Автор: Wiverna

Беты (редакторы): Виряня

Фэндом: The Walking Dead: The Game

Основные персонажи: Люк, Ник, Сара

Пэйринг или персонажи: Люк/Ник

Рейтинг: NC-17

Жанры: Слэш (яой), Ангст, Мистика, Экшн (action), Даркфик, Ужасы

Предупреждения: Смерть персонажа, Нецензурная лексика

Размер: Макси, 90 страниц

Статус: закончен

Описание:

Человечество, мечтавшее лишь об одном - вечной жизни, получило свой дар, насытив неуемную жадность людского существа. Теперь каждый был Богом, но стоит ли жить вечно, если все, что ты будешь желать от этой жизни, окажется ненасытным и столь же вечным голодом? Исчезнет смысл, любовь, мысли, оставляя лишь оболочку чего-то былого. Пустого.

Это началось задолго до того самого дня, когда все пошло не так... и мы оказались мертвы.

Публикация на других ресурсах:

Только ссылкой с этого профиля или профиля ficbook.

Примечания автора:
Альтернативный пересказ четвертого эпизода второго сезона игры.
Считаю крайне неудачным именно этот эпизод, так как осталось ощущение, что его сценаристом был человек, который не имеет понятия о предыдущих частях сезона. Так замять смерть Ника нужно еще постараться, а реакция Люка на смерть лучшего друга детства - "Фак...", серьезно? Так испортить этого персонажа и все их с Ником отношения до этого - кошмар. А потом еще и преспокойно переспать с Джейн, которую он впервые видит вообще. Вообщем, браво! Я не могла не переиграть этот момент.

Фанвидео подходящее к фанфику: Youtube

Арты: первый, второй, третий, четвертый

Читать фанфик с профиля Ficbook.

@темы: слэш, The Walking Dead, Luke, Nick, Nuke, Game, Ник, макси, фанфик, Люк, ходячие, зомби, slash, NC-17, мертвецы

---

Докури до фильтра.

Автор: Wiverna
Соавтор: Cezei

Беты (редакторы): Скромный эксплуататор
Фэндом: Шерлок
Основные персонажи: Шерлок Холмс, Джеймс Мориарти
Пэйринг или персонажи: Джим/Шерлок

Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Ангст, Драма, Психология
Размер: Мини, 19 страниц
Статус: закончен

Описание:
Когда небо слишком сильно давит на плечи даже Атлантам позволено сбежать. Припрятать себя под самыми облаками, облачится в пальто и ненависть, в безумную страсть и осознанность, в сигареты и мятные жвачки. Когда плечи начинают осыпаться крахом на головы людей – они перестают на ночь держать небеса и тогда звёзды кажутся ближе. Даже Атланты должны позволять себе перекур, чтобы упасть друг в друга, словно в самые глубокие пропасти этого сгнившего мира.

Публикация на других ресурсах:
ЗАПРЕЩЕНА.

Читать и комментировать фанфик: Ficbook.

@темы: слэш, Шерлок Холмс, мини, фанфик, Sherlock BBC, Джим Мориарти, Шериарти, Sheriarty, Jimlock, Джимлок, slash, NC-17

---

Выстрел в неизвестность.

Автор: Wiverna

Беты (редакторы): Скромный эксплуататор
Фэндом: Шерлок
Основные персонажи: Шерлок Холмс, Джон Хэмиш Ватсон, Майкрофт Холмс, Марта Луиза Хадсон
Пэйринг или персонажи: Джон Ватсон/Шерлок Холмс

Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Ангст, Драма, Экшн (action)
Предупреждения: ОМП, ОЖП
Размер: планируется Миди, написано 65 страниц
Кол-во глав: 9 (1-2)
Статус: в процессе написания

Описание:
Прыжок с крыши высотного здания, может означать только одно - смерть. Джон не может поверить в то, что Шерлок решился на это. Он не верит в порочность детектива, о которой непременно будет говорить пресса после похорон друга. Однако рана в его сердце настолько глубока и невыносимо саднит, что Джон сжимая кулак на своих принципах, желает отомстить. Он берет свой пистолет и отправляется на охоту за каждым, кто позволил игре Мориарти завершиться именно так.

Публикация на других ресурсах:
Только ссылкой с этого профиля или профиля ficbook.

Примечания автора:
Мой первый фанфик по этому фендому, однако тема заявки очень зацепила и я надеюсь, что из этого получится что-то интересное
Мои арты на тему фанфика:
Ватсон в образе брутала ;3
Набросок к четвертой главе фанфика.
Арт к восьмой главе фанфика.
Работа написана по заявке:
Нажмешь на курок?

Глава 1. - "Твой холостой выстрел в мое сердце"

- Нет! Шерлок!

Джон сорвался с места, перебегая дорогу на ватных от страха ногах, не думая о машинах, которые могли в любой момент преградить ему путь, а, возможно, и вовсе сбить, прервав невыносимую пульсацию гонимой сердцем крови. Он не мог разглядеть тела друга, удивляясь, откуда вдруг набежало столько народу, образуя непроглядную толпу, охватившую труп плотным кольцом, будто рой диких пчел, слетевшихся на необычный цветок.

Шерлока Холмса действительно можно было считать таким редким цветком, пусть срезанным под корень и брошенным умирать на дороге, но по-прежнему источающим свой неповторимый и незабываемый никогда аромат.

Казалось, что с каждым новым шагом он становился только дальше от своего друга, спотыкаясь и теряя направление. Джон изо всех оставшихся сил старался совладать с эмоциями, которые застряли комом в его горле и не давали сделать глубокий вдох. Сейчас было сложно обращать внимание на дорогу, на посторонние шумы, на отчетливый шорох шин по асфальту, цель была одна – добраться до места падения, растолкать толпу и увидеть, что Шерлок каким–то чудом выжил.

Он не мог так просто умереть, не мог!

Его все же сбил налетевший на скорости велосипедист, толкая в бок острым концом ручки руля прямо под ребра. Ватсон упал на дорогу, не успев расставить в защитном жесте руки, ударившись виском о твердую шершавую поверхность влажного еще после дождя асфальта. Виски отчетливо резануло болью, будто порвав тысячи капилляров и разлетевшись колючими иглами до самого позвоночника. Плотный шум забил уши, а в глазах на какое-то мгновение совсем почернело.

«Сотрясение… легкое сотрясение», – заключил на чистом автоматизме продолжавший анализировать все мозг врача. Сам же Джон, сквозь боль и слабость, заставил себя подняться на ноги и добежать, наконец, до плотного кольца столпившихся людей.

- Пропустите меня! Дайте пройти, я врач! – срывающимся от перехватывающих дыхание эмоций голосом твердил он, расталкивая столпившихся у тела гениального детектива зевак.

Сердце как бешеное билось о не желающие расширяться ребра, сбивая и без того рваное дыхание. Он на мгновение остановился, прикрывая саднящие предательскими слезами глаза, чтобы сделать еще один, такой нужный сейчас, глубокий вдох. Создавая хрупкую иллюзию остановки времени, не желая верить, что Шерлок просто спрыгнул с крыши. Но это спасительное состояние дает трещину и осыпается осколками ему под ноги, когда по слуху режет визгливый звук сирены машины скорой помощи.

Ватсон падает на колени рядом с распростертым на сером влажном от дождя и крови асфальте Шерлоком. Его плечи тут же обхватывают чужие руки, они оттаскивают его от тела, не дают нагнуться ближе, мешают сосредоточиться на увиденном, сквозь все еще мутную завесу произошедшего сотрясения.

Сначала осторожно касаясь его рассыпанных непослушными кудрями волос, будто боясь этим касанием разозлить всегда чуть отстраненного парня, а затем с силой вцепляясь скрюченными от горьких эмоций пальцами в ворот его пальто, смотря в бледное лицо с обидой и гневом.

– Нет,… нет, этого не может быть, Шерлок, ты не мог... – шепчет он непослушными пересохшими губами, чувствуя чужие руки на своих плечах, которые мягко отстраняют его от тела друга, успокаивают, пытаются это сделать, но тщетно.

Он цепляется из последних сил за рукав своего еще теплого друга, желая нащупать хотя бы слабый пульс под бледной кожей, но его руку отдергивают, прежде чем он концентрируется на своих ощущениях. У Джона нет сил бороться с толпой, просто нет желания сопротивляться.

Медики обступают еще не остывший труп со всех сторон, словно стая коршунов, не давая Джону осознать, что все кончено, побыть с ним, проститься. Он смотрит в лицо, лишенное теперь эмоций, на теряющие свои краски губы Холмса, неожиданно радуясь, что глаза парня широко раскрыты, и он может видеть его прощальный мертвый пустой взгляд.

Это становится последней каплей, потому что Джон неожиданно чувствует в коленях слабость и отступает к фонарному столбу, чтобы просто не упасть в одну из луж хмурого Лондона. Цепляясь немеющими от прохлады пальцами о железную опору, он откидывает назад голову, наблюдая из-под полуопущенных ресниц, как Шерлока, положив на носилки, грузят в кузов автомобиля, даже не делая вид, что есть надежда на спасение.

«Какое спасение? Джон, упав с такой высоты, не способен выжить даже Коперфильд! Не веди себя как ребенок!» - злится он сам на себя и на нервирующее непонимание произошедшего в целом. Гнев кипит в нем, затопляя сознание горячей лавой, когда взгляд нечаянно цепляет на асфальте у его ног растворяющееся в дождевой воде темно-бордовое пятно – все, что осталось от его гениального друга. Зеваки постепенно разбредаются по сторонам, перешептываясь и задирая свои головы, чтобы посмотреть на крышу рокового здания.

Ему плевать на этих людей, он не обращает ни на что вокруг внимание, только тяжело дыша и стискивая пальцы, представляя, как сожмет их, точно так же беспощадными тисками на шеях всех, кто затеял эту игру. Сирены уже не слышны в дали, и из зеркала серых луж исчезли размытые пятна проблесковых маячков, а сердце по-прежнему замирает в болевом спазме, когда в воспоминаниях раз за разом повторяется прыжок парня продолжительностью в несколько невыносимо долгих секунд.

Шерлок принес себя в жертву – только так он мог спасти остальных, избавиться от всей черни, которой опорочил его имя Мориарти.

– А тебе, тварь, лучше быть уже мертвым, – сжимает кулаки Джон до хруста суставов, вспоминая ненавистное лицо их общего с Шерлоком врага, всегда искаженное безумной улыбкой Чеширского Кота. Такой же безумной, как и его бесконечные жестокие идеи, шутки, игры на жизнь.

Смахивая с глаз скупую влагу тыльной стороной ладони, он медленно выдыхает, успокаиваясь. Сейчас ему хочется только одного – мести. Простой безразборной мести. И пусть после этого он станет точно таким же хладнокровным убийцей, как и все киллеры Мориарти, плевать. Ему просто хочется выбросить всю эту боль внутри груди, которая выжигает рваные влажные дыры в его сердце, словно кто-то тушит об него окурок своей сигареты.

«Шерлок бросил курить… наверное, теперь начну я».

Первым делом он бежит к дверям здания, с которого упал камнем вниз Холмс, жмет непослушными пальцами на кнопки лифта, поднимаясь на самую крышу.

Что жаждет он там увидеть? Ответы на свои вопросы? Сидящего там живого и невредимого друга, который посмеивается над глупыми людьми, что поверили в его филигранную игру – обманку для врага.

Одним рывком распахивая тяжелую чердачную дверь, Джон вылетает на широкую площадку, оглядываясь вокруг и судорожно ища хотя бы намек на то, что Шерлок обманул его, что он жив. Но вокруг пусто, разве что холодный ветер треплет светлые короткие пряди его волос, играя, смеясь над ним и подталкивая дальше. Ватсон проходит дальше, двигаясь к самому обрыву крыши, там, где по его памяти балансировал Шерлок, прежде чем сделать шаг вниз. Под подошвой его ботинок мерно шуршит мелкая бетонная крошка, в паре мест резко окрашиваясь сначала в светло-розовый цвет, а затем рассыпаясь мелкими почти черными точками вокруг застывшей на земле темно-бордовой луже. Кровь?

Джон хмурится, приседая на корточки рядом с довольно обширным пятном венозной крови, опуская в нее указательный палец и растирая большим. Кровь кажется свежей, но от такого большого пятна нет даже намека на дорожку капель до парапета. Значит она не принадлежит Холмсу, заключает военный врач.

Однако он не замечает следов, которые вели бы в любую другую из сторон. Куда же тогда делся раненный? С такой кровопотерей можно смело сказать, что тут должен лежать труп.

«Он, что же, улетел? Ну, улететь, будучи трупом, мог только столь же гениальный человек, как Шерлок. Чертов Мориарти, чертов ты сукин сын!»

В мыслях вновь завертелись воспоминания прыжка друга, его распластанное на холодном тротуаре тело, что было лишь бледным подобием того удивительного человека, которого он знал. Знал так не долго, но успел привязаться всей своей покрытой коростой жестокости и безнадежности войны душой. Теперь не оставалось больше никаких сомнений, никаких «но», когда на кон была поставлена такая дорогая Джону жизнь, а карты уже сброшены, и ничего не вернуть назад. Оставалось только перестрелять каждого за круглым столом их небольшой игры, каждого жулика и крысу, да так, чтобы никто больше не смог улететь невредимым, как с этой чертовой крыши.

Пнув со всего размаха обитую металлическими листами трубу, Ватсон заметил, что рядом с ней валяется какой-то очень знакомый ему предмет. «Ну, конечно! Мобильник Шерлока!» - возликовал он, подхватывая с земли брошенную черную трубку и с замиранием сердца, проводя пальцами по усеянному трещинами экрану.

Телефон хоть и сильно разбит, но до сих пор в рабочем состоянии и этот простой факт мгновенно высекает на губах Джона улыбку, будто бы Шерлок оставил ему что-то важное, способное все исправить или хотя бы отплатить злодеям той же монетой.

Спрятав трубку во внутренний карман своей куртки, он расправил плечи и поспешил назад на улицу, скорей в такси, в их с Шерлоком квартиру, чтобы разобраться со всем, продумать план мести. Потом он обязательно вернется после похорон друга, после того, как убьет всех, кто этого заслужил. Непременно позаботится о миссис Хадсон, которая будет расстроена не меньше самого Джона, а может и гораздо больше.

Он отомстит за всех, за каждого и последнюю пулю вгонит в череп Мориарти с особым чувством, мстя за погибшего друга.

Глава 2. - "Нет пути назад"

Было невыносимо пусто вокруг. Каждая вещь в квартире на Бейкер-стрит напоминала о нем. Может, потому что все валяющиеся тут и там предметы и так принадлежали лишь Шерлоку. Или же причина была в том, что прошло так мало времени со смерти гениального детектива?

Джон не находил себе места, словно тигр мечась из стороны в сторону по маленькой комнатке, которую они делили с погибшим другом. Миссис Хадсон, узнав о трагедии, забилась в свою спальню и тихонько плакала там, что-то причитая и переставляя предметы на каминной полке. Она тоже не могла поверить, что такого возмутительного, непокорного, шумного Холмса больше нет.

Ощущение, что вот-вот с минуты на минуту кто-то снова начнет палить из пистолета в стену с викторианскими обоями, дымить вонючими реагентами, играть на скрипке, никак не исчезало. Джон в одной на двоих гостиной, миссис Хадсон в своей комнате – оба они ожидали, что опустевший вдруг дом шумно вздохнет и в нем вновь появится жизнь, появится Шерлок.

- Мне нужно найти ответы в его мобильном телефоне, только так я смогу продвинуться вперед, - убеждал себя Джон, в десятый раз беря черную трубку в руки.

Однако на этот раз он, наконец, заставил себя хладнокровно обследовать ее содержимое, а не бросать обратно на стол в надежде, что все исправится само собой.

Пароля не стояло – что было очень странным явлением для подобной вещи детектива. Разве что он специально снял его на случай, если трубка останется целой после удара и ее кто-то да найдет. В случае с Шерлоком, никогда нельзя было сомневаться в продуманности каждого его действия, каждой мелочи, которая едва ли бросится простому обывателю в глаза.

– Так, миссис Хадсон сказала, что здоровенный сантехник, помогавший ей в тот день, извинился и ушел после какого-то звонка. Может ли это означать, что все киллеры связаны между собой контактами?

Он излазил весь аппарат, просмотрев кучу заархивированных документов и каких-то заметок. Складывалось такое ощущение, что Холмс хранил в нем все свои дела, как мог бы складировать тонны вырезок и различных бумаг в необъятных ящиках своего стола. С одной стороны действительно было удобно, когда под рукой всегда было все необходимое в несколько коротких тапов по экрану, однако этот мобильный телефон являлся так же и прекрасной информативной базой. Сложно было даже представить, что было, если бы он попал в руки находчивого преступника.

«Но разве Шерлок не боялся, что точно так же его найдет Мориарти? Почему он был так уверен, что гений преступного мира не сможет его использовать? Или ему было уже все равно…»

Ватсон нахмурился, листая непонятные ему отрывочные записи в заметках телефона. Он постоянно возвращался к загадочным событиям на крыше, не переставая задавать самому себе вопросы, на которые едва ли были ответы. Это мешало концентрироваться на главной цели его безумной идеи о сладкой мести.

– Вот оно! – неожиданно громко воскликнул Джон, вскакивая с кресла, где любил коротать вечера его погибший друг, и едва не налетел на бледную миссис Хадсон, вошедшую в этот момент в комнату.

- О, простите, - он бережно поддержал женщину за плечи и помог сесть в кресло Холмса. – Я не заметил вас и…

Домоправительница только кивнула и обессилено села на обшарпанное и затертое сиденье. Старая обивка еще хранила слабый запах горьковатого табака, оставшегося седой памятью пятен от пепла с тех времен, когда детектив подолгу сидел в нем, скучая от спокойного ровного дыхания Лондона.

Шерлок мог курить тогда одну за одной, даже не замечая, что из-за едкого сизого дыма едва ли видно его самого. Миссис

Хадсон ласково провела морщинистой сухонькой ладошкой по подлокотнику и в ее глазах застыли росинки молчаливых слез.

– Нужно его кому-то отдать. Не могу оставить это кресло здесь… - она хлопнула рукой по обивке, и в воздух взметнулось облачко пыли. – Неряшливый мальчишка. Такой увлеченный, такой невыносимый.

Женщина ласково улыбнулась и снова погладила подлокотник, будто на его месте лежала рука Холмса.

Джон, подчиняясь какому-то давно забытому, запиханному в самые недра его души порыву, положил свои грубые мозолистые ладони на дрогнувшие плечи женщины, неуклюже, но с лаской погладив пальцами ее худенькие руки. Он старался успокоить ее, как мог, пусть и никогда не умел этого делать. Миссис Хадсон тихонько всхлипнула, потом встала и, извинившись, мелкими шажками вновь удалилась в свою спальню. Замок на двери щелкнул, и Ватсон вновь остался совсем один, наедине со своими мыслями, страхами и отчаянно не желающим исчезать комом под самым горлом.

– Я отомщу. Кровь за кровь, господа, – прошептал он, снова беря в руку мобильник детектива и быстро записывая найденные в нем адреса в свой блокнот, предположительно принадлежавшие тем самым киллерам, которых он искал.

Джон принципиально не стал обращаться к Майкрофту, даже не навестив того после рокового прыжка его брата. Ватсону было очевидно, что именно он выдал Мориарти всю информацию о брате, что повлекло за собой все последующие события вплоть до смерти. Сейчас этот человек казался ему ни чем не лучше тех, кого он мысленно взял на прицел.

Ждать больше не было времени. Убийцы могли уехать из Лондона в любой момент, если их что-то не задержит. До сих пор смерть Мориарти была для Джона неизвестна. Он точно знал, что побывал на крыше раньше полиции и тело унести никто не мог. Но чья же тогда кровь осталась на бетонной плите почти, что у самого парапета?

Никаких экспертиз не проводилось, но по своему опыту врача Ватсон мог сказать с точностью, что кровь является венозной, а форма пятна и его величина может совпадать либо с травмой головы, либо шеи, но никак не конечностей. Если бы рана была в области живота, то человек пытался бы спастись, зажимая ранение руками, возможно, шатаясь, тем самым оставляя большие пятна вокруг лужи.

Но то, что Джон видел на крыше, не было похожим не на одно ранение, которое бы позволило Мориарти уйти.

– Черт, я всего лишь военный врач, а не детектив. Шерлок, во что ты меня впутал? – обреченно вздохнул он и, перестав забивать голову тем, что едва ли понимал, прошел в свою комнату.

Его жилище в отличие от спальни Холмса выглядело донельзя аскетичным, по сравнению с тем бесконечным архивом и музеем, которым представляла собой комната друга, будто являясь логическим продолжением их общей захламленной гостиной. Все было верно. В отличие от него, Ватсон не стремился хранить свои воспоминания.

А были ли они у него до встречи с детективом? Только боль в ноге, которую Шерлок с легкостью и проворством стер из его жизни одним легким движением. Он так виртуозно обманул закостенелую психику всегда сосредоточенного на неудачах Джона, что тот ощутил настоящее чудо, когда понял, как ошибался, как был слеп.

И теперь, когда этого гениального волшебника вдруг не стало, он почувствовал пустоту, в которой жить вполне привык и умел делать это с успехом, но после наркотика под названием «Шерлок Холмс», так не хотелось переходить на обычный доступный всем кислород.

Задумчиво проведя пальцами по своему пустому столу, на котором единственным украшением был его нетбук, Джон нахмурился, еще раз обдумывая все свои дальнейшие действия. Здравый рассудок назойливо твердил ему, что беспорядочные убийства – это не выход из положения. Повторял о том, что чужой кровью не вернуть жизнь друга, но можно легко сломать свою собственную.

«Детектив, который сам устраивал преступления, чтобы создать себе образ гения и его друг, хладнокровно убивший трех человек. А мы органично бы смотрелись на заголовках газет…» - горько усмехнулся своим мыслям Джон, но все же открыл ящик стола и достал свой пистолет. Он давно все для себя решил. Какая жизнь у него была сейчас, чтобы настолько дорожить ее мнимым благополучием? А так…

- Хотя бы в душе саднить перестанет, – отрешенно пробормотал он и передернул затвор, проверяя, не будет ли в решающий момент секунды на размышления о правильности своих действий.

Пистолет приятно оттягивал его руку и холодил кожу гладким боком, а ведь Джон уже и забыл, насколько ему нравилось это чувство. Почему-то в сознании возникли холодные глаза детектива, когда взгляд скользнул по такой же горящей в полумраке комнаты стали оружия. Привычным жестом поставив пистолет на предохранитель, Джон сунул его за пояс своих джинсов и, достав из кармана желтый листок с переписанным из телефона детектива адресом, поднес его к стоявшей на столе лампе.

Короткий адрес мог значить что угодно и принадлежать самому неожиданному человеку, ведь Джон рассудил, что он может оказаться полезен только потому, что нашел его в заметке созданной сегодняшним числом незадолго до смерти Шерлока. Рядом с пометкой стоял знак вопроса: значит, детектив что–то подозревал, но не успел проверить.

Даже если Ватсон и ошибался, проверить все равно стоило. Прихватив с собой еще фонарик и деньги на такси, он решительно двинулся к входной двери, надеясь на то, что миссис Хадсон все же смогла уснуть и не заметит его ухода.

– Джон, вы уходите? Но уже так поздно, а завтра мы должны быть на похоронах, – незамедлительно прозвучал обеспокоенный голос женщины, стоило доктору нечаянно наступить на особо скрипучую ступеньку лестницы.

Он даже удивился, как миссис Хадсон смогла так быстро материализоваться на звук. Ее слова заставили Ватсона почувствовать стыд, ведь он бежал сломя голову непонятно куда, зная, что завтра важный день и нужно быть на похоронах друга вовремя. На какое–то мгновение он даже засомневался, глядя в глаза женщины и судорожно выдумывая причину ухода.

– Миссис Хадсон, я не хотел вас тревожить. Просто не могу уснуть и решил немного подышать воздухом, все же мне тоже сложно осознать смерть Шерлока, - ничего лучше не придумал он.

– Гулять в такое время опасно, Джон, - не оставляла попыток достучаться до него встревоженная женщина, но вскоре смирилась. - О, ну, если вам это действительно необходимо, то будьте осторожны, прошу вас, не задерживайтесь.

– Со мной все будет хорошо. Спокойно спите. Завтра трудный день для всех нас.

Домоправительница только понимающе кивнула и, проводив Ватсона до порога, закрыла за ним входную дверь. Джону даже показалось, что он услышал ее тихий разочарованный вздох, словно она знала всю правду о его внезапной прогулке и не одобряла ее.

Лондон встретил его хмурой тишиной. Бейкер-стрит мирно спала, не пытаясь агрессивно щетиниться на него, как это бывало в прошлом, когда Шерлок расследовал очередное из всегда опасных своих дел. Поймать такси не составило труда и уже, будучи сидящим в теплом салоне машины, Ватсон осознал, что пути назад уже нет. Услышав названный ему адрес, водитель как-то подозрительно нахмурился, смерив доктора долгим изучающим взглядом, и только после этого вырулил на пустую дорогу.

- Что-то не так? – поинтересовался Джон, почувствовав себя неуютно под хмурым взглядом таксиста.

Он не мог понять, что именно могло смутить его. Поздняя поездка вряд ли выглядела так уж неестественно, а может загадочный адрес. Тогда, возможно, мужчина мог что-то знать?

- Все в порядке, не волнуйтесь, – коротко ответил водитель, явно не настроенный на разговоры, потом, помолчав минуту, все же осторожно спросил: - Простите мое любопытство, но это вроде как здание заброшенное, а я по этому адресу уже везу четвертого человека за последние сутки. Простое любопытство, вы можете не отвечать мне.

Джон удивленно изогнул брови, не зная, радоваться ли ему, что он действительно сел на хвост преступников, или переживать, не свили ли они там свое гнездо целой бандой вооруженных людей.

– Э-эм, вы знаете, я и сам не ведаю, что именно там находится и еду туда впервые. Я из частного детективного агентства и любые сведения могли бы очень помочь в расследовании одного убийства произошедшего за прошедшие сутки, – он решил довериться водителю такси, все же тот мог действительно запомнить что-то важное и помочь предупредить возможные трудности.

- О-о-о… - Протянул мужчина, выруливая на неосвещенную фонарями дорогу и после недолгих раздумий, хлопая ладонями по рулю. – Всегда хотел помочь следствию! – воскликнул он, смотря в зеркало над бортовой панелью с мальчишеским озорством в глазах. – С вашей улицы сегодня я возил трех очень подозрительных людей. Один из них еще утром попросил высадить его прямо у дома, где я вас подобрал. Это был такой здоровяк с большой сумкой с инструментами и в форме рабочего. Он мне сразу показался странным: неразговорчивый, угрюмый, да и вряд ли такая туша могла работать простым сантехником. Странным было и то, что подобрал я его всего в квартале от Бейкер-стрит, будто бы он намеренно хотел явиться к дому именно на такси.

- Да, я видел этого крепкого парня. Так значит, как он явился к миссис Хадсон…

- А вот под вечер, где-то часа за три до того, как вы поймали мою машину, я развез на ваш адрес трех людей, в числе которых был и тот здоровяк. Мне показалось это очень странным, а теперь еще и вы сели им прям на хвост, вот дела!

- Расскажите мне про своих пассажиров, пожалуйста, - попросил Джон, чувствуя подогретый вдруг словами незнакомца азарт. - Не заметили ли вы что-то подозрительное, может быть какие-то вещи?

- Ну, - задумался таксист, - сначала ко мне села девушка. Она тоже была молчаливой и на чем-то сосредоточенной, но когда ей вдруг позвонили на мобильный телефон, настроение ее сразу улучшилось, и, кажется, она сказала своему собеседнику, что какая-то работа выполнена. Потом обратилась ко мне и попросила отвезти ее вместо полицейского участка вот по вашему адресу.

Водитель задумчиво почесал затылок. Затем продолжил:

– Потом я точно так же забрал того здоровяка, что утром заехал к вашей миссис. Он сразу же назвал этот адрес и всю дорогу угрюмо молчал. Я тогда подумал еще, зачем же сантехнику ехать в такое странное место. Еще был один парень, которого я подобрал ближе к зданию госпиталя. Адрес был тем же самым и тут-то я начал подозревать организацию подпольного теракта. Ну знаете, как бывает… все эти безумные фанатики…

- Не отвлекайтесь. Чем вам не понравился этот парень? – вернул Джон расфантазировавшегося вдруг мужчину к упущенной нити сути.

- Ах да, не скажу, что этот парень был столь же подозрителен, как предыдущие пассажиры. Он был доброжелателен и поддерживал любые мои темы, избегая лишь разговоров о заброшенном здании, которое всех их так магнитит. У него была сумка такая длинная, спортивная, черная. Я предложил положить ее в багажник или хотя бы на заднее сиденье, но он почему-то сразу отказался, предпочитая не спускать ее со своих коленей. Я уж подумал, не украл ли он чего, но судя по длине туда можно было сложить разве что обломки тонкой арматуры, ну, или биты, кто знает.

- Или снайперскую винтовку… - проворчал себе под нос Ватсон, смотря в темное окно машины на неприветливые, жмущиеся друг к другу здания с выбитыми в некоторых местах окнами.

- Да что вы говорите! – воскликнул водитель и присвистнул. – Настоящий убийца в моем такси, вот это приключение!

- Тише-тише, - зашипел на него Джон и постучал пальцем по лобовому стеклу. – Нам еще долго ехать?

- Нет, вот это здание, – мужчина ткнул пальцем в чернеющее впереди сооружение, похожее на давно заброшенный завод.

Такси остановилось в нескольких метрах от входа, и водитель обернулся к Ватсону.

– Денег не надо, я только рад помогать следствию, мистер. Хотите, я подожду вас? Как же вы один сможете сбежать от преступников? – его глаза горели любопытством, видимо, он по наивности воспринимал все это не более чем игру и детективное приключение.

- Пожалуй, я откажусь от вашей помощи, спасибо, – видя искреннее разочарование на лице таксиста, Джон улыбнулся и добавил, понизив голос до шепота, словно заговорщик. – Но вы теперь мой напарник, и я буду вам признателен, если вы сохраните в строжайшей тайне всю эту историю. Никто не должен узнать, что я бывал здесь, хорошо? Я рассчитываю на вас.

- Нем, как рыба! – заявил водитель и подмигнул ему, проводя пальцем по губам, будто зашивая его невидимой нитью.

Джон, конечно же, сомневался, что такой болтливый напарник сможет долго сдерживать свое слово, но видя, как теплые огни его удаляющегося вдаль такси постепенно исчезают в мутной черноте опустившихся на город сумерек, был рад, что ему встретился именно этот таксист.

Пистолет приятно холодил кожу, терпеливо ожидая момента, когда ему позволят забрать чью-то жизнь. Джон развернулся к громадному скелету некогда пыхтящего смолянистым дымом завода и мысленно проклял всех, кто позволил ему притащиться в это забытое Богом место.

«Что тут может располагаться? Логово Мориарти? Нет, слишком грязно и непрезентабельно для такого изысканного ублюдка, как он».

В окнах первого этажа неожиданно мелькнул тусклый свет, отчего Ватсон тут же дернулся в сторону, прячась за наваленными в кучу старыми покрышками и ящиками. Слабое свечение приблизилось к мутному окну и на какое-то короткое мгновение Джон смог разглядеть уже знакомое ему ранее лицо громадного сантехника. Тем временем тот, не заметив ничего подозрительного, махнул кому-то рукой и весь первый этаж здания озарило электрическим бледным светом.

«Никогда бы не подумал, что в такой развалине еще осталась целая проводка», – с удивлением подумал Джон, осторожно пробираясь вглубь лабиринтов наваленного в бесформенные кучи хлама. На составление плана времени не было, поэтому он решил просто действовать по ситуации.

Выжить не было его целью. Главное - это узнать больше об их связи с Мориарти, а затем просто перестрелять каждого. Если допросить не получится, то пуля их найдет в любом случае.

Прижавшись спиной к шершавой поверхности обшарпанной стены здания, Ватсон несколько раз глубоко вдохнул ночной воздух, выравнивая важное для лучшего прицела дыхание и вытащив из-за пояса пистолет, снял его с предохранителя.

«Пора», – мысленно скомандовал себе он и нырнул в полумрак пыльного коридора.

@темы: слэш, Шерлок Холмс, миди, фанфик, Sherlock BBC, Джон Ватсон, Johnlock, slash, NC-17

---

Выстрел в неизвестность.

Автор: Wiverna

Беты (редакторы): Скромный эксплуататор
Фэндом: Шерлок
Основные персонажи: Шерлок Холмс, Джон Хэмиш Ватсон, Майкрофт Холмс, Марта Луиза Хадсон
Пэйринг или персонажи: Джон Ватсон/Шерлок Холмс

Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Ангст, Драма, Экшн (action)
Предупреждения: ОМП, ОЖП
Размер: планируется Миди, написано 65 страниц
Кол-во глав: 9 (3-5)
Статус: в процессе написания

Описание:
Прыжок с крыши высотного здания, может означать только одно - смерть. Джон не может поверить в то, что Шерлок решился на это. Он не верит в порочность детектива, о которой непременно будет говорить пресса после похорон друга. Однако рана в его сердце настолько глубока и невыносимо саднит, что Джон сжимая кулак на своих принципах, желает отомстить. Он берет свой пистолет и отправляется на охоту за каждым, кто позволил игре Мориарти завершиться именно так.

Публикация на других ресурсах:
Только ссылкой с этого профиля или профиля ficbook.

Примечания автора:
Мой первый фанфик по этому фендому, однако тема заявки очень зацепила и я надеюсь, что из этого получится что-то интересное
Мои арты на тему фанфика:
Ватсон в образе брутала ;3
Набросок к четвертой главе фанфика.
Арт к восьмой главе фанфика.
Работа написана по заявке:
Нажмешь на курок?

Глава 3. - "Восемь стекляшек - твоя цена"

- Ну, что там, Сэм?

Здоровяк хмыкнул себе под нос, который отчаянно чесался от коптящего огарка свечи.

– Все тихо! Нет там никого, можно врубать свет! – крикнул он стоявшему неподалеку парню и махнул рукой, задувая мелкий огонек в своих больших ладонях.

Зажужжали старые забитые пылью и паутиной лампы, затем противно замерцало голубое свечение, прежде чем давно заброшенный, а теперь превратившийся в импровизированное логово завод, наполнился светом. На самом деле Сэму давно надоело все это. Каждый раз он тащился сюда, каждый раз изображал из себя грозного парня, но на самом деле боялся этой тишины, мертвых окон - всего того, что заставляло его прятаться.

По правде говоря, он давно хотел оставить свое дело, точнее, их общее с ребятами дело. Хотел просто уйти и вернуться к своей прошлой скучной жизни. Он быстро пресытился деньгами, которые исправно получал за каждую отнятую жизнь. Теперь же ему едва ли были интересны сложные задания здешних воротил. Ему надоела кровь, которая не смывалась с рук, сколько бы он не тер их вонючим гостиничным мылом в разных уголках Европы. Хотелось простого спокойствия, может, небольшой домик где-нибудь за городом, семью и бесполезного лабрадора для его будущих детей.

Да, он чувствовал, что был готов к такой жизни.

Когда ему сказали, что в этом задании придется убивать своих напарников, как в большой кровавой игре, то он сначала сомневался. Как и многие из их сплоченной некогда банды наемных киллеров, все были сбиты с толку, когда человек по имени Джим предложил им это пари. Ему стоило лишь назвать их возможный выигрыш, как все незамедлительно дали на это согласие.

Сэм тоже согласился. Многолетняя общая работа с кучкой таких же убийц, как и он сам, ничего не значила, ведь на кон была поставлена его будущая безбедная новая жизнь. Его собственная нормальная жизнь. А выживет ли он до самого конца – было не важно, ведь сейчас ему было совершенно нечего терять.

Никто из оставшихся счастливчиков не догадывался, что победителей может остаться несколько. Каждый из них был готов забрать деньги своими двумя руками, которые только и умели, что жать на курок, однако предстояло делиться. Сэм все для себя решил, когда игра была окончена. Теперь оставалось только довершить начатое, а именно убить двух своих напарников, начав свою новую жизнь без духов из прошлого. Да и зачем ему было делиться?

- Не может быть! Я точно слышала, что где-то ошивался автомобиль! Говорю вам, что это копы! – девушка озиралась по сторонам и постоянно теребила кобуру своего пистолета.

- Да не психуй ты, Джесс! Тебе показалось, мы все сейчас немного в стрессе, такое бывает.

Высокий парень подошел к ней сзади и стал заботливо разминать ее плечи.

- Я не в стрессе, не гони ерунду, Питер…- презрительно хмыкнул Сэм и отшвырнул в сторону свечной огарок.

- Ну, кроме тебя, естественно, - согласился парень, отходя от девушки и придвигая свою черную спортивную сумку ближе к стоящему в середине комнаты железному столу. – В любом случае все это совсем скоро закончится. Поделим завещание нашего папочки Мориарти и свалим каждый в свою сторону, идет?

Он ухмыльнулся, жестом подзывая замершую в нерешительности девушку подойти ближе.

Джессика тяжело вздохнула, прикрыв на какое-то короткое мгновение свои голубые глаза, чтобы свыкнуться с мыслью, что в этот последний для них вечер: она хладнокровно убьет своих напарников. Нет, она не была настолько жестокой ледяной глыбой, как ее любили представлять новичкам, приходящим сюда в надежде найти лучшую жизнь. У нее тоже было сердце, и она даже любила общество Питера. Правда подобные чувства нужно было всегда скрывать, ведь киллерам нельзя иметь привязанности – это их ахиллесова пята. Она просто не хотела оставлять якорь.

Их осталось только трое, и каждый из них мог получить в этот день случайную пулю, поэтому она лишь довершит то, на что они подписались, а потом забудет все и всех.

– Да, ты прав, покончим с этим и все, – вздохнула она и подошла к столу, стягивая с шеи шнурок с маленьким ключиком. Такой был выдан каждому из них, когда Мориарти нанял их, объяснив суть дела.

Небольшая титановая шкатулочка, стоявшая посреди покрытого ржавчиной стола, находилась на этом месте в течение всей их маленькой игры в салочки со смертью. На случай, если особо жадный до денег игрок захочет обмануть всех и просто стащит шкатулку, чтобы вскрыть ее позже, было оговорено заранее, что предмет незамедлительно самоуничтожится вместе с вором, от которого не останется и мокрого места. Никто не рискнул.

- Хорошо. Аккуратно вставляем ключи и одновременно поворачиваем, – скомандовал Питер, тоже снимая со шнурка свой дубликат.

- Стойте… - Джессика замялась, нервозно постучав по столу пальцами и закусив губу. – А вдруг она в любом случае взорвется? Только подумайте! Это же прекрасный способ убить нас и не заплатить. Только вспомните рожу этого Джима Мориарти, да он же безумец!

- Перестань паниковать, – коротко отрезал Сэм, и впервые на его грубом лице появилась неприятно доброжелательная улыбка.

Это выглядело настолько неестественно, что девушку передернуло, но, как ни странно, параноидальные мысли тут же улетучились.

Они с Питером переглянулись и чуть подрагивающими непослушными пальцами вставили в небольшие скважины свои ключи. Одновременно повернув их в замке, сообщники напряглись, и на доли секунд в огромном помещении повисла зловещая тишина, прежде чем раздался едва слышный щелчок механизма.

- Кажется, получилось, - не своим голосом просипел Питер и, осторожно поддев крышку, открыл загадочный ларец.

На дне его обитого черным бархатом нутра ярко заискрились восемь крупных бриллиантов. Мертвый белесый электрический свет причудливо преломлялся на острых гранях драгоценных камней, приобретая совершенно волшебные краски.

***

Света отчаянно не хватало в этом слепом отростке огромного завода. Джон практически полностью вслепую делал осторожные шаги вперед, стараясь не налететь на какую-нибудь кучу хлама, которых тут было больше, чем на любой свалке Лондона. Иногда он замирал, прислушиваясь к доносящимся из глубины здания голосам, стараясь различить в приглушенной какофонии эхо отдельных людей.

На слух можно было подумать, что их только трое, как он и предполагал изначально. Но что, если преступников было гораздо больше и остальные просто не вступали в диалог? Нужно было подобраться ближе, посмотреть на них всех и рассчитать лучшую тактику выстрелов.

Вникать в дела преступников совсем не хотелось, прислушиваться к их спорам, стараясь уяснить суть. Кожу раздражал холодный сквозняк, что забирался под его тонкую куртку и свитер, кусая мелкими колючими зубками за позвоночник и ребра, вызывая судорогу.

Джон наконец-то заметил яркую полоску света, выплескивающуюся на пол из дверного проема в конце этого бесконечного захламленного коридора. Он ускорил шаг, прижимаясь плечом к шершавой холодной стене, которая пахла старостью и тленом и заглушала чужие шаги по ту сторону комнаты. Остановившись у самого прохода, он зацепился взглядом за покрытые паутиной обломки некогда выбитой кем-то двери, что уродливо свисали с ржавых петель и издавали противный протяжный скрип, когда в комнату залетал прохладный сквозняк с улицы.

Осторожно вытянув шею, Ватсон выглянул из-за угла, подслеповато щуря глаза от неожиданно яркого света, силясь разглядеть всех присутствующих сейчас там.

Преступники стояли к нему спиной, и сейчас он вряд ли заинтересовал бы их, даже будучи совсем на виду. Двое мужчин и молодая женщина, склонившись над чем-то на столе, с интересом разглядывали этот предмет, затаив дыхание и не решаясь даже коснуться загадочной вещи рукой.

«Хм, что там такое?» - ощутил укол любопытства Джон, но тут же тряхнул головой, отогнав такие ненужные сейчас мысли, которые лишь отвлекали его и крали время. Он медленно поднял выпрямленные в локтях руки, перемещая палец на выгнутое дугой жало курка.

Судьба будто бы смеясь над ним, выстраивала все так, что ему стоило лишь задержать дыхание и сделать три поочередных выстрела, чтобы месть, о которой он грезил, свершилась. Не было никакой толпы вооруженных до зубов бандитов, которых Джон опасался, ступая во мрак заброшенного завода, его никто не поджидал, чтобы попытаться отбиться, попробовать напасть самим.

Все было слишком легко, слишком подло?

Да, наверное, слишком подло было стрелять в спину, хоть это и были всего лишь ублюдки, которые плясали под дудку Мориарти и спровоцировали смертельный прыжок его друга. Но честь военного не давала Ватсону так поступить. Только не в спину.

Он отступил обратно в полумрак и прижался затылком к холодному боку мирно спящего здания, чтобы дождаться хоть каких-то действий от своих врагов, чтобы чувство, не позволяющее ему выстрелить, ушло. Его цели не заставили себя долго ждать, и Джон испуганно вздрогнул от неожиданности, когда услышал вспарывающий идеальную тишину выстрел.

Но пуля не прошила воздух рядом с ним, ударяясь в стену, значит, выстрел был направлен не в него. Не успевая как следует подумать над этим, Ватсон подался своему инстинктивному порыву и в секунду вынырнул из своего укрытия, выставляя вперед дуло пистолета.

У него было всего пара мгновений, чтобы оценить увиденное в комнате и тут же нажать на курок, посылая стремительную пулю точно в череп, стоявшего справа от стола здоровяка в форме сантехника, которого он видел ранее в доме миссис Хадсон. Тот коротко всхлипнул, заваливаясь в бок и тут же с грохотом обрушиваясь на уже залитый кровью девушки пол.

Бросив холодный взгляд на расцветающий вокруг пробоины в виске алый цветок, Джон быстро развернулся и навел дуло на побледневшего парня, что даже не пытался выстрелить в него в ответ, а лишь непонимающе смотрел на труп светловолосой девушки у своих ног. Она замерла рядом с телом громилы, будто бесформенно осыпавшаяся марионетка, которой разом обрезали все нити.

Голубые стеклянные глаза смотрели с удивлением и парень, присев на корточки, закрыл их своей подрагивающей рукой. Затем он распрямился, поворачиваясь к наставленному на него дулу пистолета, и молча застыл на месте в ожидании своей пули.

- Смотрю, в вашей компании завелась крыса? – Джон кивнул на убитого им мужчину. – Мне не интересно, что именно вы тут не поделили, я в любом случае перестрелял бы вас всех.

- Тогда стреляй, ты же пришел за местью? – выплюнул парень и неприятно ощерился, глядя на него без тени страха в широко распахнутых глазах. – Я помню тебя, ты любовничек того педрилы, что сиганул с крыши. Мое оружие – это снайперская винтовка, так что можешь не выискивать сейчас в моих руках пушки, ковбой.

- Поаккуратней со словами, тварь! – разъярился Джон, в пару размашистых шагов преодолевая разделявшее их расстояние и с силой вжимая дуло в покрытый испариной лоб киллера. – Ты расскажешь мне все, чтобы заслужить свою быструю и легкую пулю, уяснил? А если будешь и дальше зубоскалить, то я буду методично отстреливать важные для тебя части до тех пор, пока ты не почувствуешь боль каждого, кто умер от твоей жажды наживы, - прорычал он, замахиваясь и ударяя парня кулаком в челюсть так, что его голова резко откинулась в сторону, и послышался хруст сустава.

- А ты крутой, да? – усмехнулся Питер, сплевывая на пол вязкий сгусток крови и стирая тыльной стороной ладони алую струйку с подбородка.

– Не думаю, что мне известно что-то такое, чего не знаешь ты, – чуть тише добавил он, облокотившись о стол.

- Я слушаю ровно три минуты, а потом решаю, умрешь ты или будешь мучиться, – отрезал Ватсон, не спуская с парня прицел.

- У нас здесь было что-то типа логова. Прекрасное тихое место для сборов нашего небольшого общества по интересам, – его разбитые губы вновь тронула неприятная жестокая ухмылка. – Все было ровно, пока однажды к нам не заявился один тип по имени Джим Мориарти. Мы слышали о нем ранее, но как-то не доводилось работать вместе. Хотя ходили слухи, что деньги для него не проблема и стоит подыграть этому безумцу, как тут же становишься миллионером. Он рассказал нам о своем плане, о игре на жизнь среди нас всех, то есть правила менялись. У нас не только была цель, но и мы сами становились целями друг друга. План заключался в том, чтобы пасти вас с тем кудрявым…

- С Шерлоком, – раздраженно перебил его Джон.

- Вас с Шерлоком, – поморщился парень, будто пробуя кислое на его вкус имя. – Мы должны были охранять вас, но если кто-то из нас вступал с вами в разговор, то другой обязательно должен был убить его. Если бы Шерлок успел сообщить какую-то информацию одному из киллеров и тот смог бы сбежать – игра тут же считалась оконченной. Никто не подозревал, что в конце нас останется несколько, каждый желал забрать награду сам, но так вышло, что нас осталось трое.

Питер вздохнул и снова бросил не верящий взгляд на труп своей подруги.

- Мы думали, что выполнили замысел Мориарти, но тот выслал нам на мобильники сообщения с адресами и целями, которых мы должны были незамедлительно уничтожить. Сигналом для всех был мой короткий звонок в случае, если Шерлок не совершит прыжок с крыши. Я был в подъезде одного из жилых зданий напротив и у меня был прекрасный обзор. О, я до последнего не верил, что твой дружок решится, однако он прыгнул. Кстати… - парень вновь повернулся к помрачневшему от его слов Джону, и в его глазах отразилось ликование балансирующего над пропастью безумца. – Моей целью в этой игре был ты!

Ватсон не успел среагировать, отвлекся на словно ожившие вдруг в его сознании образы стоявшего на краю крыши Холмса и смотрящего на него в последний раз, неожиданно он ощутил сильный удар в висок и, корчась от раздирающей голову боли, упал на колени. Питер, ударивший его крепко зажатой в побелевших от натуги пальцах титановой шкатулкой, сорвался с места и рванул в окутанный вязкой тенью коридор.

- Черт! - прошипел Джон, хватаясь обеими руками за гудящую болью голову и отстранено ощущая на своих пальцах проступившую на коже кровь.

Он слышал приглушенный топот убегающего прочь преступника, словно его шаги утопали в толстом слое ваты. Осторожно поднявшись с пола, Ватсон ухватился за край стола, не медля больше не минуты, отталкиваясь от него и устремляясь вслед за беглецом. Сквозь острые вспышки боли и головокружение он бежал по залитому черными кляксами коридору, натыкаясь на кучи хлама, спотыкаясь, падая, но тут же поднимаясь на ноги вновь и вновь гоня себя вперед, сбивая тяжелое дыхание. В ушах противно звенело, а перед глазами бегали яркие точки, мешая сфокусировать взгляд на стремительно удаляющейся фигурке парня.

Джон выбежал на улицу, обжигая легкие холодным чистым воздухом, и выставил вперед руки, стараясь не поддаваться недомоганию после удара. Это был последний шанс, последняя секунда, иначе все зря: он проиграет, не сможет отомстить за холодные губы Холмса, за его потухшие глаза и замерший в оцепенении гениальный разум.

Джон сжал свой пистолет и прицелился в размахивающую руками фигурку его последней цели. Выстрел, затем еще один для верности, чтобы не жалеть упущенной секунды, чтобы прочувствовать последнюю тянущую вспышку боли, но уже не в рассеченном виске, а глубже… в сердце.

Черный силуэт парня дернулся, пробежал еще пару нетвердых шагов и тяжело рухнул на влажную после дождя землю, пачкая дорогую одежду черной въедливой грязью, что стремительно впитывала в себя багровые ручейки толчками выплескивающейся наружу из рваной раны в легком крови. Вторая пуля застряла в шее под самым затылком, раздробив позвонки и принося мучительную смерть от обширного болевого шока. Рука Питера, неестественно вывернутая от падения лицом вниз, продолжала сжимать скрюченными пальцами титановую шкатулку с пятнами крови Джона на лоснящемся серебристом боку.

Когда Ватсон добрел до тела парня, тот уже не дышал. Он присел на корточки, еще ощущая в голове тупую боль вперемежку с монотонным гудением, осмотрел труп и, разжав холодные пальцы парня, вытащил из его рук злосчастную шкатулку. Вытерев с нее развод своей крови, Джон не стал откидывать крышку, а просто сунул эту вещь за пазуху своей куртки и поднялся.

У него не оставалось сил на то, чтобы оттащить тело беглеца в здание завода. На плечи навалилась усталость и какая-то апатия, было все равно арестуют ли его со временем, когда найдут трупы и начнут копать события, связывая их с гибелью Шерлока. Было совершенно не важно, что случится потом, главное было то, что Джону удалось отомстить за смерть друга. Пусть грубо и грязно, но сделать, так как умел это он.

Поежившись от холода и поплотнее закутавшись в куртку, он стер с виска каплю крови, размазывая красный развод по лицу и зашагал вперед. Его ботинки хлюпали по размокшей грязи, а в гудящей болью голове билась одна лишь мысль: «Успеть. Не опоздать на похороны Шерлока. Поговорить с ним обо всем, что он успел натворить».

Небо уже начинало светлеть, наполняя горизонт багровым заревом наступающего утра, когда Джон, наконец, смог поймать такси. На вопросы водителя о случившемся он лишь уклончиво отвечал, что его избила и ограбила шпана, тут же успокаивая таксиста, что ему он припрятал купюру и заплатит за поездку.

Думать ни о чем не хотелось, расслабиться получилось только тогда, когда за окном замелькали жмущиеся друг к другу дома Бейкер-стрит.

Глава 4. - "Пустой гроб"

Темная прихожая встретила его неприветливой тишиной, молчаливо взирая с укором в своих блестящих глазах стеклянных плафонов под потолком. Джон поежился от неприятного предчувствия, но все же стянул свою тонкую куртку с ноющих усталостью плеч, цепляя ее на неустойчивую вешалку у двери, стараясь при этом не наделать шума в слабой надежде, что миссис Хадсон все еще в своей постели. Поднявшись по лестнице, предусмотрительно переступая через скрипучую ступеньку, он вошел во все еще наполненную вещами Шерлока гостиную и в изнеможении опустился в его кресло.

Сколько времени прошло? И что он в итоге натворил?

Теперь, когда клокочущее горячей лавой чувство исчезло, он мог трезво смотреть на по-прежнему окружающий его со всех сторон угрюмый Мир.

- Три пули… - достав из-за пояса свой пистолет, Джон вытряхнул магазин и убедился в отсутствии в точности трех смертельных сплавов боезаряда.

Небрежно вернув магазин в паз, он откинул оружие на стоящий неподалеку чайный столик и, согнувшись, обхватил свою голову руками. Теперь он тоже убийца, но где то удовлетворение, которое разливалось в душе в момент последнего из выстрелов? Почему сейчас там осталось только отвращение к себе?

- Они все равно перестреляли бы друг друга, независимо от моего вмешательства, – пробовал оправдать свой поступок Ватсон, лишь сильнее стискивая перепачканные грязью и чужой кровью пальцы на прядях волос.

В любом случае ни одна пуля уже не способна вернуться обратно под пружину дула его пистолета, поэтому корить себя за содеянное не имело теперь никакого смысла. Разве что призрачная попытка сохранить прежнего Джона Ватсона, каким был он до смерти друга.

Он не собирался скрываться, заметать следы, будто отрицающий правосудие трусливый преступник. Даже если инспектор Лестрейд прямо сейчас заявится в этот оглохший без звуков скрипки дом, то доктор без возражений сунет свои запястья в металлические браслеты наручников. Нет, он не хотел оправдывать себя, прикрываясь памятью о гениальном детективе. Каждая пуля, оборвавшая жизнь, – это только его взвешенное и эгоистичное решение.

Отпустив, наконец, свои волосы, Джон распрямился и прислонил затылок к высокой спинке кресла. Дом вокруг него упрямо молчал, а может, прислушивался к чужим вдыхаемым в вентиляцию мыслям. Нужно было проверить время, ведь спящая так крепко миссис Хадсон казалась чем-то из ряда вон выходящим. Поднявшись на ноги, затекшие от продолжительного сидения после долгой ходьбы по хлюпающей грязи окраины города, он направился в небольшую кухоньку, что была обозначена арочным проемом, выходящим прямо из гостиной. На блестящей столешнице тщательно убранного стола ярким пятном выделялся светло-голубой кофейник и сложенный пополам белый листок бумаги.

Подойдя ближе, доктор коснулся ладонью пузатого бока кофейника и отстранено отметил, что тот был еще теплым.
Его сонное и измученное стрессом сознание туго обрабатывало поступающую в мозг информацию, поэтому Ватсон успел выпить чашку кофе и налить еще одну, прежде чем, порывисто отставив ее, недопитую, в сторону, потянуться за листком.

Ровным аккуратным почерком была написана всего дна фраза:< «Джон, я надеюсь, с вами все в порядке и вы еще успеете на прощание с Шерлоком». Далее шел адрес на случай, если возникнут провалы в памяти и небольшая пометка постскриптум: «Очень странно, что похороны будут проходить с закрытым гробом, но я не стала уточнять детали».

Задумчиво отложив листок, Джон сделал еще один большой глоток уже остывшего горчащего кофе и поднялся из-за стола, направляясь в душ, чтобы не испугать никого своим плачевным видом после ночной прогулки. В голове назойливой мухой вертелась одна единственная мысль, которая тянула за собой целый ворох, казалось, неразрешимых вопросов.

Почему гроб закрыт? Когда Ватсон обнаружил тело детектива, то оно не было изуродованным. Да, затылок, несомненно, проломлен, но лицо и руки парня не были повреждены настолько, чтобы принимать подобные меры.

Неужели от горя он мог сойти с ума и увидеть совсем не то, что было на самом деле? Нет, это исключено, ведь преступник тоже был уверен, что спрыгнул с крыши именно Шерлок. В этом был уверен и он сам: кто же тогда мог говорить по телефону, если не детектив?

Джон смыл всю грязь, пыль и кровь и почувствовал себя значительно лучше. Усталость тоже отступила, пусть о бодрости не могло идти и речи, но зевать он все же перестал. Надевая черный костюм и специально поглаженную заботливой миссис Хадсон рубашку, Ватсон старался не волноваться, однако подрагивающие от предстоящего дня пальцы едва ли справлялись с мелкими пуговицами, постоянно выпадающими из слишком тугих петель.

Глухая тишина неприятно давила на плечи и забивалась ватой в уши, возникало какое-то настойчивое напряжение, будто Джон что-то упустил, где-то оступился и сейчас оставался один лишь шаг назад, чтобы исправить свою ошибку. Он мысленно вертелся на одном месте, не видя перед собой очевидного выхода, который тускло поблескивал на самой поверхности его сознания, лишь протяни руку.

– Черт, ты будто продолжаешь мучить меня даже будучи духом, Шерлок! Что за загадки, друг, даже после смерти, - раздраженно проворчал Ватсон, в последний раз огладил ладонями пиджак перед зеркалом и вышел в прихожую, чтобы торопливо сдернуть с вешалки свою куртку и выскользнуть за дверь в хмурый день медленно пробуждающегося Лондона.

***

Старый город не был рад ему. Издевательски бросал мелкие брызги-плевки редких капель вновь начинающегося дождя в спину, отталкивая от себя серыми красками узких проулков меж застывших в трауре домов с пустыми глазницами окон, что взирали с высоты надменно и холодно.

Джон не смог поймать такси и, решив не терять на бесполезные попытки времени, кутаясь в подмокшую куртку, побрел пешком до ближайшего входа в метро, благо был тот неподалеку от Бейкер-стрит. Огибая коварные лужи, он мысленно чертыхался на все, что приходило ему на ум, в том числе и на Шерлока, хотя и было что-то суеверно-странное в том, что злость, кипевшая в уставшем и измученном Ватсоне, выплескивалась на человека, который в данный момент находился в плотно закрытом гробу.

- Какого черта тебя прячут, а? – негодовал Джон, недовольно вопрошая в пустоту и хмурясь, глядя себе под ноги. – Конечно, я не стану на твоих похоронах устраивать скандалов, но я уверен, что ты на моем месте даже из такого неприятного события сделал бы очередное расследование причин, собирания мелких пылинок-пазлов, из которых позже обязательно сложил бы верную картину произошедшего. Но какого черта, Холмс?..

- Холмс? Вы сказали Шерлок Холмс? - прервал его стенания любопытный женский голос, прошелестевший едва слышно за спиной.

Наверное, девушка шла ему навстречу, когда услышала недовольное бормотание и заинтересовалась небрежно выдранным из общего контекста именем.

Джон порывисто обернулся, почти что столкнувшись нос к носу с миловидной, на вид совсем еще молодой женщиной с забавно растрепанными влажными от дождя карамельно-рыжими волосами, которая внимательно уставилась на него в ответ, и ее зеленые глаза, предвкушая, заискрились. Нет, эта незнакомка не была простой поклонницей погибшего детектива - в ее взгляде была хищная хватка.

- Вам показалось. Я спешу, - неуклюже отмахнулся от нее Ватсон и хотел было отвернуться, чтобы продолжить свой спуск по склизким ступеням вниз в метро, как неожиданно крепко цепкая девичья ручонка обхватила рукав его куртки, не давая сбежать.

- О, я провожу вас, вы же не будете против короткого разговора по пути? - парировала она и, очаровательно улыбнувшись, поравнялась с Джоном, не дожидаясь его согласия. - Я узнала вас, доктор, вы сожитель...

- Бывший сожитель, - резко оборвал он наглую попутчицу и стряхнул ее руку со своего рукава. - Сейчас я не настроен ни на какие-либо разговоры, неужели вы и правда, не понимаете? Не смейте идти следом, - пригрозил он навязчивой девушке и заспешил вниз в переход.

Рыжеволосая какое-то время стояла в нерешительности, глядя, как спина Ватсона удаляется, почти полностью скрываясь в тени тоннеля, потом медленно набрала полную грудь воздуха и прокричала ему вслед:

- Шерлок Холмс жив! И в завтрашнем номере "Times" я напишу об этом статью с вашей помощью или без!

Джон застыл как вкопанный, когда ее слова отразившись от стен перехода, с размаху ударили его под дых. Он открыл было рот, чтобы окликнуть рыжую незнакомку, но голос пропал, не позволяя пересохшим губам вымолвить и слово. На лбу проступили росинки испарины, обернувшись, Джон сощурил глаза, вглядываясь в плотную завесу начавшегося ливня, однако девчонки и след простыл.

" Убежала... ну и черт бы с ней. Журналистка, выдумывает очередные сенсации ради продаж, как и все они в их желтых газетках. И что я так разнервничался? Нужно меньше думать, иначе пока я доберусь до церкви, поверю в любую сверхъестественную чушь".

Спустя еще пятнадцать минут он уже был на месте. Опаздывать на похороны друга было отвратительно с его стороны, но отчего-то с каждым новым шагом к красиво раскинувшемуся по сторонам собору, все отчетливей в душе проступало отторжение. До слуха долетали распевные молитвы и тихий шорох редких голосов толпы со стороны огромного городского кладбища. Значит, он прилично опоздал, пропустив отпевание и прощание с покойником.

" Это к лучшему. Все, так как и должно быть, чем быстрее этот кошмар закончится, тем лучше будет для нас обоих,- успокаивал себя Джон, ощущая под горлом неприятный ком от волнения, но все же продолжая упрямо идти вперед. - Съеду с Бейкер-стрит, найду нормальную работу, никак не связанную с преступностью и загадками. Я смирюсь..."

Шаг и еще шаг, чтобы встать почти что у самого края свежевскопанной могилы, заглянув в черный зев чужой смерти, замечая тусклые блики еще влажного солнца на лакированной крышке гроба из красного дерева. Вновь это чувство отвращения к самому себе по капле вливается в мысли и забирается глубже, замирая под самым сердцем цепким репейником. Хочется крепко зажмуриться и отсчитать минуты назад, отсыпать часы до того момента, когда стало слишком поздно кроить судьбы.

Нагнувшись к земле, он сжал меж побелевших от напряжения пальцев сыроватые черные комья набранной в кулак горсти и бросил вниз в могилу, прислушиваясь к тихому стуку по гробовой крышке.

- Вы опоздали, Джон, - с укором в голосе пошептала миссис Хадсон, беря его под руку и мягко отводя в сторону от могилы, которую готовились засыпать. Ватсон послушно отошел, пропустив вперед пару крепких могильщиков, что резво принялись махать лопатами, и через десяток минут все было готово.

Когда вместо черной дыры осталась лишь аккуратная горка возле мраморного надгробия, на котором красивым готическим шрифтом значилось "Шерлок Холмс", доктор, наконец, смог прийти в себя, очнуться от невыносимого кошмара, сводившего его с ума все это время.

- ...Таким был всегда, таким отстраненным и скучающим от нормальной безопасной жизни. Я знала, что когда-нибудь такое случится... - тем временем продолжала бормотать женщина, пряча лицо в носовом платке и суетливо укладывая свежие цветы у мраморной плиты.

Джон молчал, стоя чуть в стороне и смотря на отсвечивающее золотом имя детектива, навеки выбитое в черном камне. Он едва ли вслушивался в слова миссис Хадсон, поглощенный своими мыслями о странности этих похорон. Что-то определенно было не так в этой постановке: сначала упоминание о закрытой крышке гроба, потом слова рыжеволосой девушки у метро, которые, однако, могли быть всего лишь обидой и гневом из-за его собственного поведения. Но ко всем этим странностям пробавлялась еще одна - отсутствие на церемонии брата Холмса и Молли.

Анализируя все эти крупицы безумия, Джон не мог игнорировать явный перевес чаши подозрений в сравнении с безропотным принятием того, что его гениальный друг и правда мертв и лежит под плотным слоем кладбищенской земли.

- Бога ради, Джон, где вы были ночью? Что у вас с лицом, какой ужас... - сухие пальчики женщины осторожно коснулись его лба, и в голову тут же неприятно стрельнуло спазмом боли.

- О, не волнуйтесь, - поморщился от неожиданно отрезвляющего ощущения Ватсон. - Я просто гулял, мне это было нужно,вот и не заметил, как пролетело время. А ушибся я совсем недавно... оступился в душе утром, - неуклюже отмахнулся от новых расспросов он и добавил уже мягче: - Миссис Хадсон, этот день был трудным для вас, поезжайте домой.

- А как же вы, Джон? Вернетесь сегодня? Я хотела приготовить ужин...

- Да, конечно, но позже. Мне бы хотелось еще немного побыть тут и заехать к некоторым общим с Шерлоком знакомым.

На лицо женщины легли тени беспокойства и подозрительности, но она как всегда благоразумно промолчала, лишь ободряюще погладив доктора по плечу, бросив прощальный взгляд на могилу. Затем она развернулась и побрела по узкой дорожке окруженной вековыми деревьями к огромным кованым воротам, где ее ждало такси.

Когда скрип проржавевших от сырости и времени ворот затих в густом мороке тишины и свежих запахов влажной листвы, Джон позволил себе расслабиться, перестав настороженно оглядываться по сторонам. Он подошел ближе к могиле с еще черной рыхлой землей и положил свою горячую ладонь на ледяную поверхность надгробной плиты, погладив ее гладкий бок большим пальцем.

- Я не знаю, ты ли похоронен здесь. Прости меня, если я действительно ошибаюсь. Лучше бы это была твоя могила, потому что если это не так, тогда мое сердце будет бито дважды, Шерлок. Я сам взял пистолет и расстрелял свое будущее в упор, оставил следы, желая лишь одного - мести за ту боль, которую ощутил в момент твоего прыжка с крыши, - в горле запершило от вязкой обиды, и Джон замолчал, опустив взгляд на золотую надпись.

Едва ли сам он понимал природу своих чувств, сейчас они были наиболее откровенны и напирали на сердце с удвоенной силой. Это пугало, вызывало слабое отторжение по памяти прошлых лет, ведь Ватсон никогда не испытывал ничего подобного к мужчинам. Никогда, даже к тем, кто был с ним на войне. Нет, эта сводящая с ума тоска не походила на привычную горечь от потери друга. Он должен был успокоиться после мести за детектива, смириться и жить дальше, но почему стало только больней?

Присев на корточки у надгробия, он сунул руку за пазуху своей куртки и достал небольшую шкатулочку, которую подобрал с трупа последнего из преступников. Повертев ее в холодных лучах фальшиво-яркого солнца, он заметил так и оставшиеся на ее боку пятна своей крови, однако откидывать резную крышечку не стал, а просто поместил шкатулку в мягкую землю у самой мраморной плиты, перед этим вырыв пальцами глубокую лунку. Присыпав сверху землей и пододвинув на место кровавого клада букет цветов миссис Хадсон, он поднялся с колен.

- Заканчивай, Шерлок... - осекшись, мужчина сглотнул предательские слезы и отвернулся от лживой могилы. - Это нечестно и слишком жестоко, даже для тебя.

От одного из деревьев небольшой кладбищенской рощицы отделилась высокая тень, замерев на какое-то мгновение, будто вглядываясь в хмурое уставшее лицо смотрящего в постепенно светлеющее небо Джона. Проводила сутулые плечи уходящего доктора до самых украшенных старинной ковкой ворот, а затем вновь скрылась из виду, смешавшись с черными кляксами царившего в рощице мрака.

Глава 5. - "Ты безумец?"

- О, Джон, здравствуй, не ожидал...

- Не ожидал чего? Что я так скоро приду за ответами, Майкрофт?

Еле сдерживая так и рвущийся наружу гнев, доктор, решительно прошел вглубь огромного кабинета отделанного исключительно дорогими и редкими материалами. Всегда аккуратно выглядящий братец детектива расслабленно сидел в своем кресле и читал утреннюю газету, когда нежданный гость приблизился к его резному столу, заметно прихрамывая на еще пару дней назад здоровую ногу.

- Ты снова хромаешь... - между тем заметил сидящий в кресле мужчина, откладывая в сторону газету и провожая Ватсона цепким, совсем как у брата, взглядом светлых глаз.

Весь его вид буквально сквозил напыщенной невозмутимостью, будто бы ничего не произошло, а вся странность событий является игрой воспаленного разума.

- Присядь, а то вдруг судорога возникнет.

>- Я постою, Майкрофт, - резко оборвал его Джон и порывисто навис черной тенью гнева и раздражения над мужчиной, опершись ладонями, еще хранящими запах кладбищенской земли, о лакированные подлокотники по обе стороны от него. - Сегодня я был на похоронах Шерлока, только вот, почему на них не было тебя?

Мужчина шумно сглотнул, заерзав на кресле, но не пряча своего по-прежнему неестественно холодного взгляда. Он нахмурился, собираясь с мыслями, затем приблизил лицо к Ватсону и тихо проговорил голосом, в котором звучала сталь:

- Это мое сугубо личное дело, Джон, и ты не вправе требовать от меня каких-либо оправданий, - он снова отстранился, откидывая голову на высокую спинку кресла и насмешливо смотря на гостя из-под полуприкрытых век. - Однако я удовлетворю твое любопытство. Я действительно не присутствовал на похоронах, потому что - ты, наверное, не замечаешь из-за эмоций, - все журналисты собирают материал и уже завтра готовятся сравнять моего брата с дерьмом у себя под ногами. Это было вынужденно из-за попыток предотвратить облаву, хотя бы частично...

- Вынужденно? Ха, вынужденно... - отпрянул Джон и отвернулся от Майкрофта, прихрамывая на месте. - А твой обширный штат людей никак тебе в этот день помочь с этим благородным делом не мог или причина в ином? Хотя, не отвечай, - махнул он рукой и направился к выходу.

- Я понимаю твою боль, вы с Шерлоком за такое короткое знакомство стали более близки, чем мы, как братья. Ты не можешь принять случившееся и видишь во всех своих врагов, но...

Джон резко развернулся на каблуках и, в два твердых шага преодолев разделявшее их расстояние, ткнул пальцем в грудь мужчины, прошипев сквозь сжатые от плохо сдерживаемого сейчас раздражения зубы:

- Не нужно изображать психолога, Майкрофт! И этот свой тон по поводу нашей с ним близости оставь при себе. Я просто был его другом, единственным, кто принимал его таким, каков он был, без ярлыков, без вопросов, искренне. И поверь мне, большего ему было не нужно ни от меня, ни от всех вас.

- Ты наивен в своих суждениях о нем...

- Замолчи! - гаркнул Ватсон и убрал свою руку от его груди, порывисто запуская пальцы в свои волосы на затылке, ощутив легкое головокружение и помутнение в глазах. - Я просто хочу знать правду, я имею на это полное право, - прошептал он беспомощно и тряхнул головой, прогоняя неприятный морок.

- Успокойся, так можно и до больницы докатиться, - Майкрофт вскочил со своего места и приобнял гостя за плечи, удерживая от возможного падения. - Раз я в качестве психолога тебе не подхожу, то тебе бы стоило возобновить сеансы со своим прошлым врачом, - уже мягче добавил он, послушно убирая руки, когда Джон недовольно тряхнул плечами, отвергая помощь.

- А вот это уже мое личное дело, - буркнул тот и все же вернулся к двери, собираясь покинуть осточертевший в один момент кабинет навсегда, но задержался на пороге, развернувшись в пол-оборота и бросив тяжелый взгляд на все так же застывшего у кресла мужчину. - Сегодня я столкнулся с рыжеволосой журналисткой из газеты «Times» у метро, она обещала оглушить Лондон сенсацией. Угадаешь на какую тему? Виртуозной, грязной, жестокой лжи.

На лице всегда невозмутимого брата Шерлока Холмса отчетливо промелькнул искренний ужас, но мужчина быстро справился со своими эмоциями, нацепив привычную маску. Джон заметил эти микроперемены в его мимике, но указывать на них не стал, лишь добавив:

- С интересом почитаю завтра утром, будь это хоть в сто крат нелогичней, чем то, что я видел своими собственными глазами, - и прежде чем Майкрофт успел бы ему хоть что-то возразить, он захлопнул за собой дверь, оставив его в глухом к звукам кабинете наедине со своими мыслями и страхами.

В бедро отчетливо отдавало тупой болью, но Ватсон и не думал останавливаться. Он настолько отвык от этого ощущения, что теперь ему казалось невыносимым терпеть постоянно нагнетаемый болью дискомфорт, а ведь свою трость он давно забросил в дальний угол их с Шерлоком гостиной. Прихрамывая мимо парковых лавочек, доктор невольно ловил на себе неприятные сочувствующие взгляды людей, что вежливо пододвигались, чувствуя себя неудобно перед ним. Все раздражало, хотелось плюнуть на эту затянувшуюся историю и, взяв первый предложенный рейс, улететь далеко от Лондона, забыть и никогда не вспоминать.

Призывно просигналили такси, завидев быстро хромающего куда-то мужчину. Джон остановился на перекрестке и обернулся, размышляя о том, кто еще мог бы что-то знать о загадочных похоронах друга.

"Молли! Ну, конечно же, - вспомнил он об отсутствии девушки сегодня утром. - Наверняка она же и готовила тело в морге. Она может что-то знать и вряд ли настолько хладнокровна, как Майкрофт".

Протянув руку, доктор быстро поймал машину и, назвав адрес, откинулся на спинку сиденья, с тихим стоном вытягивая болезненно пульсирующую в бедре ногу. Водитель закурил сигарету, медленно выдыхая удушливый дым в приоткрытое окно, и Джон уже хотел было по привычке сделать тому замечание, чтобы не чувствовать горьковатого запаха, неприятно забивающегося в самое горло, однако промолчал, просто отвернувшись к своему окну. Всегда раздражающее его курение сейчас напоминало вечные споры с Шерлоком о бессмысленном вреде своему здоровью, о том, как сам он постоянно перепрятывал ненавистную пачку, которую гениальный детектив называл не иначе как «спасением от скуки». Вообще в это важное понятие входило несколько не чуждых Холмсу вещей, таких как: винтажного вида скрипка, запрятанный где-то пистолет, который явно не имел разрешения на ношение владельцем, так же любимый смартфон…

Джон отвлекся от размышлений и, порывшись в кармане своей куртки, вытащил ту самую черную трубку с разбитым дисплеем, посмотрев на нее так, словно с минуты на минуту она издаст звонкий рингтон оповещения о новом сообщении, где будет написано что-то об удавшейся шутке и предложении похохотать вместе в каком-нибудь кафе. Но исполосованный глубокими трещинами экран упрямо не загорался. Да и была бы эта глупая смс тем, что спасло бы Ватсона от проклятой боли в ноге или явилась бы чем-то похуже игры в похороны с Шерлоком!

Нет уж, пусть все остается на своих местах. Если Молли подтвердит слова Майкрофта о паранойе, которая буквально прогрессировала с каждым новым часом домысливания и теорий, то Джон послушно отправится на сеанс к своему психологу, а после точно оставит эти безумные идеи о выжившем после смертельного падения друге.

Дождь наконец-то прекратился, оставив после себя городскую свежесть омытых тесных улочек и раскидистых парков, свернувшись мокрыми лужицами на полотне дорог, где цветные огни светофоров забавно топили краски в казавшейся совсем черной воде. Пусть этот хмурый город и остался в памяти, как блестящая поверхность надгробного камня на могиле друга, все же Джон был влюблен в Лондон. В холодных приглушенных историей красках чувствовалось особое очарование, какой-то ненавязчивый, но от того еще более притягательный магнетизм.

И именно сейчас отстраненный, прохладный мегаполис, в котором ничего не стояло на месте в раздумьях, который ловил прохожих в прозрачные сети луж, отражая на их водной поверхности обманчивое голубое небо - притягивал, обволакивал и не давал сбежать. Шерлок был таким же прохладным, неприметным с первого взгляда, но безжалостно топящим любого, кто задержится рядом, в бездне своих таких же бесстрастных голубых глаз, раскрываясь лишь для того, кто сможет бросить ему вызов. Удивительное явление, но эта простейшая схема манипуляции вниманием всегда работала.

- Ваша остановка! - прорвался сквозь туманы сознания резкий голос водителя и карие глаза выжидающе уставились в отражении зеркала заднего вида. - С вами все в порядке, может, вам помочь дойти? Вы хромали...

- Нет-нет, никаких проблем! - поспешил завершить его немного удивленный такой неожиданной заботой Ватсон, потом протянул деньги, и, поморщившись от тупой боли в бедре, вылез из салона.

Таксист тронулся с места только убедившись, что мужчина успешно преодолел скользкий отрезок оживленной площади, зайдя в двери криминалистического отделения городской клиники. Джон же ощущал себя пойманным на прицел охотника зверем, замерев на пороге и оглянувшись, чтобы удостовериться в отсутствии подозрительного водителя.

Жизнь под боком детектива научила его быть осторожным и недоверчивым к случайностям, да и последнее путешествие на городские задворки, где уютно расположилось логово киллеров, тоже внесло вклад во внутреннюю истерию его собственного мироощущения. Теперь, даже проходя по узким коридорам этого молчаливого отделения, он подозрительно ловил на себе редкие взгляды проходящих мимо людей, которые казались очередными журналистами, выжившими киллерами или следователями, пасущими его след с самого завода.

Расслабленно выдохнуть Ватсон смог только в стерильном помещении морга - скромной обители неприметной девушки Молли. Тут резко пахло какими-то медикаментами и хлорированной водой, повсюду располагались стеллажи с различными пузырьками и в беспорядке брошенными инструментами. Тишина казалась гнетущей и даже пугающей, если учесть направленность самого помещения. Он решил подождать здесь, придирчиво оглядывая столь же заваленный различными предметами стол, как и множество полок вокруг.

- Джон? Что... Ты что-то хотел? - послышался взволнованный голосок, перекрываемый более громким стуком массивных стеклянных дверей отсека хирургии.

Девушка осторожно вошла, поставив на широкий металлический стол большую коробку с какими-то нужными для работы препаратами, и стянула с тонких пальчиков выпачканные реагентами перчатки. Она старалась не поднимать глаз на мужчину напротив, всем своим видом показывая, что у нее совсем нет времени на долгие беседы.

Ватсон тяжело оперся ладонями о край недовольно скрипнувшего под его весом стола, и костяшки его пальцев, сжатых на затертой от времени поверхности, заметно побелели от напряжения, а на лбу залегла глубокая морщина. Он выглядел так, будто едва сдерживал безумный порыв бурлящего в крови гнева, борясь с желанием ударить сжавшуюся под его взглядом девушку, заставить ее, добиться правды.

- Я хотел спросить тебя, почему ты не пришла сегодня на похороны Шерлока? Его родной брат был занят отстрелом журналистов, а ты... Молли, что помешало прийти тебе? - он неловко осекся, увидев, как вздрогнули худенькие плечи девушки, как вся она вдруг поникла, все так же не решаясь оторвать стеклянного взгляда от серого кафельного пола.

Отчего-то стало как-то противно от своей же наглости и эгоизма. Какое право имел он требовать ответов сейчас; почему, пугая беззащитную женщину, ожидал от расправы мнимой справедливости? Захотелось обнять ее, успокоить, может, извиниться и оставить в покое, но девушка пресекла его порыв:

- Не подходи, Джон, - пробормотала она, выставив раскрытую ладонь вперед в защитном жесте и наконец, подняла на него влажные глаза, в которых отчетливо читался страх и... стыд?

Молли приблизилась к нему сама, сделав пару нерешительных шагов, огибая острый угол стола. Каждое ее мягкое движение сквозило какой-то внутренней борьбой, будто она размышляла над тем, как лучше поступить и никак не могла принять одну сторону.

- Я не смогла прийти на похороны Шерлока, потому что... мне тяжело. Не могу поверить, что он мертв, я бы не смогла быть там сегодня, - все же решилась она и встретилась с жестким взглядом мужчины своими стремительно мутнеющими от слез глазами.

- Ты готовила его тело, Молли... - угрожающе проговорил Джон, словно давая девушке еще один последний шанс, сказать правду. - Его хоронили в плотно закрытом гробу, но я помню, что Холмс не был изуродован, не считая гематомы затылочной доли.

Девушка затравленно сморгнула слезы и порывисто отвернулась, отходя к оставленной на столе коробке, принимаясь методично выкладывать из ее недр вещи.

- Джон, из-за эмоционального потрясения ты видел искаженную реальность. У Шерлока было полностью разбито лицо, поражена ударом височная область правой стороны, из-за чего череп был частично расколот.

Она шумно сглотнула, прервавшись на мгновение с нелепо зажатой в подрагивавших пальчиках большой металлической чашей для промывки инструментов, затем вновь принялась нервозно перебирать предметы.

- Его тело было повреждено в четырех местах...

- Хватит...

- Что? - она резко оторвалась от своей коробки и взглянула на помрачневшего Ватсона, который выглядел опасно.

- Я сказал, хватит! - вскричал он и, порывисто схватив первую попавшуюся пузатую колбу со стола, с размаху швырнув ее в ближайшую стену. - Хватит делать из меня ненормального! Хватит мне лгать!

Пронзительно взвизгнуло разбившееся стекло и пол засыпало блестящим ворохом осколков, забивающихся под металлические лабораторные шкафы и скользнувших по гладкому кафелю дальше под двери. Джон тяжело дышал, сжав свою голову ладонями и зажмурив глаза. Он не понимал, где подлинное, а где фальшивка. В горле горчило от мысли о том, что он окончательно сошел с ума, но отчего тогда его разум никак не желает смириться с этим, почему слезы Молли оборачиваются стекляшками, а забота Майкрофта трусостью разоблачения?! Почему... почему?

- Успокойся, Джон! Что ты творишь, о, ты же упадешь, присядь, - девушка моментально оказалась рядом, хрустя мелкими осколками под подошвами своих туфелек.

Она помогла мужчине опуститься на неудобный стул у стены и побежала к раковине, чтобы налить воды.

- Мне ничего не нужно, я в порядке, - отмахнулся от нее Ватсон, но девушка все же смогла всучить ему стакан с водой, проследив за тем, чтобы он сделал глоток.

- Джон, это нормально. Вы с Шерлоком были близки и...

- Что ты имеешь в виду? Мы были соседями и хорошими друзьями, - огрызнулся он и, сделав еще глоток, раздраженно сунул стакан обратно девушке в руки.

- Ты в шоке, не каждый способен пережить смерть близкого человека, увиденную воочию. Все это... - Она обвела пальчиком голову Ватсона. - Это пройдет. Тебе нужно сходить к своему психологу, и, я уверена, что боли в ноге пройдут тоже.

Джон упрямо молчал, хмурясь и злясь на нее, на всех вокруг, на весь чертов мир. Хотелось разбить еще что-то, а еще лучше вновь взять свой пистолет и найти Мориарти, чтобы выместить весь накопившийся гнев на этого подонка. Он пару раз глубоко вдохнул и медленно выдохнул, постепенно успокаиваясь и приходя в себя.

- Наверное, ты права, ты второй человек, который советует мне возобновить сеансы с психологом. Я так и поступлю, спасибо Молли за... - Джон поднял на нее тяжелый взгляд и пронзительно вгляделся в широко распахнутые глаза девушки, отчего та неуклюже сжала пальцами стакан, едва не расплескав воду, - за то, что была... честна со мною. И прости, что...

- Ничего-ничего! - отмахнулась от него девушка и порывисто отстранилась, отвернувшись к столу. - У меня много работы, я пожалуй пойду... займусь трупами.

И прежде чем Ватсон смог что-то произнести, она, смущенно зачесав за ухо выбившуюся из стандартного хвостика на затылке прядь волос, подхватила оставленную без внимания коробку и скрылась в операционной. Большие стеклянные двери с шорохом закрылись за ее спиной, и Джон остался в полном одиночестве, слушая, как мерно с крана небольшой раковины капает вода. На полу вокруг так и остались разбросаны стекла, и в одном из них он увидал свое отражение: осунувшееся лицо, синеватые круги под припухшими от усталости глазами и просто сквозящая во взгляде печаль неожиданного безумия.

Внезапно дверь, ведущая в коридор, с резким звуком хлопнула, заставив Джона встрепенуться и бросить быстрый взгляд в ту сторону. Он даже вскочил со стула, не обратив внимания на боль в ноге, потому что в тусклой тени за дверью ему на секунду почудился до боли знакомый силуэт: вихры растрепанных кудрей, высокая фигура с кольцом мягкого шарфа на шее. Подлетев к двери, Ватсон распахнул ее одним рывком, ожидая увидеть в узком проходе коридора невероятное.

- Шерлок! - крикнул он, закашлявшись от сбившегося вдруг дыхания в пустой коридор и ответом ему было лишь отразившееся от глухих стен эхо.

Вот теперь, все слова, казавшихся ему еще недавно чьей-то жестокой насмешкой, начинали обретать вполне объяснимую форму. Он действительно мог ошибаться, мог быть настолько шокирован поступком друга, что выдумал себе даже вид его трупа.

- Они правы, я обезумел, - тихо пробормотал Джон и обессилено облокотился о косяк двери, твердо решив искать помощи в некогда заброшенных сеансах доктора Эммы.

@темы: слэш, Шерлок Холмс, миди, фанфик, Sherlock BBC, Джон Ватсон, Johnlock, slash, NC-17

---

Выстрел в неизвестность.

Автор: Wiverna

Беты (редакторы): Скромный эксплуататор
Фэндом: Шерлок
Основные персонажи: Шерлок Холмс, Джон Хэмиш Ватсон, Майкрофт Холмс, Марта Луиза Хадсон
Пэйринг или персонажи: Джон Ватсон/Шерлок Холмс

Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Ангст, Драма, Экшн (action)
Предупреждения: ОМП, ОЖП
Размер: планируется Миди, написано 65 страниц
Кол-во глав: 9 (6-7)
Статус: в процессе написания

Описание:
Прыжок с крыши высотного здания, может означать только одно - смерть. Джон не может поверить в то, что Шерлок решился на это. Он не верит в порочность детектива, о которой непременно будет говорить пресса после похорон друга. Однако рана в его сердце настолько глубока и невыносимо саднит, что Джон сжимая кулак на своих принципах, желает отомстить. Он берет свой пистолет и отправляется на охоту за каждым, кто позволил игре Мориарти завершиться именно так.

Публикация на других ресурсах:
Только ссылкой с этого профиля или профиля ficbook.

Примечания автора:
Мой первый фанфик по этому фендому, однако тема заявки очень зацепила и я надеюсь, что из этого получится что-то интересное
Мои арты на тему фанфика:
Ватсон в образе брутала ;3
Набросок к четвертой главе фанфика.
Арт к восьмой главе фанфика.
Работа написана по заявке:
Нажмешь на курок?

Глава 6. - "Бывает, призраки возвращаются"

Спокойный полумрак небольшой уютной комнаты с огромным окном на всю стену давал ощущение полного вакуума, в котором можно было абстрагироваться от всего того, что мешало свободно дышать вне этой скорлупы. Капли после недавнего ливня еще остались на стекле и теперь медленно стекали вниз, неторопливо цепляя друг друга на фоне хмурого серого неба с едва различимыми голубыми всполохами там, где пробивались редкие лучи холодного солнца. Вокруг незримо витал легкий запах жасминового чая и приятная терпкость натуральных смол дерева, которым были обшиты стены.

Джон полулежал в мягком удобном кресле, чувствуя себя растворенным в огромном облаке. Доктор Эмма дала ему время привыкнуть и настроиться на беседу, как это всегда бывало раньше, разве что на этот раз он не стал спорить с ней по поводу необходимости подобной процедуры. Именно сейчас, когда голова грозила вот-вот взорваться, он понял суть.

Когда Ватсон пришел сюда после долгих месяцев отсутствия, доктор Эмма не удивилась, даже не рассердившись на то, что бывший пациент явился без предварительной записи на прием. Джон был благодарен ей за это отсутствие каких-либо утомительных формальностей. Она же не посчитала нужным задавать лишних вопросов, прекрасно видя, в каком разбитом состоянии находится мужчина, как усилилась болезненная судорога в его бедре, отражавшаяся в усталых тусклых глазах цвета дождливого лондонского неба. Им просто нужно было немного времени, чтобы вспомнить друг друга и ощутить доверие.

- Как чувствуете себя, Джон? - женщина вошла в комнату, мягко ступая по кремовому ковру с длинным ворсом, который представлял собою обособленный от остальной части помещения островок, где располагались кресла врача и пациента, словно то была особая зона, защищенная от внешних раздражителей.

- Вы не представляете себе, как мне не хватало простого уюта и покоя, доктор, - он слабо улыбнулся и приоткрыл усталые глаза с синеватыми тенями век. - Последние сутки выжали из меня всю жизнь.

- Я понимаю и вижу ваше состояние, - она вежливо пододвинула к нему чашку со свежезаваренным чаем. - Мне было бы достаточно отправить вас домой, чтобы вы просто выспались, так поступила бы любая женщина, однако я психолог, а ваша проблема гораздо серьезней, чем простое переутомление.

Заметив, как стремительно стало мрачнеть лицо пациента, Эмма доверительно улыбнулась.

- Не торопитесь, Джон, расслабьтесь и начните с любого промежутка прошедших суток, - мягко добавила она, достав небольшой рабочий блокнот и приготовившись делать нужные пометки.

Воспоминания нахлынули на него, словно бы по щелчку пальцами: распахнутая дверь их квартиры на Бейкер-стрит, живая и здоровая миссис Хадсон, страх скрутивший все существо от осознания того, что это был обман. Джон сглотнул вязкую слюну, раз за разом переживая то, что осталось в прошлом, чего он не смог предотвратить. На лбу проступила испарина, а сердце забилось учащенно, когда он вспомнил, как побежал через площадь к зданию, быстрей-быстрей, пока не завибрировал телефон.

- Вы в порядке? - обеспокоено спросила Эмма, наклонившись немного вперед и вглядываясь в остекленевшие глаза сидящего напротив мужчины.

Он словно пребывал в трансе, вцепившись пальцами в мягкие подлокотники своего кресла и смотря куда-то сквозь нее, в окно, где серое небо медленно плыло за крыши домов.

- Шерлок позвонил мне... - Джон осекся, хмурясь, словно напуганный чем-то ребенок, боявшийся рассказать взрослому о случившемся. - Я ошибся, не успел...

- Так, стоп. Ваши мысли путаются от эмоций, глотните чаю, прошу.

Но Ватсон будто бы и не слышал слов доктора, пребывая в плену ярких как реальность образов своих воспоминаний. Он не сразу понял, почему Шерлок просил его остановиться, но сейчас, сидя в мягком кресле, ему предстояло вновь пережить холодный липкий страх, который возник за пару секунд до того, как он поднял вверх голову, чтобы встретиться глазами со стоявшим на самом краю парапета крыши другом.

В груди отчетливо кольнуло, совсем как в тот момент, когда голос детектива вновь зазвучал в трубке. Электронный, пропущенный сквозь сложный механизм радиоволн сотовой связи, но даже таким он звучал будто сквозь слезы. Джон готов был поклясться, что парень изо всех сил сдерживал свои эмоции, потому что знал наверняка, что потеряет решительность и не сможет шагнуть вниз.

- Шерлок, он стоял на крыше и говорил со мною по телефону. Если бы тогда я знал, сколько времени осталось мне до его прыжка, я бы успел что-то сказать ему, я бы попытался предотвратить...

Было высоко и как всегда пасмурно, но Джон все равно помнил этот взгляд. Одновременно охваченный ужасом, но старательно спрятанный за привычную пластиковую маску бесстрашия и решительности - так было нужно, пути назад не было, и разве в праве он судить друга за такой поступок? А может, эти светлые глаза, смотрящие с немым прощанием в момент, когда связь уже была прервана, были очередной галлюцинацией, как и труп... мистически красивый труп.

- Он погиб? Ваш друг совершил самоубийство, и вы вините в произошедшем себя? - Эмма все же попыталась наладить с пациентом контакт, и на этот раз ей удалось это сделать.

Джон сморгнул, тяжело выдохнув застрявший в саднящих легких воздух, потом перевел на женщину взгляд и удивленно выгнул бровь.

- Вы ничего не слышали об этом?

- Нет, я не читаю газет. Продолжайте, пожалуйста.

- Я не успел что-то сделать, но я понимаю, что шанс на спасение Шерлока был ничтожно мал в моей ситуации. Нет, я не замкнулся на мысли, что виноват в его смерти. Более того, я отомстил тем, кто спровоцировал этот прыжок с крыши...

Повисла неприятная гнетущая тишина. Доктор Эмма сделала пару пометок в своем блокноте, а Джон, наконец, позволил себе потянуться к чашке еще горячего чая. Он сделал глоток и поморщился, обжегшись.

- То есть вы хотите сказать, что совершили какое-то преступление? – неожиданно спросила женщина, вновь откладывая свои записи в сторону и скрещивая пальцы в замок на остром колене. – Вы сказали, что отомстили…

- Я убил человека, Эмма, – глухо ответил Джон и поставил чашку с недопитым чаем обратно на небольшой кофейный столик, что разделял расстояние между их креслами.

Его пальцы заметно подрагивали, а во вновь казавшемся стеклянным взгляде поселились тени безысходности и смирения. Женщина на это заявление только чуть дернула плечами и нахмурилась, не решаясь спросить о подробностях. Она испугалась, хоть и старательно изображала невозмутимость.

Лицо Джона тоже не выражало ничего общего с осознанием ужасного поступка, но по его плотно сжатым в упрямую линию губам, по вздувшимся на шее и висках венам было видно, что он тоже старается быть сдержанным, пусть внутри бушует буря. Вот что-то ломается в нем, что-то не выдерживает давления и с беззвучным треском осыпается, таща за собою всю его хваленую военную выдержку.

Он закрывает ладонью лицо, прежде чем слезы успеют появиться в уголках глаз и упасть крупными каплями вниз. Его пальцы с силой сжимают переносицу, и по грязноватой от кладбищенской земли коже проворно сползает соленая капля. Он задерживает дыхание, привыкший быть сильным, но предательски вздрогнувшие плечи выдают его и это заставляет женщину жалеть его.

Джон ощущает стыд за свою слабость перед Эммой, но не может держать в себе все то, что готово разорвать изнутри, раздвинуть костяную клетку его ребер и вырвать отчаянно трепыхающееся сердце.

– Шерлок… он…

- Джон, прошу вас, не сдерживайте своих эмоций. Вам нужно пережить эту боль, такое нельзя держать в себе. Я здесь чтобы разделить ваше горе, – доктор Эмма порывисто подалась вперед, перегнувшись через стол, и осторожно погладила руку мужчины, сжав своей ладонью в порыве сострадания. – Не стесняйтесь меня. Любой имеет право на слабость.

Джон не был слабым. Он военный, который прошел кровь и смерть, навсегда оставив боль и горячие слезы в Афганистане. С тех пор он поклялся никогда больше не плакать, словно отдавая эту клятву в память обо всех, кто успел остаться в его памяти. И он успешно преодолевал все трудности, мирился со многим и никогда не винил в своих неудачах судьбу.

Думал ли он когда-нибудь, что какой-то парень, которого окружающие считают ненормальным гением, способен настолько глубоко влезть в его огрубевшую после войны душу, зацепившись там, врастая корнями до самого сердца. И что значит вся его депрессия? Любовь? Но почему это чувство раскрылось только в момент, когда утратило свой смысл, если друг погиб?

- Джон, не уходите глубоко в себя, - вновь осторожно позвала его Эмма и, наконец, разжала теплые пальцы, отпуская его руку. - Простите за вопрос, но... вас с Шерлоком связывали любовные отношения?

Ватсон посмотрел на нее задумчиво, будто ему нужно было какое-то время, чтобы собраться с мыслями, но тут же одернув себя, он покачал головой.

- Нет, мы просто были сожителями, потому что так проще платить за хорошее жилье. Позже, конечно, между нами возникла дружба, привязанность и даже деловое сотрудничество, но... это все.

- И у вас не возникало никаких отношений в период общения с ним? Вы не пытались устроить личную жизнь?

- Я пытался, у меня были девушки, однако...

- Вы не могли наладить с ними продолжительные отношения? - понимающе кивнула доктор Эмма и сделала пометку в своем блокноте.

- Да, стабильность нарушалась, не знаю, я пытался быть внимательным, но... кхм, нет, - Джон пожал плечами, вспоминая все свои эпичные расставания, которые происходили с подозрительной регулярностью, стоило экспрессивному детективу появиться на горизонте.

Он отчего-то улыбнулся, и это выглядело странным на фоне покрасневших от еще не обсохших слез глаз.

- Джон, может это прозвучит странно, но именно сейчас у вас наилучшее время, когда стоит возобновить поиски своей спутницы жизни. Более того, я как врач вижу в этом ключ к нормализации вашего душевного равновесия.

Заметив на лице мужчины недоверчивое выражение, Эмма улыбнулась и поднялась со своего кресла, подходя к огромному окну, сквозь которое стали проступать редкие бледные лучики солнца.

- Вы не сможете сейчас жить один, ваше сознание настолько привыкло к обществу друга, что вы автоматически нацелены на чувство безысходности ситуации. Это гложет вас, грызет и заставляет углубляться в дебри проблемы, засасывая трясиной, вместо того, чтобы отпустить и дать воздуха. Подойдите!

Джон послушно поднялся со своего места и, немного прихрамывая, приблизился к женщине, смотрящей на раскинувшийся за стеклом Лондон с улыбкой на губах. Она подпустила его еще ближе, а потом, нажав на пластиковую ручку, резко потянула на себя. Рама со стеклом отъехала в сторону, впуская в загустевший комнатный уют потоки резкого прохладного воздуха. Запах свежести ударил Джону в лицо, подхватив отросшие прядки светлых волос бодрящим ветерком, словно вдыхая в мужчину новую жизнь. Доктор Эмма улыбалась, глядя на него и замечая, как в глазах пациента вновь загораются живые краски.

- Вы должны отпустить его, Джон, - она выдержала на себе долгий взгляд, а затем добавила: - И начать свою новую жизнь, желательно семейную.

- Если бы все было так просто, как в кабинете психолога...

- Вы справитесь, главное не бояться начать, - заверила Эмма так, будто знала наверняка. - Еще вам предстоит закончить вести ваш дневник, вы ведь его ведете и по сей день?

- Да... то есть, нет... мне нет больше смысла вести эти записи.

Доктор непонимающе нахмурилась.

- Я писал о Шерлоке, о наших расследованиях. Я бы и сам закончил с этим, - уточнил он, поспешно отводя взгляд от окна и возвращаясь в тепло комнаты.

- Вот как... - женщина вернула на место раму и щелкнула замком ручки, потом прошла вглубь комнаты следом за Джоном, который уже собирался уходить. - В таком случае вы все делаете правильно. Постарайтесь в ближайшие дни покончить с этим и отвлечься от мыслей о трагедии общением с девушками.

- Спасибо, доктор Эмма. Я позвоню вам, если что-то пойдет не так.

***

В прихожей пахло как-то особенно, когда Джон вернулся в квартиру на Бейкер-стрит. Стоило ему переступить порог, как ощущение давно позабытого домашнего уюта тут же тепло обняло его за плечи и потянуло за собой вглубь первого этажа, где располагалась кухня миссис Хадсон. Он словно вернулся в свое детство, где на Рождество всегда всюду витали праздничные запахи выпечки с корицей и индейки с пряными травами, все это ощущение портило только то, что за дверью его ждало не празднество, а поминки.

Шагнув в объятое теплом помещение, где обычно всегда была только полезная домашняя еда, а не то подобие ее, что они жевали с Шерлоком на своей общей кухне, Джон тут же приметил домоправительницу у плиты. Он кашлянул, привлекая к себе внимание, и, когда женщина повернулась, виновато улыбнулся ей.

- О, Джон! Вы не пришли на обед, я уж думала вновь не ждать вас до самого утра, так расстроилась! - нахмурилась она и засунула в микроволновую печь пышную выпечку.

- Простите, я был у своего психолога сегодня. Решил... возобновить сеансы...

Лицо женщины мгновенно смягчилось, когда она услышала причину отсутствия на ее запланированном обеде.

- Ничего, я просто решила все разогреть к вашему приходу, поэтому вы как раз вовремя. Садитесь, я все приготовлю!

Джон поблагодарил ее, немного смущенный такой заботой, от которой он давно отвык, привыкший полагаться во всем лишь на самого себя. Когда же миссис Хадсон разложила перед ним все свои кулинарные изыски, Ватсон просто не смог сдержать блаженного стона, так как его изголодавшийся и измученный стрессом желудок сделал счастливый кульбит. Первые минут пять Джон был слишком занят дегустацией всех восхитительно ароматных угощений, чтобы поддерживать диалог чем-то большим, чем одобрительное мычание и кивки головой. Однако вскоре, когда его тарелка на четверть опустела, он смог, наконец, вникнуть в постоянно прерываемую натужным сопением или кротким всхлипом речь женщины.

Она смотрела на него влажными от слез глазами и говорила, говорила, лишь иногда прерываясь, чтобы на каком-то отточенном с годами автоматизме положить щедрой добавки своих блюд. Конечно, речь шла о погибшем Шерлоке, и было изначально ясно, что весь этот поздний ужин затевался только с целью вспомнить о нем, возможно, с помощью диалога облегчить друг другу боль от потери.

Но Джон не чувствовал облегчения, как раз наоборот все эти разговоры о детективе только мешали свыкнуться с действительностью, вновь заставляя переживать тот стресс, что буквально не свел его с ума. Это главным образом нарушало все установки доктора Эммы, которая тоже старалась помочь, но иным способом. Ее советы были жестче и радикальней, чем попытки миссис Хадсон пригласить его на совместный поход к могиле друга завтра утром, но ведь психолог могла оказаться права.

Конечно, он никогда бы не смог просто взять и аккуратно вырезать Шерлока из своей памяти. Нет, но что ему действительно было необходимо в ближайшие пару дней, так это отдых от всего, что связанно с ним. Иначе могло возникнуть что-то более страшное и необъяснимое, чем недавние галлюцинации, да и пистолет в любой момент был готов вступить в дело.

- Нет уж... - прошептал Ватсон, смотря куда-то сквозь женщину и бесцельно водя вилкой по опустевшей тарелке.

- Что? Что вы хотели сказать? - не поняла миссис Хадсон, перестав позвякивать серебряной ложечкой о края чашки с чаем.

- Кхм, нет-нет, я просто очень устал и... столько событий, - Джон поднялся из-за стола и задвинул свой стул. - Мне нужно побыть в одиночестве этот вечер. Спасибо за прекрасный ужин, вы замечательная хозяйка! Мы бы могли обсудить все завтра?

Миссис Хадсон казалась вовсе не расстроенной скорым уходом своего квартиранта, будто ей вполне хватило и его молчаливого участия. А может, она просто хотела поддержать Ватсона, видя, как остро он переживает потерю друга, поэтому старалась угодить ему во всем. В любом случае женщина лишь понимающе улыбнулась и пожелала доброй ночи, принявшись собирать посуду со стола.

Джон поблагодарил ее за заботу еще раз и поспешил наверх по лестнице в гостиную, где мог наконец-то побыть наедине с самим собой. В комнате горел свет, а сама она выглядела незнакомой: все вещи Шерлока были аккуратно сложены по местам, кресло передвинуто к столу, а с лоснящейся чистотой каминной полки на гостя выразительно взирал тщательно протертый череп. Вроде бы все на месте, после уборки миссис Хадсон, но именно этот воцарившийся несуразный порядок в обители вечного хаоса и представлял собою странность.

" Оно и к лучшему, - рассудил Ватсон, оглядываясь по сторонам,- чем меньше Холмса вокруг, тем меньше его и в голове, а значит, я спокойно смогу отписать последний прощальный пост в блоге".

Стойко выдержав пристальный взгляд пустых глазниц молчаливого стража каминной полки, Джон медленно выдохнул и все же твердо решил действовать строго по инструкциям своего психолога, доктора Эммы. Он поднялся к себе в комнату и, взяв со стола компьютер, вернулся обратно в гостиную. В обстановке ничего не поменялось и никаких призраков за дверью не оказалось, а значит, его рассудок шел на поправку.

Усевшись в кресло гениального детектива, он раскрыл на коленях экран ноутбука, с готовностью оставить всю терзавшую его этот день боль в электронном пространстве навсегда, забыв путь к своему уже не способному удивить читателя блогу.

***

Длинный белый палец коснулся экрана новенького айфона, промотав текст до конца, пока слова не оборвались последней точкой. Задумчиво замерев в сантиметре от кнопки сворачивания окон, палец все же вернулся в поле комментария к посту, набрав какой-то короткий текст, но система тут же выдала ошибку отправки, сообщив о том, что пользователь закрыл свой блог и комментарий не может быть добавлен. Палец раздраженно постучал по корпусу смартфона и быстро вызвал на экран телефонную книгу с единственным контактом под именем "Майкрофт".

"Так не может больше продолжаться", - отправлено в смс сообщениях.

Глава 7. - "Молчаливый друг с каминной полки"

- Черт возьми! Да ты с ума сошел, что ты здесь делаешь?!

- Ты не ответил на смс, и я пришел сказать тебе лично, что так дальше продолжаться не может.

- Ну, хотя бы додумался одежду сменить...

- Шарф и пальто пока что ассоциируются у меня с неблагоприятным моментом моей жизни, а точнее смерти и...

- Нет.

- Что?

- Нет, я не собираюсь потакать твоим прихотям и заканчивать этот начатый тобой же спектакль только из-за того, что ты что-то там решил!

Раздраженно ударив ладонью по лакированной столешнице, Майкрофт встал из-за стола и хмуро уставился на восставшего из мертвых брата напротив. Впервые он был так рассержен на Шерлока, и по его виду можно было заключить, что он был не прочь убить детектива по-настоящему.

- Слушай, это вообще-то мое дело...

- Нет уж, твоим оно перестало быть с того самого момента, как я согласился заметать оставленные следы, а их было очень много. Почему ты спокойно отсиживался в подполье, когда я промывал память твоей подружке Молли в компании лучших гипнотизеров спецслужб, когда буквально отстреливал всех догадливых журналистов СМИ Лондона, а как только Джон стал хромать с видом побитого щенка, так ты сразу же решил что пора заканчивать, а?

- А это ты видел? - Шерлок расстегнул молнию своей кожаной куртки и вытащил из внутреннего кармана шкатулку, протягивая ее брату.

Его лицо было сосредоточенным и даже обеспокоенным в этот короткий момент, словно он переживал, прокручивая в голове страшные догадки об изначальном предназначении этого предмета до того как он попал в руки Ватсону.

- Что это? - Майкрофт взял ее и повертел в руках, разглядывая на свет развод запекшейся бурой крови на одной из граней.

Потом вернулся к столу и осторожно поставил на него шкатулку, чтобы было удобней откинуть крышку с тремя замочными скважинами.

- Не может быть... - шокированно пробормотал он, высыпая на ладонь восемь крупных бриллиантов. - Это же целое состояние! Но откуда?..

- Это клад с могилы Мориарти, и я подозреваю, что этот ларец вернулся к нему не случайно, - Шерлок стянул с головы шапку, что удачно скрывала его излишне приметные кудри, и опустился в кресло, задумчиво прижав к губам сложенные вместе пальцы. - Тут даже моих дедуктивных способностей не нужно, чтобы все понять.

- Постой, понять что? Ты хочешь сказать, что кто-то положил на твою могилу эту шкатулку с восемью прекрасными драгоценными камнями и тебе все понятно?

- Ее принес Джон.

- Джон Ватсон?! Ну, теперь мне решительно нечего предположить, кроме как окончательного помешательства твоего любовника...

- Друга.

- Да, друга. Может, объяснишь все, наконец?

- Ну, тут все предельно ясно, - детектив бросил долгий взгляд на повернутый к свету бок шкатулки, где красовалось бурое пятно. - Я уверен, что бриллианты прямым образом связаны с игрой устроенной Джимом Мориарти, так как такой дорогой подарок в его стиле и к Джону он попал вследствие каких-то трагичных событий, возможно, мести, - на последнем, особо смакуемом, слове на губах Шерлока возникла туманная полуулыбка.

- Конечно, подарок дорогой, но с чего вдруг такая уверенность в Мориарти?

- Чувствуется его любовь к шуткам с судьбой. Я полностью уверен в том, что счастливчиков было трое. Не много и вполне достаточно, чтобы пробудить старую добрую жадность, ведь бриллиантов восемь, а это число не делится на троих. Значит, должен был остаться всего один победитель.

- Почему не двое?

- Все усложняет мотив этих людей и наличие на горизонте Джона. Нет, я уверен, что победитель остался один.

- А Ватсон, значит, конфисковал выигрыш и принес его тебе на могилу? Бред какой-то, чья кровь на шкатулке?

- Я заметил на его виске большую гематому на похоронах, она показалась мне свежей...

- Ах да, точно...

Майкрофт сгреб обратно все бриллианты и спрятал шкатулку в стол. После этого ему стало спокойней на душе, и он расслабился, промокнув лоб сложенным вдвое платком, бросая на притихшего Шерлока внимательный взгляд.

Детектива, похоже, совсем не волновали найденные сокровища и их дальнейшая судьба, впрочем, он всегда был равнодушен к деньгам, разве что сейчас его излишняя отстраненность и задумчивость, казались проявлением душевных страданий.

- Шерлок, тебе не кажется, что для Джона было бы лучше оставить все, так как есть? - попытался достучаться до брата он, почти что прямым текстом сообщая тому, что он лишний в жизни доктора.

Это было действительно так, ведь после спектакля со смертью друга, Ватсон, наделав радикальных глупостей на волне эмоций, мог остепениться, смирившись и начав жить заново без детектива. Так зачем же было бы рушить его нормальное существование своим возмутительным воскрешением?

- Он бросил вести свой блог, а я не готов так вот просто закрыть на все глаза и не думать, что там происходит с ним на Бейкер-стрит.

- Неужели мой брат способен влюбиться? - не сдержал ироничной издевки Майкрофт, с ухмылкой поймав на себе возмущенный взгляд голубых глаз.

- За отсутствием в данный момент работы, мой мозг сушит сам себя...

- Мне все понятно, Шерлок, однако мой ответ по-прежнему - нет, - перебил его Майкрофт и, поднявшись из-за стола, подошел к брату ближе, ткнув в шапку на подлокотнике кресла. - Надень-ка и не вылезай из подполья еще как минимум месяц, пока я не решу все проблемы с ушлыми журналистами. И не спорь со мной.

- Я знаю, что ты всегда следил за моим каждым шагом на квартире миссис Хадсон, - ледяной голос детектива мог бы вызвать обморожение у любого, но Майкрофт будто бы не заметил ноток угрозы в его голосе.

Он все так же возвышался над ним, смотря сверху вниз с беспокойством мамаши непоседливого хулигана.

- Допустим.

- Может, ты и считаешь себя умнее в некоторых технических вещах, однако я всегда на шаг впереди, братец. Поэтому я хочу, чтобы ты отдал мне сервера этих камер, чтобы я мог видеть происходящее со своего смартфона, - потребовал Шерлок, не сводя с мужчины выжидающего взгляда, готовый в любой момент плюнуть на любую логику и ринуться прямиком через весь Лондон к своей бывшей съемной квартире, будоража случайных прохожих вихрами кудрей, словно восставший из могилы зомби.

Видимо, прочитав все безумные намерения брата в его горящих глазах, Майкрофт смирился, лишь неодобрительно покачав головой.

- Хорошо, только камера всего одна. В гостиной. Шерлок, ты ведешь себя как ребенок...

- И это не является гарантией того, что я так и останусь мертвецом, - упрямо заверил его детектив.

- Ожидать от тебя каких-либо гарантий глупо, ты все равно поступаешь как законченный эгоист. Я пришлю тебе необходимую ссылку, где ведется прямая трансляция с камеры, но Шерлок, прошу тебя, будь осторожен. Если тебя так не устраивает неведение Джона, хотя раньше ты желал всячески ограждать его от правды...

- Я передумал.

- Уффф, будь осторожен и если хочешь раскрыться только Ватсону, то так и сделай, понятно? Не нужно устраивать из этого прилюдное шоу.

- Я подумаю над твоим предложением, - заявил он, натягивая на голову шапку и застегивая до горла молнию неприметной на вид куртки.

- Шееерлок... - сокрушенно протянул Майкрофт, провожая брата до дверей с видом человека, проигрывающего миллион в казино. - Если Джон не примет тебя и начнет шуметь, то я прикрою. В прошлый раз гипнотизеры хорошо запудрили память Молли...

Шерлок резко остановился у раскрытой двери и ткнул брата в грудь, угрожающе прошипев:

- Джона не трогай, что бы он ни натворил. Это мое дело! Мое личное дело.

И прежде чем мужчина успел хоть что-то возразить, восставший из мертвецов детектив скрылся за дверью, быстро стуча подошвами нелепых кед по мраморным ступеням вниз. У Майкрофта было множество важных дел помимо бессмысленных уговоров упрямого братца, который к тому же оказался еще более невыносим, чем обычно: по-видимому, из-за глупой влюбленности. Нужно было решить судьбу восьми бриллиантов, что лежали в ящике стола, если отдать их полиции, то будет только еще больше вопросов, чем у него в голове.

"Нет, стоит повременить с этим делом, - подумал он, бросая сомневающийся взгляд на свой стол, - лучше разузнать про эту шкатулку побольше, а уж потом..."

А потом логично было бы прикрыть горе-доктора от наверняка уже идущего по его следу Лестрейда. Полицейский хоть и топтался на пять шагов за его гениальным братцем во всех их совместных делах, однако не был лишен мозга напрочь, а благодаря истинно полицейской хватке, он мог с легкостью засадить заигравшегося в мстителя Ватсона, просто чуть позже. Именем Королевы, этому не бывать!

***

Черные провалы шершавых глазниц тупо таращились с каминной полки, будто бы намеренно раздражая и поселяя в груди неприятное тянущее чувство беспокойства. Джон медленно выдохнул давящий изнутри воздух и покачал головой, отгоняя от себя подобные параноидальные идеи, хотя точно помнил, что треклятый череп прошлый вечер стоял повернутым своими глазищами к кухне, а теперь волшебным образом глядел прямо на задвинутое в угол кресло.

- Доброе утро, Джон! - впорхнула в объятую ласковым солнцем гостиную миссис Хадсон, впустившая в холостяцкую обитель теплые запахи с кухни и, улыбнувшись мужчине так приветливо, будто бы к ним на обед обещался заглянуть воскресший Шерлок и просил ее передать еще и свою улыбку.

"Черт, опять я о нем? Нужно немедленно перестать думать о Холмсе", - одернул себя Джон, отрываясь от хмурой игры в переглядки с черепом и оборачиваясь к женщине.

- Доброе утро! Какие прекрасные ароматы вы принесли с собой, миссис Хадсон.

Удовлетворенная ответной улыбкой доктора, она прошла дальше, заглядывая в кухню, опустевшую от всяческих жутких предметов вечных экспериментов гениального детектива.

- Я накрою завтрак здесь, - возвестила женщина и разгладила примятую кое-где скатерть, убирая со стола давно позабытый холодный кофейник.

- О, миссис Хадсон, не стоит беспокоиться, у меня есть бутерброды, - попытался отговорить ее смутившийся такой заботой Джон, которому было действительно неудобно пользоваться безграничной добротой женщины.

Она так поменяла свои взгляды на заботу о квартирантах после смерти одного из них, самого любимого из всех, что забыв свои обиды на вечные сравнения с домработницей, теперь всецело старалась угодить. Эти перемены были приятны, но Джон все равно ощущал стыд за свою беспомощность в вопросах быта, где женские руки были просто необходимы. Почему-то сразу вспомнились шутливые слова доктора Эммы о благоприятном периоде его жизни для связи с девушками, а возможно, и женитьбы.

- Какие еще бутерброды?! - воскликнула миссис Хадсон, всплеснув руками и притворно рассердившись на доктора в его нелепом упрямстве закоренелого холостяка.

По ее мнению, Джон совсем не мог существовать в одиночестве. Не то чтобы он был, как слепой щенок, не способный о себе позаботиться самостоятельно, дело было не в этом. Она как женщина ощущала своим чутким сердцем, что сильный и самодостаточный с виду мужчина на самом деле куда больше нуждался в заботе и поддержке, чем самовольный взбалмошный Холмс. Его хотелось оберегать от быта и помогать в моменты, когда он впадал в задумчивость, что совсем не вязалось с силой внутреннего духа прошедшего столько горьких испытаний жизни мужчины.

- Не говорите глупостей, Джон! Я приготовила завтрак и вам, мне приятно, когда вы сыты моей стряпней, а не этими непонятными полуфабрикатами.

- Спасибо, - улыбнулся женщине Ватсон, поднимаясь с кресла и подходя ближе. - Вы очень добры ко мне, спасибо.

Миссис Хадсон удовлетворенно кивнула, довольно хмыкнув и зачем-то снова переставив кофейник на стол, а затем поспешив обратно на кухню за завтраком для своего квартиранта. Когда гостиная вновь опустела, Джон повернулся, размышляя о том, чтобы взять свой ноутбук и почитать новостную ленту в интернете, как вдруг замер, обомлев от вида своего молчаливого соседа на каминной полке. Череп вновь открыто пялился со своего насеста, каким-то непостижимым образом повернувшись в сторону кухни.

- Что за черт... - выдохнул он, намереваясь убрать раздражающий предмет в одну из коробок с вещами Шерлока, которые ровными рядами стояли вдоль стены, ожидая своей участи. Он уже занес было над гладкой костяной макушкой свою руку, как за спиной тут же послышалось возмущенное ворчание:

- Джон, я только вчера тут все прибрала, не нужно больше переставлять вещи!

- Да я хотел убрать только этот череп в одну из коробок, - обернулся он, пожимая плечами.- Этот глазастый меня в последнее время нервирует и...

- О, нет-нет, нельзя трогать его! - немного суеверно воскликнула миссис Хадсон, ставя поднос с завтраком на стол.

- Почему? - опешил Джон, искренне не понимая, что в этом уродце такого.

Конечно, он прекрасно помнил, что Холмс любил этот череп, однако в гостиной было множество других предметов, которые могли бы хранить память о детективе. Так зачем же было так переживать по поводу парочки затертых костей?

- Я многое убрала со своих привычных мест, а этот экспонат остался нетронутым, было бы справедливо оставить его еще хотя бы на недельку. Все же Шерлок... он так недавно...

Мгновенно позабыв о своем глупом упрямстве и паранойе, Ватсон подошел к женщине и виновато погладил ее по вздрогнувшему плечу.

- Не плачьте, прошу вас! Простите, я в последнее время совершенно невыносим, пусть стоит этот череп. Мне померещилась какая-то глупость, и я не подумал о важных вещах, - он улыбнулся и решил сменить неприятную тему, попробовав аппетитно выглядящий горячий омлет с тушеными овощами, неуклюже подцепив его вилкой и нечаянно запачкав подбородок соусом. - Ммм, у вас явный талант к готовке, миссис Хадсон!

- Джон! - она рассмеялась сквозь проступившие в уголках глаз слезы, глядя на забавно неряшливого, словно на торопливого ребенока, мужчину. - Ешьте сидя за столом, а позже я угощу вас печеньем.

***

Шерлок раскачивался на неудобном офисном стуле, глядя в мерцающий экран нового ноутбука, заботливо присланного прямо к двери его пустой квартиры в центре Лондона предусмотрительным братом. Сначала он не хотел распаковывать неожиданный подарок, думая о том, как бы избежать лишних поводов быть Майкрофту обязанным в чем-то, так как не любил быть зависимым от чьей-то доброжелательности с самого детства, однако заметив на коробке бумажный стикер с коротким посланием, тут же передумал и разорвал обертку.

Старший брат прекрасно знал его и предугадывал возможные капризы заранее, поэтому приложил записку, в которой говорилось о возможности черепа к смене угла обзора, но настройка положения могла вестись лишь с кнопок ноутбука по специальным комбинациям.

- Программисты в этом правительстве явно рукастые, но мыслят довольно узко и примитивно, - проворчал он себе под нос, обращаясь к экрану молчаливого компьютера и сосредоточенно стуча длинными пальцами по тугим новым кнопкам. - О... действительно работает, надо же.

Страница какое-то время загружалась и в итоге на экране довольно четко замелькало изображение. Шерлок нагнулся ближе к ноутбуку, и его губы медленно растянулись в улыбке. Джон уже встал и теперь проводил время в старом кресле, почему-то передвинутом в угол, и эта мелочь согревала окоченевшую в одиночестве душу детектива, словно и сам доктор невольно выбирал для отдыха именно любимое кресло погибшего друга, а не диван. Но на смену улыбке тут же пришло разочарование, когда въедливая мысль ловко скользнула под теплую негу, напомнив о том, как он поступил с Ватсоном, как обманул его и добрую миссис Хадсон.

Женщина как раз появилась в кадре, чем спровоцировала еще большую лавину стыда в сердце детектива. Слишком много ненужных эмоций на доли секунд могли вывести его из врожденного равновесия, лишить самообладания, а это грозило неблагоприятными и даже разрушительными последствиями.

- Нет, не время. Сейчас я не нужен им, главное чтобы Джон не влип в историю с этим блестящим состоянием в окровавленной шкатулке, а позже...

Происходящее на экране резко отвлекло его от мыслей о будущем, когда в гостиную горделиво вошел инспектор Лестрейд в компании своих нескольких ручных полицейских.

- Черт, вот тебя и не хватало! - Шерлок пододвинулся ближе к экрану, кнопками клавиатуры развернув череп в сторону входной двери.

Миссис Хадсон как обычно что-то лепетала, крутясь вокруг мужчин с взволнованным видом, стараясь вникнуть в суть дела и заодно навязать двум подручным полицейским обязательную чашечку чая. Но, не получив должного внимания к своим стараниям, она умолкла и отошла к столу на кухне, чтобы собрать посуду оставшуюся после завтрака.

- Мне нужно обсудить с вами серьезное дело, Джон.

- Я заметил, случилось что-то ужасное? - напряженно застыл Ватсон, бросая на суетившуюся на кухне миссис Хадсон нечитаемый взгляд.

- Да, случилось, и это касается...

- Шерлока? - перебил он и нервозно облизал губы, переводя хмурый взгляд голубых глаз на инспектора.

- Послушайте, я бы не стал напоминать вам о нем, если бы это действительно не было необходимостью, но это дело, так или иначе, сводится к его самоубийству. Точнее жертвы имели связь с Мориарти, а тот в свою очередь...

- Вы сказали жертвы?

Джон тяжело опустился в кресло, и Шерлок мог, наконец, рассмотреть его побледневшее вдруг лицо. Это был совершенно незнакомый ему человек. Бледная кожа, темные круги под запавшими от утомленности глазами, отсутствие какого-либо настроения в голосе. Во взгляде доктора не было каких-то четких эмоций, способных выдать сокровенные мысли и дать Лестрейду повод забрать его на более суровый допрос, однако даже сквозь мертвые пиксели экранного изображения детектив мог рассмотреть в этих глазах тусклую неизбежную грусть.

- Да, убийство предположительно произошло этой ночью в районе, заброшенном и удаленном от города. Личности убитых еще не до конца проверены, но один из них уже задерживался Скотленд-ярдом по делу Мориарти, поэтому связь очевидна, - инспектор окинул внимательным взглядом вжавшегося в кресло доктора и после недолгой паузы, поинтересовался: - Вы ночевали сегодня здесь, Джон?

- Какого черта! - Шерлок раздраженно ткнул длинным пальцем в полицейского на экране и шумно выдохнул от возмущения. - Ватсон, он права не имеет вот так вот просто вваливаться в нашу квартиру и устраивать свои допросы на пустом месте, не поддавайся!

- Нет... - Джон поднес руку к лицу и потер переносицу двумя пальцами, словно пытался собраться с мыслями, решить, как лучше действовать в сложившейся ситуации.

С одной стороны он не планировал заметать следы и уклоняться от неизбежного следствия, но с другой весь этот героизм был спровоцирован эмоциональной встряской и на трезвую голову казался чем-то невероятно наивным и неправдоподобным.

- Джон? Ответьте на мой вопрос, где вы были прошлой ночью?

- Я не мог уснуть и... решил немного пройтись.

- Ночью?

- Да, ночью, имею полное право.

Шерлок вцепился пальцами в свои волосы, с досадой выругавшись на своего беззащитного перед акулами закона друга. Он не понимал, чего ради Ватсон выкладывает Лестрейду всю правду, не пытаясь хоть немного запутать след, чего он хочет добиться? Сесть за убийство пары подонков с поводка Мориарти?!

"А кто виноват в этом? Только я сам, не нужно было скрывать от него... - детектив, впервые мучимый уколами собственной совести, не мог никак повлиять на разворачивающиеся прямо под носом события, и это сводило его с ума. - Зачем он сделал это? Зачем, черт побери..."

Всегда сохраняемое в идеальном состоянии душевное равновесие дало глубокую трещину, грозя развалиться на куски и утянуть и так беснующийся от голода мозг детектива в обжигающие пучины припадочного гнева. Рука скользнула по карману домашнего шелкового халата, что приятно холодил кожу, нащупывая пачку сигарет. Изрядно измятая и затертая она все же была крепко запечатана, будто бы в самый последний момент вновь и вновь откладывалась на потом.

Так было всякий раз в моменты стресса или затяжной скуки, простое наличие сигарет под рукой успокаивало, даже не куря их, Шерлок чувствовал уверенность, что всегда сможет сделать это при необходимости. И в сотый раз, достав пачку, в этот раз он все же надорвал обертку, еще не забытым быстрым движением откидывая картонную заслонку и прикусив кончик фильтра, вытягивая сигарету зубами. Это простое движение и мягкое ощущение перекатывающейся на языке горчинки показалось Шерлоку едва ли не эротичным, он немного подержал сигарету между губ, прежде чем поднести огонек спички и сделать глубокую затяжку.

- Примерно в каком часу вы вернулись? - Инспектор достал из нагрудного кармана довольно потрепанный блокнот для записей и сделал в нем несколько коротких пометок. - И это на лбу, нарвались на шпану? - он поморщил нос, обведя кончиком ручки в воздухе область оставшейся глубокой ссадины на лице мужчины.

- Мне очень жаль, но я едва ли вспомню время, когда я вернулся... - пробормотал Джон, задумчиво касаясь все еще неприятно саднящей раны пальцами. - А это - утренняя спешка в душе, случается.

- Это было в половине третьего ночи! - встряла в разговор раскрасневшаяся миссис Хадсон. - Я тоже беспокойно спала и проснулась от хлопка двери, когда Джон вернулся.

Ватсон снова облизнул губы, не став возражать на откровенную ложь, ведь на самом деле на Бейкер-стрит он вернулся под самое утро, а Лестрейд еще пару раз чирканул в своем блокноте, с сомнением посмотрев на отирающую руки о передник женщину. Потом он задумчиво постучал по корешку блокнота концом шариковой ручки и перевел цепкий взгляд полицейского на молчаливого доктора.

- Хорошо. Я так понимаю, что стоящие внизу в прихожей ботинки ваши? Вы выходили в них на прогулку?

Брови мужчины удивленно выгнулись, когда инспектор выжидающе воззрился на него, будто охотничья гончая, которая только и ожидала, когда первые капли крови загнанного в овраг животного окрасят снег. Это было слишком очевидно, чтобы и дальше пытаться убежать, но бороться стоило.

- Да, вчера была ужасная слякоть, после этих бесконечных дождей.

- Комья грязи во многих местах даже с глиной. Согласитесь, странно для прогулки по асфальтированному городу.

- Вы что, ковырялись в подошве моих ботинок, Лестрейд?! - не выдержал Джон, резко поднявшись с кресла и возмущенно ударив ладонью по рабочему столу детектива. - На каком основании вы трогаете мои вещи? Я главный подозреваемый, тогда к чему эта праздная беседа?

- Джон, почему вы так нервничаете? Полиция имеет право взять образец земли с обуви предположительного подозреваемого. Я не предъявляю вам обвинения, простая осторожность в расследовании, для этого вовсе необязателен ордер.

- Я часто ношу эти ботинки и где только не бывал в них, там столько ископаемых, что ваша лаборатория замучается разбирать виды почвы...

- Разберемся, - отмахнулся Лестрейд. - Мне гораздо любопытней узнать, есть ли у вас оружие?

- Есть. Пистолет, оставшийся с войны в Афганистане. Будете проверять разрешение на ношение?

- Нет, нет необходимости, Джон. Я могу его осмотреть сейчас? Без отправки в лабораторию.

- Нет.

- Что... н-нет? - даже слегка растерялся удивившийся полицейский.

- Нет, я никому не даю свой пистолет.

- Джон, я не ради личного любопытства прошу, а в интересах следствия...

- Я сказал нет, инспектор, - сухо ответил доктор и, прихрамывая, отошел к камину, молчаливо сгребая с полки какие-то сувениры из разных уголков планеты, что собирал погибший друг, перекладывая их в стоявшие на полу коробки с его вещами.

- Гм... - потоптался на пороге сбитый с толку неожиданной агрессией мужчины инспектор Лестрейд, предпочитая списать подобную эмоциональность на еще не переставшую саднить душевную рану Ватсона, нежели на его скрытую причастность к расстрелу людей на заброшенном заводе.

Все же, как бы ни красноречивы были улики, ему в последнюю очередь хотелось бы верить в то, что Джон виновен.

- Хорошо, простите за беспокойство. Я, пожалуй, зайду позже, когда появится больше информации по делу...

- Удачи в расследовании, инспектор, - тусклым голосом пробормотал Джон, не обернувшись.

Он стоял спиной к двери и с непонятной тревогой заглядывал в черные дыры глазниц старого черепа.

Необъяснимая тяга к этому предмету уже не была проявлением какого-то бесконтрольного ужаса или же любопытства, ему просто хотелось, чтобы из гостиной вынесли все, оставив лишь старое кресло и этого уродца. Едва ли Ватсон мог догадываться, что из черноты шершавых глазниц на него смотрит в ответ затаивший дыхание Шерлок, неосознанно протягивая к экрану ноутбука руку и касаясь кончиками пальцев приоткрытых сухих губ мужчины, цепляя короткими ногтями едва заметную утреннюю щетину на его щеке.

"Прости меня, Джон..." - беззвучно растаяло в опустевших вмиг мыслях гениального детектива.

@темы: слэш, Шерлок Холмс, миди, фанфик, Sherlock BBC, Джон Ватсон, Johnlock, slash, NC-17

---

Выстрел в неизвестность.

Автор: Wiverna

Беты (редакторы): Скромный эксплуататор
Фэндом: Шерлок
Основные персонажи: Шерлок Холмс, Джон Хэмиш Ватсон, Майкрофт Холмс, Марта Луиза Хадсон
Пэйринг или персонажи: Джон Ватсон/Шерлок Холмс

Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Ангст, Драма, Экшн (action)
Предупреждения: ОМП, ОЖП
Размер: планируется Миди, написано 65 страниц
Кол-во глав: 9 (8-9)
Статус: в процессе написания

Описание:
Прыжок с крыши высотного здания, может означать только одно - смерть. Джон не может поверить в то, что Шерлок решился на это. Он не верит в порочность детектива, о которой непременно будет говорить пресса после похорон друга. Однако рана в его сердце настолько глубока и невыносимо саднит, что Джон сжимая кулак на своих принципах, желает отомстить. Он берет свой пистолет и отправляется на охоту за каждым, кто позволил игре Мориарти завершиться именно так.

Публикация на других ресурсах:
Только ссылкой с этого профиля или профиля ficbook.

Примечания автора:
Мой первый фанфик по этому фендому, однако тема заявки очень зацепила и я надеюсь, что из этого получится что-то интересное
Мои арты на тему фанфика:
Ватсон в образе брутала ;3
Набросок к четвертой главе фанфика.
Арт к восьмой главе фанфика.
Работа написана по заявке:
Нажмешь на курок?

Глава 8. - "Чемодан. Кровь. Возвращение"

- О Боже, Джон, это правда, что вы убили тех людей? О, этого не может быть... - голос женщины дрожал то ли от шока после принесенных полицией новостей, то ли от негодования по поводу их вздорных фантазий в отношении своего квартиранта.

Но ее неиссякаемый поток слов, готовый выплеснуться на мужчину неудержимым водопадом возмущения и ворчания, был бесцеремонно прерван.

За инспектором едва успела захлопнуться дверь гостиной, а он вполне мог еще стоять в коридорчике прихожей и слышать каждое слово, поэтому едва начало тирады коснулось слуха Ватсона, он мгновенно обернулся и порывисто прижал палец к губам, давая миссис Хадсон условный знак и отступая к окну. Казалось, женщина осознала свою оплошность и теперь немного стыдливо теребила свой удивительно чистый кухонный передник, молча наблюдая за тем, как Джон осторожно отодвигает в сторону полупрозрачную занавеску и смотрит в окно.

Лестрейд не стал играть в надоедливого детектива и прятаться за вешалками, а просто вышел на Бейкер-стрит в сопровождении своих понятых. Он был ужасно расстроен неудавшимся допросом, возможно, единственного логичного подозреваемого в этом деле, которого в глубине души по-прежнему сажать в тюрьму не хотелось, но мусолить унылое расследование и дальше тоже было малоприятным. На усталом лице читалась глубокая задумчивость и сомнение, когда он нехотя залез в служебный автомобиль и захлопнул за собой дверь.

- Ушел, - заключил Джон, отворачиваясь от окна и бросая хмурый взгляд на застывшую в нерешительности женщину. - Мне нужно уехать из города на время, слишком многое не дает мне отдохнуть и прийти в себя.

- Но Джон, разве отъезд не сделает только хуже? Я слышала, что это действует на полицию как команда "Фас!", может лучше остаться в Лондоне, пока не найдут убийцу?

- Все дело в том, что убийца действительно я, но хочу уехать вовсе не из-за полиции, а потому что действительно схожу с ума...

- Что вы такое говорите... - Миссис Хадсон испуганно прижала ладонь ко рту и тихонько всхлипнула.

Джон подошел ближе и мягко обнял ее плечи, успокаивающе поглаживая подушечками грубых пальцев.

- Не бойтесь, я не какой-нибудь маньяк, контуженный на войне и теперь в тайне убивающий людей. Дорогая миссис Хадсон, если бы я был таким, то Шерлок в первые же два дня нашего знакомства посадил меня за решетку, - он улыбнулся и отстранился. - Эти подонки заслужили свои пули, как бы жестоко это не звучало, но когда я прибыл на место, один из них уже успел убить молодую женщину и готовился сделать то же самое с оставшимся напарником. Все они были киллерами и работали на Мориарти, именно эти люди помогли ему организовать роковой прыжок Шерлока и в тот момент как раз делили свою награду за труды. Мне не жаль их, и себя не жаль. Если Лестрейд все же захочет взять меня под следствие, то у него будут все мои контакты, и я без каких-либо проблем прилечу к нему в руки первым же рейсом, - помолчав, доктор глубоко вдохнул и расправил плечи. - Но сейчас мне требуется сменить обстановку.

- Вы будете следовать советам вашего психолога?

- Да, я найду девушку и сосредоточусь на чем-то более важном, но не здесь. Не смогу думать о женитьбе в окружении всего этого. Сидеть в этом кресле каждое утро и смотреть на каминную полку, где стоит удивительным образом сохранивший в себе душу Холмса череп.

- Я принесу ваш чемодан, Джон. Он довольно потрепанный, я забирала его, думала привести в порядок...

- Нет-нет, забудьте. Мне все равно хотелось подышать воздухом и помимо покупки билета, я загляну и в магазин. В моей жизни слишком много старых вещей, начну обновлять ее с нового чемодана, - улыбнувшись, Ватсон проверил свой бумажник и сунул его обратно в карман.

- Уже решили, куда поедите? Вы можете вернуться в любое время, я не планирую сдавать квартиру новым постояльцам, пока мое сердце не перестанет жалеть о Шерлоке.

- Это не так важно, может, в Америку... Нью-Йорк, Ла, да хоть Огайо. Не переживайте, если даже сегодня мне удастся улететь, я обязательно вернусь через месяц, а может, и неделю. Вы замечательная хозяйка, миссис Хадсон!

Женщина мгновенно смутилась и, улыбнувшись, отвела в сторону взгляд.

***

Шерлок резко вскочил с дивана, на котором до этого он сидел с ногами, и захлопнул крышку мерно урчащего ноутбука. В его курчавой голове роились противоречивые мысли, пока он как обезумевший носился по полупустой квартире в поисках подходящих вещей для вылазки в город и возможно долгожданной встречи с Ватсоном. Успевая проматывать в уме дальнейшие действия друга и просчитывать примерное время, когда он должен был выйти на Бейкер-стрит, Шерлок умудрялся не растерять внимание к собственным сборам, путаясь в полах своего домашнего халата, но при этом удивительно ловко влезая в узкие тинэйджерские джинсы.

- Уехать значит... ага-а... - бормотал он себе под нос, натягивая тонкий свитер и ища глазами неприметную кожанку. - Сейчас одиннадцать двадцать три, примерно до половины ты будешь разгуливать по квартире с мыслями о своем пистолете, который является ключом к твоей тюремной камере. Затем ты поднимешься в свою комнату и отопрешь ящик стола, - на губах появилась злорадная ухмылка. - Конечно же, твое исключительное благородство не позволит тебе избавиться от оставшихся патронов, и ты с чистой совестью и тяжелым сердцем задвинешь ящик обратно, решив не избегать правосудия, а остаться нейтральным. О, Джон, ты так любишь быть именно таким. Если все верно, то я успею к твоему выходу из дома... хм, куда я подевал ключи...

Они нашлись в одном из нелепых кед, которые Шерлок выбрал из всего того барахла, что приволок ему Майкрофт в качестве незаменимой маскировки. Было сложно выбрать себе подходящий образ, тем более что брат очень настаивал на потрепанных шмотках городского бомжа, уверяя, что в этом его точно никто не примет за зомби-детектива и даже предлагал грим с ужасающего вида бородой, но Шерлок тут же отказался от этой затеи и выбрал вещи сам.

После примерки и демонстрации своего маскировочного костюма, он удостоился шокированного комментария: "Как пошло, да у тебя зад обтянут!", чем остался вполне доволен и не стал ничего менять. Джинсы действительно были узковаты, но с другой стороны преображали детектива в припанкованного парнишку, еще более подчеркивая и без того стройные длинные ноги, а короткая кожаная косуха и высокие кеды сменили элегантное пальто с всегда начищенными до блеска дорогими классическими ботинками. Кудри же надежно скрывала вязаная черная шапка, натянутая на манер небрежного городского стиля. Оглядев себя в зеркало, Шерлок удовлетворенно ухмыльнулся и, подхватив связку ключей, вышел за дверь.

***

Пальцы нервозно постукивали по потертой столешнице, словно это было способно помочь принять окончательное решение. Джон смотрел на мирно лежавший на дне ящика пистолет и в его мыслях раз за разом проносились страшные воспоминания той ночи, когда он устроил самосуд над убийцами друга. Конечно, с этим оружием было связано множество других более кровавых жертв, однако впервые за его применение грозил реальный тюремный срок, а не награда за отвагу.

Было странно ощущать себя одновременно героем и преступником, а главное, что нужно было принять лишь одну сторону. Быть изворотливым мерзавцем или остаться на твердой позиции не понятого защитника.

После пяти минут душевных терзаний, показавшихся вечностью, он все же задвинул ящик обратно в стол и решительно повернулся к двери. Уехать из осточертевшего в миг Лондона казалось ему неплохой идеей даже в свете последних событий, как туча висевших теперь над его головой.

Нет, все же смена обстановки не повредит, с остальным он разберется по мере надобности, а сейчас лучше всего было заняться сборами. Конечно, уехать можно было бы гораздо быстрей, заказав авиабилет по интернету, а чемодан взяв старый, но, несмотря на желание сменить окружение, все же что-то тяготило его в душе. Хотелось в последний раз перед отъездом прогуляться по городу, тем более утро было на удивление солнечным и приветливым.

Спустившись по скрипучим ступенькам вниз, он быстро обулся и снял с вешалки свою куртку, выходя на улицу. Хотя небо было подсвечено солнцем, прохладный ветерок все же забирался под одежду, поэтому Джон поспешно натянул кожаную куртку, но решил не застегиваться, а просто подтянуть повыше ворот.

Старая рыночная площадь, усыпанная бутиками со всевозможными вещами, была всего в двух кварталах от Бейкер-стрит, поэтому Ватсон подумал не ловить такси, а прогуляться до нее пешком. На улицах оказалось не многолюдно и Джону в этот раз не повстречалось никаких журналистов, которые всегда были рады уцепить горячих новостей от самого приближенного к трагично умершему Шерлоку, не сходившему первых с полос газет почти неделю.

Майкрофт потрудился над тем, чтобы не появлялось неожиданно шокирующих общественность статей о том, что его брат благополучно жив и скрывается, однако бесконечное количество первых страниц было усеяно освещением самой трагедии, а так же ее расследования.

«Кстати, о расследовании… - подумал Джон, подходя к газетному киоску.- Если Лестрейд приходил ко мне по вопросу о банде Мориарти, значит, Скотленд-Ярд не теряет времени и копает все возможные пути объяснения». Пробежав глазами по развороту новенькой «Times», он сложил ее и сунул в карман, решив прочитать дома.
Читать газеты на ходу было неудобно, да и терялось внимание к деталям текста, а новости о гибели Шерлока и расследовании на заброшенном заводе требовали сосредоточенности и отсутствия внешних раздражителей, а удобное старое кресло в случае чего могло скрасить шок от неожиданных новостей.

Поблагодарив продавца, он свернул в последний переулок и вышел на небольшую площадь, которая представляла собой открытое пространство, по периметру мощеной камнем дороги которого теснились небольшие бутички и открытые прилавки. Своего рода здесь были товары для любых нужд, будь то рыночные продукты, часто покупаемые Миссис Хадсон для своих блюд, или же дорогие вещи в крытых павильонах, которые не выпускали из виду туристы и местные модники. Джон не был особым поклонником шопинга, поэтому бывал в этом районе довольно редко, да и то, в общем-то, пробегами.

Он нахмурился, разглядывая различные вывески маленьких магазинчиков и ища за стеклянными витринами то, что ему было нужно сейчас. Замыленный серостью глаз с жадностью ловил яркие краски всевозможных вещей за начищенными витринами, цепляя из весело щебетавших группок молодежи симпатичных девушек. Одна из девиц, поймав его взгляд, заискивающе улыбнулась, отчего Ватсон, смутившись, поспешил отвернуться. Ощущая неприятное жжение на щеках, отвыкший от женского внимания мужчина совсем как какой-то подросток испугался невинной улыбки.

«Да что со мной такое, совсем одичал из-за этого…»

Но мысль мгновенно улетучилась из его головы, стоило глазам случайно наткнуться на странного юношу, околачивавшегося у одного из бутиков в конце улицы. Сложно было объяснить даже самому себе, почему этот парень вызвал вдруг такой интерес и тягучее чувство тревоги, почти что на уровне одних инстинктов, словно Джон был знаком с ним ранее или отдаленно узнавал в этом человеке кого-то еще. Это могло показаться абсолютным абсурдом, так как на вид тому было не больше двадцати: по крайней мере, одежда, обтягивающая по-мальчишески стройное тело, оставляла именно такое впечатление.


Однако разглядеть незнакомца тщательней ему не удалось, так как тот, заметив на себе чужой пристальный взгляд, поспешно юркнул в магазин, отчего-то старательно поправляя на голове нелепую черную шапку и пряча взгляд за стеклами еще более неуместных солнечных очков.

«Странный тип, - отстранено подумал Джон, переводя взгляд на витрину бутика, где скрылся парень. - Еще более странно, что именно этот магазин мне и нужен. Если все это снова подкинутые моим сознанием миражи, то лучше поторопиться с отъездом, пока не загремел в психушку с диагнозом паранойи на фоне душевного расстройства и мании преследования».

Повертев головой по сторонам, в надежде отыскать в многообразии вывесок еще что-то подходящее, Джон разочарованно вздохнул, вновь утыкаясь взглядом в магазин неподалеку. Идти туда не хотелось по одной, казалось бы, смешной причине, которая все же отталкивала своей параноидальностью, но с другой стороны этот парень мог оказаться обыкновенным тинэйджером, каких тут было в избытке, а он уже нафантазировал себе непонятно чего. С минуту потоптавшись на месте в нерешительности, Ватсон все же сделал шаг по направлению к приветливо распахнутой внутрь магазинчика двери.

Свои страхи нужно побеждать, какими бы странными они не казались – простое правило, которому бывший военный следовал всегда и считал эту позицию правильной. В конце концов, он уже был серьезно настроен на начало новой спокойной жизни без неуемного духа Шерлока над своей головой, а до отправной точки оставалось лишь купить чемодан для немногочисленных вещей и заказать авиабилеты в Америку. Все просто.

- Посетитель! – Проорал звонким детским голоском какой-то мальчишка, чем заставил Ватсона вздрогнуть от неожиданности и резко обернуться. Ребенок, сидящий на деревянном прилавке, продолжал невозмутимо пялиться на вход за его спиной, болтая в воздухе ногами и поджидая новых жертв.

На крик тут же подоспел средних лет мужчина с парочкой цветных каталогов в руках с продукцией магазина на обложках. Вид у него был озабоченного делами несчастного человека, брошенного всеми в сложных обстоятельствах.

– Джимми, немедленно перестань пугать своими истошными криками людей, слезай с прилавка! – погрозил он охапкой макулатуры мальчишке и виновато обратился к застывшему в нерешительности Джону: - О, простите, это мой сын. Сегодня у них отменили занятия, и мне приходится за ним приглядывать, но это не важно. Я могу вам что-то подсказать?

- Ээм, да, я бы хотел купить дорожную сумку, средних размеров, что-то устойчивое к перевозке в самолете.

Джон перевел взгляд на ряды всевозможных саквояжей и чемоданов всех расцветок и размеров. На стенах висели спортивные сумки из мягких водонепроницаемых тканей, а у кассы располагались лотки с разными мелочами для путешественников.

- Срочно улетаете, да? Понимаю, в последнее время в Лондоне стало так неспокойно. Все эти ограбления, непонятные самоубийства, а на днях я слышал еще, что трупы отыскали на заброшенном заводе за чертой города, представляете? Ужасно, там даже девушка была убита…

Джон поморщился, вспоминая вид той несчастной, что так и осталась лежать на холодном бетонном полу в луже собственной крови.

– Давайте просто посмотрим сумки, хорошо? – не своим голосом попросил он, отворачиваясь и стараясь прогнать из мыслей страшные воспоминания.

Почему-то образ обезображенного трупа блондинки сменился строгими рядами деревянных скамей городского суда, того самого, где Мориарти выслушивал свой приговор.

В горле ощутимо перекатился болезненный комок, когда на месте мерзко ухмыляющегося консультанта Джон представил себя самого. Каково это, стоять там и отвечать перед обществом за содеянное?

Хозяин магазина что-то говорил, размахивая руками и описывая отличительные особенности каждого из видов того или иного чемодана, а Джон послушно ходил за ним, вполуха слушая о бесконечных плюсах дорогих материалов и все чаще отрывая взгляд, чтобы оглядеть помещение в поисках странного парнишки в черной вязаной шапке и солнечных очках.

- Вы что-то выбрали? Могу показать вам модели из второго зала, они более яркие, но мы подберем вам что-нибудь, – осторожно напомнил о своем существовании мужчина, после минутного молчания высматривающего что-то за его спиной покупателя.

Джон сморгнул, не сразу поняв, о чем говорил продавец.

– Ммм, мне нравится этот, – он ткнул не глядя, наплевав на выбор из тысячи одинаковых по сути сумок, и улыбнулся немного напрягшемуся хозяину магазина.

- Это не очень удобная для аэропорта модель, обычно для перелетов берут чемоданы на колесиках… - начал было отговаривать тот, но вовремя спохватившись, сразу же перешел к плюсам: - Но вообще это эксклюзивный чемодан, из прекрасных материалов, с твердой основой и даже кодовым замком! Стиль ретро, прекрасный выбор!

- Да, он поразительно напоминает мой старый, правда цветом поярче… - усмехнулся Ватсон, разглядывая его несуразно красного цвета бок.

Он был выполнен из гладкой кожи и имел перелив от яркого в более приглушенный оттенок с имитацией благородной старины. Неудобный с точки зрения переноски, но определенно красивый и привычный в использовании.

Такие чемоданы были популярны на протяжении нескольких столетий, так почему бы еще одно не потаскать подобного динозавра? Да, доктор во многих вещах предпочитал оставаться консерватором, возможно, от любви к воспоминаниям из прошлого.

Оплатив свою спонтанную покупку и отказавшись от упаковочного пакета, Джон вышел на улицу, разочарованно отметив ухудшение погоды. Солнце лениво заползло за серые лохматые тучи, и в нос тут же ударил резкий запах озона - предвестника скорых осадков.

- Чертов Лондон, даже в мой отъезд не мог долго порадовать солнечной погодой… - проворчал он, дергая молнию куртки до самого горла и спеша обратно на Бейкер–стрит, впрочем, не особо надеясь успеть до начала дождя укрыться в теплой гостиной.

Улочки заметно опустели от еще недавно снующих повсюду людей и в сгустившемся меж домов сыром мраке, Джон ощутил себя странным персонажем третьесортных ужастиков. Вот он втягивает шею в плечи, пряча за воротом куртки подмерзший нос, шагает дальше по глухому к звукам переулку со своим аляпистым чемоданом наперевес, а навстречу ему выскакивает маньяк с топором и…

- Джон?

До боли знакомый голос в нескольких десятках метров за спиной заставил тело конвульсивно сжаться и застыть, пуская по коже стаи колких ледяных мурашек.

Пальцы, сжатые на ручке чемодана затряслись, и он выскользнул, с глухим стуком упав на землю. В голове хаотично метались мысли, подменяя одна другую в попытке объяснить эту пугающую слуховую галлюцинацию, пока легкие запоздало расширялись от нужного сейчас как никогда воздуха. Обернуться, чтобы увидеть пустоту, как тогда в морге, где он осознал, что Шерлок не вернется – слишком тяжело.

Шаги. Осторожные мягкие шаги так близко.

- Нет! Н-нет… – сорвалось с его губ хрипло, протяжно и громко, словно этим словом можно было возводить прочные каменные стены, будто звук, отраженный от обступивших кругом стен, способен был прогнать призраков. – Пожалуйста… - уже тише, умоляюще.

Шаги прекратились, но ощущение присутствия никуда не делось, по-прежнему заставляя сердце трепыхаться в груди и нестерпимо ныть от необъяснимой тоски. Подошвы ботинок шаркнули по каменной крошке дороги, когда Джон заставил себя обернуться и посмотреть на замерший в пятнадцати шагах от него силуэт. Первая мысль была настолько спутанной и прерывистой, что он даже не смог понять своих возникших в этот короткий момент выводов.

«Это тот парень, которого я видел у магазина, - успел подумать доктор, прежде чем бедро прошила острая вспышка болевого спазма, заставляя отшатнуться в сторону и прислониться к кирпичной стене. - Черт, я безумец, как такое вообще возможно?..»

Силуэт нервозно дернулся, когда Джон тяжело оперся плечом, поморщившись и расслабив больную ногу. Резко выдохнув, он смахнул со лба проступившую испарину и поднял взгляд на все еще укрытую мраком фигуру. При всем своем желании не знать правды Джон просто не мог сбежать. Как загнанный в угол раненый зверек, ожидая того момента, когда парень выйдет из тени и все встанет на свои места.

Незнакомец двинулся с места, шагая под оглушительную дробь стучавшей в висках крови, с каждым осторожным шагом становясь все более узнаваем. Он вышел на свет, падающий косой линией с улицы, стягивая с головы черную вязаную шапку и устремляя пронзительный взгляд прямо перед собой.

- Подонок... – с недоверием прошептал Джон, выставляя вперед руку в защитном жесте.

Его трясло мелкой противной дрожью то ли от гнева, то ли от какого-то извращенного счастья граничащего с эйфорией. Он ненавидел стоявшего перед собой живого и невредимого Шерлока всем сердцем, но чувствовал и облегчение, будто в одну секунду, сбросив с души тяжелую ношу вины.

- Не подходи ко мне, не смей, слышишь?

Шерлок продолжал неотрывно смотреть на него своими серо-голубыми холодными глазами, и его бледные губы подрагивали, словно в попытке сказать хоть что-то в свое оправдание, но постоянно вновь сжимаясь в упрямую немую линию. Было видно, что восставший из мертвых детектив был напуган не меньше самого Джона, только в отличие от него он наоборот замыкался в себе, не способный на решительные действия.

Длинные бледные пальцы нервозно теребили зажатую в руке черную шапку, в какой-то момент с неожиданным остервенением бросая ее бесформенной тряпкой под ноги. Шерлок с огромным усилием все же собрал всю свою волю в кулак и преодолел разделявшее их с Ватсоном расстояние, сжимая запястье выставленной вперед руки мужчины и одним движением заламывая ее у него над головой.

Джон задохнулся, не успев сообразить, что произошло, как парень уже наклонился ближе и прижался к его приоткрытым от удивления губам так, словно то был спасительный источник в выжженной солнцем пустыне. Он с несвойственной ему нежностью сжимал чужие губы, обжигая влажную от слюны кожу прерывистым дыханием, будто умоляя легкими касаниями, надеясь на взаимность. Прервав поцелуй так же неожиданно, как и начав его, Шерлок отстранился от шокированного друга, отпуская его руку.

- Ты можешь ударить меня, избить, пристрелить, но я больше не уйду, Джон, - хрипло произнес он, смотря на доктора широко раскрытыми блестящими от колких, где-то очень глубоко, слез. - Прости меня.

- Нет! - закричал Джон замахиваясь и с силой ударяя детектива по лицу сжатым до хруста костяшек кулаком. - Как ты мог?! Я стал убийцей под следствием, Шерлок, мать твою, как ты мог спокойно сидеть и ждать, пока близкие тебе люди сходят с ума?

Не давая оправится, ударяя снова и снова, пока тот не падает на пахнущий сыростью асфальт. Поверженный, униженный и растоптанный.

Над крышами неожиданно громко разрывается раскатами грома небо и на лицо безумно улыбающегося детектива падают первые холодные капли, стекая кровью с разбитой нижней губы, собираясь красной лужицей меж выпирающих под кожей ключиц. - Я так скучал по тебе, Джон, мне нужно многое тебе рассказать. Обещаю, ты сможешь убить меня позже за все, но дай мне последний шанс все объяснить и исправить, прошу...

Джон посмотрел на него с сомнением и отвернулся, отходя к брошенному на дороге красному чемодану, поднимая его с земли, чтобы уйти прочь и оставить все в прошлом. Дождь становился все сильнее, бешено стуча по крышам тяжелыми каплями и неприятно заливая за воротник куртки.

- Ты ничего не понял, Шерлок. И мне уже все равно, я улетаю сегодня, лучше мне продолжать верить в то, что ты действительно мертв.

- Подожди, не уходи! Я подонок, не отрицаю, но так было нужно, - неуклюже поднявшись на ноги, Шерлок нагнал его и, схватив за плечо, развернул к себе, готовый к новым яростным ударам в ответ.

Но их не последовало, Джон просто спокойно смотрел на него, словно они не были знакомы вовсе.

- Послушай, если бы я не спрыгнул тогда, Мориарти отдал бы приказ убить всех вас. Я предполагал такой выбор, поэтому продумал все заранее.

- Шерлок, мы хоронили закрытый гроб...

>- Я сделал это ради вас всех, ради тебя! Ты был на прицеле.

- Почему ты не появился раньше? - продолжал холодным тоном Ватсон, морщась от бегущих по лицу капель дождя, но, не сводя с детектива пристального взгляда. - Что мешало тебе прийти на Бейкер-стрит раньше в этом же костюме мечты педофила?

Шерлок молчал, пристыжено опустив голову, но продолжая держать его за рукав куртки в попытке остановить от решающего шага прочь и навсегда. Тишина тяжело повисла между ними, безжалостно отсчитывая секунды каплями бездушного ливня.

- Тебе нужно остановить кровь, - наконец проговорил Джон неожиданно мягко и доверительно, снова отставляя в сторону чемодан и протягивая к лицу детектива руку, стирая кровь с его губ тыльной стороной ладони.- Сделай это еще раз.

- Что? - удивленно выгнул бровь детектив, осторожно заглядывая в совершенно серьезные глаза Джона.

- Поцелуй меня снова, Шерлок. Это меньшее, что ты можешь сделать в свое оправдание, - ровным тоном уточнил тот, прижимая к его теплой щеке раскрытую ладонь. - Хочу, чтобы вместе с болью от ссадин на губах, ты мог осознать хотя бы малую часть боли, которую пережил я.

В небе вновь загрохотало, отражаясь низким звуком от стен квартала и затихая эхом где-то в дали. Шерлок шокировано смотрел на Джона и не мог поверить в то, что он только что сказал. Способность двигаться вернулась в его тело спустя минуту, и он послушно наклонился к уже приглашающе приоткрытым губам, целуя их с жадностью и желанием. Он изредка морщился от сковывающей лицо боли, но его накопившаяся за долгое время страсть к другу подхлестывала, поджигала огонь в равнодушном ко всем остальным теле.

Всегда тихий и сдержанный в проявлении своих желаний Ватсон отвечал на ласку столь же жадно и безжалостно, терзая разбитые губы детектива мелкими укусами и побуждая того углубить поцелуй. Когда в легких уже стало не хватать кислорода, они оторвались друг от друга, прижавшись лбами и тяжело вдыхая холодный сырой воздух.

- Мы могли бы продолжить разговор на моей временной квартире, - первым подал голос Шерлок, глупо улыбаясь и заглядывая в голубые глаза напротив.

- Иди к черту... - огрызнулся Джон, но тут же рассмеялся и добавил: - Это не значит, что ты прощен.

- Нет, целоваться под проливным дождем, конечно, романтично и все такое, но я бы предпочел вымаливать твое прощение в более комфортных условиях, - усмехнулся в ответ детектив и, не дожидаясь ответа, подхватил красный чемодан, пряча его за спиной.

- Уговорил, - сдался Джон, поежившись от холода. - Веди в свое логово.

Глава 9. - "Выжидающая тишина"

Они решили взять такси, чтобы добраться до временной квартиры Холмса, не подхватив при этом сильную простуду. Дождь и не думал прекращаться, заливая остывающие после недолгого утреннего солнца улочки холодным ливнем, что, однако, было гораздо привычней для Лондона, нежели теплые лучи.

Шерлок, казалось, совсем не расстраивался по поводу резких погодных перемен. Все же он был человеком достаточно консервативным и к тому же англичанином до самых кончиков пальцев на ногах, поэтому не выглядел продрогшим, а может, не подавал виду. В отличие от то и дело подрагивающего Джона, что кутался в свою промокшую куртку на заднем сиденье, он даже бровью не повел, натянув свою влажную черную шапку практически на нос. Конспирация требовалась везде, будь то кафе, улица, такси или любое место, где Шерлока могли узнать. Он не забывал этого ни на минуту, хоть и отчаянно боролся с острым желанием вжать Ватсона в пропахшее бензином сиденье, прислоняя к омытому свежестью дождя окну, и целовать, пока в легких не закончится воздух.

Безумные желания и смелые мысли мешались в сером взгляде, когда детектив расслаблено откинул голову на спинку сиденья и немного развернулся к доктору. Джон выглядел напряженным и задумчивым, что настораживало Шерлока, который все еще ощущал себя виноватым в нынешнем состоянии друга... друга ли?

- Скоро уже будет перекресток, а там буквально две минуты. Ты весь продрог... - мягко начал Холмс, но тут же осекся, когда встретился с хмурым взглядом голубых глаз.

Шерлок никогда не замечал в Джоне склонность к переменчивости и противоречивости, хотя он и не пытался никогда отыскать в нем хоть что-то, предпочитая обращать внимание только на его пользу в расследованиях дел. Никогда ранее их отношения не были столь интимны как сейчас, но даже за эту пару десятков минут детектив не уставал удивляться тому, насколько он плохо был знаком со своим другом. Это возбуждало оголодавший разум гения сыска: хотелось разгадать скрытного в отношении себя Ватсона, постараться подобрать правильные ключи к его на самом деле мягкой и ранимой душе, которую он тщательно прятал ото всех и даже себя самого.

Мысли эгоиста, но разве Шерлок был иным?

- Я как раз размышлял по поводу произошедшего. Мне кажется, что во всем виноваты эмоции и усталость. Я поторопился, приняв твое предложение.

Шерлок осторожно протянул руку и сжал длинными пальцами лежавшее на сиденье запястье друга. Рукав куртки немного задрался, открывая участок кожи, которая мгновенно покрылась мурашками от чужого прикосновения.

- Джон, я понимаю твою растерянность, - он погладил пальцы мужчины своими, согревая его руку в своей ладони, - и я не в коем случае не давлю на тебя. Просто не отталкивай меня сейчас, хорошо?

Ватсон медленно вздохнул, но не отстранился от парня. Между ними повисла неприятная тишина, прерываемая лишь стуком капель дождя по запотевшему стеклу и монотонным урчанием автомобиля.

- Я просто зайду посмотреть, как ты устроился, а потом мне нужно вернуться к миссис Хадсон. Потому что… я…

«Твоя гордость, Джон, а еще страх остаться навсегда, так ведь? Если ты позволишь себе слабость рядом со мной, то все планы спокойного прошлого просто рухнут. Я и сам боюсь, но ты об этом вряд ли узнаешь».

- Не оправдывайся. Конечно, просто немного обсохнешь, а я расскажу тебе о том, как избежал смерти. Думаю, в безудержном любопытстве мы с тобою схожи, – усмехнулся Холмс, отпуская его руку и бросая быстрый взгляд в окно, где стремительно пролетали силуэты знакомой улицы.

- …потому что я обещал, – упрямо закончил Джон, но уголки его губ все же дрогнули в улыбке на замечание детектива про любопытство.

Было бы глупо отрицать, что он являлся не любопытным человеком. Конечно, у него не было манеры совать свой нос в каждый подозрительный угол и ворошить его с азартом, как у Шерлока, но если в голове продолжительно вертелся какой-то вопрос, его необходимо было разрешить во что бы то ни стало. Тем более такая загадка, как падение детектива - просто немыслимая афера, которая буквально вгрызалась в серое вещество мозга множеством полубезумных версий.

- Я вижу, ты уже в нетерпении, мой друг, - не преминул поддеть его Холмс, с самодовольной ухмылкой замечая, как заерзал на месте доктор, то и дело поглядывая в окно. - Мы уже на месте, вон тот дом в центре.

Джон вытянул шею и проследил взглядом направление, куда указывал палец Шерлока. У него на мгновение перехватило дыхание, когда он осознал, что их такси проезжает самый дорогой район города - улицу Пэлл-Мэлл, где обычно имели жилье только высокопоставленные лица. Совсем недалеко располагался Букингемский Дворец и Грин-парк, словно окружая это место своей красотой и величием.

- Холмс, тебя прятали в таком шикарном месте, но зачем? Я очень сомневаюсь, что ты сам пожелал себе такую роскошь! - восхищенно зашептал Джон, все еще не веря, что детектив не врет о временной квартире в этом районе.

- Ты прав, я действительно ненавижу всю эту ненужную помпезность, - равнодушно пожал плечами Шерлок. - Но мне эту квартиру приобрел Майкрофт, а ты знаешь, каких он придерживается взглядов во всем, что касается удобств. По поводу удачного расположения моего убежища: он уверил, что прятать лучше на самом видном месте. Я не стал с ним спорить, хотя и хотелось.

Послышался мягкий шорох шин и такси притормозило у укрытого тенью домов переулка. Неподалеку шумел какой-то популярный клуб, вдоль дороги шли толпы туристов и фотографировали все вокруг. Шерлок забавно приподнялся на локтях, доставая из заднего кармана джинсов помятую купюру и протягивая ее в окошечко водительского салона, а затем резко раскрыл дверь, смело ныряя в толпу зевак. Джон вышел с другой стороны, приготовившись соскребать непутевого друга с асфальта, но тот уже совершенно невредимый стоял в тени дома и жестом подзывал к себе.

- Он сведет меня с ума... - проворчал доктор себе под нос, принимая из рук таксиста чемодан.

Подняв ворот куртки так, чтобы капли дождя не скользили по коже за шиворот, и огибая машину, он быстрым шагом последовал за детективом в переулок.

***

Огромная квартира-студия распахнула перед ними свои совершенно пустые объятия. Белоснежные стены еще хранили легкий сырой запах недавнего ремонта, а высокие потолки украшали длинные галогенные лампы различных оттенков. О том, что эту просторную комнату обжил Шерлок, свидетельствовали лишь разобранный диван и легкий бардак вокруг него. На низком столике стоял закрытый ноутбук с еще не отклеенными заводскими пленками и грязная чашка с недопитым кофе. Вокруг царила атмосфера запустения, но вместе с тем дух непоседливого Холмса не позволял этому месту превратиться в темницу. Обычные апартаменты холостяка, который привык жить в менее помпезных условиях, отхватив себе лишь малую часть пространства.

- Ты снова куришь? - недовольно ткнул пальцем грязную пепельницу Джон, придирчиво осматривая столик.

- Представить себе не можешь, как прекрасно делать то, что хочешь, без вашего с миссис Хадсон надзора!

Шерлок усмехнулся, замечая на лице друга смятение. Он уже скинул с себя промокшую куртку и теперь рылся в сухих вещах, чтобы переодеть остальное.

- Черт, ничего подходящего! - воскликнул он, бросая очередную рубашку и тонкий свитер в кучу остальных вещей.

- Подходящего? Шерлок, ты невыносим, надевай любое... - Джон украдкой скользнул взглядом по острым лопаткам обнаженной спины парня, добавив чуть тише, - не на свидание же...

- Ты прав, надену халат. Домашняя обстановка обязывает, а ты? - он резко развернулся к смутившемуся Ватсону, поймав его изучающий взгляд на своем теле.

Мужчина кашлянул в кулак и отвел взгляд в сторону.

- А что я? У тебя тут довольно тепло, обсохну так.

Шерлока такой ответ не удовлетворил, ведь он не собирался отпускать упрямого доктора так быстро. Только не после всего того, что с ними произошло в этот день. Нет, не только он сегодня должен объясниться перед другом, но и сам Джон был ответственен за свою недосказанность в отношении их спонтанного поцелуя. Эмоции ли, стресс, а может, не то и ни другое двигали Ватсоном в их встречу? Прекрасная загадка для изнывающего мозга гения! Или тела...

Воспользовавшись тем, что мужчина отвлекся на что-то за окном, Шерлок сделал пару тихих шагов по направлению к нему и быстро скользнул теплыми ладонями под влажный свитер, обжигая легкими касаниями пальцев тут же покрывшуюся мурашками кожу. Джон вздрогнул в его руках и порывисто обернулся, вжимая в обнаженную грудь детектива ладони в защитном жесте.

- Холмс, перестань, - неуверенно прошептал он, чувствуя, как взволнованно бьется чужое сердце под собственными пальцами, - я не хочу превращать свою тоску по тебе во что-то иное.

- Нет, ты хочешь заменить тягу ко мне чем-то менее опасным. Скажи, тебе и правда так страшно признаться в этом самому себе, Джон? - быстро зашептали губы в ответ, когда он нагнулся ближе, заглядывая в расширенные зрачки глаз напротив. - За время нашей разлуки я понял одно - без тебя я пустой. И мне не страшно признаться в этом перед тобой.

Джон смотрел на Шерлока и ощущал, как дыхание сбивается, с хриплым стоном срываясь с приоткрытых губ, когда детектив жадно приник к ним в поцелуе. Голова кружилась от ярких ощущений, от того, с каким желанием чужие губы сжимают его собственные, как настойчиво требуют они взаимности. В какой-то момент Джон просто сдался, перестав анализировать правильность своих действий и их последствия. Ему просто хотелось, чтобы эти приятные ощущения никогда не кончались.

Крепко обхватив парня за талию, он повел по обнаженной коже короткими ноктями, оставляя красные борозды и срывая с влажных горячих губ Шерлока полустон, когда зарывался пальцами в ворох отросших кудрей на затылке, с силой оттягивая мягкие пряди назад.

Он знал, что детектив хотел добиться своими провокациями настоящих эмоций, делая все, чтобы свести с ума. И Джон мог дать ему этот адреналин, расправить вены свежей кровью своего накопившегося гнева, заставить сердце эгоиста сладко сжаться, обратив злость в обжигающую страсть.

Отстранившись от жадных губ парня, чтобы глотнуть воздуха, Джон серьезно взглянул в томно прикрытые глаза цвета грозового облака. Он хотел большего и это туманило взгляд, скользя царапающими чешуйками удовольствия по позвонкам и закручиваясь крепким узлом где-то в животе.

- Ты простынешь в этом...- хрипло проговорил Шерлок, поддевая нервно подрагивающими пальцами влажный свитер и медленно подтягивая его к горлу доктора. - Сними его к черту.

- Простыть - самое безобидное из того, что я могу сделать наедине с тобой, - усмехнулся Джон, но послушно стянул свитер через голову и откинул в сторону, не отстраняя при этом руки парня, которые тут же заскользили по обнаженной коже плеч и торса.

Шерлок был выше Ватсона почти что на голову, и этот факт всегда немного раздражал мужчину; особенно остро этот недостаток ощущался в ситуации, где нельзя было проигрывать ни в чем. Джон прекрасно понимал, что, шагнув за линию последнего рубежа их странной дружбы, им придется сделать выбор в пользу той или иной роли. И как бы не был желанен сейчас детектив, Джон не готов был сменить привычную роль доминанта на подчинение. Его больше возбуждала мысль о податливом теле Шерлока, которое так и хотелось взять, вторгнуться в горячий плен, преодолеть сопротивление. Причем не только в физическом, но и в психологическом плане. Только сейчас он заново открывал для себя эту странно желанную фантазию - руководить непокорным во всем Шерлоком, заставить его нуждаться в себе.

Ленивые размышления прервал ловкий язычок парня, скользнувший по шее вниз, мешая колкие ощущения с рваными касаниями теплого дыхания по чувствительной коже. Замирая в районе ключицы легким укусом, чтобы позже превратиться в пошлый мокрый поцелуй на возбужденном от ласки соске. Джон шумно втянул сквозь сжатые зубы вмиг загустевший воздух, медленно выдыхая, не в силах сдержать тихого стона, когда Шерлок огладил ладонью его напрягшийся член сквозь ткань брюк. Губы, перестав терзать покрасневший сосок, продолжили прокладывать себе путь вниз чередой мелких поцелуев. На какое-то мгновение Ватсон совсем выпал из реальности, ощущая лишь медленное скольжение мягких кудряшек волос парня по своему животу, прикрыв от удовольствия глаза. Светлые ресницы дрогнули, когда приятные касания чужих губ исчезли.

- Кха... только не говори мне, что ты собираешься... - Джон открыл глаза и осекся, глядя на то, как Шерлок опустился перед ним на колени.

Парень только игриво усмехнулся и припал к его паху, обхватывая припухшими от недавних поцелуев губами проступивший под плотной тканью брюк бугорок.

- Хорошо, я не стану говорить, а просто сделаю это, - тихо проговорил он, немного отстраняясь, чтобы видеть на лице доктора искреннее замешательство перемешанное с желанием. - Или ты все еще в сомнениях?

Низкий голос парня заводил Джона даже больше, чем мысли о том, что тот собирался сделать. Шанс остановить увлекшегося друга и сбежать из этой квартиры еще оставался. Постараться забыть эти короткие ласки со стороны детектива, последовать совету своего психолога, а лучше подхватить стоявший в углу чемодан и сбежать из Лондона. Это так просто, только оттолкнуть парня и очнуться от этого наваждения.

«Так просто», - думал Джон, завороженно глядя в красивые глаза Шерлока, которые впервые так горели искренним интересом. Протягивая руку к его лицу и неосознанно обводя влажные губы шершавой подушечкой большого пальца, тут же нетерпеливо толкаясь меж них, погружаясь в горячий рот.

Не отрывая взгляда от его голубых глаз, Шерлок послушно обхватил палец губами, поглаживая грубую солоноватую кожу языком. Он часто дышал, ощущая возбуждение отчетливой тяжестью в паху, но больше, чем унять жар в собственном ноющем теле, ему хотелось доставить удовольствие до сих пор сомневающемуся Джону. Не переставая посасывать зажатый меж губ палец мужчины, он потянулся к замку, ловко справляясь с застежками и стягивая его брюки вниз вместе с бельем.

Джон глухо простонал, когда Шерлок обхватил горячей ладонью его полувставший член и несколько раз резко провел по нему сжатым на покрасневшей головке кулаком, оттягивая крайнюю плоть. Вытащив палец из влажного плена рта парня, доктор пошло размазал горячую слюну по его губам, обводя каждую с каким-то маниакальным трепетом и лишь затем расслабленно опуская руку на кудрявую макушку.

От этого легкого прикосновения по шаткому сознанию Шерлока пробежали мириады мурашек, как и по оголенной коже плеч - холодно, потому что пустота огромной квартиры создает такое впечатление. Он находится с Джоном в комнате, в которой спал в гордом одиночестве многие дни, пряча свои страхи глубоко в сердце - до этой секунды. Теперь между ними не осталось невыносимо долгих минут молчания, больше не нужно сжимать на горле своих желаний твердые пальцы. Шерлок слишком долго был холоден с ним, так же как и с остальным миром вокруг - это хранило его зыбкое равновесие, помогало оставаться отстраненным. Но с появлением Ватсона что-то изменилось, будто прочная скорлупа вдруг дала трещину.

«Я тоже боюсь, - проступило на обратной стороне вывернутых наизнанку мыслей детектива, - боюсь наконец увлечься кем-то».

Трезвый разум, холодный расчет, неизменное равновесие его легендарного мыслительного аппарата - все будто по щелчку рассыпалось в прах, когда он ощутил зависимость от друга.

- Это прозвучит странно в данном положении, но ты чертовски красив, Шерлок, - неуклюже сделал комплимент мужчина. - Ты раньше этого не делал?

Осторожная попытка Джона понять неловкую паузу заставила детектива улыбнуться.

- Не делал, но кто сказал, что у меня не может быть к этому врожденного таланта?

- О, перестань, Шерлок. Тебе не идет быть таким... - щеки мужчины едва порозовели, а глаза вновь заискрились желанием.

- Таким послушным? Ты привык к иному, Джон.

Ватсон хотел что-то возразить, но слова просто застряли в горле, перемежаясь с беззвучным стоном, когда Шерлок обхватил губами головку члена. Он пососал ее скользкую тонкую кожу, затем разжал плотное кольцо губ и нарочито медленно обвел кончиком горячего языка ровную окружность.

Джон тяжело дышал, завороженно смотря на то, как из уголка рта парня тянется ниточка слюны, а подбородок пачкается в уже выступившей на поверхности белесой смазке. Мужчина готов был кончить от одного лишь вида увлеченного минетом детектива. Его светлые ресницы трепетали, пряча за веками затуманенный похотью взгляд, когда острые спазмы тягучего удовольствия прошивали тело. Пальцы подрагивали, сжимая темные кудри сильнее, стоило Шерлоку нагнуться ближе, хаотично вылизывая член по всей длине.

Этого всегда мало - недостаточно, чтобы утолить нарастающий в теле беспокойный жар. Хочется грубо вбиваться в горячий рот парня, переполненный слюной настолько, чтобы были слышны пошлые хлюпанья, когда он берет глубже. Чувственные тонкие пальцы неспешно скользили по голому бедру, сбивая ритм легких толчков. Замирая на мгновение, чтобы в следующую секунду оказаться на налитой пульсирующей тяжестью мошонке, сжимая, оттягивая, срывая с пересохших от частого дыхания губ протяжный стон. Слишком хорошо.

Джон захлебнулся невнятными мольбами, неосознанно подаваясь навстречу восхитительным губам парня, возможно, грубо, но это едва ли коснулось его сознания. Шерлок почувствовал, как стремительно наливается кровью член, как он тверд, понимая каким-то шестым чувством, что мужчина уже балансирует на грани.

- Ммм, Шерлок... черт, д-да... - Джон отстранено помнил, что должен предупредить парня, но этот сложный анализ просто стерся из мыслей граничащими с безумием эмоциями.

Детектив понимает все без слов, отстраняясь и тут же сжимая член сильной ладонью, продолжая резкие поступательные движения. Он поднимается с колен, жадно впиваясь в губы Джона совершенно развратным поцелуем, сплетаясь с его языком своим, перепачканным в солоноватом с долей горечи сексе.

Джон запрокидывает голову, едва не теряя шаткое равновесие и нечленораздельно мычит, чувствуя, как до боли Шерлок прикусывает нежную кожу под скулой. Тело содрогается в такт выплескиваемой сперме, когда он кончает, пачкая оголенный торс детектива и утыкаясь тому в изгиб плеча. Рваное дыхание обжигает влажную от пота кожу, а сильные руки бывшего военного тесно сжимают талию парня, заваливая того на разложенный диван. Будто бы специально, тот оказывается в шаге от них, зовя в мягкие объятия ворохом подушек и одеяла.

- Ты не привык останавливаться на полпути, не так ли?

Опять эта сводящая с ума вибрация низкого голоса Шерлока, когда посторгазменный звон в теле еще не стих. Он будто намеренно заставляет желать себя сильней, провоцируя и дразня неслучайно брошенными фразами. Джон молчит в ответ, нависая над парнем и вжимая его жилистое тело в обивку дивана. Он ощущает, как умоляюще трется о колено стиснутый тинейджерскими джинсами пах детектива. Видит в глазах расплавленную сталь желания, сцеловывает с восхитительно мягких губ горячие беззвучные стоны.

Практически с ненавистью Джон сдирает осточертевшие джинсы, отбрасывая их в сторону. Затем замирает, мгновение любуясь открытым и расслабленным Шерлоком, касаясь ладонями стройных белокожих ног, которые сами расходятся в стороны под незначительным давлением пальцев на острые колени. Едва ли понимая, что делает, Джон вновь нависает над парнем, глубоко целуя приоткрытые губы, оглаживая пальцами внутреннюю поверхность бедра. Парень не отталкивает его, когда подушечки пальцев царапают сжатое колечко мышц.

- Крем... - невнятно выдыхает разомлевший Шерлок, указывая взглядом в сторону.

- Что? - не сразу понимает Джон, запоздало осознавая, что имеет ввиду детектив.

Проследив траекторию взгляда, мужчина тянется в угол дивана и нашаривает в складках простыни небольшой тюбик увлажняющего крема для рук. Шерлок нетерпеливо ерзает под тяжестью его тела, изнывая от собственного возбуждения. Джон ласково проводит по впалому животу рукой, пальцами свободной ловко откручивая ребристую крышечку тюбика и выдавливая достаточное количество крема. Тот слабо пахнет ромашкой, пачкая пальцы белым, когда Джон осторожно растирает его по сухой коже сфинктера парня, погружая палец внутрь на две фаланги.

Шерлок сжимает зубы, когда мужчина добавляет второй палец, неумело растягивая его. Скользкий крем немного ослабляет пульсирующую боль, поцелуи Ватсона отвлекают, притупляя неприятные ощущения вторжения, но все это уходит на второй план, когда Джон неожиданно сгибает пальцы, ударяя резким толчком внутрь точно по сжатому узелку простаты.

- Черт! Агрх... - Шерлок неосознанно сам подался навстречу, шумно выдыхая сквозь стон, когда по телу электрическим разрядом ударил острый спазм удовольствия.

Быстро проводя скользкой от крема рукой по своему члену, Джон вытаскивает пальцы и прикусывая мочку уха парня, медленно входит в узкий проход на половину длины.

Сознание стремительно затопило выжигающим все мысли и прочие ощущения удовольствием, когда пульсирующее жаром тело детектива обхватило его, впуская глубже. Он замер на какое-то мгновение, давая привыкнуть к себе, а затем с силой вторгся полностью, утробно рыча и отмечая бледную кожу ключиц отметинами засосов. Низкий стон вторил ему, а длинные ноги раздвигаясь шире, обхватывали за пояс, побуждая вбиваться сильнее.

Теперь член мужчины, словно смазанный вязким машинным маслом поршень, легко входил в тело громко стонущего Шерлока, заставляя парня судорожно комкать простынь пальцами, заламывая руки над головой. Он выгибался навстречу размашистым толчкам, закусывая губы и хрипло дыша, когда рука Джона, скользнув на его пах, сжала налитый кровью член. Остатки белого крема размазались по блестящей от влаги головке, отчего с губ детектива сорвался протяжный хриплый стон. Он потянулся к паху своей рукой, но Джон не позволил ему помочь себе, предпочитая самому руководить всем процессом.

Умолять - не в характере эгоистичного Холмса, но он уже был готов на что угодно, лишь бы любовник позволил ему кончить.

Ритм глубоких толчков становился все быстрее, накатывая по напряженному телу мощными волнами удовольствия, но каждый раз до заветной разрядки Шерлоку не хватало пары резких фрикций. Джон намеренно оттягивал этот момент, сцеловывая с губ парня практически хнычущие стоны и задыхаясь от собственного приближения оргазма. Когда до конца оставалась каких-то пара размашистых движений, он резко вышел из пульсирующего жаром тела Шерлока, позволяя ему касаться себя.

Несколько секунд они яростно дрочили себе, пока со стоном не кончили практически одновременно. Джон излился на дрожащий от учащенного дыхания живот детектива, смешивая свою сперму с его.

***

Аромат свежесваренного кофе смешивался с горчащим запахом дыма сигареты, которую неспешно выкуривал Шерлок. Он расслаблено лежал на диване в одном легком халате на голое тело и задумчиво смотрел на серые тучи, лениво проплывающие за окном. Его разум, оправившись от недавних приятных потрясений, теперь прибывал в своем обычном состоянии активности, заставляя прокручивать в голове множество так и не решенных проблем.

Детективу важно было оградить Джона от возможной опасности, которая следовала за ним следом с того самого дня, когда был разыгран спектакль с прыжком. Еще тогда, стоя на крыше с Джимом Мориарти, он опасался худшего. С таким человеком, как безумный консультант, сложно было рассчитать все правильно - понять, как будет вести себя тот, если притвориться играющим по его правилам. Слишком мало времени на подготовку, всего один шанс обыграть гения преступного мира - на кон поставлено все.

Тогда ему казалось, что он успел продумать каждый шаг к парапету, но Джим все равно смог удивить. В своей привычной манере, он в самый последний момент просто разрушил его план, обрекая его на провал еще до начала хода. Конечно, афера со смертью удалась - все поверили, не дав слухам превратится в трясину, которая засосала бы не только детектива, но и его близких.

Снайпер не убил Джона, однако смерть Мориарти делала это спасение бессмысленным. Шерлок был просто уверен в том, что гениальный консультант имел покровителя. Это не было подкреплено никакими фактами - просто чутье, которое никогда не подводило детектива в его работе. Загадочный поклонник, пусть и чудоковатого, но все же достаточно обаятельного Джима, мог оказаться кем угодно. Наверняка он даже имел гораздо больше влияния, чем Майкрофт, однако оставалась одна деталь - почему после смерти Мориарти все пришло в норму? Почему вокруг эта раздражающая тишина?

- Нет, это нехорошая тишина... - пробормотал Шерлок, делая глубокую затяжку и выдыхая сизый дым в потолок.

- Ты что-то сказал? - у окна возник Джон, помешивая в единственной найденной в квартире чашке ароматный кофе. - Перестань дымить и думать. Когда ты вновь становишься собой, мне хочется выкинуть тебя в окно.

Ватсон забавно поморщил нос и впустил в комнату немного свежего воздуха с улицы. Идеальную тишину тут же наполнил тихий шум дневного города, нарушая привычный детективу вакуум из концентрированных мыслей. Шерлок улыбнулся, глядя на такого домашнего сейчас Джона: надетый на голое тело нелепый вязаный свитер миссис Хадсон, который являлся подарком на прошлое Рождество и был слегка узковат мужчине, красные обтягивающие плавки, едва прикрытые краем свитера, и черные строгие носки. Образ довершала лишь чашка с кофе, а так же взъерошенный вид. Детектив любовался своим... любовником?

- Шерлок, - доктор подошел к дивану и щелкнул пальцами перед носом парня, садясь рядом, - ты в какой реальности сейчас? Не пугай меня.

- Я лишь немного задумался, - отмахнулся он, туша сигарету в грязной пепельнице. - Скажи, то, что произошло сегодня...

- Что? - не понял Ватсон, отпивая кофе.

Холмс помолчал, собираясь с мыслями, которые имели привычку разбредаться в разные стороны, как только Джон оказывался рядом.

- Для тебя это...

Его речь перебил рингтон мобильного, так не во время прогремевший в пустой комнате. Шерлок чертыхнулся, ища трубку в складках смятой постели.

- Что? Что ты хотел сказать? - одернул его заинтригованный Джон, отставляя чашку на столик рядом с ноутбуком.

- Черт, не важно, потом, - пропыхтел детектив, наконец, находя отчаянно орущий сотовый и быстро снимая пальцем блокировку. - Да, что ты хотел, Майкрофт?

- Ммм, привет, мой мальчик, - в своей манере поприветствовал брата тот. - Я не хотел мешать вашему бурному воссоединению, поэтому позвонил сейчас, - в трубке послышался короткий смешок, но тут же голос вновь стал серьезным: - Дело очень срочное, поэтому вы оба нужны мне немедленно в моей приемной!

- Майкрофт... - низкий голос Шерлока буквально пророкотал имя брата и в этом тоне звучала угроза. - Ты хочешь сказать мне, что камерой на Бейкер-стрит не ограничился?

- Что?! - встрял в разговор Джон, удивленно вскинув брови и вопросительно уставившись на парня.

- О, ну, не мог же я оставить тебя без присмотра, да еще в таком подавленном состоянии! Ты мог натворить что угодно, а я все же твой брат... старший, если ты помнишь.

Шерлок крепче стиснул в руке трубку и раздраженно прорычал в ответ на неубедительное оправдание.

- Да не наблюдал я всего вашего действа, только лишь убедился, что Джон не собирается тебя убить по-настоящему... и вообще, какое это имеет значение сейчас? Шерлок, дело очень срочное, поэтому жду вас в своем кабинете через полчаса! И прошу тебя, в этот раз оденься поприличнее.

Послышались прерывистые гудки, а детектив бесцеремонно швырнул телефон обратно в ворох одеяла. Он хмуро уставился на Джона, который в свою очередь продолжал непонимающе взирать на него в ответ.

- И? Что теперь? Что сказал Майкрофт? - наконец спросил он, чувствуя себя не комфортно в долгом молчании. - И что значит фраза...

- Нам нужно ехать к нему. Дело срочное, а если Майкрофт так говорит, значит дело жизни и смерти, - перебил его Шерлок, наклоняясь ближе и примирительно целуя в сжатые губы, которые еще хранили легкий привкус кофе.

Джон только нахмурился в ответ, но не стал спорить, понимая, что это просто бесполезное занятие в отношении упрямца Холмса. Он послушно поднялся вслед за ним, подбирая свои хаотично раскиданные вещи с пола и наспех одеваясь. Шерлок быстро переоделся в более привычные глазу тонкий темный свитер и классические брюки, не забыв скрыть приметные кудри под неизменной вязаной шапкой.

Уже на выходе из квартиры Джон вспомнил об обещании друга и разочарованно поинтересовался:

- А как же история твоего удивительного восстания из мертвых? Ты так и не рассказал мне...

- У нас еще столько времени, чтобы рассказать друг другу обо всем, Джон, - улыбнулся Шерлок, прижав к губам мужчины указательный палец в условном знаке. - Только больше никому о нашей встрече, хорошо?

- Обещаю, - кивнул доктор.

@темы: слэш, Шерлок Холмс, миди, фанфик, Sherlock BBC, Джон Ватсон, Johnlock, slash, NC-17

---

Стреляй дважды.

Автор: Wiverna
Соавтор: Cezei

Беты (редакторы): Скромный эксплуататор
Фэндом: Шерлок
Основные персонажи: Джеймс Мориарти, Себастьян Моран
Пэйринг или персонажи: Моран/Мориарти

Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Драма, Психология
Предупреждения: Насилие, Кинк, Секс с использованием посторонних предметов
Размер: Мини, 16 страниц
Статус: закончен

Описание:
Они знали, как дышать там, где воздух в цену золота. Знали, как выжить, когда дуло пистолета смотрит в зрачок. Но никто не думал, что они наткнуться друг на друга и единственная война, которая будет выжигать их дотла – это схватка двух разных людей. Того, кто забыл, как жить без смерти, и того, кто никогда не думал каков её истинный вкус. Они устроят закрытый урок, вот только никто не знает, что унесет в своей голове каждый. И уж точно никто не сможет понять, что останется у другого в сердце.

Публикация на других ресурсах:
ЗАПРЕЩЕНА.

Читать и комментировать фанфик: Ficbook.

@темы: слэш, мини, фанфик, Sherlock BBC, Джим Мориарти, Себастьян Моран, МорМор, MorMor, slash, NC-17, Шерлок

---

Хрупкость нашей реальности.

Автор: Wiverna

Беты (редакторы): Скромный эксплуататор
Фэндом: Zachary Quinto, Chris Pine, Американская история ужасов (кроссовер)
Основные персонажи: Оливер Тредсон , Мэри Юнис, Джуди Мартин (сестра Джуд), Кит Уокер , Артур Арден
Пэйринг или персонажи: Закари Куинто/Крис Пайн, доктор Тредсон/Крис Пайн, доктор Тредсон/Сестра Мэри Юнис

Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Драма, Мистика, Экшн (action), Ужасы
Предупреждения: Изнасилование
Размер: планируется Макси, написано 73 страницы
Кол-во глав: 11 (1-4)

Описание:
Наши сны нередко оборачиваются кошмарами, но что, если в одну из ночей актер Крис Пайн попадает в фантастическую реальность, где он оказывается в роли запертого в психбольнице преступника Кита Уокера, которого обвиняют в жестоких убийствах десятков женщин, где его друг Закари Куинто, оказывается загадочным психиатром доктором Оливером Тредсоном и он вовсе не играет чью-то безумную роль.

Публикация на других ресурсах:
Только ссылкой с этого профиля или профиля ficbook.

Примечания автора:
Давно вынашивала эту безумную фантазию на тему "А что, если бы в сериале American Horror Story во втором сезоне в роли Кита Уокера был бы Крис Пайн?". Ну, Пинто в массы, ахах.
Нарисовала арты на эту тему и вот, захотелось описать. Может кому и понравится
Мои арты: Доктор Тредсон, Крис Паин (Кит Уокер)

Глава 1. - "Безумный кошмар"

Спешно перебирая маленькими лапками по грубому полу одиночной палаты, которая больше напоминает камеру карцера, нежели отсек лечебного заведения, пробегает таракан, тут же в доли секунд забиваясь в щель под серой стеной. Его рыжий бок, подсвеченный бледным лучом фонаря, выглядит лоснящимся от жира, будто он недавно побывал в свежих пищевых отходах.

Луч какие–то доли секунд дрожит, рыская по стене камеры, резко отклоняясь в сторону, падает на разворошенную кровать, и наконец, находит нужное скрюченным на полу. Бледное пятно света замирает на блондинистой макушке, словно чего–то не понимая в этой ломаной позе затихшего парня, но спустя мгновение теряет к нему интерес, угасая и вновь, становится темно вокруг.

Шаги, чуть шаркающие по бетонному полу, еще звучат неподалеку, но вскоре совсем стихают, когда хлопает тяжелая дверь. Кто–то тревожно всхлипывает за стеной от резкого звука, слышится беспокойное ворчание, а затем едва уловимое монотонное подвывание. Блондин на полу не двигается, однако его пересохшие губы приоткрыты и с них срывается рваное дыхание. Он спит, не замечая крови, проступившей на его ушибленном о холодный пол виске.

Через три часа сорок пять минут настает время ежедневного ада. Этот момент никак невозможно переждать с силой зажмуренными глазами, накрывшись с головой всегда чуть влажным и пахнущим плесенью одеялом; нельзя стать невидимкой, нельзя изменить ход всегда повторяющихся событий. Вечный круговорот боли, ужаса, ожидания, смерти. Тишину разрывает громкий звук размеренных ударов о дверь камеры, скрип и лязг этого куска железа, который рывком распахивается и впускает на маленький квадрат темного пространства, слепящий свет изредка мерцающих ламп.

– Поднимайся, Уокер! Быстро вышел в коридор, не заставляй выводить тебя силой! – оглушает вдруг громоподобный мужской голос, мешаясь со стуком резиновой дубинки по обитому железом косяку.

Блондин вздрагивает от шума и глухо стонет, когда его голова взрывается болью. В висках еще болезненно пульсирует, когда он тяжело встает на колени и, щуря голубые глаза, всматривается в силуэты напротив.

– Где я? Черт, что за бредовый сон... - бормочет парень, стирая с лица налипшую цементную крошку и пыль. Он едва различает на фоне яркого света фигуру женщины и огромного качка, стоящего рядом.

Возникает желание протереть глаза, возможно, это поможет проснуться, но не успевает парень об этом подумать, как по его лицу с силой ударяет дубинка, зажатая в руке стоявшего рядом с женщиной бугая.

– Ты опять нарываешься, Уокер? Тебе вчерашнего не хватило? – обрушивается на него раздраженный голос мужчины, пока блондин глухо стонет от невыносимой боли после удара.

- Сестра Джуд, начинайте, я сам его вытащу в коридор, – неожиданно мягко уверяет все тот же голос, и женщина уходит с полоски света, который вновь ослепляет, но ненадолго.

Сильные руки грубо хватают парня за плечи, заставляя встать на затекшие ноги, и выпихивают в коридор.

Сначала в голове нестерпимо звенит, когда женщина начинает говорить. Блондин поднимает на нее глаза, и противный комок застревает у него в горле, мешая вскрикнуть от затопляющего сознание ужаса. Наверное, это и к лучшему, так как неизвестно, что еще похуже удара в челюсть может его ожидать.

Он как рыба, выброшенная на берег, открывает и закрывает рот, в немом изумлении оглядываясь по сторонам. Всюду ряды железных дверей с небольшими окошечками на уровне глаз, которые тоже ограниченны решеткой. Значит, он находился в точно такой же камере, пока его силой не выволокли в длинный пропахший известью и ржавчиной коридор. Женщина, которая стояла рядом с крепким парнем в униформе медбрата, была одета в длинную монашескую рясу, теперь это напоминало вполне законченный бред. Блондин бы даже рассмеялся, если бы все это безумное зрелище не сковывало его тело холодным липким ужасом.

- Кит Уокер, я надеюсь, сегодня вы не собираетесь планировать побег? – раздается притворно мягкий голос сестры Джуд, и она подходит ближе, заглядывая в голубые глаза непонимающего парня. – Я устала повторять вам, что отсюда сбежать не получится, но наказание будет неизбежно. Вы опасный преступник, Кит, пора вам раскаяться в своих грехах перед Господом. Только молитва и примерное поведение помогут очистить вашу душу.

Блондин шумно сглатывает вязкую слюну, и в его глазах отражается паника.

– Меня зовут не Кит Уокер! Этого всего быть не может! Что за глупый розыгрыш?! Где камеры?

Он начинает вертеться, оглядываясь по сторонам. От его резких движений остальные пленники, которые до этого послушно стояли ровно по стенке, тоже принимаются вертеться и шуметь, от чего женщина приходит в ярость.

– А ну остановитесь! Прекратите шум!

Ловко подхватывая тонкими пальцами висящий на груди длинный старомодный свисток, монашка смыкает на нем бледные розоватые губы, и помещение вспарывает противный долгий свист.

Прежде чем парень находит хоть один глазок с красным огоньком, означающим запись видео, его затылок обжигает сильный удар резиновой дубинкой, от которого он резко вскрикивает и падает на пол. Застывший взгляд голубых глаз утыкается в серую стену коридора, а на виске с круглым пятном ожога от здешних лечебных процедур током, вновь проступает ржавая кровь.

Глава 2. - "Ты что-то знаешь, Зак?"

Дуновение легкого утреннего ветерка гладит кожу. Одеяло задрано и открывает половину стройного тела, изогнутого от беспокойных снов. Смятая простынь зажата в сцепленных пальцах, а светлые пряди волос взъерошены, будто совсем недавно в них вцеплялась рука, спокойно замершая сейчас на подушке.

Крис коротко вскрикивает и садится на постели, быстро моргая горящими в полумраке глазами и бешено вертясь из стороны в сторону, ища страшного медбрата с дубинкой, психов, что кричат и машут руками, монашку в длинной рясе, пытающуюся успокоить их. Но вокруг никого из них нет, только пустая комната номера отеля, где он остановился два дня назад. Окно открыто настежь, и с улицы доносится мерное дыхание ночного Берлина.

Парень шумно выдыхает болезненно сдавивший легкие воздух и с тихим стоном облегчения падает обратно на мягкую подушку.

– Какой безумный кошмар. Наверное, я перебрал вчера после пресс-конференции, - вспоминает Пайн, как их с Закари и Карлом Урбаном пригласили на небольшую вечеринку по случаю пиара нового фильма по Стар Треку.

Немцы от души развлекали парней, там было все: оригинальные закуски, разнообразный алкоголь и коктейли, танцовщицы в мини и музыка. Парочка репортеров из популярных местных журналов заявилась только на начало пирушки, поэтому особо сенсационных кадров они не нащелкали.

Крис смутно помнил, кто помог ему дойти до номера и снять одежду, была ли с ним очередная пышногрудая блондинка, а может, он был вполне трезв, чтобы сделать все самостоятельно. Он помнил только то, что Карл уехал раньше, оставив их с Заком одних, но дальше все как в тумане.

– Ммм… - в затылке резко отозвалась вспышка боли.

Протянув руку, он сжал пальцами свои волосы, положив на место спазма ладонь.

– Что за черт…

Отстранив руку от своей головы, парень поднес ладонь к тусклому свету раннего солнца, растирая на пальцах непонятный песок. Приглядевшись внимательней, Крис ощутил, как по позвоночнику вмиг пробежала стайка колючих мурашек.

– Цементная крошка?!

"Быть этого не может..." - Крис был в замешательстве, он смотрел на свою ладонь, а в голове отчаянно бились вопросы, на которые разум никак не мог найти ответ. Страх сковывал тело, но на его смену быстро пришел гнев, нагнетая непонятную тупую боль в груди, от которой щипало глаза. "Черт, это галлюцинации? Что–то происходит со мной, что–то ужасное".

С остервенением отряхнув со своих рук предполагаемый мираж, Пайн свернулся на постели в защитной позе. Он поджал колени к груди и сцепил руки замком. Нужно было успокоиться.

"Дурной сон и грязь на ладони – это ничего еще не значит," - мысленно уверял себя он, стараясь дышать глубже и не переживать из–за таких пустяков. Вскоре он и правда ощутил себя лучше, успокоив бешено тикающий пульс и даже попытавшись вновь заснуть. Вот только не получалось.

Спустя полчаса Крис оставил попытки и откинул уютное одеяло в сторону, вставая с постели. До назначенного на утро интервью было еще примерно часа три, поэтому блондин просто направился в душ, решив подумать обо всем позже.

***

Кофейный аппарат, стоявший в длинном коридоре телецентра Берлина, приветливо заурчал, когда палец Закари надавил на кнопку "двойной эспрессо". Щелкнул механизм, пластиковый стаканчик в секунду наполнился горячим варевом, но парень нетерпеливо выхватил его из цепких лапок машины, как всегда не дожидаясь автоматического сигнала. Он как раз отпивал кофе, чуть морща нос от того, что обжег губы, как в коридоре возник Крис-шикарная-задница-Пайн.

Зак проводил его взглядом, отметив, что в походке друга ощущается явная напряженность. "Неужели вчера не смог склеить ту надувную барби?" - ехидно предположил он, улыбнувшись парню, когда тот поравнялся с ним и забавно сунул ладони в карманы своих излишне узких, на вкус Зака, джинсов. Блондин всегда так делал, когда его что–то смущало или тревожило, хотя сейчас он больше выглядел растерянным и злым.

Они были давними знакомыми, и Куинто изучил этого парня слишком хорошо, чтобы сейчас лезть к нему с расспросами. Криса вовсе не нужно было о чем–то спрашивать – он сам расскажет все и даже больше, но только сам.

– Дерьмово выглядишь, секс символ Голливуда, - заметил он, допивая свой эспрессо и кидая стаканчик в урну за спиной блондина.

- Ага… - пробубнил Крис, глядя на свежего и бодрого друга. – Спал неважно. Всякая муть в голову лезет, пфф...

- Ну, если каждую ночь таскать в постель новую красотку с огромными глазами, то совсем спать перестанешь за ненадобностью, - попытался поддеть его Зак, усмехнувшись, однако Крис совсем не отреагировал на эти слова, только устало махнув рукой.

– Да никаких красоток, Зак. Просто кошмар, но бредовый – жуть. Наверное, перебрал дряни какой вчера. Снилась какая-то психоделичная тюрьма, бугай в прикиде медбрата, не первой свежести монашка… полный идиотизм, – он хмыкнул себе под нос и покачал головой, будто ему самому не верилось во весь этот бред.

- Если бы в твоем сне была психушка, а не тюрьма, тогда я бы с уверенностью сказал, что мегеру в монашеской рясе зовут Сестра Джуд. Хотя, я бы с удовольствием сыграл с тобою в этом триллере, думаю, ты бы осилил роль моего пациента, – Зак рассмеялся, похлопав напрягшегося вдруг Пайна.

- Ты сказал Сестра Джуд? Знакомое имя, вроде бы ее так и звали… Фак, Закари, какую наркоту ты мне подсыпал? Я в упор не помню, кто меня вчера в номер упаковал, ты?

- Ничего я тебе не подсыпал,– обиделся парень, – я тебя только до лифта проводил, так что не надо тут выдумывать. А наркотой ты назвал…

Но договорить он не успел, так как его тут же перебил возникший в коридоре менеджер:

- Закари Куинто и Кристофер Пайн? Прошу, пройдемте со мной, уже все готово для съемки.

Интервью началось как обычно с вопросов о новом фильме. Крис честно отвечал на все заданные темы, даже уже ставшие привычными расспросы о бромансе, совсем его не смутили. Он любил подурачиться с Заком, когда журналистка задавала каверзные или глуповатые вопросы, ему нравились их совместные интервью, поэтому он редко уставал от них.

Но в какой-то момент блондин почувствовал себя плохо: голова немного кружилась, а внимание рассеивалось, свет отчаянно слепил его глаза. Захотелось умыться ледяной водой. Крис пропустил несколько вопросов журналистки, но Зак всегда подстраховывал его в подобных случаях, поэтому подозрений не возникло. Нужно было признать, что ему вся эта болтовня всегда удавалась куда лучше, чем Крису.

Интервью длилось чуть больше часа, и Пайн терпеливо изображал интерес и участие, в то время как его тело ныло от откуда не возьмись навалившейся усталости. Как только девушка попрощалась с ними, и парни вышли в уже знакомый коридор, Зак положил ладонь на плечо друга, внимательно заглядывая в голубые глаза.

– Крис, тебе плохо? Ты такой бледный, я за тебя волнуюсь, – сказал он торопливо и немного сжал свои пальцы, перемещая руку выше, чтобы размять его шею.

- Может, я траванулся вчера… я бы прилег.

- Этому точно не обрадуется твой агент, да и в больницы тебе сейчас попадать нежелательно, ты же понимаешь?

Крис медленно кивнул, стараясь не отводить своего взгляда от потемневших глаз Закари, иначе голова вновь начинала кружиться.

- Я отвезу тебя в номер, хорошо? На сегодня у нас больше нет никаких мероприятий, а даже если и объявятся, то я, так и быть, буду отдуваться за двоих, – парень ласково убрал светлые прядки с его лба. – Только ты сегодня никуда не рыпайся, понял меня?

- Зак, подожди… - Крис шумно сглотнул вязкий комок, застрявший в горле, от чего его голос стал хрипловатым. – Послушай, а откуда ты узнал… ну, что монашку зовут Сестра Джуд?

Куинто удивленно изогнул бровь и с сомнением сощурил глаза, размышляя, разыгрывает ли его друг.

– Ты шутишь? Я просто увидел сходство твоего бреда с моей ролью в одном сериале… триллере, ужасах.

Он помолчал, потом улыбнулся и похлопал бледного Криса по плечу.

– Пойдем, поговорим позже, когда ты будешь лежать в своем номере, и я буду спокоен, что ты не начнешь вдруг оседать по стенке прямо тут.

Приобняв блондина за талию, Зак помог ему отлепиться от стены и повел к лифтам на выход из телецентра.

Спустя полчаса они уже подъезжали на такси к отелю, как вдруг Крис, сомкнув, наконец, отяжелевшие веки, откинул голову на мягкое сиденье мерно урчащей машины и провалился в вязкий удушливый сон.

Глава 3. - "Вновь тьма смотрит на тебя"

Сознание возвращалось не сразу. Звуки были слышны, но неразборчиво, словно пробиваясь сквозь мутную толщу воды, становясь все громче, когда уже чувствуешь, как мозг погибает от нехватки кислорода в легких, но продолжаешь грести вверх.

Крис порывисто вдохнул, и его тело свело судорогой от резкого удара о пол. Он не чувствовал падения, однако, открыв глаза, с ужасом обнаружил рядом с собою поваленный на бок стул с ободранными и изъеденными коррозией ножками. Звуки неожиданно громко вспороли тишину, врываясь в уши какой-то странной мелодией.

Dominique, nique, nique
S'en allait tout simplement,
Routier, pauvre et chantant
En tous chemins, en tous lieux,
Il ne parle que du Bon Dieu,
Il ne parle que du Bon Dieu.

Она не имела конца и повторялась раз за разом, будто заевшая на одном месте пластинка. Хотелось встать и передвинуть иглу на другое место, но не успел он подумать об этом, как послышался торопливый топот чьих-то ног. Кто-то замер совсем рядом, торопливо отодвигая небольшой столик, под которым парень затаился, прижавшись щекой к холодному каменному полу. «Я опять попал в этот кошмар», - молча подумал Крис, моля, чтобы незнакомцем не оказался снова тот огромный медбрат с дубинкой.

- Кит! Кит, ты в порядке? Вставай! – прошелестел над самым ухом женский голос.

« Это не медбрат – уже хорошо. Мне нечего бояться, она беспокоится за меня, значит не желает мне зла», – рассудил он и, отодвинув стул, встал на четвереньки, поднимая голову вверх, чтобы разглядеть свою подругу.

– АААА!!! – не смог сдержать вопля Крис, глядя на уродливого карлика с непропорциональной головой, огромными глазами, уступающими своим размером разве что торчащему носу-картошке, и рту с двумя выступающими над нижней губой кроличьими зубами.

- Да что с тобой, Уокер? Не ори, шшш! – замахала на него руками карлица и прижала узловатый палец к верхней губе. – Ты опять ушибся головой…

Она хмыкнула и отодвинула мешающий вылезти стул.

Крис перевел дыхание и смахнул со лба проступивший пот. Он понемногу успокаивался, понимая, что уродец не представляет для него угрозы. Эта несчастная называла его так же, как и остальные, но почему?

Поднявшись на ноги, парень отряхнул свои бежевые брюки и, подняв упавший стул, снова сел на него, виновато покосившись на усевшуюся напротив карлицу.

– Прости, я не хотел тебя обидеть, - осторожно начал он, рассматривая лежащие на столике между ними шашки.

- Ты последние два дня такой, Кит. Я знала, что когда-нибудь доктор Артур залечит тебя до такого состояния, - покачала огромной головой его новая знакомая и передвинула черную шашку на затертом бумажном поле. – Твой ход.

Но блондину было совсем не до игр. Он, приоткрыв от удивления рот, смотрел на окружавших его людей, точнее людьми он мог назвать тут не всех. Половина сидящих на диванах, ползающих по полу, либо вертевшихся в безумном подобии танца под надоедливую мелодию, были похожи на психов, уродцев и…

- Где я? Что это за место? - шокировано прошептал парень, оборачиваясь к карлице, которая только тяжело вздохнула, посмотрев на него с жалостью отразившуюся в ее огромных глазах.

- Наверное, они все же повредили твою память своими электрическими пытками, бедняга, - заметила она на висках парня посиневшие круги от двух ожогов. – Ты в психбольнице «Брайарклифф», Кит.

Она помолчала, жуя губу, потом добавила чуть тише, пригнувшись к столу:

- И ты преступник. Ну, лично я не верю, что ты мог так зверски убивать тех женщин, но заперли тебя сюда по этой причине. Ты считаешься опасным пациентом, поэтому я не советую тебе вести себя излишне шумно.

Пайн молчал, не зная, что мог бы ответить на это. Если бы он сейчас стал доказывать кому-то, что он вовсе не тот, за кого его принимают, стал твердить о том, что его зовут иначе. Уверял бы, что никогда не слышал об этом месте, то кто знает, как бы к этому отнеслись эти люди.

Лучше было бы подыгрывать им, пока это было возможно. Пусть притворство обвиняемым в убийствах маньяком было ему отвратительно, но он все же не терял надежду найти в этом жутком месте нормального человека. Кто-то обязательно был способен выслушать его и понять, пусть и звучало все, словно бред умалишенного, которым он тут и являлся.

- Прости, а как тебя зовут? Ты права, с этими процедурами я совсем потерял память, - на потрескавшихся бледных губах блондина появилась горькая улыбка, когда он вновь посмотрел на свою новую знакомую… единственную в этом кошмаре.

«Я должен проснуться. В прошлый раз я просто ударился головой, но совсем не гарантия, что этот способ верен», - судорожно соображал Крис, ощущая неприятный холодок страха, скользящий по его коже.

- Все зовут меня Пеппер, - улыбнулась карлица, желая еще что-то сказать, но не успела.

Двери зала распахнулись, и все присутствующие сразу заволновались. Кто-то прятался за диванами, другие затравленно мычали, не смея сдвинуться с места, а один из пациентов принялся биться покрытой гематомами головой о каменную колонну.


Dominique, nique, nique

Продолжала играть музыка, будто адский аккомпанемент, встречающий горделиво вышагивающую монахиню. Теперь Крис мог рассмотреть ее лучше, чем в полутьме своей камеры: прямая осанка, властная и гордая походка, аккуратно убранные светлые волосы, жесткий и внимательный взгляд холодных глаз. Эта женщина вселяла благоговейный страх и уважение.

S'en allait tout simplement,
Routier, pauvre et chantant
En tous chemins, en tous lieux,

Было удивительно, как у нее выходит одним своим видом заставлять этих безумцев подчиняться, затихать, не смея перечить ее пронзительно оглядывающим комнату глазам. Крис сам ощутил спазм острого волнения, когда ее взгляд скользнул по его лицу, задержавшись на нем.

«Нет. Прошу, не подходи ко мне!» - билась пустая мольба, сотрясая все его существо. Женщина, размышляя какое-то мгновение, направилась прямо к парню, замечая, как затряслись его пальцы, сжимавшие белую шашку.

Il ne parle que du Bon Dieu,
Il ne parle que du Bon Dieu.

Игральная белая шайбочка с непростительно громким стуком ударилась о каменный пол, выскользнув из дрожавшей руки парня, нарушая идеальную тишину. Не успела монахиня приблизится к замершему, словно мышонок перед удавом парню, как ей наперерез выбежала какая-то девушка, закрывая Криса тонкими ручонками и с бесстрашием смотря на остановившуюся женщину.

- Стойте! Не трогайте его, Сестра Джуд! Он не виноват! Это все я выдумала, он просто помогал мне, я виновата! Не трогайте его больше, прошу вас!

Голос девушки сорвался на последнем слове, словно кто-то острым ножом вдруг перерезал ее горло. Послышались всхлипы и его спасительница вздрогнула. Крис не видел ее лица, только спину и всклокоченные рыжие волосы, но его шокировало рвение девушки защитить, помочь. Было непонятно, говорит ли она правду, либо выгораживает его, а главное, что же он такого натворил? Неизвестность происходящего пугала и злила одновременно, но что он мог сделать?


Послышался звонкий удар пощечины, и голова рыжеволосой девушки на мгновение откинулась в сторону, принимая удар ладони монашки. Крис хотел было рвануть с места, чтобы оттащить несчастную девушку от этого чудовища с ледяным взглядом, но его тут же схватила под локоть Пеппер, удерживая от внезапного порыва. Парень послушался, с болью в глазах смотря на заплаканные глаза незнакомки, на то, как она медленно отворачивает голову обратно и сутулит худенькие плечи.

- Грейс, ты признаешь попытку грязного, греховного, оскорбляющего всех нас побега своей идеей? - презрительно процедила сквозь зубы Сестра Джуд, давая вторую пощечину, но уже своими болезненными словами, словно читая приговор.

Рыжеволосая девушка вздрогнула, но послушно кивнула, не смея смотреть монахине в лицо.

- В мой кабинет ее, - махнула охранникам женщина, сцепив тонкие сухие пальцы в замок. - Передайте сестре Мэри, чтобы она провела с безбожницей беседу, пока я не вернусь и не накажу ее за неуважение к пытающимся помочь ей спасти свою душу людям. Уведите с моих глаз.

Когда девушку увели двое огромных медбратьев и за ними захлопнулись тяжелые двери основного зала, монахиня почти что ласково посмотрела на все еще злого на нее Криса. Пеппер тихо вздохнула и отпустила его руку, отступив на шаг, когда Сестра Джуд наклонилась к парню ближе.

– Кит Уокер, зачем вы заставляете окружающих вас страдать? Или, не имея при себе своих дьявольских инструментов, вы таким образом наказываете девушку, постепенно убивая в ней раскаяние чужими руками? Вы чудовище, Кит.

Она замолчала, и между ними повисла неприятная пауза, заглушаемая только тяжелыми ударами его сердца.

– Но даже для таких чудовищ, как вы, есть шанс на спасение. Один уважаемый человек заинтересован в вашем лечении. Я хотела бы отказать ему, считая, что таким как вы, Уокер, осталось только вымаливать у Господа нашего прощение за содеянное, пока он не подарит вам забвение. Однако доктор Тредсон настаивает на сеансах психотерапии. После приема лекарств, вас отведут в его кабинет. И если вы вновь будете вести себя агрессивно, то просидите в карцере неделю.

Выпрямившись, женщина посмотрела на парня сверху вниз, презрительно поджав тонкие губы и уже собираясь удалиться, но Крис окликнул ее:

- Что станет с Грейс? Что вы с ней сделаете? Понимаете, я не помню что произошло, но уверен, что девушка не виновата…

- Замолчите, Уокер. Ее ожидает соответствующее деянию наказание, чтобы впредь она не связывалась с вами, - отрезала монахиня и, развернувшись на каблуках, вышла за двери главного зала, оставляя за собой едва уловимый запах виски и духов.

«Стерва! Разве монашкам можно пить и душиться? И вообще... какой на дворе год, что-то все это отдает душком прошлого века».


На смену женщине в комнату зашли несколько прислужниц, выкатывая на середину комнаты тележку с рядами пластиковых стаканчиков. Многие пациенты как по команде выстроились в очередь, некоторых из них служанкам приходилось подводить к шеренге и ставить в хвост. Крис предпочел встать в очередь самостоятельно, придвинувшись ближе к уже знакомой ему Пеппер.

– Что это за таблетки мы тут глотаем? Что произошло вчера, за что забрали Грейс? - затараторил он на ухо карлице, желая хоть в чем-то разобраться, хоть как-то распутать узлы своих мыслей.

- Эти таблетки притупляют твои инстинкты, делают тебя послушным и смирным. Только не пытайся их выплюнуть, Кит. За подобное здесь ждет ужасное наказание, - зашептала она, опасливо косясь на следящих за ними служащих. – А вчера вы с Грейс пытались сбежать отсюда. До этого дня ты устраивал побеги в одиночку и после наказаний потерял память.

Она с сомнением посмотрела на парня, но продолжила шептать:

- Но в последний раз ты взял с собой Грейс, и вам почти удалось, но вас поймали в туннеле, ведущем в лес Брайарклиффа, - не успев договорить, карлица отвернулась, так как подошла ее очередь глотать пилюли.

Вздохнув, Крис последовал ее примеру; взяв непослушными пальцами пластиковый стаканчик со своей порцией, он подозрительно посчитал цветные капсулы на его дне и резко опрокинул их в рот, сделав вид, что проглотил лекарства. Вместо этого он затолкал языком их за щеки, морщась от нестерпимой горечи растворяющихся оболочек. Слизистую нестерпимо жгло, но выплевывать лекарство сейчас, было бы слишком заметно, поэтому он терпел.

- Пойдем, Уокер, - дернул его за плече один из здоровых медбратьев. – Сестра Джуд сказала отвести тебя к доктору Тредсону. Шевелись! – гаркнул он, и Крис торопливо кивнул, не имея возможности ответить, так как его рот был набит таблетками.

Он поспешил вслед за бугаем, выходя в коридор и проходя мимо зловещей статуи девы Марии, украшавшей большой холл, увитый винтовыми лестницами с обеих сторон.

Глава 4. - "Разбитое отражение твоих глаз"

Крис отставал от своего спутника, невольно оглядываясь по сторонам, отвлекаясь на мрачный и вселяющий склизкий холодный ужас вид лечебницы. Все в этом месте говорило о боли, о страхе и еще о чем-то… наверное, о запертых тяжелых дверях, о стеклянных глазах монахинь, о собственной беспомощности в тени работников Брайарклиффа.

Неприветливый и угрюмый свет, что просачивался сквозь редкие окна, едва ли цеплял густо ощетинившуюся темноту холла, где на каменных скамьях сидели редкие посетители. Когда медбрат ступил на одну из винтовых лестниц, Пайн задержался у статуи Девы Марии, смотря в ее гладкое белое лицо так, словно вот-вот ее губы должны дрогнуть, а глаза почернеть от всей гнетущей атмосферы этого места.

- Уокер! Поторапливайся, иначе я надену на тебя браслеты! – прикрикнул медбрат, свешиваясь через перила и размахивая своей огромной ручищей.

Его вовсе не смущал тот факт, что в холле они были не одни, что внизу находился ребенок – девочка лет девяти с угольно-черной косой и такими же темными глазками. Она обернулась в сторону Криса и их взгляды встретились. От чего-то парень весь сжался под ее пристальным злым взором – этот ребенок едва ли мог показаться невинным. Черные пуговки глазок девочки смотрели с расчетливым любопытством, так глубоко впиваясь, словно малышка заочно считала каждого вокруг себя врагом, будто всегда ожидала от кого-либо угрозы, но вовсе не боялась, а была готова к защите… или нападению?

Отвернувшись от странного ребенка и уставившись в кафельный пол, парень заспешил на лестничный пролет, продолжая ощущать на своей спине прямо меж лопаток острый взгляд черных глаз.

«Сколько продлится этот кошмар? Почему же я не просыпаюсь?!» - билась в голове тревожная мысль, когда широкие скользкие ступени уводили его все выше и выше, пережевывая глухие тяжелые шаги идущего впереди медбрата.

Наконец ступени кончились, и лишь тогда Крис смог оторвать взгляд от пола, не боясь вновь наткнуться на неприятный взгляд странного ребенка. Они пришли на просторный этаж, где повсюду были двери каких-то кабинетов, и в целом тут было чище, чем в основных залах с обитыми железом крепкими дверьми.

Сопровождающий его бугай несколько раз постучал в одну из них в конце пролета, а затем распахнул ее, отходя в сторону и взглядом, кивая парню, что можно входить. Крис почувствовал, как резко появилась тягучая слабость в коленях, как затрепыхался кровяной комок в его груди при мысли о том, что могло ждать его в этом кабинете. Хоть персонал этой клиники и внушал страх, но, по крайней мере, парень точно знал их роль в обширном организме системы, он мог ожидать от них определенных действий в свою сторону, но что ждало его там, за порогом?

Щеку продолжало жечь от так и не проглоченных пилюль, поэтому смысла и дальше тянуть не было, и он сделал шаг, затем еще два, пока за его спиной не захлопнулась дверь, и медбрат не удалился, шаркая ногами по лестнице. В кабинете тоже был полумрак.

На столе аккуратно лежало несколько папок с бумагами, старомодный диктофон и устройство записи с двумя катушками магнитной ленты. В воздухе витал тяжелый горьковатый запах сигаретного дыма, покрывая стоявшего к парню спиной незнакомца белесым туманом. Было что-то жутковатое во всей этой тишине и атмосфере, поэтому Крис не спешил делать резких движений, предпочитая действовать по ситуации и постараться не нарываться на неприятности.

- Сегодня вы странно молчаливы, мистер Кит Уокер, – неожиданно знакомо прозвучал голос скрытого тенью и дымом незнакомца.

Где-то Крис уже слышал этот низкий глубокий тембр и интонацию уверенного сильного человека. Наконец доктор Тредсон развернулся к пациенту лицом, делая шаг к своему столу. Он замер, внимательно наблюдая за тем, как распахиваются вдруг голубые глаза, постепенно топя синеву радужки в расширившимся от ужаса черном зрачке.

Крис порывисто вдохнул удушливый воздух, давясь горечью зажатых щекой таблеток, сгибаясь пополам в безудержном кашле. Парень сплюнул на пол, еще не успевшие растворится лекарства, и попытался унять кашель, зажимая рот ладонью, чувствуя, как на глазах проступили слезы.

– Закари, какого черта… - хрипел он сквозь спазмы горечи, терзавшие его горло.

Расположившегося за своим столом доктора все это представление, казалось, вовсе не смутило. Молча дождавшись, когда парень, наконец, прокашляется, он взял из пепельницы тлеющую сигарету и, сделав глубокую затяжку, выпустил в сторону мутное облачко едкого дыма.

– Мистер Уокер, сядьте на стул и выпейте воды, я подожду, – невозмутимо проговорил он голосом, не терпящим никаких возражений.

И Крис послушно сел напротив него, наливая подрагивающей рукой из прозрачного графина воду. Сделав пару глотков и отдышавшись, парень отставил граненый стакан в сторону, поднимая на сидящего в метре от него мужчину затравленный взгляд.

«Невероятно… это же Зак, но в то же время не он. Внешне в точности Куинто, но откуда во мне такой сковывающий тело страх при виде его?»

- Я рад, что вы наконец-то пришли в себя, Кит. Меня зовут Оливер Тредсон и я ваш врач-психиатр на время судебного процесса, – он чуть прищурил глаза, вглядываясь в лицо пациента, выдерживая неприятную паузу, затем продолжил: - Надеюсь, вы понимаете, что за все, в чем вы обвиняетесь, вам грозит электрический стул?

- Смертная казнь?! – воскликнул блондин излишне громко, чем вызвал у мужчины недовольный взгляд. – Но я… понимаете, я потерял память, – начал было он оправдываться, но доктор оборвал его:

- Ну, вы же осознаете, что обманывать меня не имеет смысла, Кит. Это не в ваших интересах, - с сомнением произнес Оливер, ставя на край стола острый локоть, зажав сигарету меж пальцев и нагибаясь к пациенту ближе, - Вы должны быть со мною откровенны и тогда, есть надежда признать вас полностью невменяемым, чтобы избежать наказания.

- Я не вру вам. Все вокруг замечают, что я изменился, вы тоже? Доктор, я не знаю того Кита Уокера, которого посадили в это учреждение. Это правда.

- Хм, интересная тактика. А вы умны, Кит. Раздвоение личности, не так ли?

Тредсон усмехнулся как-то зловеще и недоверчиво, но на секунду Крису показалось, что на дне его теплых карих глаз мелькнула радость, от чего-то мужчина внутренне торжествовал.

– Не помните об убийствах женщин? Ведете себя на удивление смирно и покладисто, удивляясь старым знакомым? Однако продолжаете не принимать выписываемые здесь лекарства, – он, ухмыляясь еще более открыто, кивнул на брошенные на полу у двери капсулы, которые парень выплюнул, едва войдя в кабинет. – Я наслышан о ваших воистину изобретательных побегах из Брайарклиффа. Точнее, попыток, но это не имеет особого значения. Сейчас вам нужно сосредоточиться на том, чтобы остаться тут, а не попасть на электрический стул.

Крис кивнул, не смея отвести взгляд от глаз мужчины, от его идеальных губ, едва тронутых ухмылкой. В душе поселилась глухая боль, которая скребла по ребрам, хотелось сорваться с места, подбежать к такому похожему на Закари человеку, огибая затертый на углах стол, и крепко обнять его за плечи, пряча лицо в складках его белоснежной рубашки.

Хотелось почувствовать себя живым, хотелось стать наблюдателем всего этого кошмара, а не сидеть вот так до боли в прямой спине и ожидать приговора за то, чего не совершал.

– Помогите мне. Я сделаю все, что вы посчитаете нужным, доктор Тредсон.

Мужчина молчал, иногда поднося к губам сигарету и делая затяжку, не стряхивая пепел, предпочитая нервировать ожиданием того, когда серые хлопья сами не опадут на столешницу. Он наблюдал за блондином сквозь прозрачную грань стекол своих очков, изучая его и делая какие-то отрывистые пометки в одной из папок.

– Из-за того, что вы потеряли память, нам придется восстанавливать ее вместе. Постепенно по крупицам. Это будет неприятной процедурой, Кит. Но вы должны вспомнить каждое ваше преступление. Наши сеансы будут записаны на пленку – это необходимо на случай непредвиденных обстоятельств.

Блондин нервозно дернулся, покосившись на стоявший, на столе магнитофон с микрофоном.

– Каких… какие обстоятельства могут возникнуть? – осторожно переспросил он, шумно сглотнув и облизнув пересохшие губы.

Доктор Тредсон проследил за движением его языка по губам, затем улыбнулся, опустив догорающий на конце бычок сигареты в пепельницу, и затушил его.

– Ну, вы же понимаете, что я должен подстраховать себя на случай ваших агрессивных действий, Кит. Пусть сейчас вы находитесь в состоянии амнезии, но это вовсе не значит, что вы перестали являться опасным преступником, – ухмылка стала презрительной. – Если я останусь лежать на этом самом столе с вбитыми по самую рукоять ножницами в горло, то записи наших сеансов прольют свет на ваше психическое состояние для других психиатров, которые приведут ваш приговор в исполнение немедленно. Не бойтесь, мистер Уокер.

– На последней фразе голос мужчины стал мягче, почти, что ласково касаясь напряженного слуха блондина.

– Сегодня у нас было простое знакомство, и диалог не был записан. Вы можете мне сказать, все что угодно и это останется только между мной и вами.

Конечно, Крис хотел рассказать все. Пусть этот человек и не был его другом, Заком, пусть он, так же как и все здесь считал его убийцей, но его манера вести себя, вкрадчивый доверительный голос располагали к себе. Хотелось довериться этому мужчине, освободится от тяжести неугомонных мыслей, услышать ответы на вопросы.

Он вдохнул побольше воздуха, готовый обрушить на замершего в ожидании доктора лавину давно назревавших на языке слов, но он не успел, осекшись на полуслове. В дверь постучали и, не дожидаясь разрешения войти, она распахнулась, впуская в кабинет уже знакомую Крису монахиню.

Сестра Джуд, – приветственно кивнул доктор Тредсон, но, несмотря на вежливость, на его лице читалась неприязнь к этой женщине. – Вы что-то хотели? Мы еще не закончили.

- Вам прекрасно известно, что я была против ваших практик в лечебнице, мистер Оливер. В этом месте приняты совсем иные меры по реабилитации пациентов, однако я вынуждена была пойти вам на встречу ради сохранения покоя. Нам совсем не нужны тут журналисты или полиция, – она едва ли слышно фыркнула, сощурив водянистые глаза. – Но я оставляю за собой право в любое время забирать вашего пациента для назначенного ему лечения в рамках нашего режима.

Рука мужчины расслабленно легла на столешницу с серыми пятнами от пепла, но длинные пальцы раздраженно постучали по красной папке, лежавшей на самом краю, и грозящей вот-вот обрушится вниз к ногам монахини. Он будто бы не желал смириться с решением женщины, желая сжать на ее бледной шее свои твердые ловкие пальцы, ломая одним резким движением хрупкие хрящи позвонков, но неожиданно он смирился.

– Хорошо. Я жду вас на завтрашнем сеансе, мистер Уокер.

Пальцы на красной папке резко замерли, а взгляд карих глаз выхватил из полумрака лицо Криса, провожая его до двери с едва тронувшей уголки губ улыбкой, пока за парнем не закрылась дверь и кабинет вновь не опустел.

Тредсон встал из-за стола, доставая из пачки новую сигарету и медленно закуривая, пустив в потолок сизое облачко дыма.

– Амнезия? Какая неожиданная удача… - прошептал он, глядя в мутное окно на унылый пейзаж территории лечебницы Брайарклиффа.

Warning! Пятая, шестая и седьмая главы в этом посте.

@темы: Chris Pine, слэш, Zachary Quinto, мистика, макси, фанфик, AHS, Американская история ужасов, Тредсон, Кит Уокер, slash, NC-17

---

Хрупкость нашей реальности.

Автор: Wiverna

Беты (редакторы): Скромный эксплуататор
Фэндом: Zachary Quinto, Chris Pine, Американская история ужасов (кроссовер)
Основные персонажи: Оливер Тредсон , Мэри Юнис, Джуди Мартин (сестра Джуд), Кит Уокер , Артур Арден
Пэйринг или персонажи: Закари Куинто/Крис Пайн, доктор Тредсон/Крис Пайн, доктор Тредсон/Сестра Мэри Юнис

Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Драма, Мистика, Экшн (action), Ужасы
Предупреждения: Изнасилование
Размер: планируется Макси, написано 73 страницы
Кол-во глав: 11 (5-7)

Описание:
Наши сны нередко оборачиваются кошмарами, но что, если в одну из ночей актер Крис Пайн попадает в фантастическую реальность, где он оказывается в роли запертого в психбольнице преступника Кита Уокера, которого обвиняют в жестоких убийствах десятков женщин, где его друг Закари Куинто, оказывается загадочным психиатром доктором Оливером Тредсоном и он вовсе не играет чью-то безумную роль.

Публикация на других ресурсах:
Только ссылкой с этого профиля или профиля ficbook.

Примечания автора:
Давно вынашивала эту безумную фантазию на тему "А что, если бы в сериале American Horror Story во втором сезоне в роли Кита Уокера был бы Крис Пайн?". Ну, Пинто в массы, ахах.
Нарисовала арты на эту тему и вот, захотелось описать. Может кому и понравится
Мои арты: Доктор Тредсон, Крис Паин (Кит Уокер)

Глава 5. - "Дьявол скребется в закрытые двери"

Когда обшарпанная черная дверь кабинета с тихим шорохом закрылась за спиной Криса, его плечи вздрогнули, тут же укрытые тяжелым покрывалом мрачного лестничного пролета. Ему не хотелось шагать по ступеням вниз, казавшимся сейчас особенно предательски скользкими, шаг за шагом погружаясь в жестокую и дышащую в лицо сырым запахом земли и тлена пучину. Добровольно, не делая вдоха, чтобы не иметь надежды на спасение, погружаясь с головой в мутную толщу боли, страхов, чьих-то бессвязных и давно прогнивших мыслей о Боге. Но было ли то существо, во имя которого тут ломали людей, перемалывали их умы, отбрасывали в сторону щепотки их памяти, топча каблуками в пыль, являлось ли оно Богом?

Вряд ли.

Он еще не знал всего ужаса, которым ежедневно питались молчаливые стены этого места, которое, словно бы не могло насытиться страданиями, требуя еще, желая большего, в конце вышелушивая пустые оболочки людей и наполняя их смердящими злобой и похотью демонами – своими человекоподобными отродьями.

Монахиня замерла у лестничного пролета, держась одной рукой за перила и смотря на блондина с каким-то непонятным ему разочарованием и осуждением в бледно-голубых глазах. Будто собираясь в один момент отклониться назад и, вспорхнув черной юбкой своей рясы, потерять вдруг хрупкое равновесие, чтобы в несколько невыносимо долгих секунд камнем пролететь два пустых пролета и рухнуть ломаной мученицей на блестящие плиты пола холла. Кровь, возможно, даже брызнет к ногам молчаливой статуи Девы Марии, неизменно приветствующей новые души клиники Брайарклифф.

Наверное, вся эта картина отразилась в глазах Криса, потому что Сестра Джуд, вдруг тихо всхлипнув, прикрыла тыльной стороной ладони рот, отворачиваясь от парня, слишком поспешно и неуклюже для обычного отвращения. Опуская ногу на первую ступень и только затем, бросая ответный тяжелый взгляд через плечо, она попыталась вернуть самообладание, однако при этом чуть ссутулившись, забыв про свою всегда уверенную осанку.

Сейчас она казалась ему простой слабой женщиной, даже несмотря на всю так старательно звенящую сталь в ее голосе:

- Я повторюсь: таких преступников как вы, Кит Уокер, не излечить беседами доктора Тредсона, пока чернь в вашей душе не сойдет вместе с кровью несчастных женщин с ваших рук. Это должно быть выстрадано и вымолено через раскаяние пред Господом нашим, - она помолчала, потом порывисто сжала бледными сухими пальцами серебряный крестик на своей груди, путая плоские грани металла в складках своей черной рясы с едва уловимым запахом алкоголя и сладковатых духов. - Поэтому я больше не стану препятствовать Артуру в отношении вашего лечения здесь. Теперь я полностью убеждена, что вы заслуживаете подобного, Кит.

- Это он сделал со мною? – с неожиданной злобой выплюнул Крис, указывая пальцем на свой висок.

Сейчас он был сам не свой, откуда-то в его голове рождались ужасные образы разбившейся о пол холла монашки, сердце замирало от вдыхающих в него жизнь спазмов ненависти, чувства несправедливости. Все это было чужим, притянутым, но блондин не препятствовал изменениям, послушно срастаясь с той уродливой маской, какой наделяло его это мрачное место.

Не хотелось больше думать о том, как бы быть незаметным среди всех этих умалишенных вокруг – это было просто невозможно, учитывая тот факт, что он был в шкуре одного из самых опасных преступников – монстром среди простых паршивых овец.

- То, что было сделано не имеет отношения к исследованиям доктора Артура. Твое душевное расстройство и неконтролируемая агрессия не всегда стабильны, поэтому наши действия направленны, прежде всего на устранение опасных для окружающих излишков.

- Будущее за теми методами медицины, которые практикует доктор Тредсон, а не вашими средневековыми пытками! – выпалил блондин, сам испугавшись своей неестественной уверенности в произнесенных словах, хотя он едва ли имел представление о том, что именно называл пытками.

Отчего-то Крису казалось, что он помнит всю боль и ужас от действий всех этих людей, ошибочно считавших свою жестокость помощью. «Что со мной происходит? Это не мои мысли, не мои чувства…»

- Не смей так говорить, дьявольское отродье!– вспыхнула монахиня, ударяя своей тонкой рукой о перила лестницы, но спустя мгновение, будто опомнившись, успокоилась, сцепив руки замком и холодно посмотрев за спину Криса.

- Какие-то проблемы с мистером Уокером, Сестра Джуд? – прозвучал спокойный вкрадчивый голос в шаге от них и чья-то рука легла на плечо парня, касаясь оголенной кожи шеи большим пальцем.

Конечно, Пайн сразу же догадался, кто именно подкрался к нему сзади, и теперь чуть сжимал теплыми пальцами лямку его засаленной майки, словно удерживая от новой вспышки безудержного гнева. Чужого и непонятного ему еще гнева, который пугал самого блондина не меньше, чем стоявшую у лестничного пролета женщину.

- Спасибо, доктор Тредсон, все в порядке. Вы, кажется, уже уходите? – С плохо скрываемой иронией в голосе ответила она, отступая на шаг от середины ступеней, чтобы мужчина мог свободно спуститься вниз в холл.

– Да, конечно. Раз вам не требуется моя помощь...

– Вы уже и так очень помогли нам. А то я уже подумала было, что у этого пациента начинает получаться сдерживать свою грешную сущность, как вдруг все вернулось.

Раздражение так и сквозило в ее показном спокойном голосе, когда в ответ на это губы Оливера тронула лишь вежливая улыбка.

– Думаю, никто из нас не посмеет соврать, что наши души так уж безгрешны, Сестра,– возразил мужчина, отпуская плечо Криса и подходя к обрыву уходящих вниз винтовых ступеней.

Он ни разу не взглянул на парня во время диалога, даже не бросил быстрого взгляда, когда спускался в холл, оставив после себя только теплое касание и пару красноватых пятен от своих пальцев, проступивших едва заметными ореолами на бледной коже шеи. Блондин проводил широкую спину мужчины, цепляясь мутнеющим от горечи взглядом за небольшие складки его коричневого пиджака и ощущая себя брошенным в темной комнате наедине со своими страхами.

Хотелось окликнуть такого знакомого ему Закари, пусть это был и не он вовсе, схватить за руку, отчаянно сжимая теплые пальцы с желтоватыми пятнами от табака и просто попросить забрать его отсюда, не уходить, когда ему так страшно.

- Следуй за мной, Кит. Этот этаж не предназначен для пациентов, – прервала его размышления женщина, шагая вслед за ушедшим прочь Оливером.

Хлопнули двери, преграждающие таким, как он, путь на свободу, наконец, приводя парня в чувство и заставляя послушно последовать за монахиней, не отставая ни на шаг. Внизу в холле уже не было странной девочки с угольно-черными глазами, но скамьи по-прежнему не пустели, когда монахиня свернула, ведя Криса в секции для пациентов, взволнованный женский голос резко окликнул ее:

– Сестра Джуд! Прошу вас! Прошу, помогите нам! – в один миг худенькая болезненная женщина подбежала к ним и в отчаянии вцепилась в рукав рясы монахини, затараторив так быстро, что оттолкнуть ее сейчас не представлялось возможным. – Мой сын… он болен, Сестра. Мы не знаем, как помочь нашему мальчику, прошу вас.

Она осеклась, борясь со слезами, мешающими говорить, вздрогнув, когда к ней сзади подошел усталый мужчина и ласково обнял за плечи.

- Успокойтесь, мы помогаем всем нуждающимся, - осторожно расцепив сжавшиеся на рукаве ее рясы пальцы женщины, она подала знак одному из дежуривших в холле медбратьев.

Тот без слов понял ее и поспешил в их сторону, привычно хватая блондина под локоть.

– К Артуру, – коротко бросила Сестра Джуд, позволяя заплаканной женщине увести себя к одной из стоящих полукругом скамей, где сидел совсем еще юный парень, который едва ли казался опасным, но что-то в нем было не так, хоть и не бросалось сразу в глаза.

Крис с любопытством вытянул шею, смотря на нового пациента Брайарклиффа, пока медбрат тащил его к уже знакомой комнате с никогда не утихающей надоедливой песней.

Парень сидел смирно, не реагируя на подошедших к нему взволнованных родителей. Он поднял бледное, с измождено запавшими глазами лицо на мать, когда она ласково убрала с его покрытого синяками лба прилипшие пряди волос.

Он был похож на обычного человека, который страдал тяжелой бессонницей, но это впечатление тут же треснуло, как стеклянный шар, когда к нему приблизилась монахиня. Словно она являлась нужным катализатором для активации его истинного состояния, искрой на коротком запале его готовой взорваться душе. Просторное помещение вмиг заполнил неестественно низкий зычный голос, откликаясь отвратительно-шипящим под высокими сводами эхом.

Медбрат, крепко державший Пайна за руку, тоже замер на месте и резко повернулся на этот странный звук, с испугом в маленьких поросячьих глазках вглядываясь в щуплую сгорбленную фигурку паренька.

- Ахахаха! Что? Тебе страшно, старая шлюха?! – веселился демонический голос в теле несчастного мальчишки, тыча скрюченным пальцем в монахиню и брызжа слюной.– Где же твое красное греховное бельишко, Джуди? Ахаха! Его уже видел твой лживый монсеньор?

- Не слушайте его! Какой ужас, он не понимает, что говорит! О Господь, помоги моему мальчику… - причитала женщина, стараясь унять бьющую худощавое тело парня крупную дрожь.

Крис неосознанно вжался спиной в стену, с ужасом наблюдая за беснующимся одержимым. Он никогда в своей жизни не задумывался о существовании дьявола и подобных ему существ, всегда считая такие вещи фантазиями фанатиков, но сейчас перед его взором во всей красе разворачивалось необъяснимое действо. Мелкие волоски на теле вставали дыбом от страха и отвращения, но блондин просто не мог отвести взгляда от почерневших и влажно блестящих белков глаз парня, не мог заставить себя заткнуть уши, чтобы не слышать клокочущего в его горле чужеродного голоса.

- Он одержим, – с ненавистью выплюнула Сестра Джуд, поджимая тонкие губы и отворачиваясь от продолжавшего заходиться безумным хохотом мальчишки. – Мы поможем ему. Господь милосерден и нашими молитвами это несчастное дитя очистит свою душу от смрада демона.

- Не могу дождаться! – расхохоталась сущность, царапая ногтями до крови на пальцах поверхность мраморной скамьи. – Мне тут нравится, думаю, что останусь. Ты не против, мамочка?

Искаженное гримасой боли и страдания бледное лицо с затянутыми черной пленкой глазами повернулось к женщине, которая, не выдержав этого зрелища, принялась надрывно рыдать, утыкаясь в грудь обнявшего ее мужа.

– Ты не мой сын… не мой мальчик… убирайся… - шептала она сквозь всхлипывания и жалась к мужчине.

- Увести его! – гаркнула прибежавшим на шум медбратьям Сестра Джуд, нервозно сцепив пальцы в привычный замок и стараясь не смотреть на извивавшегося, на месте, одержимого. - Вколите ему усиленную дозу успокоительного и бросьте в защищенный карцер, пока я не вызову монсеньора. Быстро! – скомандовала она, поспешив обратно наверх по лестнице.

Но не успела женщина сделать и пары шагов, как с визгливым криком с верхних этажей на залитый черным мраком пол холла обрушилось тело одной из прислужниц в монашеской рясе. Раздался отвратительный влажный звук и крик оборвался, превратившись в натужный булькающий болью хрип несчастной, а через мгновение и вовсе смолк.

Тело девушки было изломано в нескольких местах, а из раздробленного колена выкрученной под неестественным углом ноги, торчала белоснежная кость с розоватыми прожилками, оставшихся на ней тканей. Ленивой маслянисто-бордовой лужей кровь растекалась по полу, подбираясь к замершей в центре помещения невозмутимой статуи Девы Марии.

- Ох, простите, мне показалось, что этому скучному месту, как раз не хватало чего-то подобного, – издевательски заметил одержимый парень, разрывая идеальную тишину всеобщего шока своим низким голосом, прежде чем ему с размаху всадили в шею иглу с усиленной дозой лекарства.

Глаза сникшего в одно мгновение мальчишки стали светлеть, но перед тем, как черная пленка полностью сошла с закатившихся под синеватые веки глаз, его голова повернулась в сторону отчаянно хватающего ртом затхлый воздух Криса. Потрескавшиеся искусанные губы одержимого медленно растянулись в безумной ухмылке, показавшейся безмолвным посланием, адресованным именно блондину.

«Дьявол пришел за мной… это невозможно… отвратительно, - судорожно думал Пайн, когда его, наконец, вновь взяли под руку и потащили в опустевшую комнату отдыха. - Но это были мои мысли тогда, там, на верхних этажах. Я представлял, как Сестра Джуд упадет вниз. А может это был вовсе не я?»

Dominique, nique, nique
S'en allait tout simplement,
Routier, pauvre et chantant
En tous chemins, en tous lieux,
Il ne parle que du Bon Dieu,
Il ne parle que du Bon Dieu.

Продолжала весело петь пластинка, не отвечая на возникшие в воспаленном сознании парня вопросы, но и не давая ему рождать все новые, погружаясь в темные воды безумства.

– Пожалуйста, дайте мне пару минут, – просил Крис, едва ворочая непослушным, прилипшим к небу языком, чувствуя, как его ноги слабеют, а колени подкашиваются.

- Что? Плохо стало? – со злобой зашипел на него медбрат, но все же дал опуститься на один из стоявших в комнате диванов.

– А когда ты кожу живьем сдирал с девушек, было не так страшно? – до боли сжал он локоть сидящего блондина так, что у того из глаз брызнули слезы, а сквозь веселые звуки нескончаемой песенки послышался слабый хруст сустава. – Вставай, Уокер. Отдых окончен!

Медбрат резко дернул его за руку вверх и потащил дальше в спутанные колтуном коридоры лечебницы.

Dominique, nique, nique…

Весело звучало ему в спину, пока двери с протяжным скрипом не захлопнулись.

Глава 6. - "Как уберечь тебя?"

Зак смотрел в окно такси, по привычке мысленно считая любые встречающиеся по пути объекты: людей, псов, деревья парков, лавки. Это иногда здорово отвлекало его от тягомотных поездок; все же он больше предпочитал перелеты, чем вечно застревающие в пробках автомобили.

Они уже ехали примерно двадцать минут, и за все это время Крис не проронил ни слова, что было странным поведением для него, как и сегодняшнее утреннее интервью в целом. Он волновался за Пайна, как и всегда, разве что на этот раз блондин не влип в какую-то незаурядную историю, как это случалось обычно, а втянулся во что-то действительно психоделичное.

Сознание услужливо подкинуло старое затертое воспоминание об одном из бывших знакомых Куинто. Парень горько поморщился, вспоминая, как его уже умерший друг тоже жаловался на странные сны, галлюцинации и возникающую из ниоткуда головную боль. Зак, тогда еще юный и глупый, старался отвлечь его, смеясь и говоря, что тот просто выдумывает свои страхи, а голова болит из-за переутомления в колледже. Тогда ему казалось, что ничего не может произойти, что на жизнь надо смотреть с позитивной стороны, тогда любая проблема вскоре улетучится.

Но он был не прав – у его знакомого обнаружилась злокачественная опухоль в мозгу. Он умер, не приходя в сознание в течение двух дней, наверное, пребывая в том мире, про который Зак слышал столько холодящих кровь историй от него. А сейчас Крис вел себя совсем как он, болтая о каких-то тюрьмах, бледнея буквально на глазах.

Оторвавшись от чуть запотевшего окна, Закари бросил внимательный взгляд на блондина. Оказалось, что парень уснул, неудобно откинув голову назад, из-за чего иногда ударялся затылком о жестковатую спинку сиденья, когда машина проезжала по канализационным люкам.

Он озабоченно нахмурился, пододвинувшись к Пайну ближе и осторожно перекладывая его голову, прислоняя к своему плечу. Блондин глухо простонал во сне и прижался теплой щекой к чужой руке, вновь затихая.

Несколько крупных капель ударили по стеклу, и Зак сразу как-то поежился, смотря на начинающийся за окном промозглый ливень. «Н-да, погодка в Берлине неприветливая. Хотя, когда Европа была иной? В этом ее очарование, наверное…»

Крис неожиданно резко дернулся, и его веки беспокойно затрепыхались, едва сдерживая быстрые движения белков глаз. Рот парня скривился в болезненной гримасе, а с губ стал слетать рваный шепот, какие-то слова, которых Закари не мог разобрать. Не зная, как вести себя в подобной ситуации, он осторожно обнял блондина за плечи, растерянно поглаживая его, стараясь успокоить. Крис прижался к нему всем телом, словно ища защиты и вскоре снова затих, размеренно дыша.

Куинто облегченно выдохнул, не стараясь отстраниться, в надежде, что так будет лучше для пугающего его в последние часы все больше друга. Он не хотел в такой момент думать о плохом – это было бы слишком больно для него сейчас, после воспоминаний о трагедии детства.

- Нет,… нет, пожалуйста, я не хочу туда, – шептал Крис, утыкаясь носом в грудь Зака, и тот уже хотел потормошить его, чтобы привести в сознание, как вдруг парень сам резко распахнул голубые глаза, уставившись в залитое дождевой влагой окно такси. – Черт…

Он отстранился от Куинто и помотал головой, часто моргая, будто отгоняя остатки кошмара. Потом уставился на друга с каким-то необъяснимым подозрением.

- Крис, ты в порядке? У тебя такой взгляд сейчас, будто я твою почку вырезал и продал, в чем дело? – недоуменно воскликнул Закари, раздраженно смахивая свою челку с лица.

- Я видел тебя во сне, – буркнул Пайн, продолжая с прищуром разглядывать друга, будто увидал его впервые в жизни.

- Так, ну, это хорошее начало. Мне приятно конечно, что ты меня во снах видишь, только вот я там, похоже, с бензопилой за тобой гонялся, так? – Зак попытался разрядить обстановку, усмехнувшись и похлопав блондина по колену, но тот в ответ не улыбнулся, молча откидываясь на спинку сиденья и сжимая свои виски пальцами.

– Мне кажется, я свихнулся, – наконец заключил он, вновь разворачиваясь к другу и смотря на него уже мягче.

- Успокойся. Мы уже приехали, расскажешь все в номере, – отмахнулся Зак, смотря в окно на большой отель на центральной площади, где остановился Пайн и его агент.

Сразу же вспомнилась вчерашняя вечеринка, однако долго размышлять о ней парень не мог, постоянно возвращаясь к мыслям о состоянии друга и возможных последствиях. Колеса мерно зашуршали по мелкому гравию стоянки и такси остановилось. Тонированное окошечко, разделявшее зону водителя и пассажирского салона, приоткрылось, и Зак, опережая действия друга, сунул таксисту деньги. Крису, похоже, его излишняя забота не понравилась, но он промолчал, нехотя вылезая из теплой машины под промозглый ливень и быстро следуя за другом в двери отеля.

Они молча стояли в лифте, стирая дождевую влагу с лица и стараясь хоть как–то смахнуть ее с промокшей насквозь одежды, когда Крис, наконец, нарушил плотную тишину:

– Зак, а сколько я продрых?

– Я не следил за тобой, но мы ехали около получаса, – задумчиво протянул он, стягивая свою мокрую легкую куртку. – Опять тот сон?

Крис ответил не сразу, опять уставившись на Зака тем непонятным ему взглядом и задумчиво закусил губу.

– Я вот не могу понять... – пробормотал он, подходя ближе и заглядывая в карие глаза с каким–то вызовом. – То ли в моем сне ты олицетворяешь какое–то мое подсознательное отношение к тебе, то ли тебе просто чертовски идет образ эдакого загадочного ублюдка, покуривающего вальяжно старомодную сигарету и наделенного властью над более слабыми людьми?

– Эээ, вау... - замялся Куинто, немного нервозно отводя взгляд от потемневших глаз блондина. – А у тебя имеется какое–то особое отношение ко мне, что твое подсознание даже помещает меня в твой сон? Я просто не понимаю, почему я какой–то курящий ублюдок и...

Он резко замолк, уставившись на двери лифта, будто увидел за ними апокалипсис, потом порывисто развернулся к замершему в ожидании Крису и выпалил:

– Это не тюрьма, а психиатрическая лечебница Брайарклифф, я играю доктора Оливера Тредсона психиатра, и... я надеюсь, ты там не Лана Винтерс или еще баба какая?

Голубые глаза парня расширились, а светлые брови поползли вверх, он открыл было рот, но сказать не успел, перебитый сигналом открывающихся дверей лифта.

– Ясно, – заключил Закари, хотя едва ли ему было ясно, что происходит в голове у друга. – Договорим в номере. Пошли! – скомандовал он и потянул Пайна в длинный коридор.

***


Они молча сидели за небольшим столом в импровизированной зоне столовой, отделенной от остальной части номера тусклой неоновой подсветкой. Вокруг было много пространства и это создавало иллюзию свободы, хотя сам по себе номер едва ли можно было назвать таким уж просторным.

Зак задумчиво потягивал свой наспех сваренный кофе из ярко-красной кружки, рассматривая сквозь цветные неоновые подсветки аккуратно застеленную кровать, что было совсем не похоже на неряшливого друга, значит, сервис отеля уже побывал в этой берлоге неисправимого холостяка. Он усмехнулся своим мыслям и перевел взгляд на насупленного Криса, который в отличие от него открыл бутылку холодного пива и теперь делал частые большие глотки из узкого горлышка с таким видом, будто туда налили крепкий виски.

- Послушай, Крис. Я так понял, что оказался прав на счет твоего сна, но тогда ты должен был смотреть этот сериал ранее, хотя бы видеть трейлер…

- Фак, Закари. Ты действительно считаешь меня таким олухом? Я клянусь тебе, что никогда не смотрел сериалов с тобой, ну, не считая сериала «Герои». Его крутили по телику, и он оказался стоящим, но подобный психодел, какой разворачивается тут, – Пайн ткнул пальцем в свой висок. - Я точно нигде раньше не наблюдал, уж склерозом я точно не страдаю, чувак.

- Ладно-ладно, не злись, – остановил Зак друга, подняв ладони в защитном жесте. – Значит, выходит так, что ты попал во сне в события выдуманного ранее сериала, и я там в своей роли доктора Тредсона, так? Хорошо, допустим, тогда просто расскажи, кем являешься там ты и что уже успело произойти.

- Хах, ты такой простой, – всплеснул руками Крис, отставив в сторону недопитое пиво. – Будто это нормальное дело, а не шиза какая-то!

- А что ты от меня хочешь?! Ну, давай я сдам тебя в современную психушку, хочешь? Там тебя, конечно, не станут током лечить, но овощем станешь за неделю, – разозлился Куинто, резко встав из-за стола и уже развернувшись к двери, чтобы уйти, как его запястье обхватили прохладные пальцы.

Крис виновато заглянул ему в лицо и потянул обратно.

– Прости, Зак. Я просто немного нервный из-за всей этой истории. Мне очень нужна твоя помощь, думаю, мы сможем разобраться в этом без помощи врачей. Я расскажу, окей?

Парень обреченно вздохнул, покачав головой, но все же сел обратно, делая большой глоток своего кофе.

– Я просто переживаю за тебя, придурок белобрысый.

Крис улыбнулся, совсем не обижаясь на грубость своего друга, такое было совершенно нормальным в их с Закари отношениях, да и всегда звучало обезоруживающе правдиво.

- Все называют меня каким-то Китом Уокером. Я вроде как страшный маньяк, серийный убийца, который, похоже, с женщин сдирает кожу. Ну, форменный больной. У нас с тобой был сеанс, где ты представился и объяснил мне, что если я не буду с тобой сотрудничать, то меня посадят на электрический стул. Может, моя смерть там окончит этот сон? Потому что больничка напрочь ненормальная. В последний раз там, в парнишку одного влез какой-то потусторонний хрен, ты прикинь? Он таким голосом разговаривал, что даже завсегдатаи этой психушки челюсти едва с пола подобрали. А проснулся я на моменте, когда меня потащили к какому-то Артуру…

- Стоп. Подожди, дай с мыслями собраться… - Зак отставил в сторону свою кружку и потер виски пальцами. – Сценарий спутан, точнее все персонажи верны, только события происходят не в той последовательности. Ты мог бы, конечно, посмотреть сериал и сам вникнуть в события, но думаю, что просто не успеешь. Ты не должен доверять мне ни в коем случае, Крис. То в чем тебя обвиняют власти, на самом деле сделал я, то есть доктор Оливер Тредсон. А в парня вселился самый настоящий дьявол, понимаешь? Но вскоре, когда в лечебницу приедет монсеньор Тимоти Говард, его изгонят и эта сущность перекинется в сестру Мэри. Ты еще с ней не встречался?

Крис шокировано помотал головой и нахмурился. Ему совсем не понравилось то, что Закари в его сне являлся настоящим злодеем, ведь парню так хотелось ему доверять. А теперь единственный человек, которого он знал, оказался главным его врагом – это казалось ложью.

О сестре Мэри он слышал только со слов строгой Джуд, но сам ее еще не видел, однако теперь знал, что девушке доверять тоже нельзя. Зак говорил все как по сценарию, но в душе Криса скребли сомнения.

– Послушай, а что, если в моем сне перепутаны не только события, но и все остальное? Ведь может быть так, что маньяк на самом деле кто-то другой, что демон вселится не в девушку, а вообще в кого угодно, даже в меня…

- В тебя?

- Ну, просто за несколько минут до того, как я увидел того парня в холле, у меня было ведение. Я представлял, как Сестра Джуд сорвется с верхних этажей и упадет, разбившись насмерть у статуи Девы Марии. А буквально после знакомства родителей мальчишки с ней, сверху на пол рухнула одна из монахинь. Странное совпадение, если учесть тот факт, что сущность демона улыбнулась мне, пока мальчишка не отрубился от лошадиной дозы снотворного.

- Хм, в сериале такого эпизода не было. Кит Уокер вообще никогда не пересекался с одержимым парнем. Ты прав, тут что-то не так, но я все же убежден, что основные фигуры не меняются, и тот же Артур, остался больным садистом из Третьего Рейха.

- Фак, каким к черту садистом, Зак? Меня как раз ведут к нему, хочешь сказать, он меня там изнасилует и расчленит?! – Криса передернуло от отвращения при одной только мысли о подобном.

- Хм, изнасиловать тебя могу только я. Беззащитный напуганный Крис Пайн, ммм… - Зак пошло ухмыльнулся.

- Завязывай со своими приколами, чувак. Меня садист препарировать собрался, а ты все о своем.

- Шучу, Тредсон по сюжету вообще-то хоть и ненавистник женщин, но не по причине сексуальных расстройств. Разве что в твоем сне действительно все будет перепутано и кто знает…

- Я сказал, завязывай, – раздраженно буркнул блондин, шутливо толкая друга в плечо. – Ты, конечно, сексуальный там, но очки я тебе разобью. Без сомнения.

- Окей. По поводу Артура могу сказать, что он одержим идеей создания сверхчеловека. Ненужные обществу психи Брайарклиффа являются отличным материалом для его опытов, и он не стесняется его использовать. Получаются у него ужасные уроды, которые затем выпускаются в небольшой лес вокруг психбольницы. Теперь ты понимаешь, почему из этого заведения никто не сбегает? И тебе не советую.

- Отлично, меня изуродует какой-то шизик.

- Нет, тебя не должны превращать в сверхчеловека, Крис. Артур будет изучать тебя иначе. Он будет думать, что ты посланник инопланетян, из-за микрочипа вшитого под кожу на твоей шее. Вот здесь, – Зак перегнулся через стол и нащупал под скулой парня заветное место.

- Ага… психи, демоны… теперь еще инопланетяне. Всех в кучу? Супер, – проворчал Крис. – Что по поводу девчонок, ну, не считая Пеппер?

- Ты и там собрался времени не терять? Предупреждаю, блондинистых моделей там нет, – презрительно хмыкнул Закари, с осуждением глядя на парня.

- Там есть милая Грэйс. Она типа заступилась за меня перед Сестрой Джуд.

- Да, она тебе симпатизирует, по сюжету она даже должна от тебя родить, но имей ввиду, что эта милашка зарубила топором свою семью. Вообще советую тебе держаться от всех на дистанции, Крис.

- Эм, нет, там явно не романтическая атмосфера, поэтому постараюсь не заводить никаких привязанностей, ты прав.

Зак поднялся из-за стола, повернувшись к Крису спиной и отходя к кофеварке, чтобы налить себе еще бодрящего зелья.

– Самое главное, не паникуй, по сюжету все с тобой должно быть хорошо. Если встретишь во сне девушку по имени Лана Винтерс, то лучше сразу предупреди ее на счет меня, потому что…

Он не успел договорить, как за спиной вдруг отчетливо послышался глухой стук о столешницу, а затем еще более громкий о пол. Куинто испуганно развернулся, и чашка с кофе выскользнула из его пальцев от вида, распластавшегося на полу безвольного тела друга.

– Крис! – воскликнул он, падая на колени рядом с блондином и осторожно поднимая его на руки.

На лице Пайна не было крови, значит, он не сильно ушибся при падении, но руки Зака все равно мелко подрагивали от волнения, когда он бережно уложил расслабленного друга на кровать. Крис спокойно дышал, даже не заметив, как его перенесли.

– И что мне с тобой делать теперь? – обреченно спросил его Куинто, заботливо убирая с безмятежного лица светлые прядки волос и садясь рядом на край его кровати. – Как оставлять в таком состоянии одного? Пфф, с тобою не соскучишься, Пайн.

Ничего больше не оставалось, как ждать, когда парень снова очнется от своего странного сна. Закари мог бы, конечно, уйти и обсудить события по телефону, однако он не мог этого сделать, потому что действительно переживал за Криса. С ним могло случиться все что угодно на ровном месте, и было бы предательством закрыть на этот факт глаза. Да и смог бы он чувствовать себя спокойно, когда в голову постоянно лезли мысли о состоянии блондина? Вряд ли.

Бросив долгий взгляд на мирно сопящего на кровати парня, Закари вздохнул, смирившись со своим решением и обогнув кровать, лег на другую ее половину, развернувшись лицом к Крису, взяв его руку в свою ладонь, на случай, если он вдруг начнет опять метаться во сне.

«Было бы здорово тоже провалиться в твои сновидения, чтобы уберечь от боли и ужасов, белобрысая ты задница», – лумал про себя Зак, прикрывая свои уставшие глаза и успокаивающе поглаживая большим пальцем теплую ладонь друга.

Глава 7. - "Exorcizamus te, omnis immundus spiritus"

- Известно ли вам, мистер Уокер...

Все звуки были растворены в черных топях бессознательного, словно с трудом просачиваясь сквозь тонкие трещины реальности и нехотя вливаясь в голову, где еще недавно была прекрасная мертвая засуха тишины.

–...а люди в отличие от животных способны к пробуждению невероятных сил и способностей. Человеческое тело обладает поистине гениальными возможностями...

Чернота под веками исчезла, подсвеченная невыносимо яркими софитами нависающих откуда-то сверху ламп, делая все красноватым, заставляя зажмуриться сильнее прежнего. Казалось, что стоит только открыть глаза – ослепнешь, растворишься в ярком свете, а главное не сможешь вновь уснуть.

Но просыпаться не хотелось, признавать тот безумный факт, что кошмар вновь овладел безвольным телом, и уже нет надежды на спасение. Оставалось только ровно дышать, слушая хрипы в своей тянущей болью груди, чувствуя противные кисловатые запахи вокруг, поглощая вкрадчивый мужской голос, который то удалялся, то вновь становился ближе.

- Я взял на себя большую ответственность перед мировой наукой, положил свою жизнь на изучение человеческих возможностей, скрытых от глаз того, кто ленится капнуть глубже, боится разворошить то, что не сможет объяснить…

Крис дернулся и распахнул голубые глаза от неожиданно взорвавшейся в его душе вспышки колючего страха, когда почувствовал на своем теле чужие руки обтянутые медицинскими перчатками. «Черт! Черт… черт… это тот извращенец, доктор Артур!» - промелькнула холодящая кровь мысль, стоило ему скользнуть взглядом по лицу мужчины, когда тот наклонился ближе, сжимая в сухих тонких пальцах скальпель.

- Мммм… нет, не надо! Подождите, - замычал блондин, выгибаясь и беспомощно дергая крепкие ремни, которыми были стянуты его руки и лодыжки ног.

Голова тоже оказалась крепко зафиксированной тем же тугим ремнем, из-за чего волосы на лбу болезненно оттягивало каждый раз, когда парень пытался вырваться. Белые лампы мертвого электрического света выжигали глаза, оставляя на их влажной поверхности сухие неоновые пятна, которые не исчезали даже под плотно сомкнутыми веками. Губы Криса скривились от затопивших сознание эмоций, он был готов позорно разрыдаться, только бы не ощущать себя распятой лягушкой на столе жестокого мальчишки в классе биологии.

- Уокер, перестань… - с деланным сочувствием прошептал мужчина и коснулся покрытого испариной лба парня противно заскрипевшими на коже перчатками, потом переместил руку на вздутую от напряжения вену на его шее и стал медленно прощупывать. – Понимаешь, ты мог бы просто сгнить в этой лечебнице, как отвергнутая стаей крыса, захворав и ослабнув, пока твои же сородичи не накинуться на тебя, чтобы порвать.

Доктор Артур задумчиво помолчал, нащупав под натянутой бледной кожей какой-то узел. Именно там, где еще недавно точно так же лежали теплые пальцы Закари, когда он еще был с ним рядом. Крис опять отвлекся от пространных речей мужчины, с грустью вспоминая своего оставленного в той, другой реальности друга.

Он никогда не подозревал раньше, что так нуждается в нем, что его может так сильно не хватать и желание простого разговора окажется настолько мучительным. Мысли резко оборвались, повиснув рваными лохмотьями серебристых нитей, когда горло обожгло лезвие зажатого в ловких пальцах Артура скальпеля.

Крис вскрикнул, и хотел было дернуться от нового багрового штриха на своей выгнувшейся шее, но мужчина схватил его за сальные светлые пряди волос и с силой дернул обратно, продолжая мучительно медленно расширять надрез.

– Что ты прячешь от меня? – с капающей с языка злобой прошипел он, погружая в сочащийся темной кровью вспоротой шеи порез два пальца.

И с отвратительным липким хрустом вытягивая покрытый влагой живительной секреции и отмершими тканями твердый осколок чего-то неизвестного. Крис взвыл и забился в конвульсиях, чувствуя разрывающую его сознание боль и жар от капающей за ухо горячей влаги.

– Я так и предполагал… – торжествующе протянул доктор Артур, тут же теряя к истекающему кровью пациенту всякий интерес и осторожно опуская найденный в его теле осколок в небольшую баночку.

Серый с черными прожилками прямоугольник сначала лежал смирно под внимательным взглядом водянистых глаз мужчины, но когда кровь на его резной спинке подсохла и стала осыпаться красными хлопьями на дно банки, он неожиданно резво подпрыгнул, расправляя едва заметные жгутики – ножки, и забарабанил ими по прозрачным бокам стеклянной темницы. Крис не видел, что происходило с тем предметом, что вытянули из его ослабшего вмиг тела, до него лишь долетали слабые звуки чего-то бьющегося о стеклянную банку и возбужденные возгласы доктора Артура. Какое-то время мужчина, будучи увлеченным волшебным устройством в своих руках, не оборачивался к операционному столу, будто забыв об истекающем кровью блондине.

Однако когда Крис в очередной раз хрипло просипел, изо всех сил стараясь не потерять призрачно витавшее где-то сознание, он нехотя оторвался от поглощавшего его интерес топтавшегося на дне банки жучка.

– Так значит, они послали тебя, - отставил он в сторону необычное устройство и порывисто обернулся к бледному как простыня парню, буравя пульсирующее от натужного дыхания бурое отверстие на его горле. – Хм, нет, тебе нельзя умирать, пока что, – заключил он и, недовольно нахмурившись, подошел к залитому кровью операционному столу ближе, небрежно зажимая кровоточащую рану пальцами и нашаривая на небольшом металлическом подносе зажимы и нить.

Крис лежал тихо, лишь изредка позволяя себе отрывисто прохрипеть, глупо надеясь, что это поможет облегчить боль, от которой хотелось убежать в такую теплую и манящую его черноту под припухшими от непрошеных слез веками. Тело настойчиво ныло от борьбы с ранением, но зато после нескольких минут из него напрочь пропала чувствительность к механическим вторжениям хирургической иглы с нитью, когда доктор Артур накладывал спасительный шов. Ближе к концу операции Крис все равно потерял сознание, хоть и старался удержать ускользавшую куда-то простую способность мыслить, ту, что и не замечаешь, когда здоров.

Отбросив на поднос окровавленные инструменты, мужчина разочарованно вздохнул, заметив, что его пациент все же отключился. Он для верности похлопал парня по бледным щекам, но, не увидев реакции, оставил попытки достучаться до ослабшего тела совсем не совершенного, а даже весьма посредственного и слабого человека. Артур искренне удивлялся тому выбору шпиона, который едва не умер от обычного надреза в районе артериальной вены. Это было возмутительной хилостью тела для такой важной цели, возложенной на мальчишку невероятно разумными существами.

«Значит, так было нужно, - тут же одернул себя Артур, не смея сомневаться в продуманности каждого шага плана неведомых человеку созданий. – Главное, что они подослали шпиона, а это означает, что я на правильном пути и мне осталось совсем немного, чтобы прийти к открытию, которое изменит человечество навсегда!»

Позже, когда заветная банка с неизученным еще устройством высших умов была надежно спрятана в одном из бесконечных высоких шкафов с образцами исследований, Артур поднялся наверх и нашел двух крепких медбратьев. Он посчитал, что лучше продолжить осмотр обескровленного сейчас шпиона завтра, когда он очнется и наберется сил, чтобы ответить на его вопросы. Было бы нелогично дать ему погибнуть, когда столько еще было неизвестно, а ответы могли быть только у него одного.

- В операционной внизу лежит Уокер. Отнесите его в палату, но осторожно, могут разойтись швы на шее.

Когда медбратья уже хотели бежать выполнять его поручение, Артур схватил одного из них за руку и добавил:

- Ни слова Сестре Джуд и никому иному, даже если будут спрашивать, все ясно?

Заметив искру страха в глазах смотрящего на него парня, Артур отпустил его и усмехнулся, чувствуя, как открывается второе дыхание. Подумать только, ведь он буквально был разбит после целой серии неудачных экспериментов, скандалов с надоедливой управительницей лечебницы, страхов и сомнений, которые кипели в нем на медленном огне неуверенности в том деле, которому он посвятил жизнь. А теперь он точно знал, что все мнимые неудачи – это лишь иллюзия, за которой его обязательно ждет великое открытие.

***


- Монсеньор, говорю вам, этот мальчик одержим, и мы должны немедленно успокоить его и изгнать демона! Это можете сделать только вы…

Сестра Джуд сжимала черную пластиковую трубку побелевшими от страха пальцами, стараясь удержать свой голос в узде самообладания, но иногда он все же срывался. Ее холодный взгляд блуждал по аскетично обставленному кабинету, то и дело натыкаясь на взволнованные лица родителей несчастного пациента. Его мать не переставала всхлипывать, шепча выбитые на подкорке мозга слова молитвы, а отец только и мог, что сжимать ее худенькие плечи и, сводя брови, наблюдать за монахиней.

- Хорошо, мы будем ждать вас. Он сейчас под двойной дозой успокоительного и частично его сознание потеряно, думаю, сущность в его теле не может проявляться в таком состоянии. Спасибо, монсеньор, – женщина повесила трубку и нервозно разгладила несуществующие складки на своей рясе, потом коротко вздохнула и подошла к своему столу, смотря на замерших в ожидании родителей мальчишки с искренним сочувствием.

- Я ничего не могу обещать вам, - мягко начала она, тяжело садясь на свой стул и скрещивая бледные длинные пальцы в привычный замок.

Это было ее защитой, нитью, которая могла удержать балансирующее над пропастью лжи и горечи сознание, пусть ненадолго, но все же помогало концентрироваться.

– Вы же понимаете, что ваш сын одержим и это очень сложное и опасное состояние, как для мальчика, так и для окружающих.

- Про… простите… - начала было сидящая напротив женщина, но не смогла договорить, тут же захлебнувшись слезами.

- Все хорошо, милая. Все будет хорошо, мы выдержим, - попытался успокоить жену мужчина и, крепко сжав ее худенькие плечи, обнял, медленно поглаживая по спине дрожащей рукой, переводя взгляд на большое деревянное распятие, висевшее за спиной монахини. – Сестра Джуд, вы отпустите нас на время этого… этого…

Он сжал задрожавшие вдруг губы и помотал головой.

- Конечно! Вы не обязаны присутствовать и…

- Нет! Джон! Как ты можешь такое говорить?! – взбрыкнула вдруг женщина, в истерике отталкивая от себя мужа и давясь огромными слезами, которые катились из ее широко распахнутых глаз нескончаемым потоком, осыпаясь горчащими на языке градинами на подол ее грязно-бежевой юбки. – Это же наш сын, Джон… он просто болен, мы должны быть с ним, ему страшно, Джонни…

Она вновь обессилено осела и смахнула с раскрасневшихся щек не прекращающиеся сырые ручейки внутренней боли, терзавшей беззащитно трепыхающийся в груди кровяной комочек. Ее ладони раскрылись, впуская теплую руку вновь обнявшего за плечи мужа.

- Вам не стоит видеть этого. Поймите, сейчас ваш сын не с нами. То, что поселилось в нем, способно управлять телом вашего мальчика. Оно коварно и кто знает, что может произойти. Мистер Джон прав, вам лучше побыть эту ночь дома.

Впервые за многие годы Сестра Джуд вновь позволила своей прочной скорлупе невозмутимости треснуть и впустить внутрь немного чужой боли. Она встала из-за стола, обогнув его острый угол, и подошла ближе к вновь зарыдавшей женщине, сочувствующе и мягко, как могла, как умела, погладила ее плечи, продолжив говорить доверительным теплым голосом.

- Мы с сеньором постараемся сделать все, что в наших силах. Господь решит, он поможет если на то воля его.

Всхлипывающая женщина согласно покивала головой, будто простое человеческое касание сочувствия смогло разбавить невыносимую горечь страха и боли сладостью надежды. Монахине удалось вселить ее в этих людей, пусть сама она не была преисполнена веры в счастливый конец. Пряча свои истинные мысли за понимающей улыбкой, она помогла бесконечно благодарившему ее Джону увести его немного успокоившуюся жену из лечебницы Брайарклифф, даже проводив их до дверей холла.

Задержавшись у выхода и провожая супругов взглядом, она сжимала пальцами потершуюся ручку огромной тяжелой двери, за которой было свежо и спокойно. Мысли постоянно возвращали ее на несколько часов назад, против ее воли бросая к ногам одержимого мальчишки, отрывая стиснутые на ушах руки и заставляя слушать грубый потусторонний голос демона.«Где твое красное греховное бельишко, шлюха? – захлебывался смехом он, запрокидывая назад голову с всклокоченными сальными вихрами волос, закатывая пожелтевшие от долгих ночей без сна глаза и брызжа слюной. – Ты уже показывала его своему лживому монсеньору, Джуди?»

- Нет! Нет! – вскричала монахиня и зажала ладонями уши, мотая головой, но не имея возможности прекратить этот отвратительный чужой смех в своей голове.

Собственный голос наполнил опустевший холл и распух, словно поднявшийся из воды утопленник, набухая все сильней, заполняя звуком весь этаж и с тихим шипением затихая где-то под сводом. Она резко обернулась, встречаясь взглядом с пустыми глазами статуи Девы Марии, неосознанно цепляясь им за поручни лестниц с облупившимся кое-где старым темным лаком, вспоминая, как сверху упала совсем еще юная монахиня Элис.

Воспоминания вновь овладели ей, сжимая на горле холодные влажные пальцы и заставляя сердце замереть, когда девушка с хлюпающим хрипом, давясь собственным желанием во что бы то ни стало жить, потянулась вывернутой рукой к белой неподвижно взирающей на нее статуе. Как пальцы Элис, сломанные и покрытые еще свежей кровью, вдруг замерли на едва различимое мгновение, словно обожглись, испугались того, что она смогла увидеть перед смертью.

«Она видела смерть… а может быть и ваш хваленый Рай… - вновь возник чужой голос в сознании, смакуя каждое слово, будто демон уже не был в теле мальчишки, а стоял прямо здесь, за спиной Сестры Джуд.– И ей не понравилось. Ты сама видишь, там страшно, может даже больше, чем здесь. Вся прелесть вашей веры в том, что вы позволяете фантазии рисовать вам прекрасные картины, вешая яркие лоскуты на невидимые скелеты настоящего. Вся ваша жизнь строится лишь на том, как бы вам сдохнуть так, чтобы попасть в этот выдуманный самими же людьми Мир. О, глупые существа, сколько времени впустую, а?»

- Убирайся из моих мыслей, дьявольское отродье! – прошипела монахиня и беззвучно стала читать молитвы, сжимая пальцы на своем серебряном распятии, что всегда висело поверх черной рясы, как символ, надежда на спасение, как оправдание всего, что творилось вокруг, что совершалось и ее руками тоже.

Неожиданно громкий звук открывающейся входной двери заставил ее прекратить шептать пересохшими губами и обернуться. В холл лечебницы вошел всегда заставляющий Сестру Джуд замирать в благоговении монсеньор Тимоти Ховард в сопровождении еще двух священников, видимо, вызвавшихся помочь ему в совершении таинства изгнания беса.

- Как хорошо, что вы наконец-то приехали, – с облегчением вздохнула монахиня и с почтением опустила в легком поклоне голову, приветствуя монсеньора.

- Признаться, я волнуюсь, Сестра, – проговорил Ховард, чуть наклонившись к ее уху, когда они заспешили вдоль по коридору, ведущему к палатам пациентов лечебницы. – Никогда раньше я не занимался изгнанием, хотя и не смею сомневаться в силе гласа Господнего. Однако насколько вам показалась сильной та сущность, что завладела душой мальчика?

- Монсеньор, я считаю, что эта сущность очень сильна. Демон смог… - она сбавила шаг, задумавшись о чем-то и прижав подрагивающие пальцы к своим губам.

- Что? Что вы хотели сказать? – осторожно потряс ее за плечи Тимоти и обеспокоенно свел брови, заглядывая в наполненные влагой глаза Сестры Джуд.

- Элис… он убил монахиню Элис, монсеньор, – с трудом выдавила из себя она и, смахивая тыльной стороной ладони успевшие сбежать по щекам слезы, медленно выдохнула, вновь возвращаясь в свое обычное невозмутимое состояние.

- Но как? Этого не может быть, как вы позволили случиться подобному? – непонимающе покачал головой он, отпустив плечи женщины и продолжая их путь к палате.

- Он просто заставил ее перелезть через перила верхних этажей и шагнуть вниз. Мы не ожидали и…

- Понятно, не продолжайте, – раздраженно отмахнулся он и, достав свои четки, стал методично перебирать блестящие деревянные бусины. – Мы должны изгнать это чудовище и волей Господа нашего, да будет так, как решит он.

Отточенным и быстрым движением прижавшись губами к маленькому распятию, висевшему меж скользящих в пальцах бусин, монсеньор Ховард повесил четки обратно на свое запястье и остановился у двери одной из ряда палат. Здесь его уже ожидали несколько плечистых медбратьев, а так же взволнованная Сестра Мэри Юнис.

- Слава Богу, вы пришли, монсеньор! – девушка почтительно опустила взгляд и наклонила голову, подходя ближе. – Он уже стал просыпаться и кричал не своим голосом, мы уж думали…

- Достаточно, – оборвала ее Сестра Джуд и недовольно нахмурилась, заставляя Мэри немного попятится, отходя за спину одному из медбратьев, который зашагал к двери палаты, чтобы открыть.

Прочная обитая пластами стали дверь, отъехала в сторону, и в нос тут же ударил омерзительный тяжелый смрад болезни, запах отчаяния и смерти. Никто из присутствующих не посмел выразить своего отвращения, при взгляде на измученного мальчишку, худенькая грудь которого тяжело вздымалась и со свистом в хриплом дыхании опадала, а глаза, еще не затянутые черной пленкой безумия, смотрели на вошедших людей с немой мольбой.

- Пожалуйста… дайте… мне умереть, – прохрипел он, едва ворочая непослушным присохшим к небу языком.

- Все будет хорошо, сын мой. Мы поможем тебе, борись за свою душу и Господь услышит тебя, - проговорил Тимоти Ховард, подходя ближе к койке с тугими смирительными ремнями на посиневших запястьях мальчика, но резко осекся, когда тот дернулся, выгнулся дугой и пронзительно закричал, срывая звонкий юный голос.

Его худое тело забилось в судорожных конвульсиях, а из уголка рта проворной струйкой стекла капля темной крови. Мужчина сделал быстрый знак своим спутникам и подрагивающими пальцами сжал виски беснующегося в путах крепких ремней мальчика.

- Adjure te, spiritus nequissime, per Deum omnipotentem…*- громко воззвал он, взяв в руку большое принесенное с собой распятие, крестя им, прикладывая его ко лбу дико ревущего в агонии парня. - Anima Christi, sanctifica me. Corpus Christi, salve me. Sanguis Christi, inebria me. Aqua lateris Christi, lava me. Passio Christi, conforta me. О bone lesu, exaudi me…** - зашептал Ховард, продолжая крестить одержимого и подхватывая голоса еще двух кардиналов, что вторили его молитве в едином хоре.

- О, как скучно. И это все на что ты способен? – бесцеремонно оборвал стройный звук голосов демон, ухмыльнувшись и обнажая покрытые кровью зубы.

Тимоти продолжал произносить молитвы, лишь на мгновение его рука замерла с зажатым в напряженных пальцах распятьем. Он с ужасом вглядывался во влажно блестящие полностью черные глаза мальчика, что перестал биться в судорогах и теперь спокойно полусидел на мокрой от пота и крови постели и улыбался ему.

- Гм, хотя я, пожалуй, еще поиграю с вами. Хочешь, я притворюсь, что у тебя получилось, м? Вы с Сестрой Джуд хотите одного и того же, а какое у нее бельишко, ммм...– издевательски осклабился одержимый, переводя слепой взгляд на замершую у стены женщину.

– Назови имя свое и изойди обратно в ад! – не сдавался монсеньор, стараясь не реагировать на возмутительные речи демона.

Его рука с зажатым в пальцах крестом взлетала над головой мальчишки, а губы упрямо твердили слова, призванные освободить его душу от темной сущности.

– Да хватит уже гундосить! – взмахнул рукой демон, вырывая кожаные путы ремней и заставляя двух стоящих у изголовья своей кровати кардиналов взмыть в воздух и удариться о стены.

Молитвенники, с которых они зачитывали священные тексты, разорвались пополам и рассыпались по полу сотнями белых листов. Демон торжествовал, словно впитывая покрытой синяками и ссадинами кожей липкий ледяной страх окруживших его со всех сторон людей. Сестра Мэри испуганно всхлипнула и, смотря на греховное существо расширившимися от ужаса чистыми голубыми глазами, попятилась назад, вжавшись спиной в крепко захлопнутую железную дверь палаты. Все замолкли, не смея вымолвить и слова, лишь ее бледно-розовые губы, которых никогда не касался пошлый пурпур косметики, продолжали шептать молитву.

- Птичка… - томно протянул демон, протягивая к девушке руку и заискивающе улыбаясь. – Я хочу, чтобы ТЫ изгоняла меня, малышка, подойди ближе.

Серый язык прошелся по пересохшим губам, а черные глаза увлажнились.

- Стой на месте, – рявкнула Сестра Джуд, схватив уже было подавшуюся вперед Мэри, и кивнула замершим в нерешительности медбратьям.

Обученные реагировать быстро, они подскочили к так и продолжавшему тянуться рукой вперед демону и с размаху вкололи ему в шею свежую порцию наркотика. Ударившиеся о стену кардиналы уже успели подняться и, не теряя времени на собирание рассыпанных по полу листов с молитвами, продолжили проговаривать их по памяти. Монсеньор Тимоти Ховард тоже возобновил свои взмахи распятием, вопрошая имя сущности более настойчиво, всем сердцем желая успеха.

- Агррх… - откинулся обратно на постель мальчишка, чувствуя, как в потоках крови ядовитой кляксой растворяется введенный препарат, затормаживая человеческую моторику, делая тело безвольным и бесполезным. – А ты прав, Ховард. Это тело мне действительно не подходит.

- Назови имя свое и изойди в ад! – не унимался Тимоти и два кардинала вторили ему певучими голосами, поднимая раскрытые ладони к воображаемому чистому небу над своими головами, вместо которых высился только мрачный серый потолок с пушистой черной плесенью в сырых углах у узкого окошечка вентиляции.

- Уговорил, - слабым голосом прохрипело существо, уже едва ли подчиняющее своей воле ослабшее от наркотика тело парня.

Влажные черные глаза затрепыхались синими опухшими веками, закатываясь назад. Худое тело снова выгнулось, скалясь острыми костями тянущих бледную кожу ребер, а из груди протяжно вырвался нечеловеческий хрип, заставляющий стынуть в жилах кровь всех, кто слышал этот страшный звук. Темные жгуты вен явственно проступили под кожей, натужно дрожащие от участившегося пульса колотящегося внутри сердца.

- Борись, сын мой. Не дай демону забрать свою жизнь! - срывающимся голосом твердил Тимоти Ховард, побледневший от разворачивающегося на его глазах зрелища.

Он неустанно крестил царапающего себя мальчишку, моля Господа избавить того от мучений. Наконец одержимый перестал извиваться и резко сел на постели. Его бледное лицо не выражало ни одной эмоции, а черные глаза смотрели прямо перед собой, туда, где, всхлипывая от ужаса, замерла Мэри Юнис.

- Изойди в ад, демон! Отпусти душу смертного сына Божьего и очисти тело его от скверны своей! – прокричал мужчина, в последний раз перекрестив замершего в оцепенении мальчика и приложил к его лбу распятие, которое, словно раскаленное, стало выжигать на бледной коже красный нарывающий след.

Одержимый вздрогнул, а из уголков его угольно-черных глаз хлынули багровые ручейки крови, закапав на пропитанную потом простыню. Чернота постепенно стала растворяться, и под ней проступили желтоватые белки закатившихся человеческих глаз. Все сорвались со своего места и подбежали к обмякшему вдруг мальчику, чтобы оказать тому помощь.

Все, кроме так и оставшейся стоять у двери девушки во взметнувшейся вдруг от призрачного порыва ветра монашеской рясе. Ее судорожно обхватывающие серебряный крестик на груди пальцы, расслабленно разжались, и рука повисла вдоль задрожавшего мелкой колкой судорогой тела. Чисты голубые глаза на короткое мгновение затопило той же влажной чернотой, что еще недавно окрашивала и глаза лежащего сейчас без сознания парня, а потом все стихло.

- Мэри, скорее, позови прислужницу из медицинского отсека! У него слабый пульс! – крикнула Сестра Джуд, тем самым выводя девушку из оцепенения.

- Конечно, - проговорила Мэри Юнис, усмехнувшись и тряхнув черной юбкой монашеской рясы, грациозно, одним легким движением, распахнула тяжелую дверь, упорхнув в коридор лечебницы.

- Кажется, уже слишком поздно, – выпрямился монсеньор Тимоти Ховард и, коснувшись окрашенных кровью век замершего на постели мальчика, опустил их на так и оставшиеся закатившимися глаза. – Его измученное тело не выдержало изгнания демона.

- Бедное дитя, – прижала сжатые в замок пальцы к своим губам Сестра Джуд и отвернулась от изуродованного темной сущностью тела. – Я сообщу его родителям завтра. Отнесите его на сохранение в наш морг, пока не кремируйте, пусть они сами решат, что делать с телом сына.

Она обратилась к стоявшим рядом с ней медбратьям:

- И пусть его обмоют. Мать этого мальчика просто не способна вынести следов борьбы с демоном, это убьет ее…

Почтительно кивнув монсеньору и его спутникам, продолжавшим шептать молитвы об упокоении души несчастного, она отвернулась и вышла за дверь вслед за Сестрой Мэри. На ее собственной душе было по-прежнему не спокойно. Пусть демон и оставил тело погибшего ребенка, но его присутствие в воздухе вокруг нее не исчезло. Наоборот оно стало еще ощутимей, словно сущность, освободившись от сдерживающей ее плоти, парила по глухому к звукам коридору лечебницы, рыская, вынюхивая новую жертву. Может, даже саму Джуд?
_____________________________________
* - "Привожу тебя, злейший дух, к присяге Всемогущему Богу".

** - Текст католической молитвы "Anima Christi" (Душа Христа).

***

Демону очень нравилось в теле Сестры Мэри. Он едва ли не стонал от удовольствия, находясь в соседстве с такой чистой, свежей и доброй душой девушки. Поглощая ее неспешно, смакуя сладкую юную плоть до дрожи в округлых красивых коленях. Хотелось еще привыкнуть к этому легкому и воздушному телу, поэтому стараясь не вызывать лишних подозрений, он выполнил поручение мерзкой старухи Джуд.

Послушница из медицинского отсека лечебницы недоверчиво покосилась на сияющую от удовольствия монахиню, которая совсем не выглядела обеспокоенной тем, что пациент находится при смерти. Но было совершенно некогда размышлять о поведении Мэри, поэтому женщина просто подхватила необходимые инструменты и поспешила по коридору к нужной палате.

Девушка последовала за ней и с ее нежных губ не сходила удовлетворенная улыбка, что совсем не мешало голосу звучать с деланным беспокойством и скорбью. Демон только учился управлять ей, поэтому не особо переживал на счет некоторых огрехов в обычном человеческом поведении. Проходя мимо палат мужского отсека, Мэри неожиданно замерла у одной из них, и бесшумно прильнув к зарешеченному смотровому окошку, улыбнулась еще шире.

– Ах, вот ты где…

Дверь лязгнула металлическим засовом, впуская в темную камеру полоску белого света. Девушка замерла на пороге, разглядывая мирно спящего на больничной кровати блондина. На его красивой шее горел красной полосой неровный порез в области артерии, заштопанный сероватой нитью с подсохшими пятнами свернувшейся крови. Веки с длинными пушистыми ресницами подрагивали от беспокойного сна, а сочные розоватые губы были приоткрыты, выпуская ровное теплое дыхание.

Монахиня подошла к спящему парню ближе, ласково касаясь его лица пальцами, и убирая светлые пряди со лба.

– Вот мы и встретились, Кит Уокер. Или ты не тот за кого тебя принимают, а? – она усмехнулась, обнажая ряд белых зубов, и нагнулась ближе, ловя на своих губах чужое дыхание. – Расскажи мне свои секреты…

Длинные пальчики переместились на виски блондина, и монахиня закрыла свои ясные глаза, будто наблюдая за скрытыми в чужом разуме воспоминаниями и образами.

– Ах, как интересно. О, значит твое имя Кристофер Пайн, хорошо… - Девушка сжала свои пальцы сильнее и облизнула губы. – Неужели? Захария? Отвратительное имя… Оливер Тредсон куда лучше, а? Ммм, вы друзья, ах, какая милая человеческая особенность.

Мэри оторвалась от продолжавшего невозмутимо спать парня и встала с его постели, расправив складки своей юбки.

– Ну, Кристофер, я не зря выбрал тебя в первую нашу встречу. Нужно показать тебе твои истинные, греховные желания, которые ты упорно прячешь за глупым понятием дружбы, ха-ха…

Звонкий смех разлился по погруженной во мрак камере и скользнул стеклянными бисеринами в коридор лечебницы, где так был оставлен изуродованный труп замершего навсегда, очистившегося от скверны мальчишки.

Warning! Восьмая и девятая главы в этом посте.

@темы: Chris Pine, слэш, Zachary Quinto, мистика, макси, фанфик, AHS, Американская история ужасов, Тредсон, Кит Уокер, slash, NC-17

---

Хрупкость нашей реальности.

Автор: Wiverna

Беты (редакторы): Скромный эксплуататор
Фэндом: Zachary Quinto, Chris Pine, Американская история ужасов (кроссовер)
Основные персонажи: Оливер Тредсон , Мэри Юнис, Джуди Мартин (сестра Джуд), Кит Уокер , Артур Арден
Пэйринг или персонажи: Закари Куинто/Крис Пайн, доктор Тредсон/Крис Пайн, доктор Тредсон/Сестра Мэри Юнис

Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Драма, Мистика, Экшн (action), Ужасы
Предупреждения: Изнасилование
Размер: планируется Макси, написано 73 страницы
Кол-во глав: 11 (8-9)

Описание:
Наши сны нередко оборачиваются кошмарами, но что, если в одну из ночей актер Крис Пайн попадает в фантастическую реальность, где он оказывается в роли запертого в психбольнице преступника Кита Уокера, которого обвиняют в жестоких убийствах десятков женщин, где его друг Закари Куинто, оказывается загадочным психиатром доктором Оливером Тредсоном и он вовсе не играет чью-то безумную роль.

Публикация на других ресурсах:
Только ссылкой с этого профиля или профиля ficbook.

Примечания автора:
Давно вынашивала эту безумную фантазию на тему "А что, если бы в сериале American Horror Story во втором сезоне в роли Кита Уокера был бы Крис Пайн?". Ну, Пинто в массы, ахах.
Нарисовала арты на эту тему и вот, захотелось описать. Может кому и понравится
Мои арты: Доктор Тредсон, Крис Паин (Кит Уокер)

Глава 8. - "Буря для дьявола"

Опять эти шаги. Тяжелые, чуть шаркающие, когда нужно подойти ближе к одной из одинаковых, ровно очерченных клеток с отвергнутыми обществом животными. Эти существа без рогов, без хвостов, у них нет острых клыков, с помощью которых можно защититься от ежедневных пыток. Все, что они имеют при себе - лишь отговорки для вершителей их судеб. Им страшно не меньше, чем тем, от кого их прячут. Разница лишь в том, что им не помогут - эти монстры не нужны здоровому организму эгоистичного и трусливого Мира.

Шаги становятся громче, замирая на пару секунд, чтобы протяжный скрип тяжелого засова заставил тело пленника сжаться от предвкушения ужаса нового дня. Крис по привычке щурит свои по-прежнему ярко-синие глаза, когда дверь его камеры медленно отъезжает в сторону, однако всегда яркий свет ламп коридора в этот раз почему-то не слепит его.

Он тянет носом потоки воздуха, разбавляющие затхлый пыльный дух его темной коморки, различая в этих запахах тонкую острую свежесть аромата дождя. В подтверждение его мыслей за стенами отчетливо грохочет гром, а крепкий медбрат, смахивая с грубого лица влагу, снимает с пояса электрошокер и вытягивает руку вперед, указывая угрожающе поблескивающими жалами прямо на блондина.

- Очухался? Выходи! Из-за штормового предупреждения велено всех шизов собрать в гостиной, там будут показывать фильм.

- А который сейчас час? - отчего-то спросил Крис, сам удивляясь, почему именно это ему сейчас так важно, словно осознание времени было той спасительной ниточкой, способной удержать от настоящего безумия, так и обволакивающее его со всех сторон ползающими по стенам черными слизнями.

Парень брезгливо поджал тонкие губы и удивленно выгнул кустистую рыжую бровь.

- А тебе не все ли равно, псих? Хватит с тебя и того, что сейчас поздний вечер.

- Я проспал так долго... Но как же сеанс доктора Тредсона?..

- Что ты там бормочешь? Выходи, живо! - гаркнул медбрат и предупреждающе защелкал электрошокером, который послушно ощетинился колким синим свечением, предвещая болезненную судорогу.

Крис инстинктивно дернулся назад, закрывая руками еще адски саднящую рану на шее. Подрагивающие пальцы нащупали отвратительно топорщащийся толстыми рубцами шрам, и кожу вновь нестерпимо обожгло, когда он провел мозолистой подушечкой кончика указательного пальца выше к самой скуле. Его голубые глаза потемнели от ужаса и непонимания, казалось даже, что их затопило тяжелой слезой, когда медбрат неожиданно подскочил совсем близко и дал в плечо разряд тока.

- Я сказал встать и идти за мной, мерзкий полоумный маньяк! - вскричал он, обжигая блондина током снова и снова, с каким-то личным удовольствием в горящих ненавистью мутно-зеленых глазах, словно устраивая такой давно желанный самосуд над опасным преступником. - Почему тебя держат в этой лечебнице, тварь, когда убитые и изуродованные тобою девушки мучились в агонии, а?! Куда ты дел их тела, чертов монстр?!

Крис взвыл от новой вспышки парализующей боли и, затрясшись в рваных конвульсиях, тяжело повалился на бетонный серый пол, продолжая корчиться у ног разъяренного рыжего медбрата. Тот лишь еще больше зверел, раздувая широкие ноздри и нечленораздельно посыпая парня ругательствами. Глядя на скорчившегося у его ног ненавистного и такого беспомощного сейчас Кита Уокера, он вновь занес над ним руку с зажатым в побелевших пальцах электрошокером, в одно мгновения переключая режим заряда на максимум, чтобы навсегда умертвить одно из редких чудовищ в обширной коллекции Брайарклиффа. Но его запястье неожиданно твердо поймала чужая сильная рука, сжимая, заставляя выпустить оружие.

- Какие-то проблемы с пациентом?

Криса еще ощутимо потряхивало, когда знакомый бархатный голос осадил его мучителя, приятно укутывая своим доверительным глубоким звуком, а следом последовал звонкий стук упавшего совсем рядом на пол электрошокера.

Блондин моргнул, мутным взглядом блуждая по казавшимся бесконечно длинными ногам своего спасителя, с тихим стоном попытавшись подняться на четвереньки, но еще покалывавшее болью тело едва ли слушалось его.

- Я... - медбрат шумно выдохнул, отирая вспотевшие ладони о свои белые форменные штаны, - он оказывал сопротивление, а мне велено привести всех в гостиную для просмотра фильма...

- Мне кажется, одного удара током было вполне достаточно для усмирения, - оборвал его мужчина, быстро нагибаясь и подбирая с пола оброненный рыжим парнем электрошокер. - О, этот режим применяется только в самых безвыходных случаях, а Уокер едва ли похож на разъяренного медведя Гризли.

В его голосе звучала усмешка и холодная угроза одновременно.

- Я сам отведу этого пациента в гостиную.

- Но доктор Тредсон, правила не предусматривают...

- Я больше чем уверен, что эти правила так же не предусматривают использование в усмирении пациентов таких радикальных настроек на пультах электрошокеров выданных здешнему персоналу.

Парню нечего было ответить на подобное, и он смиренно склонил голову, прячась от пронизывающего до кости взгляда Оливера, поспешив убраться из палаты прочь. Мужчина внимательно проследил, чтобы медбрат скрылся за дверью, ведущую из аппендикса лечебницы с клетушками-палатами в главные коридоры процедурных секторов, а потом мягко опустился на колено рядом с Крисом.

Широкая ладонь ласково легла на его затылок, а длинные пальцы зарылись в светлые пряди волос, распутывая кое-где скатавшиеся в узлы от запекшейся крови колтуны. Было отчего-то жутко поднимать на доктора взгляд, вообще вся ситуация в целом казалась какой-то нереалистичной и от того еще более пугающей.

С каждым новым заботливым касанием чужой руки, в воспоминаниях всплывали слова Зака об этом человеке с обманчивой внешностью и руками, по локоть выпачканными в крови невинных жертв. Он помнил все, и не позволял себе польститься на доброту Оливера, хотя в этом проклятом месте, на самом деле, хотелось лишь этого, не зависимо от последствий.

- Что вы делаете здесь, доктор? Сегодня... Я опоздал на ваш сеанс, мне очень...

- В этом нет твоей вины, Кит. А оказался я в этом месте очень вовремя, как видишь, - в голосе прозвучала усмешка. - Не смог добиться от Сестры Джуд внятной причины твоего отсутствия, поэтому решил удостовериться лично. Поднимайся, пойдешь со мной.

- Но уже поздно.

- Мне придется остаться сегодня в Брайарклиффе, потому что я не намерен пропускать нашу терапию из-за каких-то неудачных действий здешних врачей, поэтому чем быстрее мы ускользнем с вашего небольшого мероприятия в гостиной, тем скорее я смогу помочь тебе выйти отсюда, Кит.

В его всегда спокойном голосе на секунду промелькнуло плохо сдерживаемое нетерпение вперемежку с раздражением, но он быстро взял себя в руки и бесшумно отступил к двери палаты, замерев в смиренном ожидании.

- Выйти? - Крис тяжело поднялся с пола, опираясь одной рукой на жалобно скрипнувшую постель. - Как это возможно, ведь я псих, серийный маньяк, чудовище, которое...

- Довольно, - холодно оборвал его доктор Тредсон и указал на выход. - Я не адвокат, а психиатр, Кит. Поэтому я сделаю все, что в моих силах, а дальше будет видно.

Пайн замолчал, он не видел смысла сейчас делать доктора своим прямым врагом, все же в этом плане здесь у него не было недостатка в недоброжелателях. Конечно, его так и распирало поинтересоваться у этого человека: каково это, снимать кожу живьем с беззащитных невинных женщин, а главное, почему он это творил?

- У тебя очень хорошая кожа, Кит, - прозвучало совсем близко, и блондин вздрогнул, ощутив холодные объятия подкравшегося со спины ужаса, когда палец мужчины скользнул по его обнаженной шее, замерев на уродливых рубцах шрама, оставшегося после действий Артура. - Кто сделал это с тобой? Как неаккуратно, они испортили такой красивый участок...

- Э-э, доктор Тредсон? - недоуменно пробормотал Крис, отстраняясь от прикосновения мужчины и делая опасливый шаг назад.

Оливер на мгновение оцепенел, так и застыв с согнутой в локте рукой и задумчиво смотря на парня напротив. Потом, будто очнувшись от своих мыслей, он примирительно улыбнулся и спрятал руку за спину.

- О, прости, просто бросилось в глаза. Пойдем.

Когда еще не совсем отошедший от шока Крис поравнялся с доктором в пустынном коридоре с одинаковыми мелкими клетушками, ему на миг показалось, что именно сейчас он действительно в безопасности. Показалось, что, будь этот странный мир правдой, а не заранее спланированным сюжетом какого-то сериала, то так похожий на его друга Закари мужчина обязательно вывел бы его на свободу, он бы смог, он бы обязательно захотел помочь – парень верил в это еще не отчаявшимся сердцем.

Коридору, казалось, не было конца, но это было обманчивое чувство, которое возникало внутри само собой, наверное, чтобы усмирить кусающий за ребра страх того, что ждало за большими скрипучими дверями с мутными старыми стеклами. Боясь тех слепых хищников, что всегда выжидали по ту сторону, чтобы вцепиться в загривок зубами до крови и утащить обратно в тесные клетки.

Оливер будто почувствовав в воздухе кисловатый привкус чужого страха, резко остановился у самых дверей, переводя серьезный взгляд карих глаз с едва различимых несуразно вытянутых фигур на поверхности мутного стекла, на стоявшего рядом блондина.

– Сейчас за стенами Брайарклиффа и правда бушует ночная буря, шум и молнии пугают здешних пациентов, поэтому было решено отвлечь всех их фильмом в общей гостиной, – он усмехнулся, немного склонив голову к плечу, из-за чего на поверхности стекол его очков отразились блики серых ламп. – Тебе нечего бояться, Кит. Хоть Сестра Джуд и будет против наших с тобою сеансов в такое позднее время, однако она вряд ли станет устраивать по этому поводу скандал и у нас не возникнет проблем, так как иначе проблемы будут у нее…

Крис подозрительно сощурил глаза и нахмурился, понимая слова доктора Тредсона только в форме угрозы. По-другому он реагировать на мужчину просто не мог, ведь Зак рассказал ему всю правду об этом двуличном человеке.

- В том смысле, что от ее нервных криков пациенты возбудятся, и их будет сложнее вновь усадить в ровные ряды для просмотра фильма. Легче отпустить одного, чем успокаивать всех, - спохватившись, добавил он, заметив на лице блондина тень подозрения.

Было глупо обращать внимание на то, что мог надумать себе какой-то обыкновенный парень, являвшийся одним из сотни заключенных здесь умалишенных, однако что-то в нем настораживало Оливера, что-то на интуитивном уровне не позволяло расслабляться. Крис же, ничего не ответив, просто кивнул, давая понять, что он готов к любому раскладу дальнейших событий, поэтому, недолго думая мужчина толкнул массивные двери и твердо зашагал вперед, ведя парня за собой.

Гостиная была объята неестественной для нее тишиной, пребывая в каком-то болезненном оцепенении. В голове сама собой начинала звенеть надоедливая песенка, будто соскочив с забытой сегодня в пыльном проигрывателе пластинки и упрямо карабкаясь по сальной футболке, вгрызалась в уши парня. Но вокруг было тихо, не считая редкого грохота грома и беспокойных стонов, собравшихся в комнате пациентов, когда стены и пол озаряли кривые вспышки молнии. Комната была уставлена рядами лавок по обеим сторонам, а в конце этого импровизированного кинотеатра царственно возвышался довольно-таки дряхлый проектор.

Монашки отлавливали собравшихся киноманов по одному и старались рассадить их так, чтобы не спровоцировать конфликт. Самых трусливых они рассаживали по первому ряду рядом с собой, и те, кого уже умастили на свои места, теперь жутко таращились на следовавшего за доктором Тредсоном парня. С выразительным не понятным ему интересом в бледно-мутных глазах с красными прожилками на желтоватых белках. Крис отвернулся от их разрывающих его на части взглядов и зашагал быстрее, стараясь не наткнуться на одну из монахинь, которые так и рыскали по комнате в поиске новых блудных овец.

Его сжатых в кулак пальцев неожиданно мягко коснулась чужая рука, и это невинное прикосновение напугало его даже больше, чем все эти безумные взгляды сокрытые тенями мрака.

- Прости, я тебя напугала… - прошелестел девичий голос, а в следующий момент показалась рыжая копна растрепанных волос в мутном свете от проектора. - Сядь со мною, Кит, пока это место никто не занял. Прошу, не уходи к Пеппер…

Крис замялся, бросив быстрый взгляд в сторону бьющего вдоль рядов луча, заметив, что мужчина еще что-то обсуждает с Сестрой Джуд, видимо, споря о его с ним сеансах. У него еще была пара минут, чтобы поговорить с девушкой, спасшей его от наказания в прошлый раз. Он не сомневался, что это была именно она.

– Грейс, что они с тобой сделали в тот раз, когда ты заступилась за меня? – он присел на край скамьи и, поддавшись порыву благодарности и сочувствия, приобнял сутулые худые плечи девушки.

Та тут же прижалась к его груди и спрятала маленькое влажное от слез личико в складках грязной майки.

- Я думала… думала, что меня просто высекут в кабинете Сестры Джуд, как это обычно бывает, а потом, покрытую шрамами, отправят вариться в закрытой ванне, но они были так злы нашей выходкой, Кит…

Девушка всхлипнула и замолчала, судорожно сжимая свои пальчики на его майке.

- Все хорошо, все уже позади. А что мы такого сделали в тот раз, Грейс? Почему они были так злы на тебя? – мягко спросил Крис, поглаживая ее по рыжим волосам своей уже порядком огрубевшей от долгого нахождения в камере ладонью.

- Ты совсем ничего не помнишь? – Девушка вздернула подбородок и с ужасом распахнула огромные влажные от слез глаза, будто не веря в амнезию парня ни на секунду, но вынужденная принять это. – Как только нас поймали, то тебя сразу же потащили на электротерапию, после этого на твоих висках были ужасные ожоги и ты изменился, Кит. Никто не узнает тебя, мне даже кажется, что дух тех, кто еще верил в спасение, тут же упал, когда эти изверги тебя так покалечили.

- Хорошо-хорошо, не думай обо мне, сосредоточься на событиях того побега. Что мы видели? – настаивал он, обхватив Грейс обеими ладонями под шеей и заглядывая в глаза.

- Мо-о… мо… монстров! – едва смогла выговорить она, закусив подрагивавшую губу.

- Грейс, каких монстров? Где?

- В лесу у Брайарклиффа. Там… монстры. Они похожи на людей, но это не люди. Они рвали огромный кусок мяса, когда мы выбежали из тоннеля, и я закричала. Я все испортила, Кит… я подвела тебя! – вновь зарыдала она, пряча лицо в ладонях и сутуля худые плечи.

Крис застыл с приоткрытым от удивления ртом, пытаясь найти логическое объяснение монстрам с окровавленными разинутыми пастями на лесопарковой зоне лечебницы, но мозг отказывался хоть как-то это безумие объяснять. Он хотел успокоить девушку, однако на его плече резко легла чья-то рука, болезненно сжав твердые как стальные пруты пальцы.

– Я договорился, Уокер, пойдем в мой кабинет, – прорычало над ухом блондина и, не давая времени на раздумья, плечо рванули вверх, заставляя Криса неуклюже подняться на ноги и следовать вперед.

Он не посмел ослушаться, бросив долгий молчаливый взгляд на сжавшуюся в нервный комок рыжеволосую девушку, и отвернулся, тут же ослепленный белым лучом проектора. Сестра Джуд нахмурилась, поджимая тонкие губы, но не делая попыток остановить происходящее. Она была истощена событиями прошлой ночи, перед глазами еще стоял тот предсмертный ужас одержимого демоном мальчишки – было слишком больно.

Оливер оказался прав в том, что ей было легче отпустить одного пациента, чем тратить силы на всех остальных, а сил сейчас оставалось только на нажатие тугой кнопки проектора.

Мужчина остановился у дверей, ведущих в холл, где совсем недавно произошел несчастный случай с одной из монахинь. Он придержал дверь, пропуская Криса вперед, и, когда тот послушно шагнул в темноту, на растянутой белой простыне замелькали картинки начавшегося фильма.

***


- Устраивайся поудобнее, Уокер. Нет, не отодвигайся далеко от стола, ты же не забыл, что наши разговоры будут записываться.

- А если я откажусь?

- Это не обсуждается. Или к тебе возвращается память? Если так, то я внесу этот факт в историю твоего лечения здесь…

- Нет, хорошо, я согласен…

Комната с черной дверью была окутана плотной завесой полумрака. Источником хоть какого-то света в этом странном небольшом кабинете была лишь одна настольная лампа, стоявшая у старомодного магнитофона с двумя бобинами вместо привычных кассет, не говоря уже о CD дисках. Несмотря на общую бесполезность такого миниатюрного пятнышка света в общем мраке комнаты, желтоватое теплое свечение все равно приятно грело уже порядком околевшую от серости душу Криса.

Доктор Тредсон стоял в полный рост со стороны темного сейчас окна и задумчиво смотрел на сидящего напротив него блондина сверху вниз. Черные тени и неровные кляксы слабого света на его лице, добавляли загадочности образу в целом, пробуждая во взгляде и приоткрытых губах какую-то хищность. Он потянулся к ящику своего стола и достал пачку сигарет, жестом предложив взять одну своему пациенту, но получил отказ.

- Хм, странная вещь амнезия… - пробормотал Оливер, прикуривая себе зажженной спичкой и кидая пачку с коробком обратно в ящик стола. – Как меняется человек, теряя весь свой багаж былых привычек, мыслей, которые постоянно кишели в его голове, забывая то, что делало его прежним, узнаваемым в глазах окружающих. Насколько мне известно, ты курил раньше.

- Я мог бросить.

- Конечно, мог, – как-то нехорошо ухмыльнулся мужчина и сделал глубокую затяжку, отодвигая потертый старый стул, чтобы сесть за стол.

За окном загрохотал гром, и полыхнуло синими вспышками, которые косыми зигзагами отразились на стеклах очков доктора. Мгновение и вокруг вновь воцарилась идеальная звенящая тишина, опутывая Криса липкой паутиной, подавляя его волю. Доктор Тредсон, наоборот, чувствовал себя расслабленно и в полной мере владел ситуацией, складывалось такое впечатление, что ему даже льстит такая беспомощность блондина.

На губах мужчины то и дело блуждала задумчивая полуулыбка, а выразительные карие глаза смотрели с каким-то личным ликованием. Он был сосредоточен и аккуратен, отложив сигарету в пепельницу и перебирая лежащие на столе папки разных цветов: от ярко-красных, до едва заметных в полумраке совсем черных. Покончив с этим занятием, мужчина нажал на кнопку магнитофона и две пленочных бобины с недовольным щелканьем закрутились.

- Сеанс первый. Пациент Кит Уокер. Психиатрическая лечебница Брайарклифф.

Крис нервозно сглотнул, как завороженный глядя на поблескивающую магнитную пленку, бегущую по кругу.

- Кит, я хочу, чтобы ты посмотрел на фотографии в этой папке и прислушался к своим ощущениям. Возможно, зрительно ты сможешь что-то вспомнить. Я буду рассказывать тебе о найденных жертвах, а ты не торопясь пролистай изображения. Если что-то начнет всплывать в воспоминаниях, сразу же говори, даже если это похоже на полную чушь, – он взял со стола красную папку и протянул ее через стол.

Крис не хотел смотреть никаких материалов, связанных с убийствами женщин, но и правда о том, что он пришелец из другой реальности, звучала бы крайне неправдоподобно.

- Хорошо. Первой жертвой, которую обнаружили со следами насильственной смерти, оказалась двадцати восьмилетняя женщина по имени Сара Паркер. Она была найдена недалеко от главной городской трассы у мусорных баков. На момент приезда полиции бродячие собаки частично обглодали ее лицо, и первой версией было предположение о том, что именно животные нанесли ей подобные увечья. Однако медицинское обследование зафиксировало насильственное снятие скальпа.

Крис вполуха слушал те ужасы, которые смаковал доктор Тредсон, послушно переворачивая страницы в красной папке, где были виды места преступления и найденные на месте предполагаемые вещи убийцы. Неожиданно он глухо вскрикнул, в одно мгновение побелев от ужаса, и бросился к двери, сбивая свой стул, роняя папку с колен. К счастью в углу оказалось старое ржавое ведро, иначе Криса вывернуло бы прямо на пол кабинета. Он кашлял от рвотных позывов, но его пустой желудок лишь болезненно сжимался, выталкивая едкую желчь и остатки чего-то неразличимого.

Оливер спокойно поднялся со своего места, нажав на магнитофоне кнопку паузы и обходя стол, чтобы посмотреть на раскрытую страницу оброненной на пол красной папки. На странице было отпечатано три фотографии нескольких ракурсов изуродованного женского лица, с обглоданным до основания носом и полным отсутствием кожи. Пнув папку носком начищенного ботинка, доктор Тредсон лишь разочарованно вздохнул, впившись взглядом карих глаз в подрагивающие от слез и рвотных спазмов плечи парня. За окном вновь загремели раскаты грома, и три раза ослепительно полыхнуло ярким светом, забарабанив ливнем по стеклу.

Глава 9. - "Круг замкнулся - щелк!"

Черно-белые кадры мелькали на растянутой поперек зала простыне, которая в паре мест была протертой и заляпанной, давно застиранной, но сейчас заметно подсвеченной на ткани кровью. Проектор надрывно щелкал пазами с прокручиваемой пленкой, а в его дрожащем белом луче света меланхолично плавали призрачные пылинки.

Сидящие по рядам тяжелых деревянных скамей пациенты Брайарклиффа вели себя на удивление спокойно, изредка вскрикивая невпопад, а иногда заходясь влажным болезненным кашлем. То ли немой фильм так завораживал разношерстную публику, а может, и страх сковывал их вольные тела и разумы, когда над самой крышей грохотал гром, и темноту на доли секунд озаряло синеватыми всполохами стрекочущих разрядов молний. Мгновение становилось совсем светло и из мрака возникали десятки искаженных бледных лиц с глазами-бусинами, с безумием на потрескавшихся приоткрытых губах.

Сестра Джуд возвышалась над этим зачарованным мелькающими картинками стадом, словно высеченная из глыбы ледяного мрамора статуя Девы Марии, взирая на покорных убийц и насильников с некоторым презрением.

Двери бесшумно приоткрылись, и в зал впорхнула монахиня Мэри, как подхваченная порывом ветра легкая пушинка, она обогнула крайние ряды лавок и опустилась на так и оставшееся свободным место рядом с рыжеволосой Грейс. Девушка резко обернулась и удивленно уставилась на Сестру своими большими серо-голубыми глазами, которые всегда казались чуть влажными от неуместных слез.

- Тебе нравится фильм? - приветливо улыбнулась Мэри и зачем-то расправила свою черную юбку так, чтобы из-под нее была видна часть ее белокожего бедра.

- Д-да, но мне он кажется жестоким... - неуверенно протянула девушка и нахмурилась, бросив взгляд на расползшийся по простыне кадр с мучениями христиан.

- Неужели? - искренне удивилась монахиня, с улыбкой впиваясь глазами в особо мучительные для людей сцены. - Это, конечно, не так увлекательно, как рубка тупым топором по не желающим мертветь родственникам, но в целом...

Розоватый кончик язычка скользнул по ее пухлой нижней губе.

Девушка с ужасом отшатнулась, когда монахиня с издевательским сарказмом припомнила ей причину заключения в клинике, но это было все, что она могла предпринять в таком узком пространстве свободного места на скамье. Сестра Мэри, всегда кроткая и нежная, способная простить любое зло и поверить в наивную ложь - сейчас была иной.

- Как считаешь, Грейс, наш милый потрошитель женщин доверяет доктору Тредсону или что-то замышляет? - тем временем продолжала монахиня, будто бы и не заметив замешательство пациентки.

- Он не потрошитель...

- Ты ставишь не те приоритеты в моем вопросе, дорогая, - проворковала она и нехотя оторвала взгляд от особо кровавой сцены на растянутой простыне, чтобы впиться голубыми глазами в бледное лицо напротив.- Мне кажется, тебя стоит отправить на электротерапию. Слышала, это прекрасно стимулирует восприятие.

Грейс всхлипнула и замотала головой, в ужасе представляя, что с ней сделают то же, что и с Китом, после чего она наверняка забудет все ужасы, однако станет выскобленной изнутри оболочкой чего-то былого.

- Шшш, не надо, - улыбнулась Мэри, протягивая к лицу девушки руку в нежном касании.

Она отерла с чужой щеки слезу, и в ее светлых глазах ангела на секунду забились черные точки зрачков, пачкая синюю радужку мазутными разводами. Это могло быть чем угодно, даже сном, если бы дрожащая Грейс не ощущала настоящую боль от сильно вонзившихся под кожу ладоней ногтей. Нет, все было настоящим, а изменившаяся монахиня спрашивала про так же поменявшегося Кита Уокера. Как щелчок пальцев в полной тишине.

- Вы не Сестра Мэри.

Еще секунду назад ласковая ладонь на щеке девушки вдруг превратилась в упругую плеть, с размаху обрушиваясь болезненной пощечиной. На бледной желтоватой коже остался стремительно алеющий след, а из темноты, среагировав на звук, теперь внимательно смотрели десятки пар глаз.

- Дрянь!

Фильм окончился, словно тоже решив понаблюдать за происходящим, торопливо высыпав на белую простынь мелкие титры. Проектор защелкал и стих, оставив пустой луч меж затихших рядов.

- Свет! - скомандовала Сестра Джуд прятавшимся в тени медбратьям, когда подошла ближе к скамье, где сидела шокированная Грейс.

Она остановилась в шаге от девушек, с холодным недовольством взирая сверху вниз, отчего у всех открывших рты психов похолодела кровь.

- Фильм окончен, Сестра. Мне нужно отдохнуть, благо гроза становится тише, а вы останьтесь и проследите за тем, чтобы все вернулись в свои палаты.

Слабо полыхнуло синеватой вспышкой молнии, прежде чем свет, наконец, зажгли. Пациенты тут же пришли в движение, копошась и даже предпринимая попытки улизнуть из рук персонала Брайарклиффа. Сестра Мэри повернулась, смотря на настоятельницу совершенно чистыми голубыми глазами ангела и коротко кивнула, не пытаясь перекричать поднявшийся вокруг гомон.

- Это знамение! Смерть идет за вами, она скребет по крыше, заползает в щели стен ваших сырых камер, чтобы выжрать ваши сердца, словно личинки опарышей!

Один из пациентов забрался на скамью и с неестественно выпученными глазами кричал о каком-то знамении. В его скрюченной от натуги руке сверкало одно из серебряных распятий, которые обычно носят монахини поверх черной рясы. Длинный конец креста был заметно тоньше, чем остальные его грани, будто заточенное лезвие небольшой бритвы.

Сестра Джуд порывисто повернулась на шум и растерянно прижала длинные сухие пальцы к губам, ожидая кульминации. Два медбрата подскочили к буйному пациенту, держа наготове шприц с дозой успокоительного, но тот ловко вывернулся из их рук и перескочил на соседнюю лавку.

- Грядет торжество Дьявола, да вскипит кровь лживых христиан в его чаше гнева! Сольемся же братья и сестры в агонии истинной веры!

Розоватые губы Мэри растянулись в одобрительной улыбке, словно все это представление было легкой забавой перед главным спектаклем. Черные зрачки вновь расширились, запульсировав на поверхности синих глаз, а белый красивый пальчик с аккуратным ногтем поднялся на уровень шеи разбушевавшегося психа и резко дернулся в сторону, словно совершая воображаемую казнь. Никто не заметил этого быстрого молчаливого движения рукой монахини, кроме Грейс, что не сводила глаз с существа в теле кроткой Мэри.

В ту же секунду псих взревел подобно одержимому демоном и с силой вонзил заточенное распятие в свою шею, прежде чем медбратья успели схватить его и стащить со скамьи вниз. Перерезанная артерия зашипела от выплескиваемой резкими толчками бурой крови, окрашивая все вокруг и пачкая близко стоявших к месту трагедии людей. Теплые капли чужой жизни попали и на лицо Сестры Мэри, рисуя на бледной коже пошлым пурпуром. Кто-то закричал, в панике прячась за спинами сгрудившихся в кучу монахинь, остальные приглушенно роптали, боясь получить наказание за не послушание. Еще рефлекторно подергивавшееся тело несчастного выволокли в главный холл, оставляя тянущийся до дверей жуткий развод бурой крови, что причудливо поблескивал в свете электрических ламп.

- Сколько же здесь материала для веселья, - прошептала Мэри с улыбкой, аккуратно отирая красные капли со своей щеки и обводя влажными от крови пальцами приоткрытые губы.

***


Вода на вкус казалась горьковатой и затхлой, хотя эти ощущения могли быть остаточными после того, как Криса трижды вывернуло в несчастное ведро. Он никогда не считал себя настолько нежным и спокойно смотрел всяческие ужасы по телику, но сейчас это было настолько настоящим, что тело всякий раз реагировало не лучшим образом. К тому же, смотря на доктора Тредсона, обложенного своими цветными папками с фотографиями трупов женщин, парень просто не мог отделаться от ощущения паники и призрачного запаха крови вокруг.

- Тебе лучше, Кит? - мужчина все чаще хмурился, подливая из графина воду в замусоленный стакан в руке пациента.

Он курил уже третью сигарету, зажав ее тлеющий окурок меж длинных чутких пальцев и смотря на эти изящные руки, Крис не мог отделаться от мысли, что они так же ловко обращаются со скальпелем, что их движения тверды в моменты, когда жертва еще дрожит от боли.

- Мы можем продолжить?

- Д-да, только вот я ничего не могу вспомнить...

- У меня уже есть теория на этот счет, если твой желудок спешит вывернуться каждый раз при взгляде на фотографии трупов, но при этом сознательно ты не испытываешь шока от информации. Значит, ты совершал эти действия в бессознательном состоянии, либо электротерапия повредила что-то гораздо глубже. Скажи, ты никогда не ощущал присутствие кого-то рядом? Может, голоса в твоей голове?

Оливер, несмотря на чудовищность своего поведения с женщинами, виртуозно умел очаровать любого, расположить к себе, создать иллюзию доверия. Его мягкий низкий голос, спокойные и даже гипнотические движения вкупе с медовым взглядом внимательных бездонных глаз за тонкими стеклами очков в черной оправе. Он, словно волшебная гусеница из сказки об Алисе, окутывал себя белесыми нитями горчащего на языке дыма, совершенно лишая собеседника чувства реальности происходящего, затягивая туманами беспокойно трепещущие мысли.

- Это случилось сегодня... или вчера, - словно в забытье пробормотал Крис, завороженно ловя взглядом голубых глаз красивые янтарные всполохи на поверхности радужки глаз доктора. - Я был на этом этаже на лестнице, стоял рядом с Сестрой Джуд, когда меня посетила безумная мысль, как образ... такой живой и будто совсем реальный. Сестра, резко перегнулась через перила, как если бы ее кто-то намеренно толкнул в грудь, и упала вниз, разбившись о пол холла...

- Это казалось тебе чужим желанием, Кит? Ты испугался своих мыслей? - осторожно спросил Оливер, туша окурок сигареты в граненой пепельнице и подаваясь немного вперед, ближе к парню; их взгляды не прервались ни на секунду, смешиваясь в какой-то опасный и дикий цвет контрастных оттенков и душ.

- Я был в ужасе, словно стоял за спиной демона, который совершал над женщиной казнь...

Доктор медленно облизал пересохшие губы, даже задержав дыхание от предвкушения.

- Но вскоре я успокоился, так как этого не произошло, и мы спокойно спустились с Сестрой Джуд вниз, где она должна была поговорить с пришедшими за помощью пациентами. А потом... - черные зрачки Криса затопили голубую радужку от ужасных воспоминаний.

- Твоя фантазия сбылась? - терял терпение мужчина, борясь с желанием потормошить блондина за плечо.

- Неизвестная мне монахиня сбросилась сверху, разбившись о пол холла и мучительно умирая у ног статуи Девы Марии, которая, казалось, плотоядно улыбалась своими тонкими мраморными губами, брезгливо оттягивая подол своих одеяний, когда бурая кровь несчастной подобралась ближе.

Доктор Тредсон протянул руку и щелкнул пальцами перед лицом пациента, из-за чего тот резко вздрогнул и будто бы очнулся от транса. Хаотичный взгляд голубых глаз, с трудом выпутавшись из липкой паутины карих глаз психиатра, скользнул по лениво вращающимся бобинам с пленкой. Неожиданная догадка ударила парня под дых, выбив из его груди весь воздух.

"Черт! Все это было записано! Он будто околдовал меня, и теперь я самый настоящий психопат с опасными параноидальными галлюцинациями"

На лице же самого доктора был написан неподдельный интерес. Видимо, он совсем не ожидал таких разительных перемен в поведении пациента и теперь, охваченный возбуждением азарта, хотел залезть еще глубже в чужое сознание.

В дверь постучали, и секунду спустя в кабинет вошла нежная ангелоподобная монахиня Мэри, смотря сквозь застывшего Криса прямо на доктора. Оливер недовольно нахмурился, нажимая пальцем на кнопку паузы на магнитофоне.

- Прошу прощение за вторжение, доктор, - проворковала она, подходя ближе и кладя руку на плечо Кита Уокера. - Фильм окончился, и мне было велено проследить за тем, чтобы все пациенты вернулись в свои палаты на ночь.

- Но наш сеанс нельзя прерывать таким грубым образом, Сестра, - Тредсон поднялся из-за стола и сложил в стопку свои папки с делами об изуродованных трупах женщин, с какой-то особой нежностью укладывая на самый верх ярко-красную, где хранились фотографии самой первой из найденных жертв маньяка. - Я мог бы сам проводить мистера Кита Уокера и отдать в руки вашему персоналу.

- Мне очень жаль, - девушка забавно наморщила носик, - правила Брайарклиффа очень строги и мы обязаны их соблюдать.

В кабинет вошли двое молчаливых шкафоподобных медбратьев, и монахиня кивнула им на Криса, которого тут же подхватили под руки и потащили к двери в коридор. Оливер молча проводил своего пациента взглядом, пока тот не скрылся за черной дверью его кабинета, затем вновь посмотрел на девушку, что, видимо, не собиралась уходить.

- Я думал, правила Брайарклиффа так же запрещают монахиням носить на лице косметику, - изогнул он бровь, разглядывая пошло пурпурные губы Мэри.

- Ах, это? - Девушка смущенно улыбнулась и прошлась кончиком розового язычка по пухлым губам, слизывая разводы крови покончившего с собой бедняги. - Это не косметика, я не удержалась от соблазна попробовать на кухне пару спелых ягод для фруктового пирога, - уточнила она, делая еще один шажок на встречу, почти что прижимаясь небольшой грудью к руке мужчины.

Оливер не отпрянул, смерив монахиню долгим тяжелым взглядом потемневших глаз, потом медленно поднес к лицу девушки руку и задумчиво огладил теплой ладонью ее бархатную щеку, цепляя кончиками желтоватых от сигарет пальцев нежную кожу под ушком и скулой.

- Сестра Мэри, разве вам не пора возвращаться?

- Нет, я должна проводить вас до гостевых комнат, доктор. Иначе вы можете заблудиться в бесконечных закоулках лечебницы, а кто знает, какие ужасы подстерегают в тенях этого странного места, - практически прошептала девушка, заставляя невольно напрягать слух и опускать голову ближе, ощущая едва касающееся лица дыхание.

Теперь зло с прекрасным лицом молодого мужчины было очаровано самим дьяволом, манящим совершить очередное убийство, поддаться искушению и вкусить, готовый добровольно упасть в руки сладкий сочный плод.

- Я уверена, вам интересно, как тут все устроено, не так ли? Прежде чем отвести вас в комнату, я могла бы показать наш знаменитый крематорий. О, он чудесен, а сколько душ вылетело вместе с крошкой серого пепла из его трубы...

Губы доктора Тредсона невольно растянулись в улыбке, в точности повторяя движение уголков губ Мэри, которая, бесцеремонно схватив его за рукав темно-коричневого пиджака, потянула в коридор.

***


Крис послушно следовал за своими молчаливыми конвоирами, понуро опустив голову и считая под своими ногами кованые ступени. Он так хотел вернуться в реальность, хотя бы на полчаса, чтобы выпить пива из холодильника и увидеть Закари. Настоящего Зака, по которому невыносимо скучал в окружении всех этих безумцев и в особенности после сеансов проклятого доктора Тредсона с его обманчиво теплыми глазами цвета терпкого виски.

«Боже, что за безумные мысли? Это все из-за отсутствия женской ласки,- тряхнул головой парень. - Уже облизываюсь на собственного друга, а точнее больного маньяка, тфу!»

- Осторожней, смотри под ноги и не поскользнись, – пробасил один из бугаев, кивая на уродливые черные разводы, что тянулись от приоткрытых дверей гостиной в другой конец холла, исчезая под неприметной дверью в самом углу.

Крис мгновенно понял, что именно было размазано по полу, огибая широким влажным разводом ненасытную белую статую в центре. Он упорно старался отогнать навязчивые мысли об этом, сдерживая вновь подступающую к горлу тошноту.

- Двигай давай, чего замер?! – грубо толкнул его в спину один из парней и обернулся к своему напарнику через широченное плечо. – Ладно, Билл, ты уже зеваешь, ночка сегодня выдалась та еще. Иди, отдыхай, а я сам запру этого придурка в палату, он после той электрической штуки стал смирным.

Видимо, долго уговаривать второго конвоира не пришлось, и после секундного колебания тяжелая ладонь сползла с правого плеча Криса. Он продолжил путь в полной тишине, слыша лишь сиплое дыхание своего провожатого и собственные хлюпающие по бордовой жиже шаги.

Когда двери общей гостиной распахнулись, перед его взглядом предстали все те же ряды деревянных длинных лавок напротив импровизированного экрана из белой простыни и старым проектором, одиноко стоявшим в проеме. Что-то страшное произошло в этой комнате, об этом красноречиво сообщала застывшая в тишине обстановка: несколько опрокинутых навзничь тяжелых лавок, огромные разводы бурой крови на полу, даже на простыне было расчерчено пара полос из брызгов красных капель. Страшная догадка промелькнула в вязких от усталости и потрясений мыслях и кольнула острым дротиком в сердце.

- Скажите, что здесь произошло во время просмотра кинофильма?

- Не твое дело, - буркнул медбрат, подталкивая Криса, чтобы тот шел быстрее.

- Пожалуйста, просто ответьте, пострадала ли рыжеволосая девушка? Грейс? Это не ее кровь?

- Ну, нет, с этой малышки столько крови не натечет, - заверил парень, отчего-то вдруг заметно повеселев. - А что, уже даже здесь приглядел себе шкурку? Так у милашки Грейс кожа не такая уж ровная и красивая, да к тому же с конопушками, кому такая кожа сдалась? Другое дело Сестра Мери...

- Монахиня? - шумно сглотнул Крис, шокировано таращась, на продолжавшего глуповато улыбаться медбрата.

- Да, у нее кожа как молоко. Такая ровная, такая нежная и белая, словно крылья ангела...

Крис промолчал, зачем-то нервозно обернувшись и впившись взглядом в по-прежнему пустеющий холл. Медбрат перестал мечтательно скалиться и проследив взгляд парня, грубо пихнул его в плече.

– Эй, чего расслабился? В этот раз ты явно упустил свой шанс, Сестра Мэри не возжелала проводить тебя до палаты и поцеловать в лобик на ночь, понял? Уж доктор Тредсон позаботится о такой красавице, не сомневайся.

Это больше всего и пугало Криса. Мысль об опасности, угрожавшей сейчас девушке, не покидала его, когда он брел мимо одинаковых дверей клетушек мужского отсека палат. Раз за разом парень прокручивал в голове все варианты своего побега, но что дальше? Кинуться в кабинет психиатра? Но наличие в его кабинете женщины вовсе не значило, что он тут же бросится сдирать с нее кожу: тогда сама же монахиня сдаст его обратно в руки персонала, а последствия могли быть невыносимыми для его, не привыкшего к пыткам организма.

Нет, героем Кристофер Пайн был только в ролях популярных фильмов, а сейчас ему хотелось лишь избавиться от этого кошмара и сбежать из Брайарклиффа куда глаза глядят. Эта ночь была единственным его шансом, все складывалось как нельзя лучше, а справиться с одним охранником можно было попытаться, и даже в глубине души рассчитывать на успех, ведь его противник не был готов к сопротивлению вялого после терапии психа.

«Но куда дальше? Единственный выход отсюда лежит через лесную зону за территорией лечебницы, где Грейс видела каких-то монстров. Глупости! Ей привиделось и все…»

Крис просто не мог себе представить более уродливых монстров, чем все безумцы, которые густо населяли это злосчастное место. Возможно, если бы ему удалось сбежать, то он смог бы снова проснуться в своей реальности.
Уже знакомая дверь сырой, пахнущей плесенью камеры с пронзительным скрипом распахнулась, открывая навстречу свой черный зев, словно какой-то ненасытный хищник.

- Заходи быстрей, а то я сам уже с ног валюсь от усталости! – скомандовал медбрат, в очередной раз ткнув блондина кулаком в спину и протяжно зевая.

Нельзя было ждать ни секунды больше, будто невидимая пыль выигранного у судьбы шанса вот-вот грозила проскользнуть мимо.

Крис напряг мышцы, замерев натянутой пружиной, готовой в любой момент со свистом распрямиться в стремительном рывке. Он буквально кожей ощущал, как десятки любопытных глаз сейчас вглядываются в полумрак из-за прутьев своих решеток, так же, как и он сам, ожидая подходящего момента для атаки. Мгновение неожиданности – его козырь против необъятной туши противника, чем он и воспользовался, резко разворачиваясь и со всей силы, на которую был способен, ударяя парня кулаком в нос, и не давая очнуться от шока тут же добавляя удар в разинутую челюсть.

Бугай взревел от боли, пачкая бетонный пол кровью из сломанного носа и пытаясь схватить Криса своими раскинутыми в стороны лапищами, вместо того, чтобы использовать висящие на его поясе предметы самозащиты. Ужас от одного только взгляда на разъяренного и окровавленного медбрата охватил Криса, покрывая тело холодным потом, заставляя сердце бешено затрепыхаться в груди, но отступать было нельзя.

Лишь секунда промедления, и все пойдет крахом. Словно двигаясь на одних инстинктах, Крис нырнул под ручищу парня и с размаху толкнул его всем весом, навстречу выпирающим из металлической двери штырям нескольких мощных замков. Тот приглушенно вскрикнул, не успевая оттолкнуть от себя нападавшего, с отвратительным влажным хрустом налетая на препятствие головой. Отброшенный назад силой удара, медбрат тяжело свалился назад, дополнительно расшибая себе затылок о пол.

- Черт! - прошипел сквозь зубы Крис, облокачиваясь спиной о ближайшую стену и затравленно глядя на распростертое у ног тело своего конвоира.

Дыхание было сбито, из-за чего кружилась голова, из легких вырывался какой-то неестественный хрип, ноги тряслись от потраченных сил и шока. Парень на полу затих, весь перепачканный собственной кровью.

- Ты молодец, Уокер! – послышались ликующие голоса прильнувших к маленьким окошечкам своих камер невольников.

Кто-то тихо вздыхал, некоторые издавали совсем нечленораздельные звуки, но настроение чувствовалось даже в таком едва понятном гомоне.

– Запри его в палате! Запри его там! Пусть сдохнет, облепленный червями и пауками!

Тело еще ощутимо потряхивало от усталости, когда Крис все же решился последовать совету зрителей и оттащить медбрата в свою клетушку. Они были правы – так он сможет выиграть время для своего побега, кто знает, когда беднягу смогут обнаружить.

***


В оставленное кем-то открытое окно задувал холодный ветер вперемежку с крупными каплями еще не утихнувшей окончательно бури. Оливер держал монахиню за руку, слепо пробираясь по окутанным мраком узким коридорам спящей лечебницы. Он не протестовал спонтанному рвению девушки показать ему такое антиромантичное место, как крематорий, ему только на руку была такая возможность. Кто знает, не проснется ли вновь желание, которое подчиняло себе его холодный разум без остатка.

Следы черной крови мужчина заметил, лишь войдя в комнату с огромной пыхтящей печью. Из приоткрытой ставни окна на пол падал косой бледный луч светящей высоко в небе луны, ясно подсвечивая длинные борозды кровавого следа, по которому волокли труп к печи.

- Печь не так давно использовали? – поморщился Оливер, кивая на еще свежие следы. – Впечатляет.

- Ох, я забыла сказать, на киносеансе один из пациентов покончил с собой на глазах у остальных, – неуместно рассмеялась монахиня, изображая, как именно бедняга вспорол себе шею заточенным распятием.

- Какие были мотивы? Плохое обращение персонала лечебницы?

- Нет, банальней, но зрелищней, - продолжала веселиться девушка, забираясь на операционный стол с ногами и изображая самоубийцу, от которого осталась лишь горсть пепла на дне пыхтящей печи. - Он кричал хвалы дьяволу и убеждал остальных принести себя в жертву во имя чего-то там… пф, будто бы дьяволу действительно есть дело до людей.

- Сестра Мэри, сейчас вы мало похожи на служительницу церкви, - он удивленно изогнул бровь и скрестил руки на груди. - Говоря о дьяволе так, будто вы лично с ним знакомы.

Девушка перестала кривляться и села на стол, свесив вниз красивые белокожие ножки, что игриво выглядывали из-под задранного подола черной рясы. Будто бы невзначай она провела ладонью по гладкой поверхности металлической кушетки и наткнулась на гору хирургических инструментов.

– Ой, сколько тут всяческих ножей… - она принялась вытаскивать из общей кучи инструменты, которые Тредсон обычно использовал для обработки своих жертв, будто зная наперед, что именно может понадобиться ему в деле. – Не представляю, для чего все это здесь.

Оливер тем временем скользил жадным взглядом по точеной фигурке девушки, оглаживая им ее восхитительно круглые коленки, где ровная белая кожа была соблазнительно натянута и сквозь это полотно проступали едва заметные жилки. Он медленно выдохнул и облизал свои губы, встречая наивные глаза цвета чистой росы своим подсвеченным острой похотью карим взором хищника. В воздухе запахло сладким ароматом женского тела, перебивая все те отвратительные запахи, которые только могут витать в крематории.

- Посмотрите, а этот крюк на вид очень прочный, для чего он? – продолжала свою опасную игру девчонка, поворачивая в тонких пальчиках увесистый железный крюк для подвешивания туш, который так же было удобно использовать и в снятии шкур животных методом «чулка».

- Для отделения кожи от мышц и хрящей, позволяет не делать лишних надрезов в труднодоступных местах, - низким голосом проговорил мужчина, медленно подходя ближе к спокойно сидящей напротив него девушке. – Но для тонкой кожи лучше использовать зажим и скальпель.

Мэри глухо рассмеялась, оглаживая острые скулы Тредсона и шепча ему прямо в губы:

- Ты мое настоящее дитя, Оливер. Прекрасное дитя, которым я могу гордиться, которого я могу желать вечно…

Мужчина прорычал, сжимая на изящной шее монахини свои твердые безжалостные пальцы и грубо опрокидывая ее на жалобно зазвеневший от удара операционный стол.

– Не лги мне, сука! – процедил он, смотря на продолжавшую неестественно улыбаться девушку.

- Ты прекрасен, мое дитя, - упрямо шепчут нежные губы Мэри, мягко касаясь его лба поцелуем, стирая морщинки боли и беспокойства с лица.

Она сама расположилась на столешнице, скидывая с головы монашеский платок так, чтобы светлые волосы красиво рассыпались, заструившись прядями вниз.

Оливер шокировано стоял рядом, словно опьяненный, наблюдая за самостоятельными действиями избранницы. Впервые женщина сама хотела ему понравиться, показать себя, а не бездумно орать и отбиваться.

- Малыш, прости, что бросила тебя, отдав этой тупой человеческой шлюхе, которая должна была дать этому миру такое прелестное дитя.

Мэри ласково улыбнулась, расстегивая мелкие пуговицы на своей рясе и обнажая маленькую аккуратную грудь с бледно-розовыми девственными сосками. Мужчина всхлипнул, глотая горячие слезы, когда нежная женская рука притянула его ближе, давая коснуться себя, прижаться пересохшими губами к груди.

- Пей мои соки, мой мальчик, вдыхай запах своей матери. И помни, я уйду снова, если ты не предотвратишь этого...

- Мама... - Оливер поднял на девушку затуманенный от слез взгляд, оторвавшись от посасывания покрасневшего от подобной пытки соска. - Ты не можешь бросить меня, нет, я не позволю тебе.

- Не огорчай мамочку, покажи что ты умеешь! - резко оттолкнула его от себя Мэри и ухмыльнулась, переводя взгляд на кушетку с инструментами. - Малыш, все твои предыдущие маски быстро теряют аромат, а моя кожа пахнет самой жизнью, тем молоком, вкуса которого ты не помнил, той теплотой, которую я дарила не тебе, моя кожа пахнет детством, которого у тебя никогда не было!

Мужчина вздрогнул будто от пощечины и обернулся к кушетке, перебирая лежавшие там в ряды прекрасно заточенные ножи. Монахиня терпеливо наблюдала за его действиями, одобрительно кивнув, когда он выбрал тончайший скальпель.

- О, ты хочешь быть аккуратным с мамочкой?

- Это необходимо, чтобы наметить правильные углы схода покрова, когда нужно будет отделять мышцы и кости.

- Звучит прекрасно. Я готова, сделай это красиво, мой мальчик, - одобрила она, задерживая дыхание, когда Оливер навис над ней, подобно огромному черному ворону, сделав первый надрез по шее, забираясь глубже под горло.

Девушка стиснула зубы, тихо шикнув, чувствуя стремительно наполнявшую ямочку ключиц кровь. Тредсон задышал прерывисто, касаясь ровной вспухшей полосы пореза и размазывая по груди кровь. Затем более уверенно полоснул еще два глубоких пореза по бокам от шеи до покатых плеч.

Мэри стойко терпела обжигающую боль, но когда под надрезы мужчина резко вогнал острейший мясницкий тесак, филигранно отделяя мышцы от кожного покрова, она взвыла от невыносимой агонии, охватившей ее тело. Мышцы с влажным треском лопались, а из груди вырывались совсем не человеческие хрипы, когда хрящи костей дробились мощными ударами металлического наконечника рукояти ножа.

- Шшш, не кричи... - остановился Оливер, весь перепачканный кровью и наклонился к девушке, сжимая ее искривленные болью губы своими в соленом поцелуе.

Спустя восемь минут плечи и ребра были полностью оголены, выставляя на показ белоснежные кости, проглядывающие сквозь пульсирующие влажные мышцы, что сочились кровью. Девушка была еще жива, но силы покидали ее, и она уже не могла кричать, только беззвучно открывала рот с запекшимися на губах хлопьями своей крови, когда воздух разрезал очередной жуткий хруст отделяемой от плоти кожи.

Мужчина же был так увлечен своей работой, что едва ли реагировал на ее беззвучные реакции. Он старательно растягивал крюком особенно зажатый меж мышцами участок на шее, собираясь снять с Мэри скальп. Девушка низко прохрипела, выталкивая из вспоротого горла поток темной вязкой крови, из последних сил приподнимаясь навстречу своему мучителю, заставляя его остановиться и взглянуть в ее глаза.

- Какая ты красивая, - С безумной нежностью прошептал Оливер Тредсон, когда его тело вдруг прошило резкой разрывающей болью, словно он был редкой бабочкой, которой вспарывает брюшко длинная игла коллекционера.

Он протяжно вскрикнул, не в силах оторвать взгляда от стремительно меняющихся глаз девушки, которые из светло-голубых постепенно превращались в черные рваные дыры, расплываясь мазутными разводами по неестественно дрожащим белкам.

- Мама? - сквозь боль прохрипел Оливер, цепляясь пальцами за склизкие голые плечи девушки.

- Я люблю тебя, истинный сын дьявола! - проговорили губы Мэри не своим низким голосом, и, запрокинув голову, девушка безумно рассмеялась, вздувая очищенную от кожи грудь с влажным хлюпаньем.

***


Когда тяжелая дверь с грохотом захлопнулась, запирая в бетонной камере окровавленного медбрата, Крису стало спокойней на душе и надежда на удачный побег из лечебницы уже не казалась ему какой-то недостижимой мечтой. Если он все правильно рассчитал, то спасительный выход был в подвальных помещениях Брайарклиффа. Главное было стремиться на нижние этажи, а там он в любом случае выбрался бы в нужном направлении, так как подвал обычно был соединен внутренними катакомбами со всеми другими помещениями на случай пожаров или даже выступая в роли прочного бомбоубежища.

Под одобрительное улюлюканье вцепившихся в прутья своих клеток мужчин, он выскочил в коридор, ведущий в общую гостиную. Медлить было нельзя, так как пропажу своего товарища мог заметить второй медбрат, которого пораньше отослали спать. Обогнув опрокинутые навзничь лавки и стараясь не оставить следов перепачканными кровью подошвами, Крис быстро выскользнул в массивные двери застывшего в тишине холла. Казалось, что лечебница в ночное время полностью вымирала, такими тихими были ее коридоры и уснувшие в полумраке слепые окошечеки дверей кабинетов. Он огляделся по сторонам в поисках верного направления, тут же зацепив взглядом прочно запертую на замки дверь главного выхода во двор.

Конечно, тяжелые двери являлись неприступной преградой, хотя и имели вставки из толстого стекла, выбив которые существовала надежда протиснуться наружу. Это казалось очень соблазнительной возможностью, но Крис понимал, что шум осыпающегося стекла совершенно точно привлечет сюда охрану.

- Чертов кошмар, когда же ты закончишься?! - раздраженно прошипел блондин себе под нос, оборачиваясь и встречая насмешливый взгляд пустых мраморных глаз белоснежной статуи Девы Марии, которая являлась единственной свидетельницей его побега.

Колючие мурашки мгновенно забегали по позвоночнику, а липкий пот проступил на коже, заставляя майку неприятно липнуть к груди. Лицо статуи, казалось, было повернуто прямо к нему, а тонкие губы ухмылялись.

- Фак! - выругался Крис, отворачиваясь от мерзкой скульптуры, но тут на верхних этажах послышались чьи-то шаги и голоса, от чего парень быстро пригнув голову, отскочил в сторону, прижавшись спиной к одной из дверей.

Та под его весом подалась назад и распахнулась, впуская в пахнувший сыростью и ржавчиной проход. Парень упал, ударившись локтем о твердый каменный пол и сжав зубы, тихо простонал от пронзившей руку обжигающей боли. "Нельзя останавливаться! Скорей, кто-то мог услышать шум, нужно бежать по этому коридору вниз!"

Паническая мысль о погоне стучала кровью в висках, словно хлыстом подгоняя парня, заставляя вскочить на ноги и ринуться дальше, не оглядываясь и ни на миг не позволяя себе остановиться. Вскоре в конце каменной кишки показалась полоска бледного света, падающая из приоткрытой двери и Крис сбавил бег, перейдя на осторожный шаг, чтобы случайный человек в комнате впереди не заметил его приближения.

Он никого не увидел, аккуратно заглядывая в небольшую щель, однако услышал натужное пыхтение и шорох какой-то машины. В воздухе потянуло паленым тяжелым запахом и еще чем-то отдаленно знакомым. "Может, это какое-то ответвление здешней кухни?" - лениво проползла в его голове сомнительная догадка.

Но не успел он как следует обдумать свою мысль, как дверь со свистом распахнулась и чья-то сильная рука схватила его за майку, рывком втянув в помещение и с размаху ударив о стену спиной. Крис инстинктивно зажмурил глаза при болезненном ударе затылком, лишь спустя какое-то мгновение принявшись яростно вырываться из чужого захвата.

- Отпусти меня! - крикнул он, распахивая глаза и встречая у самого своего лица внимательный взгляд карих глаз доктора Тредсона.

Крис подавился словами, как рыба открывая и закрывая рот, замечая на щеках и шее мужчины еще свежие разводы чьей-то крови. Его тело обмякло от сковавшего все существо холодного вязкого ужаса.

- Что...почему вы з-здесь?

- То же я хотел спросить и у тебя, Уокер, - проговорил низким голосом Оливер, переместив руку и сжав пальцами горло парня.

Его глаза пульсировали неестественной черной кляксой на фоне карей радужки.

- Помоги мне, иначе ты отсюда не выйдешь! - рявкнул он, грубо отбрасывая Криса в сторону, словно пушинку.

Блондин снова ударился локтем, угодив в какую-то неприятно пахнущую лужу. Он поднял взгляд на Тредсона и задохнулся от сдавившего горло ужаса, наблюдая, как он распахивает огромную разогретую печь и поднимая с железной кушетки изуродованное тело девушки, заталкивает ее в самое пекло. Крис шокировано сморгнул, ощущая на своем лице исходящий от печи жар и в свете горячих искр он в последний момент разглядел лицо убитой несчастной.

Это были мертвые стеклянные глаза красавицы Мэри, которые смотрели будто в самую глубину его души, гораздо глубже, чем зияла разворошенная рваная дыра в ее груди с отделенной от мышц кожей. Ее светлые волосы вспыхнули, оплавляясь черной бесформенной массой на лице, прежде чем тяжелая дверь печи со скрипом закрылась. Крис вскрикнул, отползая от обернувшегося к нему перепачканного кровью маньяка.

Некогда аккуратная белоснежная рубашка висела на нем грязными лохмотьями, а галстук был растянут до самой груди, идеально уложенные волосы сейчас лежали в беспорядке, лишь янтарные глаза смотрели с прежним внимательным спокойствием психиатра.

- А с вами, мистер Кит Уокер у меня еще назначены сеансы. Мы не можем расстаться так глупо, - он подошел ближе, покачивая зажатой в правой руке увесистой кочергой. - Спокойной ночи.

Удар пришелся точно в висок и Крис, не успев среагировать, потерял сознание, глухо ударившись головой о залитый кровью монахини Мэри пол крематория мирно спящей лечебницы Брайарклифф.

Warning! Десятая и одиннадцатая главы в этом посте.

@темы: Chris Pine, слэш, Zachary Quinto, мистика, макси, фанфик, AHS, Американская история ужасов, Тредсон, Кит Уокер, slash, NC-17

---

Хрупкость нашей реальности.

Автор: Wiverna

Беты (редакторы): Скромный эксплуататор
Фэндом: Zachary Quinto, Chris Pine, Американская история ужасов (кроссовер)
Основные персонажи: Оливер Тредсон , Мэри Юнис, Джуди Мартин (сестра Джуд), Кит Уокер , Артур Арден
Пэйринг или персонажи: Закари Куинто/Крис Пайн, доктор Тредсон/Крис Пайн, доктор Тредсон/Сестра Мэри Юнис

Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Драма, Мистика, Экшн (action), Ужасы
Предупреждения: Изнасилование
Размер: планируется Макси, написано 73 страницы
Кол-во глав: 11 (10-11)

Описание:
Наши сны нередко оборачиваются кошмарами, но что, если в одну из ночей актер Крис Пайн попадает в фантастическую реальность, где он оказывается в роли запертого в психбольнице преступника Кита Уокера, которого обвиняют в жестоких убийствах десятков женщин, где его друг Закари Куинто, оказывается загадочным психиатром доктором Оливером Тредсоном и он вовсе не играет чью-то безумную роль.

Публикация на других ресурсах:
Только ссылкой с этого профиля или профиля ficbook.

Примечания автора:
Давно вынашивала эту безумную фантазию на тему "А что, если бы в сериале American Horror Story во втором сезоне в роли Кита Уокера был бы Крис Пайн?". Ну, Пинто в массы, ахах.
Нарисовала арты на эту тему и вот, захотелось описать. Может кому и понравится
Мои арты: Доктор Тредсон, Крис Паин (Кит Уокер)

Глава 10. - "Животное"

Воздух звенел. Пахло приятным теплом и еще чем-то сладким, похожим на запах меда и карамели, но почему-то мозг отказывался давать этому ощущению имя. Густая темнота обволакивала, душила нежными объятиями, забиваясь мягкой ватой в легкие, будто тело в один короткий миг превратилось в кучу бесформенного тряпья. Веки задрожали, в попытке разомкнуть слипшиеся от высохших слез ресницы – так сложно, но это единственный выход из того кошмара, что мучил по ту сторону сознания.

Красное, много красного, липко… душно…

- Закари! Заа-а-к! – вырвалось из часто вздымающейся груди Криса, когда он резко распахнул голубые глаза с проступившими темными сосудами на белках и бешено заворочал ими по сторонам, в попытке увидеть друга, понять, что кошмар закончился. – Нет! О, Боже, нет…

Шептал он, морщась от безудержного ужаса, который резко сдавил горло и засыпал в глаза песка.

Шаги прозвучали совсем близко, Крис вздрогнул от неожиданности, ощущая кожей чужое присутствие за спиной. Он попытался вскочить с дивана, на котором сидел, но почувствовал боль в запястье, осознав, что крепко связан и своими тщетными попытками сбежать, только раздирает тонкую кожу левой руки.

- Ждешь кого-то еще в этот чудный вечер? – прозвучало у самого уха, перекатываясь по правой щеке теплым дыханием.

Сладковатый неясный запах вернулся, раздражая и без того напряженные от ужаса рецепторы. Блондин инстинктивно повернулся, чтобы видеть того, кто был так рядом, хотя прекрасно осознавал, что кроме Тредсона быть некому. Их глаза встретились, расплываясь контрастом цветов радужки друг в друге из-за слишком близкого расстояния. Губы маньяка медленно растянулись в самодовольной ухмылке, когда сердце Криса оглушительно забилось о ребра, грозясь проломить кости и выскочить наружу прямо тому в руки.

- Ч-что все это значит? Где… где я?

- Ты у меня в гостях, не уютно? - Оливер отстранился, отходя в сторону дивана стоявшего напротив. - Может быть, тебе больше нравится сидеть в зассаной темной клетке, как животному?

Повисла неприятная тишина. Крису нечего было ответить, разве что молиться, наблюдая за тем, как мужчина берет из небольшой вазочки на столе белые конфеты, больше похожие на таблетки и крошит одну за другой на зубах, неотрывно буравя его медовым взглядом. В полумраке гостиной его темные глаза выглядели особенно опасными - темнота вообще шла ему, как никому другому.

Тредсон протянул угощение пленнику, с каким-то извращенным удовольствием наблюдая за гримасой ужаса на его лице.

- Он настоящий? - осторожно спросил парень, беря свободной рукой странную конфету и жадно запихивая в рот. Как бы отвратительно не выглядела эта сладость, но ей можно было хотя бы на время занять сведенный болью от спазма голода желудок.

- Ты задаешь слишком много вопросов, - прорычал Тредсон, бросая вазочку обратно на стол. - И еще... ты не женщина, а это проблема. Я как раз думаю, что с тобой делать.

Ровно отпиленная часть человеческого черепа завертелась и закачалась на стеклянной столешнице, едва не рассыпав белые сладкие таблетки по сторонам. Он встал, педантично разгладив невидимые глазу складки на своих черных брюках, прошел к небольшому встроенному в стену бару, задумчиво изучая его скрытые от взгляда Криса недра.

- Ты считаешь меня убийцей, Кит, - сунув руку в бар, он вытащил винную бутылку и повернув этикеткой к тускло горящему красноватым светом бра, прочитал название. - Ммм, это не так, ты ошибаешься. Если бы я был убийцей, то ты был бы уже мертв, парень.

- Т-ты...- неуверенно начал блондин, пробуя новую форму общения с доктором на вкус, но на самом деле шагая по минному полю.

Оливер резко оторвался от чтения этикетки и бросил на пленника изучающий взгляд, однако промолчал, давая Крису продолжить свою мысль:

- Тебя останавливает от убийства только тот факт, что я не женщина? Чертов... - он осекся.

- Тише-тише, ты же не хочешь убедить меня в обратном? - усмехнулся Тредсон так, будто только и хотел этого.

Он прикрыл дверцу бара и, подцепив с полки над ним два стеклянных бокала своими длинными красивыми пальцами, вновь опустился напротив надежно связанного гостя.

- Я не убийца, Кит. А то, что происходит между мной и девушками...

- Извращение, - процедил сквозь сжатые зубы блондин, морщась от воспоминаний и едва ли сдерживая рвотный позыв.

Оливер промолчал, сосредоточившись на разливании красного вина по бокалам, один из которых протянул Крису. Парень смотрел на психиатра с недоверием, сомневаясь, но все же принял бокал из его рук. Отпив немного, он расслабился, перекатывая на языке терпкий вкус.

Все вокруг раздражало Криса, пусть это уже не было ужасающей лечебницей, а вполне уютным и красивым жилищем, но ком в горле от отвращения никуда так и не исчез. Логово потрошителя женщин представляло собой просторный загородный дом, обитый дорогими породами дерева по стенам, выдержанный в одном приятном строгом стиле. Насколько мог оценить Крис по одной лишь гостиной - коттедж имел несколько этажей и конструкцию горного шалле.

«У этого больного есть вкус, - подумал он, переведя изучающий взгляд на спокойно пьющего вино мужчину в идеально выглаженном классическом костюме. - Ублюдок, как можно изуродовать, а затем сжечь невинную монахиню и сейчас праздно попивать винцо в своей теплой уютной норе?»

- Развяжи меня, Тредсон, - неожиданно твердым голосом потребовал Крис, сделав еще один большой глоток вяжущего крепкого вина.

Оливер удивленно изогнул бровь, отставив свой бокал на стеклянный столик.

- Нет.

- Думаешь я боюсь тебя? - с дерзким вызовом рявкнул Пайн, сжимая на тонких стенках своего бокала побелевшие пальцы. - Мне плевать, что ты там о себе возомнил, чертов психопат! Отпусти меня немедленно, иначе...

- Хм, иначе что? - откровенно веселился тот, с любопытством разглядывая блондина своими пьянящими темными глазами.

Поднявшись с дивана, он приблизился к пленнику, положив свою руку на его всклокоченную голову в доминирующем жесте.

- Тебе не нравится человеческое отношение, Уокер? Может, соскучился по электродам на своих выжженных до мяса висках, вернуть тебя в психушку?

- Да пошел ты! - прокричал Крис, рывком скинув со своих волос его пальцы и в гневном запале выплескивая остатки вина прямо в лицо. - Ты даже не существуешь на самом деле, больной извращенец! Это все мой сон!

- Животное! - ударил его Оливер с такой силой, что голова парня ударилась о спинку дивана, хрустнув шейными позвонками.

В тишине большой укутанной полумраком залы этот звук показался устрашающе громким. В голубых глазах потемнело, а в ушах неприятно зашумела кровь, пульсируя тянущей болью, когда он попытался сесть ровно. Крис глухо простонал, прижимая свободную руку к разбитой губе и непонимающе смотря на темно-красные разводы остающиеся на дрожащих пальцах.

Психиатр не успокоился на этом, хватая парня за светлые отросшие пряди волос на затылке, больно оттягивая их назад и заставляя взглянуть на себя.

Белоснежная рубашка была безнадежно испорчена, покрывшись уродливым пятном от впитавшегося в тонкую ткань вина, а дорогой на вид галстук теперь больше походил на мокрую старую тряпку. Крис осклабился, хаотично разглядывая плоды своей спонтанной выходки расфокусированным после удара взглядом, тут же заходясь безумным истеричным хохотом, сплевывая в сторону кровь наполнившую онемевший от боли рот.

- Смешно тебе? Хорошо, это поможет заснуть, а позже мы продолжим разговор. Ты будешь умолять меня об электрическом стуле, щенок... - прорычал низким голосом доктор Тредсон, и в его руке отчетливо блеснул прозрачным боком тонкий шприц, до половины мерника наполненный какой-то мутной жидкостью.

Он перевернул его иглой вниз и с размаха всадил во вздувшуюся темную вену на шее блондина, спуская препарат прямо в отчаянно пульсирующую артерию.

Сердце тревожно забилось, то ли от переполнившего сознание ужаса при мысли о тех зверствах, что мог совершить над ним маньяк, то ли виной аритмии стал чужеродный препарат, спровоцировавший выброс адреналина. Крис не успел закончить свои выводы, неразборчиво прошипев что-то от боли, в то время как язык быстро свело и через пару мгновений его тело лишившись каких-либо ощущений, обмякло в руках нависшего над ним мужчины. Голубые глаза закатились, а измученное лицо разгладилось от еще недавно бушующих эмоций, когда Тредсон позволил парню упасть безвольной куклой на залитый вином диван.

- Неблагодарный идиот, а ведь я мог дать тебе уйти. По хорошему и без лишнего шума, - покачал головой он, глядя на бледное недвижимое тело блондина.

Пробежав ловкими пальцами по мелким перламутровым пуговицам своей рубашки, Оливер стянул ее и раздраженно швырнул в сторону. Этот костюм был одним из любимых в обширной коллекции гардероба психиатра, но такие вещи после химического выведения пятен просто теряют свой лоск, а значит, теряют жизнь.

Тредсон любил красивые дорогие вещи, которые ему шли. Каким-то волшебным образом ощущения в дорогих костюмах, за стеклами линз очков престижной марки, окруженный обстановкой из дорогих вещей и пород дерева, усиливались, становились ярче и желанней. Он наслаждался своим одиночеством, приправленным ароматом коллекционных сигарилл, нет, не тех сигарет, которые выкуривал одну за одной в часы своей работы, а именно дорогих разных сортов и историй, которые могли дарить вкус богатый оттенками, прочищать мысли и память.

Нельзя сказать, что он не заслуживал роскоши - ее заслуживают все, кто был лишен детства, любви и простых дешевых радостей, а то и вовсе бесплатных, но вместе с тем способных лепить человека, делать его лучше. Оливера некому было лепить. Он создал себя сам, глядя на черноту людских душ, запоминая жестокость и привыкая к подобным вещам так, как привыкают дети ко вкусу мороженного и поцелую мамы на ночь. У него не было мамы, не было ее мягкости, запаха, не было вкуса и он не мог вспомнить ничего, даже цвета ее глаз.

Окружая себя роскошью, этот не выросший ребенок просто защищал себя. Он психологически ограждал, интуитивно строил между собой и миром преграды, прятался за обманом создаваемого образа. Да, он убивал, но понимал ли тот запертый в зеркальном лабиринте мальчишка, что это неправильно? Что кожа матери не может быть разной, что она всего одна и эта женщина никогда не будет с ним?

Оливер Тредсон был лишь орудием этого мальчика, запертого глубоко в сильном взрослом теле. Он не видел ужаса, только его детский страх, выжигающая глаза обида и боль двигали это тело, заставляя причинять страдания, срывать кожу и быстро прижимать еще теплую к лицу. Вдыхать глубоко, на сколько хватает легких, пачкая дрожащие пальцы кровью и неожиданной тишиной.

Эти короткие моменты он успевал сохранить в памяти, бережно складывая в шкатулку и пряча, глубоко заталкивая в неприметный уголок сердца. Да, оно было у того монстра, что сбрасывал тела в самых неожиданных местах города. Живое бьющееся сердце с клапанами и горячей кровью, даже в моменты, когда он сшивал толстой грубой нитью части свежеснятого женского скальпа, сердце оставалось таковым в его груди. Все эти сувениры из кожи не являлись иконами его тщеславия, артефактами мучений жертв в знак упоения их страданиями. Все это было памятью, образом, доказательством ненасытному капризному мальчишке, когда-то давно потерявшего свой смысл - свою мать.

Поправив задравшуюся простую белую майку, которую он всегда носил под рубашкой, Оливер отложил на столик шприц и нагнулся над телом парня. В эти минуты в нем кипела ненависть к Крису, такая необъяснимая душная неприязнь, что хотелось отрезать блондину голову и выкинуть ее в окно бродячим псам.

Этот наглый, непримиримый с обстоятельствами мальчишка был ничем не лучше тех, кого он помнил из жизни в детском доме. Такой же упрямый, столь же агрессивный и самоуверенный в своих действиях и словах. Его не останавливал даже тот до мелочей продуманный образ успешного психиатра, который был призван усмирить любого - нет, он оскорбил, посмеялся над ним, сделав бесполезным. Тредсон схватил безвольно откинутую на сиденье голову за волосы и дернул в сторону. Тело с грохотом упало на пол, ударяясь виском об угол стола и замирая у ног мужчины бесформенной горой.

- Я научу тебя ценить шансы, которые дает нам судьба, ценить жизнь, - процедил сквозь зубы он и презрительно толкнул бессознательного парня в бок носком своего идеально начищенного ботинка.

Оставалось придумать, как же переместить гостя вниз, в подвальное помещение, где проводили остатки своей жизни жертвы. С одной стороны, парня было бы легко просто сбросить из люка в чулане с инструментами, однако в то же время существовала опасность его мгновенной смерти от неудачного удара об кафельный пол. Оставался лишь один способ - тащить на себе по лестнице, что делало пленнику особую честь и не нравилось самому Оливеру. Но какие еще варианты?

Недовольно вздохнув, мужчина подтянул Криса вверх, ослабляя узел толстого каната и освобождая запястье пленника, а затем с трудом взвалив себе на плечо, распрямился. Он осторожно перешагнул через пятна вина на скользком паркете и направился к лестнице в подвал, придерживая свою тихо сопящую разбитым носом жертву одной рукой.

Глава 11. - "Вниз по кроличьей норе"

Он чувствовал жар, как будто являлся небольшим клочком бумаги под точечным лучом горячего солнца, пропущенного сквозь выгнутую линзу. Губы отчаянно требовали хотя бы каплю воды, но где ее взять, если вокруг только душная тьма. Тело сковывало странное ощущение падения, такое явное и щекочущее под ребрами, словно распахни он глаза, как увидит быстро проносящееся мимо небо. Попытавшись разомкнуть веки, Крис поднес к лицу ладони и провел ими по щекам, чтобы быстрее проснуться. Странно, но собственные пальцы показались ему чужими - какими-то короткими и мягкими, да и само лицо не было знакомым на ощупь.

- Что за... - он резко сел на постели и удивленно уставился на покрытую бледно-голубой краской стену, тупо разглядывая сколы и выбоины на ее унылой поверхности.

Взгляд медленно описал полукруг, натыкаясь на пару тумбочек и аккуратно застеленные кровати - больше в комнате ничего не было, если не считать бежевого горшка с бархатной петунией и пары цветных шариков из стекла на подоконнике единственного окна.
Шумно сглотнув и ощутив, как паника начинает затоплять сознание, Крис посмотрел на свои раскрытые ладони и визгливо вскрикнул, тут же зажав от испуга рот.

Он с ужасом рассматривал округлую детскую ладошку с короткими пальцами. Это были его руки, но он не мог понять, что произошло. Откинув одеяло, Крис обнаружил столь же детские ножки, которые тоже, несомненно, являлись его собственными. Ко всему прочему на нем была простенькая майка и потертые шортики из тонкой ткани. У спинки кровати аккуратно стояла пара детских черных ботинок, будто бы заботливый Дьявол лично принес их ему ночью. Он передернул плечами от страха, едва представив себе подобное.

За окном послышались звонкие голоса детей и шум мотора въезжающей во двор машины. Быстро вскочив с кровати, Крис подбежал к подоконнику, шлепая голыми пятками по вздутому настилу пола, и прижался носом к стеклу. Из окна открывался вид на небольшой дворик, огражденный высоким забором из железной сетки по всему периметру, которую замыкали ворота из глухо спаянных железных листов, выкрашенных в неприятный бордовый цвет. Их декоративные пики по верхней кромке венчала какая-то вывеска, видимо, с названием учреждения, но Крис не мог прочитать ее, пока ворота были закрыты. Старомодный автомобиль уже урчал мотором во дворе, а со всех сторон на зеленой лужайке к нему стекались дети. Много детей, но в основном мальчишки, девочки по большей части жались к воспитателям, не смея проявлять инициативу. Крис затаил дыхание, ощущая, как грохочет сердце под самым горлом, а колени начинают дрожать от одной только мысли, что он сам точно такой же мальчуган, как и те дети внизу. Что его ждет то же существование, какое выпало на их долю. Жить чужой судьбой казалось чем-то сродни аду.

Оторвав нос от стекла, он немного отстранился и поймал смутное отражение на прозрачной поверхности. На него смотрел мальчишка лет двенадцати со встрепанными светлыми волосами, большими голубыми глазами и забавным чуть курносым носом, на котором виднелись редкие крапинки веснушек. Этот незнакомец чем-то напоминал Крису себя самого в детстве, разве что взгляд казался неуместно взрослым на этом юном лице.
По спине пробежал холодок и притаился где-то в районе желудка, свернувшись колючим клубком. Голоса детей не смолкали, и было бы логичней присоединиться к ним во дворе, а не стоять столбом тут, но Крис не мог сдвинуться с места. Его сковывал ужас, словно кровь в жилах вдруг превратилась в лед, а перед глазами кто-то напустил густого удушливого дыма.

«Чертовщина... если подумать трезво, то я наверняка провалился в еще одну реальность, но куда уж дальше? Ох, фак!»

Крис отошел к кровати, тяжело опустившись на ее край, а затем сокрушенно и с жалобным писком опустил голову, подтягивая коленки к подбородку. Загадочное преобразование тела из взрослого мужчины в маленького подростка, судя по реакции, повлияло и на психику, потому что отчаянно захотелось разрыдаться во весь голос. Он всхлипнул и быстро размазал кулаком сиротливо скатившуюся по подбородку слезу.

«Это все для чего-то нужно, - мысленно успокаивал он себя, - как пазлы, которые только из определенного числа деталей способны сложить цельную картинку. Черт, но мне все равно не понятно где я, да и что может сделать сопляк?!»

Закусив губу, Крис попытался успокоиться, отчаянно смаргивая наворачивающиеся на глаза слезы и глубоко дыша. От размышлений его отвлек вновь послышавшийся во дворе рокот мотора машины, а затем и скрип отворяемых кем-то ворот. Не медля ни секунды, он вскочил на ноги и подлетел к окну, старательно вглядываясь помутневшим от слез взглядом в очертания наконец-то показавшейся вывески на обратной стороне.

- Детский приют? Черт, теперь я решительно ничего не понимаю!

Со злости Крис треснул ладошкой по стеклу и то, задребезжав, привлекло внимание одной из воспитательниц, которая как раз запирала засов входа. Женщина резко вскинула голову и сощурила свои белесо-серые глаза, присматриваясь. Крис вздрогнул от спазма страха и быстро юркнул под подоконник, молясь, чтобы она ничего не заметила. Ему совсем не хотелось объяснять здешним обитателям, кто он и откуда взялся. Первым делом было бы логичней смешаться с толпой детворы и лишний раз не показывать веснушчатого носа.

Когда он снова посмотрел в окно, то женщины уже и след простыл. С одной стороны этот факт успокоил бешено колотящееся в груди сердце, но с другой, оставалась опасность, что она направилась в приют проверить второй этаж.

Сидеть в комнате и дальше было просто рискованно, поэтому Крис, собрав всю свою смелость в кулак, влез в заботливо оставленные у кровати ботинки, которые волшебным образом оказались ему точно в пору, и прокрался к двери, выглядывая в коридор. Неприятный сквозняк пробежался по голым коленям и забрался под тонкую ткань коротеньких шорт, заставляя кожу покрыться колючими мурашками. В узком коридорчике стоял густой мрак, так как окна имелись только в комнатах, двери которых выходили в эту темноту и были крепко заперты. Атмосфера вокруг была давящей и неприятной, пугая своей неизвестностью и так восприимчивый к любого рода фантазиям детский разум. Крис сглотнул подступивший к горлу ком страха и вытер со лба капельки пота краем своей футболки, на которой уже красовалось небольшое влажное пятно от покрывшегося испариной живота. Он не слышал никакого шума с нижнего этажа, обозначенного тускло подсвеченным краем ступеней, уходящих вниз под углом, поэтому логично предположил, что все жильцы находятся на прогулке во внутреннем дворике. Нужно было идти к ним и будь что будет, но прятаться все время этой спонтанной галлюцинации под чужой кроватью все равно не могло дать ему никаких гарантий безопасности.

- Любой из этих снов призван дать мне ответы на происходящее вокруг… - прошептал он непривычно ребячьим голоском и решительно сделал шаг за порог своей комнаты, оставляя дверь открытой, чтобы полупрозрачная полоска белесого света освещала спуск на первый этаж.

Наверняка каждый из живущих в этом доме детей знал наизусть все ходы и лазейки, способный с закрытыми глазами ориентироваться в темных коридорах подобных этому, но оказавшись тут впервые, хотелось цепляться за каждую стену с узорными обоями, словно боясь провалиться в подвалы, полные пищащих пауков и крыс.

Неожиданно резким звуком за спиной Криса послышался скрип одной из дверей, когда он уже стоял одной ногой на ступени, ведущей вниз лестницы. Порывисто оглянувшись, он едва смог сдержать вскрик, когда сердце напугано забилось о ребра, грозясь и вовсе выпрыгнуть из груди прямо в раскрытые ладошки, если посреди темноты покажется фигура незнакомца. К счастью, за его спиной никого не оказалось, но в полумраке можно было бы различить тонкую щель между дверью и косяком, которой мальчишка не мог припомнить ранее.

- Кто здесь? – спросил он в пустоту, размышляя о том, как бы ему поступить.

С одной стороны было интересно узнать, кто мог следить за ним в щель, но что-то мешало заглянуть в лицо неизвестности, словно медленно вгрызающийся в позвоночник ужас, который мог в любую секунду парализовать все тело, проступая неприятной горечью на языке. Крис попятился назад, не спуская с приоткрытой двери напряженного взгляда. С тех пор, как начался весь этот кошмар и он превратился в ребенка, его восприятие изменилось, так же как и тело. Он по-прежнему мог мыслить на основании своего опыта взрослого, но любые проявления эмоций и ощущений казались чужими, излишне оголенными и искренними.

- Я не боюсь… - прошептал он самому себе и, резко отвернувшись, быстро побежал вниз по лестнице, желая поскорее оказаться на залитой солнцем улице.

Стойкое ощущение, что неизвестное чудовище гонится за ним по пятам, стоит лишь обернуться и встретиться с налитыми кровью глазами, не оставляло его ни на секунду, пока ладони не уперлись в тяжелую дверь, толкая ее наружу. Выбежав на улицу, Крис замер, тяжело дыша и щуря привыкающие к солнцу глаза. Его не покидало стойкое ощущение невыносимого одиночества этого места, словно затерянного в огромном бурлящем море островка, где можно было сорвать голос, но не услышать ответа. В голубых глазах мелькали отражения солнечных зайчиков, косматой травы с редкими точками желтых одуванчиков и десятки черных, похожих друг на друга, фигурок детей. Все они были одинаковы, как и он сам на их фоне, но в каждом из обращенных к нему лиц была своя история, своя злость или обида.

Не все дети обратили внимание на странного белобрысого мальчугана, который вылетел из корпуса, как ошпаренный. Большинство из них продолжало заниматься своими делами: играть, лежать на траве или толпиться у старого забора, провожая взглядами медленно опускающиеся пылинки, что оставил за собой приезжавший недавно автомобиль. Воспитатели в строгих одеждах и с упругими черными жгутиками в руках ходили неподалеку, словно стая коршунов, наблюдая за соблюдением порядка.

- Ты еще кто такой? – услышал за своей спиной Крис хрипловатый мальчишеский голос и вздрогнул от неожиданности, обернувшись. – Я не помню, чтобы сюда выбрасывали изнеженных ангелочков.

Перед ним стоял мальчишка не на много старше его самого, со всклокоченными рыжими волосами, в которых можно было разглядеть кусочки жухлой травы, песок и белое перышко от подушки. Злые узкие серые глаза смотрели с недоверием и презрением, о котором свидетельствовал и наморщенный курносый нос, усыпанный точками веснушек.

- Я… - Крис скосил взгляд на покрытые синяками и ссадинами ноги незнакомца и отметил на сжатых кулаках сбитые в драках костяшки, - я новенький… меня зовут…

- Плевал я на твое имя! – гаркнул тот, но затем, оглядевшись по сторонам, добавил чуть мягче:

- Ночью что ли привезли? Куда поселили? Тут только вчера Тиму глотку перерезали, представляешь! Еще бы чуть-чуть и отлетела бы башка, а глаза выпученные, как у свиньи на забое! Небось на его кровати спал, а?

Крис побелел от ужаса, представив все то, что буднично описал малец.

- Жаль ты не видел… все прибежали поглазеть, только Олли торчал в своей восьмой комнате для слюнтяев, как обычно. Когда приехали из надзора приюта, то записали случившееся, как несчастный случай, будто бы упал с лестницы в чулан и напоролся горлом на натянутую внизу леску для обмотки забора. Ха! Хотя ходят слухи, что Тима убил именно он…

Протянув перепачканную в земле руку, мальчишка схватил Криса за ворот майки и подтянул ближе к себе, понизив голос до зловещего шепота:

- Тим всегда задирал этого придурка больше всех остальных, но я бы поставил два доллара на то, что у него не хватило бы сил перерезать тому горло. Хотя говорят, что даже женщина может убить здорового мужика в порыве бешенства.

Крис промолчал, не зная, что ответить на это и боясь подумать, что еще происходило в этом жутком приюте. Он постарался скорчить заинтересованное лицо, но, видимо, этого у него не вышло, потому что мальчишка презрительно усмехнулся, слегка толкая его в грудь и отпуская майку.

- Ладно, я вижу, что ты не такой слюнтяй, каким хочешь казаться. Тебе просто нужно освоиться, - он прищурился и смерил Криса пристальным взглядом. - Я Джек, - выдал рыжий с видом признанного лидера своры, - тебе повезло, что я тебя заметил первым, а то лежал бы и ты с перерезанным горлом отсюда до сюда.

Мальчишка медленно провел невидимую линию по своей длинной белой шее от уха до уха и ощерился, глядя на Криса с любопытством в округлившихся глазках-стеклышках.

- Да, я, наверное, и правда, приехал сюда ночью… - неуверенно пробормотал он, по привычке запуская пальцы в светлые волосы на затылке. – Я проснулся в комнате на верхнем этаже в самом конце коридора.

- Что это значит? – не понял Джек. – Ты не помнишь, как оказался здесь? Вот это да!

- У меня потеря памяти и я был бы рад, если ты не станешь привлекать ко мне лишнего внимания этих ведьм.

Крис кивнул на шнырявших повсюду женщин в длинных платьях простого покроя из плотной ткани черного цвета и заговорщицки подмигнул заинтригованному мальчишке. Глаза рыжего засветились неподдельным интересом, и он согласно кивнул, схватив Криса за локоть и уверенно потащив в сторону от детской площадки.

- Я как раз шел на наше с парнями дело, когда встретил тебя, но думаю, что ты поможешь нам проучить этого полоумного маньяка! Ведь так?

Рыжий бросил вопросительный взгляд на следовавшего за ним блондина и легонько ткнул его в бок, как бы подбадривая.

- Ну-у... - неуверенно протянул тот.

- Отлично! - перебил его Джек и улыбнулся, некрасиво скаля мелкие зубы. - Как говоришь, тебя зовут?

- Эм, меня зовут Крис Пайн.

- Отвратная фамилия... - рыжий поморщился, замедляя широкий шаг. - Но имя ничего так, если не говорить его полностью.

Пройдя с Джеком еще пару метров, Крис увидел неподалеку большой деревянный сарай с тяжелой, явно старинной, дверью с массивной ручкой в форме морды медведя, в пасти которого висело железное кольцо. Было совершенно непонятно, зачем кому-то понадобилось оснащать подобную постройку такой мощной дверью, но всему должно было быть разумное объяснение. Возможно, там хранилось что-то ценное или...

- В этот сарай помещают всех, кто хоть как-то нарушил общий порядок. Я просидел там двенадцать раз! - гордо возвестил рыжий, подходя ближе и тыча двумя пальцами в раздутые ноздри злобно оскалившегося медведя на ручке. - Жуткое место, а теперь там будет сидеть еще страшнее, потому что на дне нашли Тима с оторванной башкой! Наверное, его призрак до сих пор бродит где-то в темноте...

Крис передернул плечами, почувствовав, как вдоль позвоночника пробежала стая мурашек. Похоже, жизнь этих детей была совсем не похожа на детство, которое знал он сам, помимо того, что они были брошены своими родителями при невыясненных обстоятельствах, так еще и пребывание здесь настолько ожесточило их сердца. Если тот самый Олли, о котором говорил рыжий, и есть жестокий маньяк-психопат Оливер Тредсон из лечебницы Брайарклиффа, то его душевная травма становилась все более понятной, глядя на это место и его обитателей. Возможно, то было страхом и оцепенением, но Крису все больше мерещилось, что он ощущает энергетику детского приюта... и она казалась ему тяжелой, душной чернотой, что забивается в нос и уши жгучим перцем. Большой угловатый корпус с неприветливой серой кожей, кое-где некрасиво облупившейся и поросшей плесенью будто бы смотрел на детей своими черными провалами окон с безразличием. Все здесь говорило об одиночестве, которое грозило каждому без права на счастье.

От этих мыслей его отвлек шум неподалеку, словно чьи-то сдавленные стоны мешались со скрежетом мелких камешков дороги о подошвы ботинок. Крис повернулся на звук и увидел троих мальчишек, что были примерного возраста Джека, которые с упорством тащили за собой отчаянно упирающегося парнишку повыше их самих. У него были связаны руки и колени, поэтому он мог только упираться пятками или семенить мелкими шажками за своими конвоирами. По белокожим щиколоткам стекала свежая кровь из разбитых коленок, видимо, он уже успел несколько раз упасть, прежде чем его притащили сюда.

- Привет, Олли, подлый хорек... - Рыжий раскинул руки в стороны в притворно-доброжелательном жесте и улыбнулся так, как вымученно улыбались некоторые жертвы на снимках в кабинете Тредсона.

Один из его друзей сильно пнул мальчишку, отчего ноги того подогнулись и он упал на разодранные колени, окрасив серую пыль дороги в бурый цвет. Налипшая на лоб черная челка перестала закрывать лицо, и Крис смог увидеть горящие гневом карие глаза, острый взгляд которых ненавистно буравил Джека насквозь. Теперь у него совсем не оставалось сомнений насчет этого мальчишки, более того, он был совершенно точно уверен, что перед ним стоит на коленях тот самый лощеный психиатр из будущего. Но как? И зачем?

Словно парализованная взглядом змеи мышь, стоял он на месте и неотрывно смотрел в глаза Оливера, не смея отвернуться.

- Хочешь что-то сказать в свое оправдание? - продолжал веселиться Джек, подходя ближе к Тредсону и приседая напротив него на корточки. - Ты думал, что сможешь запугать меня трупом Тима? Так вот ты просчитался, парень, потому что я попал в этот приют после того, как мой отец вспорол живот матери и надел ее изуродованный труп на мою голову, удерживая от попыток сбежать из этого кошмара. Я видел смерть изнутри, Олли, и она намного страшнее свинячьих глазок дохлого ребенка!

Лица трех парней, что держали Оливера, посерели и скорчились от отвращения и искреннего ужаса перед главарем банды, что так возбужденно вещал о таких жутких вещах. Крис согнулся пополам и закашлялся от рвотного позыва, но смог только сплюнуть горькую желчь из пустого желудка. Он отдышался и вытер запачканные губы краем своей майки, бросив быстрый взгляд на стоявшего на коленях парня. Его прошиб холодный пот, когда он не заметил в лице Тредсона ни единой эмоции. Ни раскаяния, ни тени страха или удивления - ничего, будто он был высечен из совершенно не читаемой каменной глыбы.

Но это было невозможно! Даже если Оливер ожесточился из-за тяжелого детства и травли сверстников, он все равно оставался ребенком, а дети не способны быть настолько невосприимчивы к происходящему с ними. Мальчишка спокойно сидел на земле, не обращая внимания на кровоточащие колени и пережатые грязной бечевкой запястья. Все, что можно было назвать живым в его облике, были только горящие ненавистью темно-золотистые глаза, словно два костра посреди мертвой белой пустыни.

Рыжий с размаха пнул его по ребрам и зарычал, прежде чем повторить удар. Оливер простонал, покачнувшись и падая на бок в серую пыль. От удара из его рта вылетел наспех скрученный кляп, и парень хрипло втянул душный воздух, сплевывая на землю вязкую слюну.

- Я не сделал тебе ничего плохого, Джек! - выкрикнул он и задохнулся, когда тот пнул его в плечо. - Тим сам упал в сарай!

- Не верю тебе, дьявольский выродок! - не успокаивался рыжий, с каждым разом нанося удары все сильней. - Что вы стоите?! - порывисто обернулся он назад. - Крис, сломай этому уроду руку, пусть для тебя это будет посвящением!

Страх подкрался со спины и впился острыми зубами в позвоночник, сковывая все тело, словно пропитывая его дубильным ядом или наполняя доверху свинцом. Пайн стоял на месте и бессильно сжимал зубы, глядя на то, как на земле корчится от боли черноволосый мальчишка. Он смотрел на этого ребенка остекленевшими от шока глазами и не понимал, что именно испытывает по отношению к нему сейчас. В памяти все еще был жив образ повзрослевшего Тредсона и то, как кровожадно он обходился с женщинами, как сжигал в огромной кремационной печи монахиню Мэри Юнис, а потом спокойно попивал вино в своем доме.
Все было так, но сейчас, глядя на сгорбленное детское тело и упрямо смотрящие на обидчиков огромные карие глаза, Крис чувствовал жалость и понимание. Нет, он не оправдывал отвратительных поступков взрослого доктора Оливера Тредсона, более того, мысль о том, что убийство этого ребенка здесь сможет как-то повлиять на будущее, была заманчива. Но в то же время, чем дольше он находился в детстве серийного маньяка, тем понятней становилась ему изломанная психика каждого из этих детей.

Легкий толчок в бок отвлек его от мыслей о следствии детской жестокости, и Крис вновь увидел избитого подростка у ног возбужденного видом его крови Джека. Рыжий то и дело облизывал свои тонкие конопатые губы и вопросительно смотрел на него, словно ожидая решительных действий.

- Лучше сделай, как он просит... - прошептал один из мальчишек, что отошли за его спину, пока Джек избивал заложника. - Оливер плохой парень, из-за него уезжают все женщины, готовые усыновить кого-то из нас.

Крис нахмурился, оборачиваясь через плечо и с любопытством оглядывая не решающихся помочь главарю детей. Те выглядели не так, как Джек, хотя и старались походить на своего друга во всем, но в их глазах все же не было столько выстраданной жестокости, как у рыжего. Они разделяли его взгляды в отношении Тредсона, однако явно не были готовы к убийству общего врага. Чего нельзя было сказать о вошедшем во вкус Джеке, что только шире улыбался с каждым новым болезненным толчком в сжавшееся на земле тело сверстника. Он был похож на дикого зверька, который, учуяв первую кровь, уже не мог остановиться.

- Почему? Что он делал женщинам? - прошептал Крис.

На этот раз заговорил другой мальчик, нагнувшись к самому его уху и понизив голос:

- Каждый, кто приезжает сюда, в первую очередь хочет красивого ребенка. Так всегда, и мало кто из нас может таким считаться, поэтому практически все больше времени проводят именно с Оливером, а он их пугает, - он помолчал, тяжело вздохнув и шмыгнув курносым носом, - вцепляется женщине в руку или шею и начинает нюхать, будто бешеный пес, а еще бормочет что-то странное. Однажды он сказал одной молодой девушке, что приехала к нам без мужа, что ее запах очень приятный и ему нужно кое-что показать ей в комнате наверху. Когда на крик сбежался весь детский дом, то оказалось, что этот псих порезал ее руки и спину украденным из библиотеки ножом для конвертов. Его старались запирать в комнате на момент приезда гостей, но каждый раз он чудом сбегал или же женщины сами желали с ним побеседовать, замечая в окно второго этажа. Сегодня он вцепился в мисс Джилл, когда она прогуливалась по нашему двору, знакомясь с детьми. Оливер не успел причинить ей вреда, но она испугалась чего-то в его взгляде и заспешила обратно в машину. Мисс Джилл уехала быстро, и Джек сорвался, обещая убить его и закопать прямо на этом месте...

- Неужели он способен на...

Крис вздрогнул всем телом, когда послышался влажный звук удара и протяжный вскрик боли. Оливер тяжело дышал, а из уголка его рта стекала вязкая струйка темной крови. Он морщился от рези в теле и сжимал стянутыми бечевкой руками огромный фиолетово-зеленоватый синяк на животе под порванной белой майкой.

- Не хотите участвовать? - прошипел сквозь сжатые зубы Джек, тяжело дыша и отирая со лба пот. Его черный ботинок на правой ноге был измазан блестящей на солнце кровью, а в светлых глазах блестело искреннее удовольствие вперемежку с жаждой большего насилия. - Тогда я все сделаю сам! Молись, тварь!

Крис сам не до конца осознав свой порыв, кинулся к замахнувшемуся рыжему и толкнул его в сторону, падая вместе с ним на землю. Тот что-то прохрипел, промахиваясь тяжелой подошвой ботинка по незащищенному от удара виску Тредсона, повалившись навзничь.

Понимание пришло позже, когда Джек ударил его в челюсть, сбитым не в первой драке кулаком, и, резво вскочив на ноги, схватил за лямку майки, с треском вытягивая ее вверх.

- Ах ты! Пожалел Олли? Ну так получай вместе с ним! - в бешенстве прокричал рыжий и толкнул Криса к лежащему на земле парню.

- Джек, хватит... - одернул его один из топчущихся неподалеку сообщников.

- Я не закончил.

Джек шагнул к Тредсону и схватил его за волосы, оттягивая назад так сильно, что можно было услышать тихий хруст шейных позвонков, когда парень резко откинул голову. Несмотря на явную болезненность действий рыжего, Оливер издевательски улыбался и без страха смотрел прямо в лицо своего мучителя. Хотя вся эта бравада была больше показной, чем искренней, потому что оправившийся после удара Крис видел на его бледных щеках влажные дорожки от слез.

- Скоро будет обход территории перед ужином, Джек! Хочешь, чтобы нас заметила...

- Ладно, - перебил одного из друзей рыжий и отпустил волосы парня, кивая на дверь сарая, - кинем их туда, все равно до утра точно никто не сунется, а Олли не помешает пообщаться с призраком Тима.

- Я не пойду ни в какой сарай... - пробормотал Крис, вскакивая с пыльной земли и намереваясь сбежать. - Учти, Джек, я этого так не оставлю!

Впервые Тредсон заинтересованно покосился на блондина, удивленно выгнув бровь, словно угрозы парня его одновременно восхищали и казались забавными. Он попытался разболтать узлы веревок, пока все отвлеклись на бунтующего новичка, но бечевка сидела прочно.

- А тебя никто и не спрашивает, хочешь ты или нет!

Джек рассмеялся, запрокидывая назад голову и скаля мелкие зубы. В такие моменты он был похож на страдающую бешенством рыжую крысу, которая ненавидела все живое и спешила заразить смертью каждого на своем пути. Крис не знал Джека, и думать о нем, как о монстре, было бы не совсем правильно, ведь ребенок, переживший такое, не мог быть здоров морально, однако не нес вины за это. Мальчишка болел внутри, как и все дети в этом приюте, страдал от одиночества, поэтому сейчас старался выплеснуть свою собственную обиду на тех, кто, по его мнению, мешал ему стать счастливым.

- Детский максимализм... - задумчиво пробормотал блондин, делая еще один осторожный шаг назад.

- Что ты там шепчешь? - не расслышал его слов рыжий.

- Странно, что ты говоришь это так, будто сам не являешься ребенком...

Крис вздрогнул, когда Тредсон бросил на него изучающий взгляд. Меньше всего ему хотелось, чтобы этот кареглазый демон смог раскусить его фальшь и иметь над ним власть, даже в призрачной реальности своего прогнившего детства.

Он не ответил, нахмурившись и покачав головой, когда Оливер стал выглядеть более задумчив и насторожен, чем того требовала ситуация. Сейчас нужно было дергать свое новое непривычное тело за ниточки, бросаясь на обидчиков с кулаками, кусаясь и вырываясь изо всех сил, а не таращится на еще не выросшего в свою истинную стать кровавого маньяка, думая о его мыслях насчет себя.

Закричав, Крис развернул плечо и, выставив вперед руку, бросился вперед в попытке прорваться сквозь окруживших их со всех сторон парней. Он почти что осуществил задуманное, но Джек ловко перехватил его в самый последний момент и с размаху пнул в колено. Вскрикнув, блондин неуклюже подвернул ногу и пробороздил по пыльной земле выставленными вперед ладонями. Невыносимо жгло растерзанную кожу рук, даже больше, чем ушиб в колене.

- Черт… да перестаньте вести себя, как придурки! – выкрикнул он в сердцах и простонал, оборачиваясь назад.

Нога, в которую так удачно попал ботинок рыжего, онемела, отказываясь двигаться, когда Крис попытался встать.

- Слабак! – с презрением выплюнул Джек, подходя ближе.

Сжимая и разжимая кулаки, парень остановился у самого лица блондина, смотря на того сверху вниз глазами полными разочарования и злобы. Казалось, что если бы в его руке сейчас был пистолет, то он непременно бы направил чернильную бездну дула прямо в лицо Пайна и без раздумий нажал на курок.

- Слабак… - повторил он чуть тише, а затем неожиданно резко замахнулся и пнул не ожидавшего Криса прямо в челюсть. – Тебе тут не место.

Белокурая голова откинулась назад, а из разбитого рта брызнула кровь, когда парень безвольно повалился в пыль, ударившись виском о покрытую сухими трещинами песчаную землю. Оливер удивленно смотрел в перепачканное кровью и пропитавшейся ей пылью лицо незнакомца, медленно переводя взгляд с окрашенных красным губ на расползающийся по колену фиолетово-красный синяк.

- Ты безумец, Джек, и свинья… - проговорил он, наконец, смотря в затылок тяжело дышавшего рыжего, - этот парень даже не из нашего приюта, зачем вплетать его в эту историю?

- Мне плевать, кто он, – обернулся Джек, удовлетворенно улыбаясь и отирая с щеки капельку крови, что брызнула из разбитого рта блондина при ударе. – Я уже говорил тебе, Олли, что от тебя только одни неприятности, так? Так вот, его выбитые зубы – твоя вина. А сейчас ты отправишься на свидание с Тимом…

Замолчав, он ухмыльнулся шире, знаком указав на него и бессознательного Криса своим друзьям, что тут же подхватили обоих под руки и потащили к двери сарая. Оливер не предпринимал никаких попыток сопротивления, вместо этого не спуская с серых глазок врага пристального взгляда, от которого у любого по коже вмиг побежали бы колкие мурашки, но только не у Джека. Рыжий мальчишка продолжал нагло улыбаться и смотреть в ответ на униженного и беспомощного Тредсона так, словно перед ним мучали кого-то незначительного, на которого было смотреть смешно и противно.

- Я запомню это, Джек.

- О, неужели? Звучит очень страшно, малыш, – веселился рыжий, наблюдая за тем, как в черную бездну открытой двери бросают безвольное тело Криса.

Раздался жуткий грохот перекатывающегося по лестнице тела, а затем глухой звук удара о пол и пугающая тишина, но на лице Оливера не дрогнул ни один мускул, а тяжелый взгляд почерневших от злости глаз оставался таким же пристальным.

- Второй раз тебе не удастся вылезти из разрезанного брюха, - спокойно заверил Джека он, качнувшись над уходящей во тьму лестницей, когда его подтащили к входу, - я засуну твою рыжую башку в твои собственные кишки, Джек, а затем зашью толстой… - зрачки карих глаз на мгновение стали шире, - прочной нитью… ты умрешь, задохнувшись от зловония собственных внутренностей…

- Замолчи, отродье! – взвизгнул рыжий, подбегая к нависшему над провалом Оливеру и толкая того в грудь, отправляя далеко вниз. – Катись в ад!

Тьма накрыла его с головой, мелькая красными всполохами от нестерпимо болезненных ударов о ребра жалобно скрипевших деревянных ступеней старой лестницы. Голова резко дергалась из стороны в сторону, а в ушах стоял гул и треск, пока связанное тело катилось вниз. Пара секунд растянулась на целую вечность боли и страха перед неизвестностью.

Джек все это время стоял на пороге, в идеально очерченном белоснежным светом проеме, и вслушивался в глухие удары в непроглядной темноты подвала. Он представлял, как Оливер замрет на самом дне в луже собственной крови, утыкаясь носом во все еще не до конца просохшее в его памяти багровое пятно у горла изуродованного Тима.

Дверь с хлопком закрылась, скрывая пятно света в густой темноте. Все стихло.

Warning! Первая глава в этом посте.

@темы: Chris Pine, слэш, Zachary Quinto, мистика, макси, фанфик, AHS, Американская история ужасов, Тредсон, Кит Уокер, slash, NC-17

---

Вирус.

Автор: Wiverna

Беты (редакторы): Скромный эксплуататор, rene_n
Фэндом: Почти человек (Almost Human)
Основные персонажи: Джон Кеннекс, Дориан (DRN-0167)
Пэйринг или персонажи: Детектив Джон Кеннакс/Андройд Дориан

Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Фантастика, Детектив, Экшн (action), Даркфик
Предупреждения: ОМП
Размер: планируется Миди, написано 39 страниц
Кол-во глав: 5 (1-3)
Статус: в процессе написания

Описание:
Отправляясь в очередной утренний рейд со своим напарником-андройдом, Джон неожиданно получает тревожное сообщение из отдела полиции и, не долго думая, стремглав бросается к месту предполагаемого преступления, наплевав на возможную опасность встречи с неизвестным. Что ждет его в это тихое снежное утро? И почему Дориан ощутил тревогу, когда они приблизились к загадочному черному небоскребу?

Публикация на других ресурсах:
Только ссылкой с этого профиля или профиля ficbook.

Примечания автора:
Да, я очень рада съемкам этого сериала, потому что искренне люблю книги Азека Азимова ( которыми вдохновлялись режиссеры, мне кажется) и считаю их очень интересными, ну, и куда без слеша в такой парочке
В фанфике присутствуют отсылки к событиям первых трех серий сериала.

Глава 1. - "Ледяная крепость"

Пушистые мягкие хлопья первого в этом году снега медленно плыли в прохладном воздухе серого утра, таяли, едва коснувшись земли. От канализационных решеток и люков клубами поднимался горячий пар, выхватывая из круговорота снежинок горсти случайных смертниц и в одно мгновение превращая их в капельки воды. Покатые крыши сонных домов блестели тонкой белой коркой утренней наледи, а на стеклах припаркованных вдоль дорог автомобилей уже можно было различить витиеватые узоры инея.

Нью-Йорк спал. Редкие утренние лучи, с трудом пробиваясь сквозь белесую дымку снегопада, лениво окрашивали проспекты в обманчиво-теплый оттенок, забираясь в слепые окна домов бликами-зайчиками. В отличие от всеобщей городской дремоты, полицейский участок кипел работой, ни на секунду не прерывая важной пульсации информации между всеми десятками отделов своего штата. В окнах многоэтажного стеклянного здания мелькали люди, роботы, плыли фоторегистраторы, записывающие короткие послания, которые затем передавали адресату в удаленных секциях.

Андройды послушно следовали за своими полицейскими, за которыми они были закреплены особыми регистрационными кодами, и не имели возможности ослушаться приказов. Такого желания, однако, не возникало, так как оно не было предусмотрено заложенной в этих невыразительных роботов программой. Люди мало обращали на своих молчаливых напарников внимание, предпочитая просто принимать тот факт, что рядом всегда есть удобное устройство - щит от случайных пуль, компьютер с базами данных, портативная лаборатория и сканер отпечатков. Диалог с подобным устройством не вязался, да и был излишне сух и логически обоснован - скука. К тому же полицейские андройды были выполнены по одному единственному образу-макету внешних данных и напоминали собой армию размноженных клонов с индификаторами на форме, а не действительно равных людям компаньонов.

Это были новейшие модели человекоподобных боевых роботов, хотя на фоне тех же секс-ботов они выглядели как узкомыслящее уродливое подобие человека. Еще четыре года назад полицию поддерживал штат из тысяч роботизированных сотрудников любых характеров, внешних данных, пола и предпочтений, имевших свои отличные от остальных мнение и волю. Они могли вести себя нестандартно в ситуациях, из которых, казалось, не было выхода, и это живое чутье не раз спасало жизни, но вскоре начались проблемы. Да, андройды были наделены всеми социальными преимуществами своих прототипов, но их связь между собой была на прежнем уровне примитивного коллективного мышления. Она имела погрешности и информационные дыры, которые могли быть атакованы даже сообразительными хакерами, будь у них такая задача.

Стоило одному роботу выдумать себе что-то, как это тут же становилось мыслью всех подключенных к этой сети машин. Одна не продуманная техниками мелочь смогла спровоцировать ужасную трагедию, когда все напарники полицейских, подчинившись одному единственному импульсу, обратились против своих коллег.

Когда взбесившихся андройдов все же удалось отключить с помощью грубого нарушения их связующих разумы цепей, то руководство полиции приняло решение о списании всех из новейшей серии. Так тысячи роботов наделенных модулем "душа" отправили на архивные склады, погрузив в аппаратную кому, а на смену им вернули старые версии обыкновенных болтливых машин, выпустив их под другим номером серии и вписав в штат.

- Крис, посмотри как красиво! - Молодая сотрудница остановилась у большого окна, которое представляло собой панорамное стекло на всю стену их аналитического отдела. Вид на город оттуда открывался поистине кинематографичный. - Каждый год идет, по сути, один и тот же снег, но почему-то он всегда такой разный и неповторимо прекрасный, что удивляешься заново, - мечтательно проговорила она, вздыхая и подтягивая к подбородку мягкий ворот своего свитера.

- Да, ты права, завораживающее зрелище, - высокий парень в форме подошел ближе и улыбнулся, наблюдая за неспешной игрой пушистых хлопьев в догонялки. - Кейси, ты уже знаешь, что хотела бы получить на Рождество?

Девушка оторвала от окна взгляд тепло-карих глаз, в которых отражалось холодное утреннее солнце, и посмотрела на Криса с улыбкой. Парень ответил ей тем же, игриво подмигивая и прижимая палец к губам в условном знаке.

- Расскажи мне по секрету, а я передам забывчивому Санте точный заказ. У него должок передо мной, поэтому твой подарок будет доставлен в срок.

- Неужели ты спас Санту от злых эльфов в своем недавнем рейде? - рассмеялась Кейси, но ее что-то отвлекло, потому как она вдруг, скрестив руки на груди, хмуро уставилась за спину парня.

- Напарник детектив Кристофер Смит, ваша работоспособность страдает от общения с мисс Пайпер. Вам нужно заняться картотекой по преступникам из Далласа, - пророкотал металлический голос за его спиной.

- Ладно, Крис, поболтаем позже, а то эта консервная банка не отстанет от тебя, - скептически оглядела бесстрастное лицо андройда девушка и фыркнула.

- Напарник Кристофер... - невозмутимо продолжал свои призывы к работе робот.

- Поговорим позже, пока подумай насчет своего подарка, - перебил андройда парень, протянув к Кейси руку и ласково погладив ее по покатому плечику, лишь затем обернувшись к своему упрямому надзирателю: - Уже иду, подготовь мне сводки новостей по этому району за прошедший месяц.

- Хорошо, детектив Кристофер, - пророкотал андройд, и под грубо сделанной кожей его угловатого лица забегали цветные огоньки процессора.

***

Дориан уже как полчаса сидел в служебной машине на стоянке полицейского участка. Приоткрыв окно, он со скукой ловил на раскрытую ладонь падающие с неба снежинки, вдыхая морозный воздух. Когда маленькие белые комочки падали на ладонь, его механическая рука посылала в мозговой центр покалывающие импульсы холода и тающей на коже влаги. Андройду, впрочем, холод был не страшен, поэтому побледневшие замерзшие пальцы не теряли своих осязательных качеств.

Соседняя дверь с резким щелчком распахнулась, а затем так же быстро хлопнула, впустив в салон новые потоки свежей прохлады. Дориан обернулся, встретившись взглядом с недобро блестевшими каре-зелеными глазами своего напарника. Тот, словно воробей-переросток, нахохлился, кутаясь в полы своей куртки и что-то невнятно бурча под покрасневший от холода кончик носа.

- Джон, ты опять опоздал. Я начинаю подозревать, что свой будильник ты так же с самой покупки ни разу не калибровал, как и протез, - совсем не обвинительным тоном проговорил он, приветливо улыбнувшись подмерзшему напарнику.

- И тебе доброго утречка, - проворчал в ответ детектив. - Может, закроешь окно, изверг?

- О, ты так восприимчив к погодным условиям. Перестань дрожать, может, хочешь кофе? - похлопал его по плечу Дориан, доставая с бортовой панели стаканчик с черным эспрессо, который он припас для человека еще с самого утра, но тот уже давно успел остыть.

На щеке робота замерцали голубые огоньки, и окно автомобиля послушно поползло вверх, пока ледяной кофе стремительно подогревался в ладонях.

Джон включил внутреннее обогревание салона, наконец-то перестав кутаться и дрожать.

- В такую погодку сложно подниматься вовремя. С детства предпочитаю снежному утру теплое одеяло.

- Ты, наверное, был скучным ребенком в Рождество, - усмехнулся парень, протягивая ему стаканчик с кофе, от которого теперь шел ароматный пар. - Шестьдесят три градуса, как ты любишь.

- Вот для чего мне нужен высокотехнологичный напарник, спасибо! - съязвил Джон, бросая на парня шутливый взгляд и делая глоток бодрящего напитка. – Будто бы ты имеешь представление о том, что такое Рождество. И вовсе не был я скучным, однажды мне даже удалось разоблачить фальшивого Санту прямо посреди рождественской ярмарки, - заявил он гордо, наблюдая за тем, как по живому рассмеялся от его слов Дориан, прикрывая голубые глаза и запрокидывая курчавую голову. - Правда, потом я праздновал его в компании своих игрушек в углу спальни, но зато там было теплее, чем в этой визгливой толпе.

Джон приложил к бортовому механизму свой указательный палец, пару мгновений ожидая, пока сенсор подтвердит его отпечаток и даст команду зажигания, а затем осторожно вырулил на оживленную трассу. Каждое утро, вне зависимости от погодных условий, они с напарником были обязаны совершать обязательные рейды по округе, ожидая срочных вызовов, присылаемых на коммуникатор прямиком из полицейского управления.

За полгода совместной работы бок о бок со списанным правительством прототипом человека, он все больше привыкал к одинаковым будням в подобном обществе. Когда Дориан был впервые включен после четырехлетнего нахождения в аппаратной коме, то вел себя словно новорожденный младенец - ему было интересно буквально все, он изучал мир вокруг, обновляя кластеры своей памяти. Это порядком раздражало детектива, привыкшего во всем полагаться только на себя, быть одиночкой и как-то особенно недолюбливать все ходячие машины. Тем более, у многих в управлении еще остались неприятные воспоминания о работе с такими андройдами, поэтому первое время их пара ловила на себе скептические взгляды коллег и редкие комментарии: "Он же из тех, психованных".

Сам же Джон ничего такого не помнил из-за своей затяжной шоковой амнезии, после неудачной операции захвата преступников, где он и потерял ногу, вынужденный теперь носить протез, поэтому познавал Дориана заново. В какой-то степени они были похожи: оба будто отключенные от воспоминаний прошлого, оба выжившие из многих, кто был убит, их обоих сложно считать равными тем, кто не подвергался подобным лишениям.

Джон Кеннекс еще кое-как мирился с бездушными роботами, которых упрямо обновляли почти что каждую неделю, из-за бесконечных «поломок в ходе операции». Но однажды ему просто расхотелось ломать андройдов, и это уже было реальной проблемой. Отчасти из-за своей абсурдности, потому что логично требовало внятных объяснений.

Детектив не мог просто взять и признать, что ему нравится этот эмоциональный и в меру нахальный кусок железа с проводами, который сейчас преспокойно сидел на соседнем кресле в прогретом салоне и подпевал какой-то глупой песне, звучавшей из радиоприемника. Было практически физически тяжело сознаться себе в том, что Дориан является совершенством инженерной мысли, что частенько внимательный к деталям детектив просто забывает об истинной природе парня, допуская мысль угостить того пивом с пиццей. Возможно, армия таких как этот парень и была опасной занозой в заднице, но всего один из общего племени сумасшедших представлял собой просто какой-то подарок судьбы для такого рассеянного и амбициозного полицейского, как Джон.

Он все чаще ловил себя на совершенно бесстыжем разглядывании парня, даже когда они просто сидели друг напротив друга в полицейском управлении и разгребали бумаги по прошлым делам. Нет, сексуального подтекста не было. Интерес? Возможно, да, Джон определенно интересовался своим напарником, он изучал андройда, подмечая все его человеческие черты с маниакальностью отхватившего редкую вещицу археолога. Вертел так и сяк, пытался просчитать какой-то особый алгоритм действий голубоглазого парня, разгадать рефлексы бесконечных искренних улыбок, понять, почему этот робот ведет себя совсем как человек.

Однако с каждым новым днем плечом к плечу с Дорианом, после каждого опасного задания, когда оба они висели на волоске от смерти, но каждый раз спасали друг другу жизни, он забывал, что его напарник лишь андройд, призванный ловить в свое тело пули и определять химический состав крови жертв. Джон сроднился с парнем, перестав воспринимать того как машину. Теперь Дориан был ему не только верным братом по оружию и их общему благородному делу, но и настоящим другом, которому он доверял, как самому себе.

- Ты опять не включаешь свой коммуникатор, Джон, - вздохнул он, выводя детектива из состояния задумчивости.

- А бортовой на что? – огрызнулся тот, останавливаясь на красный свет светофора и вопросительно глядя на парня в ответ.

- Ты его еще вчера спалил, спровоцировав короткое замыкание пролитой на панель минералкой и заявив, что эта штука все равно бесполезная, – выгнул бровь Дориан. – Ладно, я буду транслировать звонок через свой приемник, – он обреченно вздохнул, быстро порылся в кармане и сунул детективу в ухо маленький радио-наушник.

- Вообще-то следить за работоспособностью всяких там панелей – твоя задача и… - начал было свою тираду Джон, но нетерпеливый женский голос из наушника его перебил:

- Вы что там опять отношения выясняете?! На мои звонки надо отвечать немедленно, а не после того, как я успела подумать, что с вами что-то произошло!

- Я понял, прости, - покорно согласился он и тут же бодро поинтересовался: - Что там у нас сегодня? Террористы, вандалы, нашествие инопланетян?

Дориан усмехнулся, видимо, представив все перечисленное в одном вселенском заговоре. Ему всегда нравилось врожденное чувство юмора в Джоне, пусть иногда он мог нести совершенную ахинею, которую даже мозг робота временами был не в состоянии до конца расшифровать. Но в целом шутки детектива всегда заставляли улыбаться.

Даже его зачастую злое ворчание в адрес напарника не вызывало у того долгих серьезных обид. Наверное, когда в андройда закладывали специально разработанную душу, то она каким-то непостижимым образом оказалась родственной той сложной и порой невыносимо закрытой ото всех душе детектива.

- В участок поступил очень странный сигнал первостепенной тревоги с интервалом в пятнадцать минут. Это произошло на пятой авеню в двух кварталах от вас по северному направлению. По нашим данным, это засекреченная спецслужбами организация по изготовлению и тестированию новейших операционных систем и служб национальной кибер-безопасности. Мы пытались связаться с их охранным отделом, но ответа так и не последовало. Думаю, вам нужно поторопиться, если это какой-то захват, – голос начальницы звучал взволнованно и надрывно.

Джон согласно кивнул и резко свернул с лениво урчащего двигателями проспекта, выкручивая руль вправо и тем самым нагло нарушая ряд правил дорожного движения. Он сделал Дориану знак включить сигнальные огни полицейской сирены.

- Хорошо, мы недалеко от места. Я дам вам знать, если нам понадобиться подкрепление.

- Будь на связи. Если не будешь отвечать, я пошлю отряд и вертолет…

- Не стоит, уверен, что там ничего такого быть не может, с чем бы мы не справились вдвоем.

- На засекреченном заводе национальной безопасности? – удивился Дориан, бросая взволнованный взгляд на вдавливающего в пол педаль газа детектива.

- Он прав, не будь так самоуверен, Джон. В прошлый раз ты тоже…

- Конец связи! Я за рулем, а тут плохая сеть из-за чертового снега… ппшшшфшфшш… - перебил женщину он, старательно изображая помехи на линии и нетерпеливо выдергивая из уха наушник.

Дориан сунул его обратно в свой карман, только собравшись сказать напарнику, что тот ведет себя с начальством как ребенок, пренебрегая элементарными нормами подстраховки, но не успел открыть рта, как ему в лицо уткнулся указательный палец Джона.

– Заткнись, Дориан. Мы же каким-то чудом все еще живы, так? Вот положись на меня и в этот раз.

- В последний раз тебе пришлось склеивать мои простреленные провода чьей-то жвачкой… - пробормотал он, отводя выставленный палец детектива от кончика своего носа.

- Это была вынужденная мера, но даже в таких условиях мы отлично справились со своей задачей, так? Поэтому заткнись, мы уже почти на месте.

Усмехнувшись и пожав плечами, Дориан смирился с упрямцем и выключил начавшее раздражать радио. Какое-то время андроид просто смотрел в окно, наблюдая за тем, как из-за белой завесы снегопада вырастают высокие шпили хромированного небоскреба, одиноко стоявшего меж низких торговых центров и парков. Однако вскоре он ощутил какое-то необъяснимое беспокойство и порывисто обернулся к сосредоточенному на туманной дороге Джону.

- Что? – тот бросил на парня быстрый вопросительный взгляд, вновь утыкаясь в бегущую под колеса трассу. – Почти приехали, нам в это здание…

- У меня плохое предчувствие, – Дориан нахмурился, стараясь понять природу охватившего его волнения. – Не могу объяснить.

- Перестань, это все чертов снегопад. Залепил все, как в каком-то хоррор фильме, типа Сайлент Хилла, знаешь такой? Неплохо, только там все было в хлопьях пепла, жуткая картина, да… - он усмехнулся, похлопав ладонями по рулю.

Ответа не последовало, но Джон отчетливо ощущал на себе пристальный взгляд голубых глаз. По коже побежали предательские мурашки, прежде чем он повернулся к притихшему напарнику.

– Что за черт... – успел выдавить из себя детектив, почувствовав, как горло передавило ужасом.

Дориан смотрел на него в упор совершенно стеклянными глазами, а его зрачки неестественно расширились, затопив почти что полностью цветную радужку. На лице андройда не дрогнул ни один мускул, когда он резко подался вперед и, схватив стальной хваткой руль, вывернул его в сторону встречной полосы движения.

- Дориан! Дориан, приди в себя! Черт тебя побери, мы разобьемся! – попытался докричаться до него Джон, одновременно стараясь выровнять руль и вывести машину из крутого заноса, но прежде чем ему что-либо удалось сделать, произошел удар страшной силы.

Сработала система безопасности, но даже она не смогла спасти человека от удара виском об изогнувшуюся вовнутрь дверь.

Детектив протяжно прохрипел от боли и прежде, чем потерять сознание, увидел нависшего над собой Дориана, почувствовал запах гари. На лице андройда была кровь – красная человеческая кровь, а светлые глаза полностью затянуло черной пленкой, как будто его сознание в один момент просто выключилось.

Глава 2. - "Игра началась - Бум!"

Кожу рук отчетливо покалывало от холода, пальцы затекли и теперь неприятно подергивались, когда в тело возвращалась жизнь. Перепачканные запекшейся кровью веки задрожали в попытке разлепить склеенные слезой ресницы, и открыть глаза все же удалось, правда, только после некоторой борьбы с собственным сознанием.

Джон пару раз сморгнул, фокусируя расплывчатый взгляд на окружавшей его обстановке, и тут же поморщился от пронзившей виски боли. Инстинктивно дернув рукой, чтобы помассировать саднящие виски, детектив с ужасом обнаружил, что запястье обеих конечностей крепко привязаны к металлическим ручкам офисного стула, на котором он все это время сидел.

- Да что за херня здесь творится? - недоумевал он, вертя головой по сторонам в попытке трезво оценить свое положение.

Оно оказалось плачевным - вокруг только лабиринты компьютерных мониторов за серыми перегородками из тонкого пластика, и больше ничего, что могло бы дать хоть какое-то объяснение.

- Хотя, что это?

Джон вытянул шею, заглядывая за соседнюю от своего офисного места перегородку, и заметил, как монитор компьютера замерцал, включаясь. На экране возникло прямоугольное текстовое окно. Тут же невидимый собеседник написал короткую издевательскую фразу:

«Тебе не скучно? Располагайся поудобнее, потому что я приготовил для тебя представление».


Джон нахмурился, вникая в это необычное приветствие незнакомца, потом осмотрелся по сторонам в поисках хотя бы намека на то, что в офисе он не один. Но вокруг было ни души.

- Придурок, у меня руки связанны, чтобы еще чатиться с тобой... - проворчал он себе под нос, вновь дергая крепкие узлы каната на своих запястьях.

Конечно, было бы проще просто сломать стул, но перемещение на нем усложняло совершенное отсутствие колесиков на хромированных ножках.

- Чертов полоумный маньяк, что ему надо?

«Я в курсе того, что ты связан, Джон. Более того, я сам тебя связал, а затем выбил у твоего стула крепления колес».


- Так ты слышишь меня, - прищурился детектив, ища глазок вебкамеры, но монитор был лишен видеосвязи. - Послушай, я не хочу играть с тобой в игры, просто скажи, что тебе от меня нужно.

Неожиданно ярко в еще гудящей болью голове всплыли воспоминания об аварии. Все эти обрывочные кадры смешивались в какой-то психоделичный кошмар, совсем не давая хоть каких-то ответов на вопрос: «Что произошло?»

Единственное воспоминание, которое осталось не зажеванным в общий хаос, - глаза Дориана.

Будто затянутые тонкой мазутной пленкой голубые глаза андройда казались живыми и влажными, хотя в них была только непроглядная тьма угасшего сознания. Он был близко к лицу Джона настолько, что тот мог до мельчайших подробностей разглядеть ювелирно выполненную кожу мулата, каждую пору, каждую морщинку и уродливо темно-карминовую кровь на широких скулах и губах. Его собственную свежую кровь, пошло размазанную по бесстрастному лицу робота.

Тем временем таинственный собеседник уже печатал новый текст, но детектив был слишком растерян, чтобы следить за чужими действиями. Вся эта ситуация давила на психику, заставляла чувствовать себя потерянным и беспомощным в этой наваливающейся сверху тишине. За толстыми стеклами окон заунывно подвывал ветер, шурша по стеклу ворохом колючих снежинок белого дня. Столь же колко было и на душе у Джона, его мучила внезапно закравшаяся в голову мысль: «Что стало с Дорианом? Где он сейчас?»

«Мне? От ТЕБЯ? хаха, Джо-о-они, ты знаешь, что это за место? В этом центре умерло множество душ. Нет, не сегодня, но они мертвы и по сей день».


- Где мой напарник? Где Дориан? - низкий голос угрожающе резал плотную тишину вокруг, едва ли не срываясь на рык. - Мы обычные полицейские, которые приехали по сигналу тревоги. Если у тебя какие-то проблемы, то решать их нужно было менее грандиозно, потому что с минуты на минуту сюда прибудет спецназ, и ты будешь в камере переписываться с тараканами!

«Ты такой суровый, я даже примерно на 0,05 секунды, серьезно, едва не наложил в штаны! Не нужно так больше, коп, а то я могу и здание взорвать с перепугу *О*»


- Да пошел ты! - гаркнул монитору Джон и, раскачавшись на неполноценных ножках своего крепко примотанного к телу офисного кресла, сделал пару неуклюжих прыжков по направлению к выходу на лестницу.

В очередной раз удержав шаткое равновесие, он остановился, чтобы немного передохнуть. До заветного дверного проема ему оставалось еще примерно восемь прыжков, а дальше...

Что будет дальше, он решит на месте - простое правило авантюриста, не имеющее каких-то гарантий успеха, но Джон привык полагаться на волю случая. Неожиданно за его спиной раздался какой-то неприятный высокий писк, затем его повторил запоздалым эхо нестройный хор подобных звуков. Обернувшись через плечо, детектив обомлел и от неожиданности даже инстинктивно сжал пальцами ручки стула, будто бы это могло его уберечь от чего-то опасного.

Все черные глаза мониторов в офисе, как один, были повернуты в его сторону и теперь таращились в упор. Горел лишь один - тот самый, на котором появлялся текст сообщений от скрывающегося безумца. Он, как какой-то безликий предводитель одноглазых слепцов, возглавлял это племя, дразня и выжидая.

- И? Что? - вернулся к Джону дар речи, когда первая волна испуга прокатилась по телу и исчезла. - Я должен испугаться, что за мной погонится банда компьютерных запчастей? - он немного нервозно усмехнулся, переводя взгляд с одной безликой машины на другую. - С минуты на минуту сюда явится спецназ и затянувшейся игре придет конец.

«Ты так и не понял? Никто не придет за тобой, Джон»


После вновь возникшей надпись на мониторе началась загрузка какого-то видео.

- Что за бред... Если я не вышел на связь, то... - он осекся, когда окно видеофайла развернулось на весь экран и продемонстрировало его и Дориана целыми и невредимыми, выходящими из патрульной машины у полицейского управления.

Потом камера переключилась на вид от первого лица глазами адройда, и Джон увидел себя самого со стороны, разговаривающего с начальницей отдела.

По окончанию разговора все благополучно разошлись по своим рабочим местам, будто бы никакой аварии и захвата крупной базы IT-технологий не происходило вовсе. Все это напоминало какой-то фантастический фильм, но никак не укладывалось в реальность.

Неужели двойники не вызвали подозрений? Почему полиция не проверила достоверность его рапорта?

«Вижу, ты удивлен. Передумал прыгать от меня по этажам, коп? »


- Черта с два! Не знаю, как ты сделал этот видеоряд, но мне плевать на твои шутки. Я еще тебе не продемонстрировал навыки рукопашного боя, а я планирую это сделать, когда доберусь до тебя, трусливый бот... - серьезно заверил пустоту Джон и стал снова упрямо раскачиваться на своем покалеченном стуле, но его отвлек писк за спиной.

Тот же противный сигнал, что и минутой ранее, но теперь он звучал прерывисто и отдаленно знакомо. На стенах заплясали отражения и блики, будто разом включились все стоявшие в офисе мониторы.

Он обернулся, встретившись глазами с десятками мерно урчащих машин. На каждом из их ярко светящихся табло с противным писком мелькали цифры...пять...четыре...три...два...

Потянуло паленым пластиком, когда наэлектризованный воздух вокруг буквально затрещал от напряжения, заставляя короткие волоски на голове детектива вставать дыбом. Прогорклый дым исходил от разогретых до плавления компьютеров, забиваясь в расширенные от глубокого вдоха паники легкие, кусая слезящиеся распахнутые глаза. В последнюю секунду Джон успел оттолкнуться от уходящего из под ног пола и с грохотом повалиться на бок, пряча голову за грудой ящиков с бумагами.

Взрыв оглушил его, отзываясь глухими ударами боли, когда запчасти раскаленных машин разлетелись по сторонам. Они со свистом пронеслись мимо, выбивая стекла окон, расщепляя грубо сколоченные доски ящиков у самого лица Джона, впиваясь в незащищенный протез его правой ноги и раня бедро левой. Если бы он не упал на пол, то просто задохнулся бы от затянувшей офис завесы черного ядовитого дыма.

Он ничего не слышал, кроме дезориентирующей звенящей тишины в своей собственной голове. Создавалось ощущение, что его в одну секунду погрузили на глубину, где водная толща глушила любой из звуков с поверхности. Джон простонал от боли и влажно закашлялся, сплевывая на пол набившуюся в нос и рот вяжущую язык гарь. Рваная дыра из осколков разбитого окна неспешно вытягивала дым на улицу, но этого все равно было недостаточно, чтобы свободно дышать.

«Какая нелепая бесславная смерть, - с безумной улыбкой на разбитых губах подумал он, щурясь на мутный свет, пробивающийся сквозь черную завесу копоти. - Я бы хотел умереть более героически».

Грохот выбиваемой двери заставил уже смирившегося со своей судьбой детектива вздрогнуть и вглядеться саднящими от едкого дыма глазами в нечеткий силуэт подбежавшего к нему незнакомца. Одним рывком тот сорвал с протертых до крови запястий путы толстого каната и столь же быстро подтянул Джона вверх, помогая подняться на ноги и покинуть адское помещение. Кем бы ни был этот нежданный герой, но...

- Дориан?! - воскликнул он, когда парень прислонил его к стене сверкающего чистотой коридора, с беспокойством заглядывая в глаза. - Какого черта, я думал...

- Не важно, Джон, ты нормально дышишь? - непривычно резко отрезал андройд, опускаясь перед ним на колени и осматривая поврежденный протез ноги. - Думаю, я смогу починить это.

- Нет, важно! - Джон раздраженно отстранился и похромал в сторону горящего офиса. - Сначала авария и твой мертвый взгляд, потом я оказываюсь в плену у какого-то полоумного психа, который умудрился захватить весь центр с тысячью сотрудников, не имея притом даже тела! А теперь ты, словно какой-то герой комикса Marvel, спасаешь меня из пекла с невозмутимым видом, - он резко обернулся и ткнул в парня пальцем. - Где ты был, когда я торчал тут и читал глупые сообщения этого хренова пиромана?

Дориан замялся, непонимающе смотря на возбужденного напарника, потом снова приблизился и сел у его искрящей током искусственной ноги.

- Я был включен недавно и нашел тебя по сигналу протеза. Не помню всего того, что ты сказал, но я пришел помочь тебе найти этого преступника.

- Был включен? Кем? - насторожился детектив.

- Я имел в виду, что пришел в себя недавно. Экстренная перезагрузка системы после восстановления нарушений в работе. Это нормальная функция для моей версии, - быстро поправился он, продолжая ковыряться в проводах.

«Он как-то странно говорит, - подумал Джон, молча следя за быстрыми действиями андройда, который налаживал его ногу, - и где его извечные издевки и подколы? Дориан не любил, когда хоть что-то напоминало ему о том, что он машина. Что-то здесь не так, чую».

- Вот, теперь должно работать, - андройд поднялся с колен и кивнул детективу, чтобы тот опробовал.

Джон подозрительно покосился на парня, но послушно пару раз присел, убедившись, что протез действительно исправен.

- Спасибо. Если бы еще живая нога не горела от боли, то я бы тут уже марафоны бегал, - усмехнулся он, ожидая реакции.

- Зачем? Нам нужно спасать людей, а не глупостями страдать, - без тени улыбки возразил андройд. - Держи! Там нас наверняка ждет настоящая бойня, нужно быть осторожными, - он снял с пояса пистолет и кинул его детективу.

«Левая рука? Точно не помню, но вроде бы он был правша. Что совершенно точно, так это присутствие у Дориана чувства юмора, а этот совершенно не реагирует на шутки... - Джон поймал оружие. - Конечно, вполне возможно, что все эти изменения - следствие поломок и перезапуска, однако что-то не дает мне покоя в этом новом напарнике».

- Окей, веди, ты же, наверное, знаешь, где этот ублюдок прячется? - он внимательно скользнул по андройду взглядом, пропуская его вперед.

- Да, нам на семнадцатый этаж в северное крыло... - Дориан осекся, будто его что-то смутило в собственных словах. Оглянувшись через плечо на человека, он тут же добавил: - Я засек странную активность в той части здания, похоже на передачу данных сюда.

В карих глазах детектива Джона мелькнула тень сомнения, но он промолчал, только понимающе улыбнувшись:

- Хорошо, я доверяю твоему чутью, Дориан.

Глава 3. - "Играем на жизнь?"

Шаги отскакивали от стен глухим эхом, когда они осторожно продвигались по лестничным пролетам на нужный этаж. Дориан шел впереди, внимательно смотря вперед и держа лазерный прицел своего пистолета наготове. Совершенно чуждая, неприятная Джону тишина тянула уже трещавшие по швам нервы. Завести с идущим впереди андройдом хоть какой-то разговор было просто невозможно - детектив старался выпытать из него хотя бы слово, но всякий раз тот сухо обрывал его и напоминал о том, что они не в безопасности. Что бы ни было причиной нарушения поведения напарника, теперь прототип человека напоминал самого обыкновенного робота. Не того четко настроенного на прописанную заранее поведенческую программу полицейского андройда, какие были в их участке, а обладающего своим характером, правда, полностью отличным от привычного легкого нрава настоящего Дориана.

На пути им не встречалось никаких препятствий, и Джон уже начинал скучать, ощущая себя идущим по нарисованной кем-то линии послушным глупцом.

- Слушай, Дориан, там никого нет! Мы и так слишком долго копаемся тут, а я уверен, что у кибер-психа в заложниках весь рабочий штат этой махины, – Кеннекс нетерпеливо попытался протиснуться вперед на узком лестничном пролете. – Правда, не представляю себе, как он всех их удерживает…

Дальше идти ему помешала рука робота, резко преградившая путь наверх, вжавшаяся в стену у самого лица.

– Детектив Джон, я не могу позволить вам бежать впереди, – спокойно проговорил Дориан, грубо нарушая личное пространство мужчины так, что практически касался пухлыми губами чужого уха. – Это остается опасным, даже если сейчас так и не выглядит для вас.

- Слушай, прекрати с этим своим официальным тоном, у меня от него изжога, – нервозно отшатнулся от парня детектив, отводя взгляд в сторону.

Ощущения возникали и правда неприятные, но совсем не от изжоги, а от колючих мурашек по коже и совсем уж неожиданно тянущего напряжения в паху.

– И я уже понял твои предостережения, но не забывай, кто тут главный. Поэтому я буду поступать так, как сочту нужным.

В голубых глазах андройда мелькнула искра злобы, но ему все же пришлось послушно убрать свою руку, освобождая человеку путь на лестницу. Он молча отстранился, пропуская детектива вперед.

«И не делай такой вид, будто я давлю на тебя, - подумал Джон, быстро поднимаясь на нужный этаж, попутно заглядывая в боковые двери, ведущие в коридоры офисов. - Хотя, плевать мне на твои обиды, чертова подделка под моего напарника. Не уверен, но если я окажусь прав, то вышибу твои электронные мозги о ближайшую стенку».

Неожиданно хлопнула дверь где-то на верхних этажах, а затем послышались торопливые шаги. Кто-то, запыхавшись от бега, направлялся прямо к ним. Кеннекс замер, сделав Дориану предупредительный жест, чтобы тот не открывал огонь первым, а сам встал ближе к противоположной стене и выпрямил руку, наводя пистолет на лестничный пролет. Вся сложность в подобной ситуации заключалась в том, что было неизвестно наверняка, кто именно спускался вниз. Это мог быть как сообщник кибер-преступника, так и каким-то чудом сбежавший заложник. Он мог бы предупредить беглеца о том, что полиция в здании, но кто знает, как бы отреагировала на подобное заявление перепуганная жертва.

Шаги зазвучали совсем близко, а через пару мгновений Джон увидел нелепого вида мужчину, одетого в непонятную черную форму спецназовца, на груди которой значилась надпись «месть во спасение». Не успел он хоть что-то сказать, как тот выставил перед собой пистолет и выстрелил, подозрительно глупо при этом промахнувшись, но тут же снова направляя свое оружие на детектива.

Для сообщника-террориста это был нетипичный выстрел: создавалось смутное ощущение, что так пальнуть мог напуганный гражданский, но не человек, желавший их действительно остановить. Прозвучал еще один выстрел, после чего мужчина коротко вскрикнув, тяжело повалился на пол, съехав в сторону ступеней и замерев бездыханным трупом. Его лицо было обезображено рваной дырой от пули вместо правого глаза на фоне вдавившегося внутрь черепа носа после удара о ступеньку головой.

- Я же просил тебя не стрелять! Тем более на поражение, неужели нельзя было ранить его в плечо? – обернулся к напарнику Кеннекс, с силой толкнув его в грудь так, что парень неуклюже отшатнувшись, ударился спиной о стену, едва не выронив из рук оружие. - Тем более тебе не показалось странным, что он явно косил на таком близком расстоянии? Черт...

- Если бы не моя реакция, то ты бы сейчас валялся рядом, Джон!

- Заткнись. Лучше посмотри в базах, что за муть такая у него на жилете написана?

Дориан злобно фыркнул, но на его щеке послушно замерцали голубые огоньки работающего процессора. Кеннекс устало присел на ступеньку рядом с развороченным лицом трупа, терпеливо ожидая, пока андройд просмотрит все упоминания о подобной организации. Он буравил стоявшего перед ним парня тяжелым взглядом, пытаясь найти в нем хоть что-то от того напарника, которого он знал раньше, но кроме идентичной внешности и мгновенной реакции не находил ничего. От осознания этого на душе становилось даже более мерзко, чем от молча лежавшего с открытым ртом убитого незнакомца.

"Хм, так странно", - Джон пригляделся к мерцанию голубых точек под кожей мулата внимательней. Он не был уверен в своих смутных воспоминаниях, но алгоритм того, как загорались и потухали светодиоды, был ему отдаленно знаком - отправка сообщения, а не поиск в сети. "Во что ты играешь со мной? И зачем тогда убивать своих?"

- После аварии ты стал медлительней... - как бы между прочем заметил он, поднимаясь со ступеньки.

- Тебя тоже сложно назвать быстрым, - огрызнулся Дориан, бросив на ухмыльнувшегося напарника насупленный взгляд. - Нашел! Это организация, созданная четыре года назад после...

Но его речь прервали громкие хлопки выстрелов и приглушенные бетонными стенами крики. Кеннекс, не дожидаясь ответа напарника, мгновенно сорвался с места, ринувшись на шум, тут же теряя всякий интерес к лежащему на лестнице трупу. Когда он уже подбегал к двери, ведущей в офисные лабиринты, прогремел очень знакомый взрыв. Пригнувшись в самый последний момент, он спас свое лицо от порезов, когда хрупкие стекла, затрещав, вылетели из дверной рамы, словно метательные ножи.

Андройду повезло меньше, и его буквально исполосовало прозрачными иглами стекла, оставившими на одежде и коже мелкие борозды порезов. Один из осколков впился глубоко в плечо, но Дориана, казалось, не смутила такая мелочь. Обхватив его твердыми пальцами, он спокойно вытащил из пробитого сустава царапающий металл длинный осколок, отбрасывая на пол.

- Ты в порядке? - андройд приблизился к детективу, проводя ладонью по чужой спине, чтобы смахнуть ворох мелких осколков. - Там может быть слишком опасно, Джон. Нам остался всего один пролет до нужного этажа. Я уверен, что охрана этой организации поможет и без нашего вмешательства.

- Что-то я ни одного охранника не заметил за все время нахождения в этом здании. Нет, на то я и полицейский, чтобы рисковать жизнью в защиту других, - буркнул Кеннекс, отстраняясь от заботливых прикосновений робота.

Из пробитой взрывом двери офиса вновь послышались какие-то звуки, а затем более различимые призывы о помощи. Отчего-то Джону показалось, что в голосе того человека не было ужаса, скорее срывающаяся на хрип боль.

- Хорошо, тогда я пойду первым, чтобы тебя не задело случайной пулей.

Джон коротко кивнул на это самоотверженное заявление, однако не особо проникшись им. Все же сейчас андройд был для него лишь чужеродной машиной-щитом, а не Дорианом, которого он надеялся найти где-то в логове кибер-террориста. Он не знал всего, но что-то подсказывало ему, что это должно быть так.

Стекло неприятно хрустело под подошвами ботинок, а в нос ударял уже знакомый запах пластмассовой гари с непонятным металлическим сладковатым привкусом, когда они с напарником продвигались по затихшему темному коридору, заглядывая в кабинеты по периметру. Из обломков дверного проема впереди валил черный едкий дым, тут же всасываясь в зубастый зев скалившегося острыми остатками стекла окна. На улице по-прежнему шел снег, просачиваясь сквозь пелену гари бледными крошками, что таяли, едва коснувшись пола.

- Здесь кто-нибудь есть? Полиция может вам помочь, не бойтесь, мы защитим ва...

Слова застряли вязким комом в горле, стоило Джону шагнуть в горевший офис. Он ожидал увидеть что угодно, но от представшего зрелища даже такого опытного полицейского как он замутило. Прижав ладонь ко рту, мужчина отшатнулся к выбитому окну, чтобы глотнуть чистого воздуха и переждать рвотный позыв, так и норовивший вывернуть содержимое желудка на улицу. Перед глазами стояла жуткая картина того, что он увидел: разбросанные по всей комнате части человеческих тел, разинутые в крике рты на лицах оторванных голов, подрагивающие в предсмертных конвульсиях тела с распоротыми рваными животами и грудными клетками, откуда змеями свисали органы...

Там были трупы и мужчин и еще совсем молоденьких женщин в узких классических юбках, теперь рваным тряпьем висящих на обглоданных взрывом голых костях коленей с белоснежными суставами. Даже сквозь плотную завесу дыма можно было разглядеть черные ослепшие глаза мониторов, которые обозревали весь этот ужас, будто бы наслаждаясь результатом.

Дориан был спокоен, смотря на залитый кровью пол и хлюпая по нему своими ботинками в поисках тех, кто выжил. Таких не оказалось, и он, бросив эти тщетные попытки, замер у дымящегося компьютера, лишь хмурясь от неприятного зрелища, но не говоря ни слова.

- Черт... - наконец выдохнул Кеннекс, отстраняясь от окна и растирая ладонями лицо в попытке прийти в себя. - Этот чертов псих ответит за каждую жертву своего гнусного теракта.

- Тут никто не выжил. Нам нужно идти, я поймал исходящий с этажа выше сигнал передачи данных.

- Неужели? А когда он сюда посылал команду детонации, ты не почувствовал? - вспылил Джон, с остервенением пиная обломок одной из взорванных машин в сторону напарника и порывисто приседая над одним из трупов, точнее,
его бесформенными останками.

- Я бы не советовал тебе трогать что-то, - осторожно приблизился сзади андройд, чавкая кровью под подошвами своих ботинок.

- Вот и заткнись, - буркнул детектив, осторожно доставая из нагрудного кармана чьей-то некогда белой рубашки перепачканный бейджик. - Ты не договорил тогда, что за организация, из которой эти психи?

Зажав пластиковую карточку меж пальцев, он прочел на обратной стороне: "Джозеф Смитт. Отдел планировки психо-эмоциональных нейронов андройдороботизации - MX. 5C - малая степень доступа к отсекам искусственной комы".

- К сожалению, мне минуту назад заблокировали доступ к сети аппаратно, и я...

- Ясно, - Джон словно ищейка, которая поймала четкий след, обежал трупы, и собрал со всех их тел идентификационные карточки, затем выкладывая на заляпанный кровью и сажей подоконник. - Посмотри, они все работники одного и того же отдела по разработке новейших андройдов. Дориан, ты помнишь, кем являешься?

Парень какое-то мгновение непонимающе смотрел на детектива, затем перевел задумчивый взгляд голубых глаз в сторону вороха обгорелых карточек и вытащил из кучи одну.

- Элизабет Беннет... - его глаза заблестели едва сдерживаемым гневом, но он быстро справился с накатившими эмоциями и швырнул бейджик на колени Джона. - Я помню, что она обманула меня и моих товарищей, таких как я...

- Ты помнишь, как попал в штат моего полицейского участка?

- Нет, я помню, как меня убили, - прошипел андройд, не став рассказывать больше никаких подробностей произошедшего в прошлом, а Джон решил не выпытывать, потому что перед ним стоял не Дориан.

Тот Дориан, добрый и сострадающий парень с чистыми голубыми глазами, никогда бы не ответил так, он бы не был так хладнокровен, глядя на горы раскуроченных трупов. Теперь Кеннекс был уверен полностью, желая лишь одного - найти главу этой полоумной банды и понять, ради чего вся эта бойня.

"Почему до сих пор не обнаружилось то, что вместо нас в участке подставные лица? Черт, неужели сложно проверить все еще раз? - мысленно недоумевал он. - Судя по этому андройду, кибер-преступник не такой уж профессионал, каким хочет казаться, так в чем же дело? Что-то подсказывает мне, что впервые в грязных делах не замешана Инсиндикат".

- Дориан, какая у тебя модель пистолета? - неожиданно спросил Джон, когда они уже покидали кровавый офис, направляясь к лестничной клетке, откуда пришли.

Оставался всего один пролет до того мифического места, о котором говорил андройд, и Кеннекс рассчитывал преодолеть его без новых трагедий. Там могло ожидать что угодно, даже нашествие чертовых инопланетян, о котором, смеясь, они говорили с Дорианом, сидя в полицейской машине проклятым сегодняшним утром. Джон прекрасно осознавал, на какой риск он бросается, сломя голову, но разве он мог иначе?

Сбежать из этого места, так и не узнав, что сделали с его напарником, не попытавшись помочь ему и тем, кто был в заложниках. Пусть в одиночку он и не уложит большинство удерживающих небоскреб преступников, но пару-тройку десятков подонков отстрелить он успеет, прежде чем его изрешетит рой выстрелов врага.

- Устаревшая модель... - неуверенно промямлил мулат, старательно отводя взгляд и делая вид, что занят пеленгованием ускользающего сигнала их цели.

- Ответь нормально, - не унимался Джон, осторожно ступая по шершавым ступеням вверх и прислушиваясь к посторонним звукам вокруг.

- Да почему тебе это так важно? - вновь разозлился парень но, встретившись с невозмутимым взглядом карих глаз, сдался. - Я нашел его в подвале. Он старой модели с ручным взводом курка и перезарядкой, стреляет разрывными снарядами малой дальности...

- То есть не автоматизированное и не использующее лазер с компьютеризованной калибровкой?

Дориан закатил глаза и раздраженно выдохнул, кивнув.

- Совершенно отсталая модель, поэтому я и отдал тебе полицейский лазерный бластер, так как тебе он явно нужнее.

- Отлично, - Джон протянул андройду свой бластер.

- Что? - не понял тот.

- Я меняюсь с тобой, Дориан.

- С ума сошел, Кеннекс? Я не буду никакие обмены проводить, - нахмурился парень и оттолкнул плечом руку протянутую детективом.

- Будешь, потому что все эти навороты могут только обернуться против меня, если я под пристальным взором кибер-гения, понятно? Давай сюда пистолет и держись рядом, когда будем заходить.

- Ты параноик... - проворчал он, но все же достал свое оружие, вложив в руку Джона. Вид при этом у него был, мягко говоря, недовольный, но пришлось промолчать, не пытаясь спорить с упрямым человеком.

Сердце взволнованно стучало о ребра, но Джон твердо шагал вперед, преодолевая последний рубеж ступеней. Теперь дорога назад была отрезана, пусть и больше психологическим фактором, чем реальным препятствием, однако это решение оставалось твердым. Проверив наличие патронов в казавшемся сейчас музейным экспонатом пистолете, Кеннекс подал андройду условный знак пальцами и быстро толкнул плечом дверь. Проскользнув в небольшой коридорчик, напрочь лишенный окон, а значит и света, он прижался спиной к стене. Дориан последовал его примеру, скользнув следом и вытянув вперед руки с направленным на двери лазером.

В коридоре подразумевалось электрическое освещение, но их встретил неуютный полумрак и попеременно искрящие разбитые лампы.

- Похоже, тут недавно была перестрелка, - тихо проговорил Джон, окидывая взглядом едва заметные выбоины на стенах.

Крови, однако, нигде не было видно, хотя сладковатый запах до сих пор стоял в носу, возможно, это было остаточным явлением из-за месива на нижнем этаже.

Огоньки на щеке андройда замерцали голубыми точками, что было особенно заметно при отсутствии освещения. Джон подозрительно покосился на парня, чувствуя, что тот вновь отправляет кому-то сообщение. Каждый раз, когда такое происходило, нужно было ожидать худшего, но если бы он предъявил роботу претензии, исходя из своих наблюдений и догадок, то мог бы просто не дойти до главаря их банды, а получить выстрел в голову.

- Выслеживаешь сигнал?

- Что?

- Ну, я про твои датчики, - Кеннекс обвел в воздухе область скулы парня.

- А, да, пытаюсь понять в какой офис нам нужно, чтобы добраться до... - он осекся на секунду, - гада...

- Правильно, настоящего гада. Но почему так неуверенно? - выгнул бровь Джон, вопросительно глядя в глаза парня, которые отливали ярко-голубым даже в полумраке.

- Я бы назвал его иначе, но...

- Как?

- Гением, - твердо ответил робот, тут же отводя в сторону взгляд и быстро зашагав вперед. - Нам сюда!

Он резко свернул в левую дверь в конце коридора прежде, чем Джон нагнал его. За дверью послышалась новая череда выстрелов вперемежку с резкими вскриками боли. Он едва успел пригнуться и повалиться на бок, прячась в укрытие, состоящее из опрокинутых кем-то шкафов. Всюду валялись разбитые колбы и мензурки с разноцветными неприятно воняющими реактивами и другими веществами, которые вполне могли оказаться ядовитыми. Закрыв нос воротом тонкого свитера, Джон подполз на животе к затаившемуся неподалеку напарнику и сел с ним рядом. У андройда уже было пробито бедро правой ноги, а из внушительных размеров отверстия сыпались мелкие искры оборванных проводов.

- У них там что, дробовики? - изумился Кеннекс, бросив взгляд на повреждение ноги робота и оборачиваясь, чтобы попробовать выглянуть из своего укрытия.

- Пригнись, Джон! - парень дернул детектива за рукав вниз.

И это было как раз во время, потому что в следующую секунду над его макушкой лопнула фанера шкафа и разлетелась на сотни щепок. Пуля прошла навылет и застряла в пробоине стены.

- Не высовывайся, там уж точно есть ребята из охраны.

- Охраны? - Джон отдышался и смахнул испарину со лба. - Я из полиции и умею постоять за себя, если там есть ребята на нашей стороне, то я хочу быть им полезным.

Он вырвал из пальцев робота свою руку и, осторожно прокравшись в противоположную сторону от того места, куда угодила пуля, выглянул в проход. В дальнем конце комнаты стояла группа из нескольких человек в том же нелепом костюме, который они уже видели на оставшемся под лестницей трупе. Люди что-то агрессивно шептали друг другу, видимо, споря, но никак не приходя к единому мнению,. Двое из них в это время находились ближе к центру, осторожно осматривая поваленную мебель в поисках уцелевших. В руках у каждого было по новейшему дробовику с автоматизированной регулировкой лазерного прицела.

Джон затаил дыхание, стараясь как можно лучше рассмотреть странных преступников и по возможности предупредить их дальнейшие действия. Что-то в их внешности и поведении было подозрительным, будто новейших MX – андройдов из полицейского управления просто нарядили в одинаковую форму, и теперь они играли чьи-то роли. Нет, эти люди не были настолько одинаковыми слепками друг друга, как клонированные роботы, однако их внешность казалась цепкому глазу детектива излишне пластилиновой. Создавалось такое впечатление, что на их головы нацепили маски из тонкой резины.

Неожиданно прогремели новые выстрелы, отразившиеся гулким эхом в дальнем коридоре. Группка спорящих людей всколыхнулась, когда двое стоявших ближе к проходу с протяжным хрипом осели на пол. Из их развороченных грудных клеток к ногам остальных поползла зловеще блеснувшая в тусклом свете кровь, показавшаяся совсем черной.

«Это точно не роботы, черт, нет времени размышлять!» – мысленно подстегнул себя он, выныривая из своего укрытия и метко отстреливая зазевавшихся преступников.

Разрывные патроны впились точно в затылки двух вооруженных дробовиками парней, когда они повернулись на возникший в коридоре шум, поспешив на помощь своим. Их головы треснули как спелые сливы, и они тяжело повалились на пол рядом с уже остывшими трупами своих товарищей. Бледная бабочка серого вещества, смешиваясь с темной кровью, хлынула из рваного отверстия гематомы расколотого от удара черепа.

Остальные, поддавшись панике, вместо того, чтобы обороняться, сбились в кучу, словно стайка напуганных зверьков, и стали палить, куда попало без разбору. Джон вновь нырнул в укрытие, спасая себя от пары просвистевших мимо лазерных пуль. Он обернулся к Дориану, попытавшись подать ему знак, что их враги не так опасны, как хотят казаться, но не успел он что-либо сделать, как андройд уже поставил свой лазерный пистолет на максимальную мощность. Его нога перестала трещать от искрящихся оборванных проводов, будто за этот короткий промежуток времени каким-то чудом он смог ее полностью починить.

Опершись на ободравшееся колено, парень выглянул из-за частично раздробленного шальными пулями укрытия и четко отработанными движениями расстрелял находившихся в комнате людей. Джон услышал крики боли, а затем стук падающих друг за другом тел. Он смотрел на бесстрастное лицо и голубые глаза, в которых плескалась невероятно живая ненависть, которая с каждым новым выстрелом становилась только сильней, затопляя цветную радужку чернотой расширенного от возбуждения зрачка. Это жуткое зрелище заставляло кожу покрыться неприятными мурашками, а сердце сжаться и замедлить свой ход.

Все затихло, лишь изредка слышались предсмертные хрипы подстреленных андройдом людей. Кеннекс поднялся, оглядывая новую картину кровавой бойни и устало прикрывая свои саднящие болью глаза. Он ни раз попадал в жестокие перестрелки с еще большим числом жертв, чем сейчас, но никогда прежде ему не казалось все это таким невыносимо неправильным.

- Ты не ранен? – совершенно бесцветным голосом поинтересовался робот, тоже вставая с колена и подходя к детективу ближе.

- Мне показалось, что эти люди не имели отношения к преступной организации, – покачал головой Джон. - Все это очень странно, так не ведут себя те, кто знает, как обращаться с оружием.

- Это обыкновенная растерянность. Если бы не она, то ты был бы уже мертв, Джон.

- Я так не думаю, – отрезал Кеннекс, подходя к одному из трупов и расстегивая на его груди черную форму.

- Что вы делаете? – неожиданно прозвучал женский голос совсем близко, заставив детектива вздрогнуть всем телом, резко выхватывая свой пистолет.

Он развернулся на звук, наставив дуло на говорившую с ним девушку.

– Кто вы? Полиция Лос-Анжелеса, отвечайте! – потребовал Джон твердым тоном, вставая с залитого кровью пола и делая шаг назад.

Девушка приподняла руки, развернув открытыми ладонями вперед. В пальцах правой она держала точно такой же компьютизированный бластер, какой был и у Дориана. Одетая в серую форму охраны, она выглядела потрепанной не одной перестрелкой, смотрела на мужчин с беспокойством в темных выразительных глазах.

- Я из штата охраны этого здания, – ее голос немного дрогнул, но эта попытка показаться испуганной овцой, мерещилась Джону не искренней. – Меня зовут Джуд Стей…

- Странно, а на вашем бейджике написано «Джуд Стоун», - перебил девушку детектив, не сводя с незнакомки пристального взгляда.

- Перестань, Джон. После такого ужаса у нее наверняка стресс, вот и путается. Эта девушка помогла нам отвлечь этих преступников.

- Заткнись! – гаркнул он на стоявшего за спиной Дориана, вновь, уже чуть мягче, обращаясь к незнакомке: - Где был весь ваш охранный отдел, когда здесь начался захват? Это вы посылали несколько сигналов бедствия?

Девушка замялась на мгновение, но тут же расслабилась, опуская руки и убирая свой пистолет в кобуру на поясе.

– Я была бы вам благодарна, если бы вы перестали держать меня на прицеле.

Джон хмыкнул, но оружие убрал.

- Спасибо. Да, я посылала один из этих сигналов, когда нижние этажи перестали отвечать на перекличку, - она задумалась на мгновение, продолжив: - У нас есть правило, когда каждые тридцать минут мы включаем общую видеосвязь между всеми охранными отсеками этого здания. Все было слаженно до этого дня, когда мне не ответили сразу несколько этажей. Я не стала вызывать их повторно, а сразу дала сигнал тревоги. Но вместо того, чтобы оповестить все ближайшие участки полиции, я смогла пробиться только на одну линию связи. А в следующую секунду вся электроника сошла с ума.

- Это был наш участок. Похоже на правду, – пробурчал Джон, вновь опускаясь рядом с трупом и продолжая расстегивать замки на его форме.

- Вы не доверяете мне? – неуверенно пробормотала девушка, тоже садясь рядом и заглядывая в лицо детектива. – Я за несколько часов потеряла десятки постов охраны, своих знакомых и профессиональных бойцов. Мне казалось, что это конец! Я не могу понять, как вы вдвоем смогли пробиться сюда?

- Черт! – выплюнул Кеннекс, ощупывая кожу под горлом трупа. – Я думал, что это заменитель внешности, но они абсолютно чисты.

- Мы были всего на нескольких этажах ниже этого, поэтому добрались сюда без особых потерь, – ответил за него Дориан, хмуро глядя на девушку.

- Каждый из вас, - не унимался он, вскочив на ноги и тыча пальцем в андройда и девушку. – Расстегивайте ворот, я хочу видеть отсутствие корректора внешности и у вас…

- Джон, успокойся, – попытался урезонить его парень, но в ответ получил лишь раздраженный взгляд карих глаз.

- Ты первый! – ткнул в него пальцем детектив. – Быстро!

В синем взгляде Дориана вновь мелькнуло то злое выражение, которое Джон уже замечал ранее, но андройд послушно расстегнул ворот своей куртки и показным движением оттянул вниз ворот темно-серой футболки. Ровная кожа мулата была абсолютно чиста.

– Все? – издевательски поинтересовался он.

Девушка растерянно потянулась к мелким пуговкам своей серой блузки из плотной ткани, но Джон остановил ее жестом, шумно выдыхая и сжимая переносицу двумя пальцами, на секунду зажмурив глаза от усталости.

– Ладно, не нужно, Джуд. Я уже схожу с ума со всем этим…

- Все в порядке, - улыбнулась в ответ девушка. - Я знаю, как вам помочь.

- Что? – не понял ее Джон.

- Вы ведь ищите того, кто устроил захват? Я знаю, где он находится. В одиночку я туда соваться не рискнула, но могу помочь. Все равно одна я не смогу прорваться через нижние этажи, а здесь от меня будет хоть какой-то толк.

- Показывай дорогу, Джуд. А то с непонятными сигналами, которые ловит он, - детектив кивнул на андройда, - мы, похоже, ходим кругами.

- Я бы не стал доверять первой встречной настолько, – предостерегающе схватил его за локоть Дориан.

- Если на то пошло, то и ты можешь считаться первым встречным, – грубо вырвал из пальцев мулата рукав своей куртки он, отворачиваясь и нагоняя уже успевшую оторваться от них девушку.

Андройд промолчал, хмуро смотря в спину уходящего человека. На его щеке вновь замелькали голубые огоньки светодиодов процессора.

- Да? – он прижал указательный палец к уху, приняв входящий звонок. – Мы встретили какую-то девку на втором уровне вашей игры, босс. Она знает, где вы находитесь, и Кеннекс уже приближается. Я не смогу незаметно убить ее, так, чтобы человек ничего не заподозрил, – помолчав немного, он коротко кивнул. – Хорошо, я буду рядом, когда он ломанется внутрь. Понял, босс.

***

- Это здесь… - прошептала Джуд, когда они лабиринтами коридоров проскользнули мимо группок, одетых в форму людей, и замерли у огромных дверей из матового стекла. – Что будем делать дальше?

- Прежде чем мы зайдем внутрь, я должен кое-что сделать. Отойди в тень, – заговорщицки шепнул ей Кеннекс, обернувшись к нагнавшему их андройду, попутно доставая из кобуры свой пистолет и зажимая мизинцем переключатель глушителя.

Девушка послушно отошла в тень, наблюдая за мужчинами со стороны, не смея издать и звука. Она видела, как Джон подошел к парню ближе, держа за спиной оружие в полной готовности.

«Какой странный этот полицейский, - отстранено подумала она. - Но даже таким он выглядит более живым и искренним, чем этот молчаливый мулат».

- Дориан?

- Что ты хотел, Джон? Мы уже на месте, – тот бросил взгляд на высокие двери.

- Дориан, ты помог мне сюда добраться, спасибо, – Джон не отводил от лица, которое казалось таким похожим на правду, своего взгляда и нервно теребил пистолет подрагивающими от волнения пальцами.

- Это мой долг, напарник. Для этого я и был создан, но к чему этот разговор?

- Я хотел спросить тебя перед тем, как мы зайдем в эти двери, – он помолчал, словно размышляя о правильности своего поступка, но все же продолжил: - Дориан, какая любимая температура моего утреннего кофе?

На бесстрастном лице робота впервые отразились сильные эмоции – он в замешательстве уставился на ожидавшего ответ человека.

– Кофе… - его голос нервозно дрогнул, а на щеке моргнули огоньки светодиодов. – Твоя любимая температура восемьдесят шесть градусов.

Джон молча вытащил из-за спины свой пистолет с разрывными патронами и, приставив дуло к левому глазу, произвел беззвучный выстрел. В оглушительной звенящей тишине был слышен только испуганный всхлип девушки. Потянуло паленым, а Дориан, все так же удивленно глядя на пистолет, зажатый в пальцах Джона, будто в замедленной съемке, закатил единственный целый глаз, рухнув на пол грудой искрящего током металла. Вместо левого глаза зияла чернотой пустоты огромная дыра. Пуля не прошла на вылет, застряв где-то в недрах автоматизированного мозга, оборвав жизненно важные соединения артерий-проводов, совсем как у мертвого человека. Рот андройда расслабленно приоткрылся, обнажая ряд влажных зубов, на которых разве что не было крови, чтобы довершить сходство машины с настоящим трупом.

- Вот теперь пойдем внутрь, Джуди, – бросил он прижавшей к губам руку девушке и отвернулся от мертвого напарника. - Нас уже ждут.

Warning! Четвертая и пятая главы в этом посте.

@темы: слэш, миди, фанфик, Almost Human, Почти человек, Jorian, Джон Кеннекс, slash, NC-17, Дориан, фантастика

---

Вирус.

Автор: Wiverna

Беты (редакторы): Скромный эксплуататор, rene_n
Фэндом: Почти человек (Almost Human)
Основные персонажи: Джон Кеннекс, Дориан (DRN-0167)
Пэйринг или персонажи: Детектив Джон Кеннакс/Андройд Дориан

Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Фантастика, Детектив, Экшн (action), Даркфик
Предупреждения: ОМП
Размер: планируется Миди, написано 39 страниц
Кол-во глав: 5 (4-5)
Статус: в процессе написания

Описание:
Отправляясь в очередной утренний рейд со своим напарником-андройдом, Джон неожиданно получает тревожное сообщение из отдела полиции и, не долго думая, стремглав бросается к месту предполагаемого преступления, наплевав на возможную опасность встречи с неизвестным. Что ждет его в это тихое снежное утро? И почему Дориан ощутил тревогу, когда они приблизились к загадочному черному небоскребу?

Публикация на других ресурсах:
Только ссылкой с этого профиля или профиля ficbook.

Примечания автора:
Да, я очень рада съемкам этого сериала, потому что искренне люблю книги Азека Азимова ( которыми вдохновлялись режиссеры, мне кажется) и считаю их очень интересными, ну, и куда без слеша в такой парочке
В фанфике присутствуют отсылки к событиям первых трех серий сериала.

Глава 4. - "Мы исчезаем по щелчку"

Их встретила затаившаяся в длинных тенях тишина, когда стеклянные двери с шорохом сомкнулись за спиной, отрезая единственный путь назад. Девушка тихонько всхлипнула, обернувшись назад, но все же взяла себя в руки, положила ладонь на кобуру и продолжила идти. Джон поймал ее неуверенный взгляд и ободряюще улыбнулся, прижав к сухим губам палец в попытке успокоить. Он понимал, что мог ошибиться в Джуд и вовсе зря притащить ее с собою в это змеиное логово, но в то же время мог ли он знать наверняка, выжила бы она одна, оставь он ее в том офисе. Нет, так все же было спокойней, да и девушка умела неплохо стрелять, а это было как раз кстати в сложившейся ситуации.

Просторное помещение не отличалось какой-то особенной обстановкой, однако что-то в тяжелой атмосфере вокруг заставляло Джона всякий раз нервозно облизывать губы и прислушиваться. В центре комнаты, лишенной углов, стоял простой металлический стол, какие детектив видел у Руди в его мастерской. Над ним ярко горел прожектор, отбрасывая отраженные от зеркального пола белесые лучи во все стороны. Остановившись неподалеку от него, Кеннекс огляделся, замечая по всему периметру зеркальной комнаты разного рода машины, скрытые в собственных длинных тенях. Они работали, чуть слышно урча процессорами и источая теплый запах нагретого металла и оптоволоконных каркасов.

- Если этот псих надумает взорвать и эти громадины, то нам точно не спастись. Держись от них подальше, Джуд, - прошептал девушке он, бросая быстрый взгляд в сторону стеклянных дверей, оставленных позади. - Дальше я проверю сам, а ты стой тут и прикрывай меня, - кадык под натянутой кожей нервно дернулся. - Если почувствуешь опасность, то не жди и беги в сторону выхода, поняла?

- Я здесь на службе и не собираюсь...

- Ты меня плохо слышишь? Я сказал, чтобы ты спасалась, тут и так много жертв. Твоя смерть ничем не поможет, глупая! - взгляд карих глаз в одно мгновение стал жестким и не терпящим возражений.

- Хорошо... - сдалась девушка, опуская глаза.

Джон коротко кивнул, отворачиваясь и продолжая идти вперед. Его осторожные шаги глухо отскакивали протяжным эхо от округлых стен, вторя жужжанию обступивших со всех сторон машин. Наконец впереди показались очертания тонких перил ограждения, за которым светодиодными огоньками поблескивали работающие компьютеры. Джон вскинул руку с зажатым меж пальцев пистолетом, одновременно делая стоявшей сзади девушке предупредительный знак свободной рукой. Его глаза, уже достаточно привыкшие к полумраку, различили подозрительную фигуру, скрытую за плотной тенью отбрасываемой компьютерными установками. Силуэт не двигался с места, спокойно выжидая, когда детектив сам подойдет ближе.

- Ты все же добрался сюда, - неожиданно вспорол тишину роботизированный голос. - Правда, признаться, я хотел поиграть с тобою подольше. Хотел, чтобы ты понял, зачем здесь...

Джон вздрогнул от неожиданности и прищурил глаза, стараясь разглядеть лицо говорившего.

- Покажись! Я не собираюсь разговаривать с пустотой, подонок!

Раздался противный скрипящий компьютерными частотами смех, оглушая и закрадываясь под влажную от пота футболку липким страхом.

- Что? Неприятно, когда не руководишь ситуацией, Кеннекс? Ты же привык быть лидером, а тут это стойкое ощущение дерьма в штанах, а?

- Заткнись и вруби этот чертов свет! - рявкнул Джон, делая еще пару шагов в направлении звучания голоса.

- Стой на месте, человек. Стой и слушай меня, потому что я могу убить тебя раньше, чем ты успеешь это осознать своим медлительным склизким умишкой, - пауза дала Джону собраться с мыслями и немного умерить свой пыл. - Я вижу, что ты без сожаления уничтожил своего напарника, скажи, это было легко?

- Ты о той железке в коридоре? Это не Дориан, а убивать подонков, вроде тебя, моя работа, - детектив поморщился, не спуская силуэт незнакомца со своего прицела.

- Хм, ты так уверен в этом. А если ты ошибся?

Тень хорошо скрывала лицо преступника, но даже в полной темноте Джон ощутил, как он улыбается. На долю секунды в душу и вправду закралось сомнение в своем поступке, однако детектив тут же отбросил эти мысли, не желая сдаваться.

- Человеческое сердце чует подобное слишком хорошо, чтобы сомневаться. И дело не в механике, поэтому можешь даже не греть свой дефектный процессор этим вопросом.

- А ты и правда грубиян, Кеннекс. Только вот ваш хваленый кусок мяса с клапанами обманчиво считается чем-то более сложным, чем менее романтичный член в штанах, а знаешь почему? Потому что люди не способны любить кого-то больше, чем себя самих.

- Окей, ты обозлился на людей, но неужели тебя сделал не человек? Или ты не способен понять, что в отличие от вас мы разные и не можем отвечать за действия друг друга. Зачем ты мстишь тем, кто тебе ничего не сделал? - Джон с презрением сплюнул горечь слюны под ноги на зеркальный пол. - Отпусти Дориана, он уж точно не мог причинить тебе зла.

- Ты не обладаешь информацией... - задумчиво пробормотал незнакомец. - Хорошо, твой напарник жив, и он здесь. Да, ты оказался прав на счет робота в коридоре, но вряд ли ты способен убедить меня в том, что человеческое сердце способно на что-то большее, чем просто гнать кровь по венам.

Двери выхода стукнулись друг о друга, а в комнате зазвучали глухие шаги по направлению к замершему на месте Джону. Детектив порывисто обернулся, целясь в темноту, где оставил стоять девушку.

- Джуд, беги! - крикнул он, когда послышалась пара грохочущих выстрелов. - Джуд! Джуд, ты... - но слова застряли в горле, стоило срывающемуся до пронзительного визга женскому крику наполнить комнату, топя в себе отчетливый звук влажного хруста разрываемой плоти.

Колени Кеннекса дрогнули, но тело не желало двигаться с места, словно прирастая к полу ступнями ног.

- Ах, бедняжка... - веселился незнакомец. - Дориан, поздоровайся с нашим гостем. Он пятнадцать минут назад прострелил твоему брату голову, говорит, что руководствовался своим сердцем. До чего же странный орган...

- Нет, он не мог убить ее... - шокировано пробормотал мужчина, неосознанно прижимаясь плечом к урчащему аппарату у стены и вглядываясь в кромешную темноту.

Шаги вновь зазвучали, становясь все громче, когда убийца девушки приближался к кромке белесого света, отбрасываемого прожектором, висящим над столом.

Рассеянное свечение отразилось на блеснувшей в полумраке радужке ярко-голубого взгляда, который буквально вспарывал затаившего дыхание Джона. Твердо шагающий навстречу андройд совсем не моргал своими лишающими воли широко распахнутыми глазами, а всегда мягкие улыбчивые губы были плотно сжаты, перепачканные брызгами еще свежей человеческой крови.

- Дориан? – голос дрогнул, а рука вытянулась в направлении приближающегося мулата, по-прежнему сжимая оружие побелевшими от напряжения пальцами. – Тебя заставил этот ублюдок? Он что-то сделал с тобой…

На лице парня не возникло ни одной эмоции, даже взгляд казался лишенным осознанности, но теперь Джон был точно уверен в том, что облитый кровью андройд являлся настоящим Дорианом. Его улыбчивым, бесстрашным и героическим Дорианом, напарником, который попал в западню, который нуждался в нем.

- Ты даже не попытаешься отомстить за бедняжку Джуди? – вновь подал голос, прячущийся в тени преступник и в его тоне звучало удивление с плохо скрываемым разочарованием. - Дориан, покажи ему, чем ты снес девчонке ее хорошенькую головку!

Джон не сводил с парня взгляда, когда тот вытащил из-за своей спины руку и поднес к свету обломок длинной лопасти винта из охладительной установки, на острой грани которой ярким пурпуром горели кровоподтеки с прилипшими к лезвию клочками волос. Такие детали располагались в каждой системе воздушных фильтров больших зданий, а острые грани были предназначены для лучшего предохранения от случайного мусора с улицы, что мог залететь в воздушные шахты и засорить механизм. После многочисленных взрывов и возгораний такие системы обрушивались и выходили из строя на многих этажах, чем и воспользовался маньяк.

В глазах резко потемнело, а к горлу подступил рвотный ком, но Кеннекс сдержал этот естественный позыв, шумно сглотнув и вновь переместив взгляд на андройда. Тот отбросил оружие в сторону и размял плечо бурой от крови руки. Только сейчас Джон заметил, что оно искрится от пулевых ранений, а пальцы конвульсивно дергаются с каждой новой вспышкой проходящего по мышцам тока.

- Эта человеческая сучка повредила плату твоего мышечного модуля, – заметил неисправность бестелесный голос, добавив с практически осязаемой улыбкой: - Ну, не стоит винить эту беспомощную шавку, она просто защищалась…

- Заткнись! Я вырву твои прогнившие провода голыми руками, трусливая куча сраного металлолома! - Джон резко отскочил в сторону и огибая преградившего путь Дориана, со всех ног рванул в сторону предполагаемого убежища бестелесного подонка.

Он практически на ощупь преодолел препятствие, перемахнув через ограждение и выбросив вперед руку с зажатым пистолетом, произведя в тускло блестевшую область головы силуэта пять точных выстрелов, прежде чем его не схватил андройд. Парень грубо повалил детектива на пол с такой силой, что Кеннекс услышал треск разбитого от удара зеркала под своей головой. Пол отчаянно трещал, пока обезумевший мулат наносил удар за ударом по его лицу и скрещенным в попытке защититься рукам. Он выбил из онемевших пальцев пистолет и тот далеко отлетел в сторону, стукнувшись о железный бок мерно урчащей машины у стены.

- Тебе нравится показывать мне, насколько вы тупые машины для убийства, а?! Ха, да вам никогда не приблизиться к человеку, потому что в отличие от нас ваше поведение лишь набор алгоритмов, которые вам диктует кто-то с пультом управления! – безумно расхохотался Джон, тут же коротко вскрикивая от боли, когда Дориан схватил его за запястья скрещенных в блоке рук, заламывая их над головой.

Парень навис над ним, смотря распахнутыми голубыми глазами прямо в душу и не давая пошевелиться. На долю секунд мужчине показалось, что расширенный черный зрачок осознанно дернулся, а стальная хватка перепачканных красным пальцев немного ослабла на заблокированных запястьях. Резкий стальной запах чужой свежей крови неприятно ударил в нос, заставляя тело инстинктивно сжаться.

- Идиот, зря ты стрелял в меня. Полная глупость, хотя твои бездумные эмоции показались мне весьма привлекательными, но не обольщайся, я быстро устаю от людей.

- Пошел на…

- Дориан, сломай ему палец, – спокойно перебил детектива преступник.

Послышался хруст вывернутого хряща и хриплый стон боли. Джон дернулся из захвата андройда, но его попытки оказались тщетны. Он обессилено упал обратно, тяжело дыша сквозь сжатые зубы. Уверенность в собственной удаче показалась детективу невыносимо наивной именно в этот момент. Теперь он был игрушкой в руках этого психопата, у которой оставалась лишь одна надежда на победу – Дориан.

- На стол его и не позволяй лишний раз дергаться, – скомандовал роботизированный голос.

Джон не сопротивлялся тому, что мулат подхватив его, словно пушинку, направился к подсвеченной прожектором разделочной доске. Он только перехватил запястье горящей болью руки и осторожно обхватил место перелома указательного пальца, когда его спины коснулась неприятная прохлада металла блестящей столешницы. Дориан вновь навис над ним, совсем близко, нагнувшись к лицу и медленно вытягивая ремни, закрепленные по углам стола.

- Молчи, мне очень сложно говорить, но я смог найти в системе вируса пару погрешностей, за счет которых мое сознание на короткое время может бороться с зависимостью, - быстро зашептал ему на ухо Дориан, касаясь теплым дыханием чувствительной кожи.

Джон вздрогнул от неожиданности, но вида не подал, внимательно вслушиваясь в слова напарника.

– Не предпринимай никаких действий в отношении Райана, веди с ним диалог, а я постараюсь вычислить его слабость защиты и сам нанесу удар. Верь мне, Кеннекс…

«Я никогда не сомневался в тебе», - хотелось прошептать в ответ, но Джон промолчал, облегченно расслабляясь, распятый на столе, под ярким светом прожектора.

- Ну что ты там копаешься? – нетерпеливо проворчал преступник. - Я хочу сам посмотреть на то, как ты погрузишь нашего доблестного полицейского в автоматизированную кому, - он рассмеялся. - Точнее, я имел ввиду, как ты выпустишь этому горделивому человечишке кишки.

- Я просканировал его память и не нашел в ней записей о произошедших событиях здесь, – проговорил Дориан, выпрямляясь и смотря прямо перед собой. – Думаю, этот человек имеет право знать, почему его выключат.

- Ты слишком много думаешь, DRN, половине из нас они не дали ответов, а еще половине соврали, не считая тех агентов, кому их начальство любило вставить время от времени, словно каким-то секс-ботам! Люди не исправляются…

Послышался звук скольжения, будто по хрустящей поверхности разбитого зеркального пола двигалась пара тяжелых колес.

- Хотя, ты прав, он должен знать о том, что сегодня натворил. Мне не нравится это геройское выражение на его разбитом лице, Дориан.

Прожектор погас, оставляя после себя фантомные световые пятна остаточной памяти зрения. Джон пару раз сморгнул и огляделся по сторонам. В комнате наконец-то зажегся свет, открывая полный обзор на конструкцию и предназначение помещения.

– Подонок… - вырвалось из груди детектива, когда он неожиданно встретился взглядом с застывшими в испуге глазами одиноко лежащей в трещинах зеркального пола головы Джуд.

Ее перекошенный в агонии боли рот был распахнут в немом крике, а из уголка остывших тонких губ лениво сползала черная капля вязкой крови.

- Ты что-то сказал, человек?

Джон резко дернулся на звук режущего по слуху голоса робота, оборачиваясь к показавшемуся на свет незнакомцу до боли в вывернутой шее. По правую руку от него стоял высокий блондин, одетый в форму полиции старого образца, смотрящий в ответ единственным ярко-зеленым глазом бесстрастно и открыто. Второй его глаз отсутствовал, и вместо него была лишь прозрачная линза с паутинкой мелких трещин по краю. Кожа на этой половине лица выглядела обожженной, липла в некоторых местах к голой поверхности металлического черепа, лишенного искусственных мышц. Шея парня зияла рваной дырой в районе человеческого кадыка, а из вдавленной вмятины на груди выглядывала часть сломанного ребра.

- Налюбовался, Джон Кеннекс? Таким меня сделал человек, которого я защищал от случайных пуль и прочих проблем на бесконечных заданиях полицейского отдела. Мой напарник, ради которого меня создали, который стал смыслом моей лишенной ясности жизни, – он помолчал, протягивая к ремням на запястьях Джона свою испещренную вздутыми нарывами обугленных проводов руку. – Я позволил себе слишком многое, а точнее - влюбиться. О, это ужасное открытие для обыкновенного металлолома, а?

- Я так не считаю…

- Потому что это не коснулось тебя, человек. А его коснулось, но мне повезло больше… - подергав ремни, он отстранился, вновь смотря сверху вниз уже с холодной надменностью. – Мой напарник отсек голову Никки, когда она вызвалась сменить меня на задании, в то время как я оставался в полицейской мастерской на необходимой калибровке. Он просто приехал в участок без нее, а начальство махнуло рукой, не удосужившись даже постараться вернуть ей жизнь.

- Скажи, в чем виновата та девушка, что умерла страшной смертью здесь? Был ли у нее шанс на возвращение к жизни?! – не выдержал Джон, пытаясь вырвать ремни из пазов, удерживающие его руки.

- Сегодня было множество человеческих жертв, - андройд ухмыльнулся, нагнувшись ближе к лицу детектива, - но только малышке Джуди выпала честь отомстить за девушку, труп которой мучает меня и по сей день. Я лишь жалею о том, что не сделал этого раньше.

Последнюю фразу блондин выплюнул с такой злобой, что у Кеннекса побежали по коже мурашки.

- Я планировал захват этого комплекса с первого дня, когда роботов серии DRN-душа стали свозить в такие комнаты, как эта, и погружать в кому. Больше половины этих андройдов здесь нет, потому что спустя пару месяцев, когда на решенную проблему правительство закрыло глаза, их стали активно продавать на черные рынки, разбирать на запчасти и попросту сминать в брикеты размером с пачку чипсов, чтобы освобождать отсеки хранения. Нас сначала создали, вставив в грудные клетки, - он ткнул в безобразную вмятину на своей груди пальцем, - прототипы ваших гнилых сердец, запаяв все это душой, состоящей из ионных датчиков микроволн, которая способна причинять механизму боль. А потом, когда мы научились пользоваться данным нам даром и отличием от других, вы просто посчитали нас психами и выключили подачу питания.

Он поднял вверх руку и щелкнул пальцами. В тишине пустой комнаты этот звук показался оглушающим, заставляя живое сердце Джона на секунду сжаться от звеневшей в искусственном голосе робота настоящей горечи.

- По щелчку, Джон, по гребанному щелчку нас не стало, и никто ни разу не вспомнил о том, что мы сделали для ваших трусливых задниц. Никакой памятной таблички во вшивых полицейских управлениях тысячи городов. Да, пусть это глупость, но мы были не достойны даже пары добрых слов и спокойной архивации. Как выжил я, спросишь ты? Благодаря моему напарнику, который пожелал лично лишить меня права на существование. Не хватило духу довершить начатое, зато хватило мне.

На тонких губах вновь заиграла удовлетворенная ухмылка. Он повернул голову в сторону, и его единственный глаз засветился ярче, превращаясь в небольшой проектор. Перед лицом Джона возникло подрагивающее изображение.

- Ты прекрасно справился со своей ролью в моей игре. Жаль, что мне не удалось заставить тебя поплутать подольше. Это съемка со скрытых камер охранной службы, я покажу тебе выборочные записи, где присутствуешь ты.

Первая запись иллюстрировала тот момент, когда на лестничном пролете ему повстречался странный преступник. Джон нахмурился и сжал кулак здоровой руки так, что тот задрожал от напряжения, побелев костяшками хрустнувших суставов. Вместо того преступника, которого помнил он, на лестнице стояла испуганная девушка лет двадцати пяти в разорванной по краю юбке и изрезанными в кровь коленями. Она сжимала в отчаянно дрожащих руках тяжелый пистолет и давилась всхлипами, видимо, пытаясь что-то сказать, но была не в силах произнести и слова. Выстрел. Мимо. Еще один, и точно в цель. Девушка рухнула на бетонные плиты, словно лишенная нитей марионетка, уродуя о твердые края ступеней хорошенькое личико.

- Нет! Нет, выключи это! – взвыл Джон, зажмуривая глаза и выворачивая свои запястья до крови.

Он не видел, что происходило на видео, но слышал испуганные визги тех людей, что были хладнокровно расстреляны практически в упор им же самим немного позже событий на лестнице.

«Мелани! Мелани, беги, спасайтесь с девчонками, найдите выживших парней, прошу тебя!»

«Не трогайте их, мы сдаемся, прошу вас! Они просто хотели защитить нас!»

Прерывистые крики звучали в его голове, звуки очередей и влажные удары окровавленных тел о пол офиса. Джон не мог зажать свои уши, беспомощно извиваясь на металлическом столе и стискивая зубы, только чтобы не завыть в голос от образов, которые помимо его воли рисовало сознание на обратной стороне дрожавших век.

- Прекрати… прекрати это, я понял… пожалуйста!

Страшные звуки исчезли, и плечи вновь обняла удушливая тишина, прерываемая лишь его собственным хриплым дыханием. Он медленно открыл глаза и перевел усталый взгляд на Дориана. На лице мулата не было написано ни одной эмоции, голубые глаза бесстрастно смотрели вперед, а руки были сцеплены в замок на груди.

- Когда ты попал в мой плен после аварии, я вживил в твое тело модулятор реальности. Ты искал его на теле своих жертв, а он все это время находился в тебе самом. Затем мне оставалось лишь выдать заложникам оружие и выпустить гулять по обширным локациям их собственного здания. Нашу игру нарушила единственная спасшаяся из штата охраны девушка, но я не стал делать ее для тебя подозрительной, все же ее смерть дала мне больше удовлетворения, чем трупы после моей маленькой игры. Осталось лишь подбросить полиции свое прощальное письмо на теле их ценного сотрудника, а затем…

- Ты проиграешь, Райан.

- Что? – тихо переспросил блондин, бросая на Джона шокированный взгляд.

- Я сказал, что…

- Откуда тебе известно мое имя, тварь?!

Он схватил прикованного к столу детектива за шею и с силой сдавил его горло своими обугленными пальцами. На некогда красивом лице андройда бушевала целая смесь различных эмоций: ужас, боль, любопытство, эйфория.

Дориан стоял на месте, не проявляя к этой сцене никакого интереса. Его голубые глаза все так же неподвижно смотрели прямо перед собой, а под гладкой кожей прерывисто моргали яркие огоньки светодиодов.

- Я убью тебя, убью, а потом взорву ко всем чертям эти лаборатории и погребу под обломками оставшихся людей. Справедливость восторжествует! Человечество вспомнит о том, что зделала с нами! О том, что стало со всеми вами по их вине!

Джон чувствовал головокружение и острое покалывание медленно отмирающих клеток лишенного кислорода мозга. Он беззвучно хватал воздух ртом, а перед глазами начинало плыть и терять свои краски изображение реальности.

- Прости, Райан, но ты зашел слишком далеко в своей мести, – уловил голос Дориана стремительно теряющий сознание детектив.

Перед глазами все почернело, когда он услышал глухой удар и стрекот разорванных электрических проводов. Стало глухо, исчезли все звуки, но вернулось мутное зрение. Он увидел, как вверх взмыли руки блондина, перестав стискивать горло. Веки закрылись, и Джон словно сквозь толщу воды различил шум борьбы, а затем его сознание отключилось.

Все вокруг умерло по щелчку, будто и не существовало вовсе.

Глава 5. - "Сделка с прошлым"

Толстое бронебойное стекло аквариумного кабинета капитана Мальдонады надежно защищало ее от любых попыток штурма или взлома, но при этом давало полный обзор на происходящее в главном офисе участка. Это было очень удобно, хотя у начальника полицейского отдела времени на разглядывание своих сотрудников обычно не хватало, поэтому Сандра лишь изредка кидала быстрый взгляд на кого-то поблизости, будто выполняя внегласный устав, и тут же вновь утыкалась в отчеты. Сегодняшний день начался с очень странной череды сигналов тревоги, поступивших из управления службы безопасности крупнейшей государственной IT-корпорации, что не на шутку всполошило всех. Ближе всего к месту тревоги находились лучшие парни из ее штата, поэтому они справились со своей работой в короткие сроки. Что было удивительно, но не настолько непредсказуемо, чтобы подвергать их работу сомнениям.

«Даже не потребовалось вызывать вертолет, - подумала она, бросая усталый взгляд на спокойно сидевшего в своем рабочем кресле детектива Кеннекса, который без интереса читал что-то на экране своего компьютера. - Что-то произошло между ними в этом рейде. Наверное, простая усталость или ссора, что не удивительно для эмоциональной натуры Джона».

Мальдонадо глубоко в душе что-то переживала, глядя на вернувшихся в офис парней, но предпочитала не вникать в суть своих ощущений, полагаясь лишь на трезвый расчет и логику. По факту ничего подозрительного не было: парни вернулись, дали подробный отчет о том, что происходило на месте, а так же предоставили снятую с охранных систем информацию. «Простая поломка систем связи из-за налипшего на солнечные радиопередатчики снега, что бывает крайне редко, но все же случается», - объяснили они и предоставили снятые с камер охраны кадры того момента, когда прозвучали сигналы. Сомневаться было не в чем, и Сандра пыталась заняться другими делами, которых накапливалось целое множество каждый день, но никак не могла сосредоточиться на работе. Что-то неуемно свербило и ковыряло в сердце, когда взгляд нечаянно цеплялся за всегда шумную парочку полицейских, которые теперь вели себя очень отстранено. В голову лезли странные обрывки мыслей, будто крошившиеся, прежде чем достигнуть сознания, словно какие-то догадки возникали лишь на уровне инстинктов, но не давали полноценных ответов.

Будто ощутив на себе пристальный взгляд, детектив Кеннекс резко вздернул подбородок, взглядом оторвавшись от экрана своего компьютера и поднял на Сандру каре-зеленые глаза, смотря с совершенным безразличием. Женщина вздрогнула от неожиданности и поспешно отвернулась, судорожно нащупывая ладонью кнопку, которая включала управление серыми жалюзи, под столешницей. Те с шорохом начали свое движение по периметру стеклянной коробки кабинета, и за все время их работы Джон не спускал с Мальдонадо своего пустого взгляда, словно зомби, что принюхивался к едва уловимому аромату горячего тела. Он не моргал и на его бледноватом лице нельзя было прочесть ни единой эмоции.
Створки послушно сжались под действием механизма подвижных лопастей, и кабинет наполнил легкий полумрак. Впервые Сандра ощущала себя настолько некомфортно в собственном полицейском управлении, впервые она нервничала настолько, что пальцы заметно подрагивали, когда женщина положила руки на стол. Медленно выдохнув, она несколько раз сморгнула и вновь посмотрела на экран своего компьютера. Но стоило ей промотать пару незавершенных дел и возможные списки рейдов на завтра, как в мыслях снова возник пустой взгляд всегда живых карих глаз детектива. Колотящий под горлом страх вернулся и вновь сжал сердце, когда мозг начал анализировать произошедшее, подкидывая совершенно нереальные версии поведения мужчины за тончайшей преградой бронебойного стекла.

Ее отвлек показавшийся оглушительно громким стук в дверь. Повернув голову, она заметила, как в кабинет быстро просачивается Руди. Вид у него был встрепанный и взволнованный, впрочем, как и всегда. При иных обстоятельствах она вряд ли вообще обратила бы на подобную странность внимание, но ее душевное равновесие пребывало не в лучшем состоянии, и ей оставалось только вслушиваться в сбивчивую речь техника, для надежности блокируя за его спиной входную дверь. Ее молчаливые действия можно было бы считать паранойей, но она бы не смогла вздохнуть спокойно, если бы дверь с глухим щелчком не выпустила в пазы титановые замки.

- Капитан Мальдонадо, у нас проблемы! - подлетел к столу Лом и вжал ладони в край, нависая ближе, чтобы было слышно его возбужденный шепот. - Я не уверен точно, но мне кажется, что Дориан не тот DRN, за которого себя выдает!

Женщина нахмурилась. Она ожидала чего-то подобного, но не так скоро и не от всегда работающего в своей мастерской техника, который вылезал на поверхность крайне редко и только по делу. Она устало потерла переносицу двумя пальцами, собирая все мысли на этот счет в более цельную версию.

- У меня тоже нехорошее ощущение последние пару часов, Руди. Правда, я совершенно не могу объяснить его логически, ведь мы не в праве просто так предъявить парням свои претензии. Нужны какие-то причины и факты, доказывающие их ложь. Почему ты подозреваешь андроида?

- За его правым ухом нет повреждения синтетической кожи, а я точно помню, что не успел его как следует залатать в прошлый раз, - он нервозно обернулся через плечо, будто почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд, - а еще его светодиоды центрального процессора имеют поддельный цвет!

- Что? Руди, все это звучит как бред, как ты можешь утверждать что-то про цвет лампочек робота? - не поняла Сандра, вновь хмуря брови.

- Я профессионал в своем деле, - поджал губы техник, - и я знаю все тридцать семь комбинаций алгоритмов каждой модели, будь то BMX или DRN. Но в отличие от нынешних андроидов, именно роботы серии "душа" обладают цветовым индификатором характера, чтобы людям было легче понимать некоторые поступки таких напарников, понимаете?

- То есть ты утверждаешь, что... постой, да, я помню различие подсветок на лицах BMX четыре года назад.

- DRN - это другая версия... - упрямо вставил Руди, не переставая нервозно убирать за уши свисающие на лицо пряди отросших волос.

- Да-да, - отмахнулась женщина, - я хотела сказать, что вспомнила эту особенность, но с чего ты взял, что голубой - не цвет этого андроида?

- Потому что я помню комбинации импульса этой световой схемы, так как много времени проводил с Дорианом в мастерской, и я могу с уверенностью сказать, что этот андроид подает сигнал с точностью да наоборот! Я специально проследил за этим, попросив его рассказать о негативных последствиях их с Джоном похода в центр IT-технологий, - он помолчал, размышляя, а потом добавил с еще большей подозрительностью, нависая ближе к столу:

- Джон, кстати, ведет себя тоже странно. Он ни разу не влез в наш с андроидом разговор, а это уже нетипично для Кеннекса.

Сандра поднялась со своего кресла и, прижав к вискам указательные пальцы, на пару секунд прикрыла глаза, потом посмотрела на плотно закрытые жалюзи и медленно выдохнула, переводя взгляд на ожидавшего решения Руди.

- Послушай, я согласна с тобой по поводу Джона, думаю, не только мы с тобой заметили в нем перемены. Я ошибочно считала, что в его поведении виновата усталость. Теперь я в этом сомневаюсь, раз раскрывается еще и подставная личность Дориана.

- Нам нужно их обезвредить, пока никто не заметил наших подозрений!

- Тише! - шикнула на возбужденного Лома капитан Мальдонадо. - Впервые вижу тебя таким решительным, все дело в Дориане, ведь так?

Уголок ее губ чуть дернулся в улыбке, когда техник отвел взгляд, смущенный ее вопросом.

Ей не нужно было озвученного мужчиной подтверждения своих слов, она просто знала, что Руди никогда бы не кинулся грудью на явную опасность, что бы ни случилось. И единственное, что могло его подтолкнуть на это - его андроиды, а в частности Дориан, с которого техник буквально сдувал пылинки, помнил все шрамы и настройки, каждую особенность, хотя через его руки проходили десятки MX за день. Он неумело, излишне явно для окружающих, ревновал того к Кеннексу. Любой визит DRN в мастерскую после очередного рейда заканчивался недовольной миной Джона, которого капитану Сандре было удобно наблюдать из своего кабинета, когда тот возвращался с нижнего этажа. В свою очередь детектив постоянно подкалывал Руди, словно мстя за обвинения в неумении обращаться с напарником. Все эти препирания вокруг себя обычно улаживал сам Дориан, спокойно оттаскивая мужчин друг от друга и всегда поддерживая нейтралитет в их спорах. Умиротворяющий цвет его светодиодов как нельзя кстати подчеркивал именно эту черту характера. Будь у него красные...

- Нам нужно действовать! Вдруг они все еще в этом IT-центре! - отвлек ее от размышлений Руди и кивнул на рацию блока гаража, где располагалась стоянка и вертолетная площадка.

- Перестань паниковать. Мы все еще можем ошибаться в своих поверхностных выводах. Я вызову детектива Стал, она ближе всего находится к рабочему месту Джона и может заметить что-то подозрительное.

Ткнув пальцем в кнопку быстрой связи, Сандра нахмурилась, замечая, что та сломана.

- Что-то не так?

- Не работает! Впервые эта чертова кнопка не работает, Руди! - беспомощно воскликнула она, постучав по кнопке пальцем.

- Может, я посмотрю, наверное, отошел провод сенсора...

Он приблизился, наклоняясь к столу, чтобы вскрыть пластиковую защиту механизма, но тут же резко отпрянул назад, вздрогнув всем телом, когда экран компьютера неожиданно ярко загорелся и послышался писк приема видеозвонка.

Капитан Мальдонадо тоже нервозно отшатнулась, однако вскоре успокоилась, настороженно наблюдая за тем, как ее собственный компьютер самостоятельно дает права на ответную видеосвязь и отвечает на звонок, выводя на экран окно с изображением.

- Что происхо...

- О, как я скучал по вам, давно не виделись! - послышался роботизированный голос, а затем появился силуэт говорившего. - Так долго отвечать на звонок - не профессионально, Сандра...

- Райан?! - первым оправился от шока техник, неверяще всматриваясь в экран, где наконец проявилась полная картинка изуродованного лица андройда, которого он латал каждый день несколько лет назад. То был все тот же полицейский DRN, но что-то во взгляде его единственного целого глаза изменилось, стало жестче и решительней.

- Руди Лом... - насмешливо протянул он, наклонившись ближе к глазку камеры, - как жаль, что ты предусмотрительно сбежал в бункер капитана Мальдонады. Моей целью было похищение тебя, а не какой-то сопливой девчонки, которую я даже не знаю лично, но и она сгодится, как залог твоего самостоятельного прихода в мою башню смерти!

Из динамиков послышался хрипящий, неприятно режущий по слуху смех андроида. Его единственный целый глаз то и дело закатывался за глазницу с припухшей, покрасневшей от ожога искусственной кожей. Второй глаз лишь зловеще поблескивал усыпанной трещинами стеклянной линзой, за которой в белесом свете низко висящей лампы была видна лишь вышелушенная чернота пустой глазницы.

Губа женщины презрительно вздернулась, когда взгляд обезумевшего андроида вновь обратился к ней. Она вспомнила этого DRN, который был в паре с детективом Беном Хартом, считавшимся до сих пор пропавшим без вести. Когда началась программа по очистке полицейских управлений от дефектной модели роботов с модулем «душа», практически все андроиды послушно сдались в руки техников, но Райан был неспокоен, он нагнетал своим поведением панику и подбивал остальных на бунт. За день до отправки к секторам погружения в автоматизированную кому детектив Харт и его напарник пропали. Недельные поиски хоть каких-то следов не дали результатов, и пропавших признали жертвами несчастного случая при невыясненных обстоятельствах.

- Любуешься мною, Сандра? – андроид нагнулся еще ближе к камере и осклабился. - Прости, но Бен уже давно переварен песчаными червями где-то за пятой автострадой вашего компьютерного Рая, думаю, его косточки мало отличимы от сотни таких же подонков, что погребены на бескрайних просторах той позабытой людьми местности.

- Что ты творишь, Райан…

- О, я только готовлюсь к настоящему представлению, дорогая! Ты наконец-то будешь гордиться хоть чем-то, помимо своей бронированной скорлупы. Я заставлю тебя корчиться от живых слез, глухая к эмоциям сучка… - с остервенением выплюнул он в экран, брызжа искусственной слюной и хрипло дыша.

- Остановись, прошу тебя, зачем мстить за то, что было неизбежной необходимостью? Прошло уже много времени, – попыталась образумить робота Сандра, до боли сжимая кулаки под столом и ощущая, как короткие ногти впиваются в тонкую кожу ладоней.

- На меня твои полицейские уговоры не подействуют. Я мщу не из-за убийства своих собратьев… - он помолчал, а потом медленно выпрямился, красуясь, демонстрируя свое изуродованное тело, облаченное в потрепанную форму старого образца. - Мне всего лишь хочется расплаты за каждую гребанную запчасть, которую ваши коррумпированные власти вырывали из продолжавшей жить «души» не способных закричать от боли существ! Мне лишь хочется слизать ваши соленые слезы с теплых щек, когда столь же коварные детонаторы запустят взрывом свои пальцы в ваши вонючие кишки и разметают по белоснежным офисам кровавые ошметки…

Возбужденно всплестнув руками, Райан закрыл горящий страстью ярко-зеленый глаз и зловеще усмехнулся своим мыслям, будто заглядывая в будущее через узкую щель оставшегося людям времени. Он глубоко вздохнул, облизнув обожженные губы и вновь взглянул на капитана и техника по ту сторону пропахшего нагретым железом и кровью обезглавленной девушки помещения. На губах сохранялась все та же неприятная полуулыбка, когда он выдохнул прямо в глазок веб камеры:

-Бум! И красное море вашей гнилой крови затопит целый квартал... - наклонив голову, он вновь прикрыл единственный глаз и закусил нижнюю губу, словно одна лишь мысль о подобном насилии могла возбудить его, - я буду еще жив, когда ваши тела перестанут функционировать. Возможно мой процессор не выдержит давления ударной волны, но модули рецепторов останутся целыми, - красноватое веко резко вздернулось, а зрачок расширился, топя зеленую радужку в бездонной воронке безумия, - умирая, я буду чувствовать аромат человеческой смерти, буду собирать сладковатый вкус онемевшим языком, слышать хрипы и призывы о помощи, прежде чем не детонирует второй фейерверк. Ровно через пять минут...

Сандра вздрогнула, а стоявший за ее спиной Руди побледнел и отшатнулся в сторону скрытого жалюзи окна.

- Замри на месте, Лом! – рявкнул андроид. - Мой вирус, мое детище, уже отравило вашу сеть, поэтому ты бессилен!

- О чем ты говоришь?! – не выдержала Мальдонадо, с силой ударяя ладонью по столу и впиваясь взглядом полным ненависти в экран. – Ты безумец! Что тебе нужно, Райан? Где Валери?

Кабинет вновь наполнился скрипящим по потолку роботизированным смехом, который то и дело срывался на высокочастотный треск, заставляя людей затыкать уши, чтобы просто не лишиться слуха.

- Хорошо, я покажу тебе, какой властью обладаю над вашим предсказуемым умишкой… - сквозь смех прохрипел андроид, и на его обожженной щеке замелькали красные светодиоды. – Полюбуйся, капитан.

Сандра услышала шорох движущихся лопастей жалюзи, а затем шокированный всхлип Руди за своей спиной. Она обернулась и прижала к губам холодные пальцы, глядя на совершенно пустой офис, который создавал ощущение давно покинутого в спешке людьми. Густая тишина давила на плечи, а вот-вот готовая рухнуть к ногам трезвость рассудка болезненно тянула нервы до хруста.

- Я не убил их, хотя мне хотелось отправить каждого полетать в окно, - довольно проурчал андроид, - тогда бы возник риск вашего обнаружения, а это совсем не входит в мои планы. Сейчас я могу внушить этому стаду любую иллюзию. Настало время поиграть в живых прототипов, ты впечатлена? Ну, согласись, что это возбуждает, а? - нетерпеливо выспрашивал у женщины одобрения он, словно недополучивший материнской любви ребенок, который так хотел заслужить ее ответа на свои старания.

- Где мои люди? – проигнорировала его слова Сандра, чуть не спихнув в запале гнева со стола ненавистный экран, указывая подрагивающим пальцем в сторону опустевшего в один миг офиса.

- Не переживай, они отсиживаются в вашем уютном бункере, полагая, что скоро произойдет детонация. Ты, кстати, находишься с ними и даешь ценные указания, поэтому не советую сейчас спускаться вниз… мало ли, какой облик я придумаю тебе на этот раз, может, бороду и иранский акцент.

- Но как? – очнулся от шока Лом и подошел к компьютеру, глядя в экран со смесью страха и восхищения во взгляде. - Как ты это делаешь?

- О, я расскажу тебе все, как только ты окажешься рядом, Руди. - усмехнулся Райан, гордо вздергивая подбородок и смотря на людей сверху вниз, - В отличие от этого бесполезного полицейского мусора, на тебя у меня вполне честные планы и даже деловое предложение. Ты ценен не мускулами и коллекцией кофейных стаканчиков, а умом, которым я всегда восхищался.

Техник нахмурился, бросая растерянный взгляд на капитана, будто ждал от нее приказа, потому что был слишком напуган.

- Где Кеннекс и Дориан? Что ты сделал с детективом Стал? – твердо спросила Сандра, опираясь ладонями о столешницу и нависая ближе к камере. - Я не собираюсь говорить с тобой, как с безумным террористом, потому что я знаю, что ты все продумал наперед. Отвечай, что с моими людьми?

- Я помню, что ты обожаешь обмены с преступниками, как бульдог цепляешься мертвой хваткой, а?

- Отвечай на мои вопросы, Райан!

Андроид встал, какое-то время его не было в кадре, потом послышался шорох и скрип шарниров, а затем развернулась и вэб–камера. Сначала невозможно было различить ничего в ярком свете низко висящего над столом прожектора, но, когда глаза привыкли к контрастной темноте, на блестящей поверхности железной столешницы проявилась фигура. Джон Кеннекс лежал неподвижно со стянутыми на истертых в кровь запястьях плотными ремнями, а неподалеку от него в прозрачной капсуле стоял Дориан. К шее и вискам голубоглазого андроида были подключены тонкие провода, похожие на вытянутые из тела сосуды, по которым шел ток вязкой человеческой на вид крови. Детектив был непривычно бледен, с залегшими под глазами фиолетовыми тенями, потрескавшимися бесцветными губами. Можно было бы подумать, что Джон вовсе мертв, если бы не подрагивающие в судороге пальцы его стянутой ремнем руки.

- Я ответил на твои вопросы, капитан? – усмехнулся Райан,так, будто демонстрировал разработку новой модели ценного устройства, появляясь в кадре и с нескрываемым восхищением любуясь своей работой. – Эта парочка возбуждает мой изголодавшийся исследовательский интерес. Я никогда и не подозревал, что между роботом и человеком может быть такая крепкая связь. Удивительно, но их разумы будто сливаются воедино, даже без помощи моего вируса. Руди, ты ведь заметил их нетипичную химию ранее, так? О, ты не мог не заметить этого.

- Ты заменяешь эфферентные импульсы мозга человека высокомагнитными частицами позитронного распада андроида? – на лице техника читалось искреннее восхищение жуткими опытами преступника, но, увидев ужас в глазах Сандры, он будто опомнился и пробормотал с сомнением:

- Это может навредить детективу Кеннексу, его мозг не способен к восстановлению клеток, поврежденных случайным замыканием одинаковых зарядов!

Казалось, это заявление нисколько не задело Райана. Он безразлично смерил взглядом лежащую на столе фигуру полицейского и презрительно хмыкнул.

- Навредить? Ну, у нас много материала для изучения…

Руди нервозно сморгнул, глядя на такого беззащитного сейчас Джона, подобно лягушке распятого на столе и не имеющего возможности сделать хоть что-то для своего спасения. У него была легкая неприязнь к всегда шумному и грубоватому детективу, но сейчас она меркла по сравнению с жалостью и беспокойством за висящую на тонком волоске жизнь этого человека. Он перевел взгляд на застывшего в капсуле Дориана и шумно сглотнул, думая о том, что даже если эксперимент удастся, и у них с Райаном получится оживить искусственные импульсы кластеров головного процессора робота, что будет потом? Дориан слишком привязан к Кеннексу, и его смерть непременно отразится на поведении андроида, он не сможет простить того, кто мог все исправить.

Всегда светящиеся улыбкой голубые глаза мулата были плотно закрыты и, несмотря на плохое качество передачи, Руди смог разглядеть в зернистом изображении беспокойное подрагивание его сомкнутых век. Именно сейчас он был нужен там, ему необходимо быть рядом, быть может, он сможет помешать планам Райана, а в итоге и вовсе отключить его. Лом ощущал себя настоящим героем, ведь только он не рисковал быть опьяненным загадочным вирусом обезумевшего андроида, а значит - вся надежда на его храбрость. Страх ощутимо царапал внутри спазматично сжавшейся грудины, а глаза то и дело слезились, мешая технику разглядеть на изуродованном лице Райана череду работы красных светодиодов, способных пролить свет на действия процессов.

- Послушай, нам нельзя терять разум Джона, в других людях не будет никакого смысла в случае с Дорианом, - нашелся он, старательно маскируя дрожь в голосе за легкой хрипотцой. - О захвате государственного центра IT-технологий рано или поздно узнают, а у нас нет времени начинать эксперимент снова и снова.

Руки отчаянно тряслись, сжимая влажными от холодного волнения пальцами край стола, но преступнику на экране этого видно не было, поэтому Лом выглядел вполне уверенным в себе, если не считать частого сгладывания вязкой слюны. Сандра смотрела на техника с восхищением в глазах, удивляясь неожиданной смелости и находчивости всегда тихого мужчины. Она не влезала в разговор, доверяя Руди вести это дело, словно лучшему детективу своего штата.

Райан с подозрением смотрел на техника, прерывисто дыша и хмурясь, будто мысленно разрываясь меж двух линий поведения - самостоятельной и вместе с тем рискованной, или же с возможностью помощи гениального кибермеханника, но с оглядкой на предательство. Нервозно проведя длинными пальцами по своим светлым волосам, андройд все же коротко кивнул:

- Хорошо, я отключу их обоих от этого, пусть проснутся. Но я не собираюсь и дальше выслушивать твои инструкции с экрана. Сейчас ты выйдешь в гаражный отсек и там тебя встретит мой робот, который отвезет к башне, - зеленый глаз скользнул по лицу женщины и подозрительно сощурился. - Это обмен, капитан, если все пройдет гладко и без глупостей, то я верну вашу красавицу в целости и сохранности.

- Откуда мне знать, что ты не врешь? Откуда мне знать, что ты не впрыснул ей вирус? - нахмурилась в ответ капитан Мальдонадо, не собираясь идти у преступника на поводу, только лишь по заверениям того о заложнице.

На тонких губах Райана появилась довольная ухмылка, словно подозрительность женщины являла для него ее интерес, удовлетворяя жажду признания стараний. Он снова пропал из кадра, и камера с шуршанием развернулась в противоположную сторону.

- О, я не могу дать тебе клятву, потому что у меня нет ничего, чем бы я мог поклясться. Поэтому и гарантии мои соответствующие, однако... есть ли у тебя выбор?

Зернистость изображения рассеялась, и на переднем плане показалась такая же капсула как та, что сдерживала Дориана. Внутри стояла детектив Валери Стал, но в отличии от остальных заложников, она была в сознании и активно пыталась выбраться наружу. Ее шею стягивал такой же кожаный ремень, что фиксировал запястья Джона, а на поясе виднелся стальной обруч. Она что-то кричала, но сквозь толстое стекло не просачивалось ни единого звука.

- Я сказал тебе заткнуться, тупая человеческая сука!!!

Громкий, переходящий на высокочастотный ультразвук голос заставил вздрогнуть даже людей по ту сторону экрана. Девушка резко отпрянула от прозрачного стекла, словно обжегшись, перестала вырываться на свободу, заткнув уши и дрожа всем телом. Вспышка гнева прошла так же быстро, как и возникла, и адроид снова развернулся к камере, намерено заслоняя своим телом вид на притихшую заложницу.

- Ты согласна на обмен, Сандра? - он склонил голову к плечу, терпеливо ожидая ответа, и не сводя единственного ярко-зеленого глаза с лица женщины, почти что физически прощупывая ее возможную реакцию на свое представление, путая обугленные пальцы в натянутых ниточках ее нервов.

Поймав сомневающийся взгляд капитана, Руди кивнул ей, твердо давая понять, что он готов взять на себя ответственность такого масштаба.

- Да, - ответила капитан Мальдонадо, с силой сжав кулаки, когда андроид самодовольно ухмыльнулся, и звонок был прерван.

Экран компьютера послушно погас, а автоматическая дверь кабинета призывно пикнула кодовым замком, который могла открыть только Сандра.

- Руди, ты не обязан так рисковать... - попыталась образумить мужчину она и в ее голосе отчетливо слышались извиняющиеся нотки.

- Я не могу отсиживаться здесь, когда знаю, что могу попытаться все исправить. - отмахнулся Руди, обернувшись резко, будто одергивая себя от возможности трусливо забиться в темный угол бронированного кабинета и сидеть там до скончания этого кошмара.

Женщина впервые тепло улыбнулась технику, кладя на его худое плечо свою теплую ладонь и ободряюще сжимая пальцами, словно это касание могло успокоить его и придать сил.

- Ты настоящий агент, Руди Лом, от тебя зависят сохранность кибер-безопасности всей страны и жизни сотни мирных граждан. Я горжусь тобой и верю в твой успех! - проговорила она дрожащим от волнения голосом.

Дверной замок прервал ее речь, вновь призывно пропищав, будто подгоняя.

- Спасибо за доверие, я постараюсь сделать все, что в моих силах, - излишне громко ответил мужчина, а затем быстро наклонился к самому уху Сандры и зашептал:

- Кабинет может прослушиваться через мембраны потоковой связи участка, но я хочу, чтобы после моего ухода вы спустились в мастерскую и нашли там кейс с полицейской установкой наблюдения за жучками. Один из таких чипов я еще год назад вживил в свое тело на всякий случай, поэтому вы сможете слышать моими ушами и видеть моими глазами, если соединения не окислены. Я буду держать вас в курсе, а теперь мне нужно спешить...

Дверь снова пикнула, и этот резкий звук в тишине бронированной комнаты, показался последним предупреждением перед взрывом. Вздрогнув от неожиданности, Руди выпрямился и бросил на выход встревоженный взгляд. Капитан Мальдонадо коротко кивнула ему и, подойдя к двери, набрала требуемый код. Замок глухо щелкнул, открывая проход в вымерший, глухой к звукам офис полицейского управления.

- Будь осторожен, Руди.

Warning! Первая, вторая и третья главы в этом посте.

@темы: слэш, миди, фанфик, Almost Human, Почти человек, Jorian, Джон Кеннекс, slash, NC-17, Дориан, фантастика

---

Мигрень.

Автор: Wiverna

Беты (редакторы): Скромный эксплуататор, rene_n
Фэндом: Почти человек (Almost Human)
Основные персонажи: Джон Кеннекс, Дориан (DRN-0167)
Пэйринг или персонажи: Детектив Джон Кеннакс/Андройд Дориан

Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Юмор
Размер: Мини, 15 страниц
Статус: закончен

Описание:
Выходные Дориан провел в полицейском участке в одиночестве, испытывая новый модуль Руди в его мастерской, а Джон...
Джон отдыхал на вечеринке :3

Публикация на других ресурсах:
Только ссылкой с этого профиля или профиля ficbook.

Читать фанфик

______________________________________________

Мелкая россыпь гирлянд, что скрыта под кожей,
Блекло мигает за поиском нужных запросов:
«Что заставит человека с душой, сказать: Боже» -
И тогда появляется пара молитв, и засосов.

Хрупкие люди не думают о высоком, когда спят,
Слабые люди не мечтают спасти больше жизней.
А у него просто за завтраком такой битый взгляд,
Что смерть боится и из-за этого еще капризней…

Просто из-за того, как он смотрит внутрь людей,
Просто потому, что он помнит еще их тепло,
Помнит о вере, смехе, тонкости уходящих дней,
И что кости в его ноге, были дроблены, как стекло.

Из-за этого я провожу по его щеке боясь сломать,
Словно по ране живой, что кровит и боится зажить,
Чтобы внутри горящих глаз покой на миг отыскать,
И место в той глухой тишине собой заслужить.

Руки на коже, тепло на тепле лежит, как полюса,
Дыхание мешается, пока воздух вокруг, как магнит.
Мы от и до, от макушки до пяток, знаем свои минуса,
Но что поделать. Перед ним даже псевдодуша не устоит.

Автор стихотворения - Cezei.

Сегодня раннее утро понедельника. Как раз к восьми часам ночная подзарядка аккумуляторных систем андроидов заканчивается, автоматически запуская все процессы и заставляя их проснуться. Хотя обычные MX-роботы едва ли могли осознавать это как сон - их логичное сознание отключалось и самостоятельно дефрагментировалось к утру, поэтому они не могли помнить момент самого сна, да и ни к чему им было это. Чего нельзя сказать о Дориане. Он вообще среди прочих андройдов в блоке искусственной гибернации выглядел чужим, да и чувствовал себя соответственно - белой вороной. Ему в отличие от других парней с аккумуляторами снились сны. Сложно назвать подобное сном, в человеческом понимании, однако Дориан мог во время подзарядки самостоятельно заниматься дефрагментацией своих кластеров, а проще говоря - вспоминать прошедший день.

С одной стороны, это могло считаться плюсом для робототехники, которая решила создать настоящий прототип человека, но с другой, возникали вовсе не нужные андроидам мысли и переживания. Во снах Дориан думал о проделанной работе, о людях в целом и о Джоне в частности. Вот он как раз и не давал спокойно почистить кеш, постоянно всплывая в памяти надоедливыми вопросами. Уикенд прошел для андроида в тишине и покое, впервые Джон не доставал его извечными звонками по различной ерунде, которую, казалось, выдумывал прямо на ходу. Дориан всегда злился, если человек отвлекал его от важных диагностик у Руди, напоминая детективу, что выходные дни имеют у DRN совсем иное предназначение, нежели у людей, но сейчас...

Сейчас он невыносимо скучал по своему напарнику, переживая, что мог обидеть Кеннекса своими резкими ответами. Зарядка окончилась, и установка гибернации с глухим щелчком отключила андройда от сети питания, убирая защитные преграждения, чтобы можно было выйти к лифту. Дориан рассчитывал встретить детектива внизу у дверей прозрачной капсулы лифта. Тот всегда стоял там в ожидании напарника, пока пил свой утренний эспрессо и проверял полицейскую почту на паде. Бывало, что зарядка занимала больше времени, чем обычно, но упрямый Джон всегда ждал до конца, чтобы позже всласть поворчать на андроида - так человек сбрасывал свое напряжение, а может, причина была в ином.

Пластиковые двери капсулы разъехались в стороны, выпуская Дориана в просторное фойе полицейского отделения. Все было как всегда: андроиды спешили в разных направлениях, секретари и автоматизированные самописцы шныряли в этой толпе, а приходящие на работу детективы вылавливали своих MX прямо на ходу. Все было таким же, как и любое утро будней, но все же одно отличие не давало Дориану спокойно отправиться в офис - отсутствие поблизости сонного Джона с неизменным кофейным стаканчиком в руке.

«Где же он пропадает эти пару дней? - разозлился андроид, сканируя толпу в поисках знакомой макушки напарника. - Надеюсь, что он в порядке».

- Кого-то ищешь, красавчик? - послышался насмешливый голос детектива Ричарда за его спиной.

- Скоро должен подойти Джон, немного опаздывает.

Оборачиваться совсем не хотелось, как и продолжать разговор со всегда неприятным в общении мужчиной, но тот, по-видимому, не спешил на свое рабочее место. Ричард Пол обогнул группку полицейских и теперь противно ухмылялся Дориану прямо в лицо.

- Опаздывает? Ха-ха, ну да.

- Что смешного, детектив? - не понял радости мужчины он.

- У Кеннекса наверняка сейчас жуткое похмелье и темноглазая шлюшка из ваших обтянутых резиной железок в нагретой постельке, - прыснул от смеха Ричард, похлопав приоткрывшего рот робота по плечу. - Иди-ка на ваш пост, Дориан, пока Сандра не хватилась своих незаменимых сотрудников.

В его язвительном тоне звенела острая зависть, и в этом не было ничего удивительного. В последнее время их паре поручали все больше опасных и важных дел, в то время как Ричард довольствовался лишь перепадающими остатками в виде рейдов и бумажной волокиты. Над ним часто подшучивали в отделе, предполагая, что вскоре детектив будет снимать котов с деревьев, пока Джон отстреливает плохих парней. И он действительно приходил от этого в бешенство, правда, срывал свою ненависть не на тех, кто шутил подобным образом, а на самих Дориане и его напарнике. Человеческая зависть была не совсем андройду понятна, но он знал, что этот гнойный нарыв грозился лопнуть в любой момент, поэтому старался избегать детектива Пола.

- Хорошо, подожду его в офисе, - коротко бросил мужчине он и твердым шагом направился вверх по лестнице.

Огибая тесные ряды рабочих мест аналитического отдела, Дориан заметил группку полицейских, шумно обсуждавших какие-то события и при этом заливисто смеясь. Хотя это и было нарушением этикета, но он просто не мог удержаться от того, чтобы не подслушать разговор. Сев за их общий с Джоном компьютерный стол, Дориан расслаблено откинулся на спинку стула и настроил свои чувствительные сенсоры на компанию неподалеку.

- ...а когда Джон уже был достаточно пьян, мы вызвали ему одну из этих железных стриптизерш!

- Ха-ха, из новой серии?

- Да, тех грудастых и безотказных! Он как увидел ее тело, так и бросился, словно оголодавший зверь. Говорил, что его заводит синтетическая кожа и все такое...

- А ты что? Тоже со стриптизершами?

- Я к тому времени...

Он прервал передачу данных и отвел взгляд в сторону входной двери. Джона так и не было, но теперь Дориан знал, в чем причина его отсутствия.

"Его возбуждает синтетическая кожа? - задумчиво провел он по своему запястью пальцами. - Хм, по моим показателям она ничем особенным не отличается от человеческой".

Неожиданный шум отвлек Дориана от мыслей о коже, и он повернулся на звук. Группка полицейских, которые еще недавно с интересом обсуждали прошедшую вечеринку, теперь толпилась у входных дверей, кого-то приветствуя. Наконец, расступившись, они пропустили вперед Джона, продолжая похлопывать его по плечу и провожая до компьютерного стола. Дориан нахмурился, глядя на эту процессию скептически.

- Твой андроид заждался тебя, пока ты развлекался с другим, Джон! Ну, как она, а? - тут же возник Ричард, ухмыляясь и кивая на Дориана.

- Заткнись, - огрызнулся в ответ Кеннекс и, не удостоив того развернутым ответом, устало плюхнулся в кресло напротив напарника.

Они какое-то время молчали. Дориан усиленно делал вид, что ему совсем не интересно, чем занимался человек в свои законные выходные.

- Прости, что опоздал сегодня, - наконец-таки подал голос Джон и поднял на напарника виноватый взгляд.

- Все в порядке, голова не болит?

- Да, просто гудит, но это моя вина, - усмехнулся он и потянулся, разминая затекшую шею. - А ты как провел уикенд? Опять зависал в мастерской?

- Мы с Руди тестировали его новую разработку.

- Ооо... - протянул Джон, притворяясь заинтересованным. - Теперь ты способен выпускать убийственные лазеры из своих ангельских глаз? Или читать стихи?

Дориан улыбнулся на эту неуклюжую попытку подколоть его.

- Руди спроектировал модуль, с помощью которого я могу излечивать небольшие ранения или облегчать боль при серьезных ранах. Думаю, это полезная функция для полицейского андроида.

- Да не ври! - воскликнул детектив, восхищенно глядя на парня. - Он закачал в тебя пенициллина, что ли?

- Нет, Руди установил в мои ладони электромоделятор ионно-лазерной стиму...

- Я понял, - перебил его Джон и шутливо погрозил пальцем. - Если он посмел из-за такой мелочи убрать из тебя функцию кипятильника кофе, то я настою на переделке обратно, учти.

- Ха, нет, твой кипятильник на месте, не переживай, - успокоил его Дориан, тут же добавив: - Я мог бы помочь тебе с мигренью.

- Очень хорошая идея, приступай прямо сейчас, пока Сандра не принялась читать нотации по поводу моего косяка с китайской делегацией на прошлой неделе.

- Мы истратили заряд вчера на испытаниях, поэтому я должен спуститься в мастерскую, чтобы подпитать модуль, - уточнил Дориан, с любопытством наблюдая за засуетившимся человеком. - Ты со мной? Так будет проще.

- Ох, не люблю я эту нору Руди с головами и ногами андроидов. Ну да ладно, пошли, - проворчал Джон, массируя пальцами саднящие виски и поднимаясь со своего стула, чтобы последовать в святое логово робототехника.

Но прежде чем они с Дорианом успели выскользнуть в дверь, их перехватила Валери, вежливо кивнув в знак приветствия андроиду и лучезарно улыбнувшись детективу:

- Джон, привет. Выглядишь неважно.

- Привет, да голова разболелась, ничего серьезного... - отмахнулся он, улыбаясь в ответ.

- У меня есть обезболивающее, тебе поможет.

- О, нет-нет, сегодня я бы хотел побыть подопытным у Руди. Они с Дорианом там какую-то высокотехнологичную штуку изобрели, а я как раз кстати со своей мигренью.

Валери Стал удивленно выгнула бровь, переводя выразительный взгляд карих глаз на робота.

- Способность исцеления небольших повреждений и облегчение боли, - попытался пояснить Дориан, раскрывая перед лицом девушки свои ладони, на которых теперь тоже мигали голубые светодиоды.

- Оу, это очень полезное умение, только вот... - она посмотрела на наручные часы. - Руди в лаборатории не будет еще как минимум часа два. Он уехал на задание по приказу Сандры, что-то там нужно осмотреть его опытным глазом.

Джон пожал плечами и уже хотел идти обратно к столу, но Дориан вовремя схватил его за рукав.

- Все в порядке. Я помню, как заряжать модуль и без помощи Руди.

- Уверен? - недоверчиво посмотрел на него Кеннекс, убирая чужие пальцы со своей руки.

Андроид согласно кивнул и двинулся к двери.

- Ну, тогда я пойду. Если что, скажу Сандре, где вы, - улыбнулась Валери.

- Спасибо, думаю, мы ненадолго, - пробурчал Джон и поспешил за Дорианом в мастерскую.

***


- Черт, где тут свет врубается? - возмутился Джон, споткнувшись о ящик с какими-то странными на вид деталями для роботов и едва не налетев на стеллаж с головами. Одна из голов неожиданно открыла глаза и уставилась на детектива, провожая его недовольным взглядом. - У меня мурашки по коже от этих жутких питомцев Руди...

- Смотри под ноги, свет тут только над столами яркий. Руди говорит, что так легче концентрироваться на работе, когда ничего вокруг не отвлекает.

- Ага, он вообще не любит, когда его жизнь человеческая лишний раз касается.

Дориан только улыбнулся на это уже привычное ворчание Джона, подходя к одной из подсвеченных белым светом рабочих областей. На широком металлическом столе были разложены запчасти различной формы и цвета, а в специальном отсеке у стены было расположено какое-то устройство средних размеров, оснащенное парой проводов с длинными иглами на концах. Дориан приблизился к этой машине и уверенно нажал несколько цветных кнопок на бортовой панели, после чего в воздухе над ней высветились сенсорные цифры в процентах.

- Вот это устройство, - Джон подошел с другой стороны и огладил блестящий бок машины своей ладонью, - а что требуется от меня?

- Ты поможешь мне с этими иглами, а то самостоятельно их ввести проблематично.

Дориан снял толстые провода с крючков и положил на длинный стол перед собой, затем быстро стянул с себя футболку и кинул ее рядом.

- Эй, зачем ты... - не договорил Кеннекс, осекшись и потеряв свою мысль, когда парень грациозно повернулся, двинувшись к нему.

Синтетическая кожа мулата была ровной и чистой от волосков, а идеальное по своей форме тело завораживающе играло перекатывающимися под кожей мышцами. Джон шумно сглотнул, оглядев парня заинтересованно и жадно, но, быстро опомнившись, опустил глаза, сделав вид, что увлечен разглядыванием странных игл на концах проводов.

Тем временем Дориан уже подтащил к столу какой-то затертый пуфик и устроился на нем, развернувшись к смущенному Кеннексу спиной. Он немного повернул голову и взглянул на детектива через плечо.

- Джон, тебе нужно нащупать места входа.

- Чего? Нащупать?! Места входа?

- Ага, просто внимательно проведи пальцами по позвонкам, на каком-то из них есть место входа для иглы. Или тебя что-то смущает? - на последнем вопросе губы андроида растянулись в полуулыбке. - Еще один вход расположен где-то в районе шеи за левым ухом.

- Ну, за ухом ты сам найдешь, - буркнул Джон, чувствуя, как собственное сердце взволнованно трепыхается в груди только при одной мысли о подобном.

- Ты видишь длину игл? Сам я ее точно сломаю, если буду на ощупь вставлять, понимаешь? Впрочем, если ты не хочешь всем этим заниматься, то отложим эксперимент до прихода Руди, - Дориан потянулся за своей футболкой, но рука Джона стальной хваткой пресекла эту попытку уйти.

- Не надо потом, к тому времени моя голова просто лопнет от боли...

Отпустив его руку, он неуверенно коснулся пальцами шеи мулата, задержавшись на мгновение, будто привыкая к мягкости и теплу, а затем медленно двинулся вниз, считая позвонки. Дориан вздрогнул от резкого контраста холодных пальцев мужчины с горячей кожей, но тут же прикрыл голубые глаза от приятных ощущений.

- Я хотел спросить тебя кое о чем, - мягко начал он, облизав пухлые губы, - это связанно с вечеринкой.

- Черт, Дориан, да какое тебе дело до моих пьянок? Все это мое личное дело, ясно?

- Мне не важно, сколько ты пил и зачем. Скажи, а моя кожа такая же на ощупь, как и у того бота?

Пальцы замерли в районе между третьим и четвертым позвонками.

- Что за странный вопрос?

- Просто ответь на него и все, - не сдавался Дориан, снова посмотрев на детектива.

- Она более горячая и мягкая... - пальцы продолжили скользить по спине, нежными касаниями ощупывая каждый выпирающий позвонок. - Твоя кожа живая, но в то же время лишенная изъянов.

- Это плохо?

- Нет, это прекрасно... - с придыханием заключил Джон и уже более смело положил на спину парня раскрытую ладонь, ведя к пояснице.

- О, вот тут, нет? - Дориан снова вздрогнул и прикусил губу.

Подобные микроскопические отверстия проникновения под кожу были сродни человеческим эрогенным зонам. Хотя полицейский андроид вряд ли нуждался в подобных органах чувств, партии DRN с «душой» оснастили всеми человеческими особенностями. У таких роботов была даже имитация спермы, которая могла совершенно естественным образом выделяться и накапливаться. Все чувства, приводящие к ничем не отличимому от людского оргазму, присутствовали и в теле Дориана с одним лишь отличием - сам он не нуждался в регулярном сексе, как люди. Те, кто проектировал подобных андроидов, преследовали идею о внедрении таких полицейских в закрытые преступные группировки, а в подобном обществе всегда возникала опасность раскрытия агента на подобной почве. Но знал ли обо всем этом детектив Джон? Нет, он по-прежнему мало представлял себе отличия напарника от нынешних штатских роботов.

- Да, кажется, ты прав, - согласно кивнул он и осторожно поддел подушечкой пальца едва различимый покрасневший от прикосновений бугорок. - Я попробую ввести.

Джон нащупал на столе один из проводов и аккуратно подвел конец иглы к припухшей области.

Дориан почувствовал, как прохладная поверхность металла проникает внутрь тела и касается впадинки приемника аккумулятора где-то глубоко внутри.

- Не так быстро... - тяжело выдохнул парень и зажмурил глаза от еще не совсем привычного чувства.

- Дориан, ты так реагируешь, будто я ввожу тебе не иглу, а...

- А что же? - тихо спросил он, дернув плечом.

- Не важно.

Щеки Джона слегка порозовели, когда он наконец зафиксировал провод. Полумрак вокруг, тишина, прерываемая лишь томным дыханием парня с мягкой горячей кожей - все это сводило с ума, заставляя сердце стучать сильней, а тело ощущать тягучую пульсацию в паху.

- Твой пульс такой учащенный, - заметил Дориан, оборачиваясь через плечо и смотря в темные глаза мужчины своим дурманящим синим взглядом. - Осталось нащупать один вход.

- Перестань меня сканировать! - детектив Кеннекс вздохнул, но послушно положил ладонь на плечо парня, касаясь подушечкой пальца области за ухом. - Только не говори мне, что вы с Руди занимались подобным каждый раз, когда нужно было проверить твой модуль.

«А ты ревнуешь?» - едва не слетело с губ Дориана.

- У него это занимает считанные секунды, все же это он проектировал эту систему.

Вторая игла вошла в микроскопическое отверстие на шее с той же легкостью, словно тело андроида само втягивало инородный предмет внутрь. Когда механизм щелкнул и началась подача энергии в аккумуляторы, Дориан даже издал какое-то тихое подобие стона и прикрыл глаза, расслабившись.

Джон тоже попытался расслабиться, однако сделать это ему мешало явное возбуждение, требующее теперь к себе внимания. Джинсы не выдавали мужчину в области паха, но желание довести себя до разрядки никуда не исчезало, постоянно напоминая о себе накатывающими волнами. Он обогнул сидящего на пуфике напарника и встал напротив, завороженно наблюдая за причудливым бегом голубых огоньков под идеальной кожей его лица.

- Ты красивый, сукин сын... - бессознательно ляпнул Джон, восхищенно оглядывая обнаженное тело парня.

- Что? - тут же встрепенулся тот, резко открывая голубые глаза и вопросительно смотря на детектива снизу вверх.

- Эээ, ничего.

- Хорошо, - нагло ухмыльнулся Дориан, все так же открыто смотря на человека, будто знал о нем все и даже больше.

Кеннекс нахмурился и резко схватил пальцами подбородок андроида, заставляя того задрать голову, вытягивая красивую шею.

- И какого черта ты ухмыляешься? Во что ты со мной играешь, Дориан?

- Зарядка окончена, - невозмутимо продолжил улыбаться парень, - пожалуйста, вытащи иглы.

В звенящей тишине мастерской можно было расслышать раздраженное рычание Джона, когда он отпустил лицо мулата и нагнулся к нему ближе, чтобы ухватится за провода. Он боялся дергать их резко, поэтому оттягивал осторожно, обнимая руками парня за талию. На шее отчетливо ощущалось чужое горячее дыхание, но Джон не сразу осознал, что с каждым новым сантиметром выходящей из отверстия иглы, губы андроида становятся ближе. Лишь когда они отчетливо мазнули по коже, а затем прижались в поцелуе, стало ясно - отступать поздно. Это невинное касание мгновенно дало по телу разряд покалывающего на кончиках пальцев удовольствия, стремительно падающего вниз и замирая там томной пульсацией крови. Джон дернулся, нечаянно выронив провода на пол, но отстраниться не смог, удерживаемый сильными руками андроида на месте. Губы вернулись, теперь пошло раскрываясь у самого лица и обжигая тяжелым дыханием скулу, влажный кончик языка обводил их кромку в опасной близости от губ самого Джона.

- Дориан, у тебя процессор перегрелся? - прохрипел детектив, снова попытавшись отстраниться.

- Почему? Мне казалось, ты не будешь против подобного... - прошептал он, притягивая мужчину ближе и игриво целуя в уголок упрямо сжатого рта.

- Против чего? Чего ты этим хочешь добиться? В твоей системе не должно быть подобных алгоритмов действий.

- Перестань разговаривать со мной, как с тупым автоматом с кофе.

- Ладно, прости, но, Дориан, ты ведь не понимаешь последствий. Ты прекрасный прототип человека, но ты не человек в полном смысле этого слова.

- По твоей логике секс-бот - человек? - Дориан немного отстранился от мужчины и поймал его шокированный взгляд.

- Если тебя смущает именно это, то у меня присутствуют такие же функции, поэтому перестань меня оберегать.

- Ты сейчас ведешь себя как шлюшка, - Джон перестал вырываться и медленно провел ладонью по спине парня до самой кромки его джинсов. - Я понятия не имею, зачем полицейскому андроиду все это, но черт тебя возьми...

Чувствуя, что может кончить от одних только мыслей о скрытом под одеждой совершенном теле напарника, Джон резко рванул парня на себя и грубо повалил его спиной на стол с инструментами Руди. Тот под их общим весом жалобно скрипнул, а несколько отлетевших в стороны деталей, звякнули об пол. Джон нетерпеливо раздвинул стройные ноги парня, устраиваясь между них поудобней и нависая сверху, прижавшись к торсу. Горячую обнаженную кожу царапало тканью футболки, когда Кеннекс впивался в восхитительно мягкие губы Дориана, терзая их со всей страстью и желанием, заставляя углубить поцелуй. Андроид послушно выполнял все, что требовал от него обезумевший человек, едва поспевая анализировать свои собственные яркие ощущения от действий напарника.

Хотелось чувствовать живую кожу мужчины своим телом так тесно, насколько это было возможно в таком положении. Обняв Джона за широкие плечи, Дориан сжал пальцами ткань его футболки, комкая и заставляя снять. Мужчина не сразу понял эту немую просьбу, но когда парень потянул ткань вверх, стало ясно, и Кеннекс, немного отстранившись, стянул футболку через голову, кинув куда-то на пол.

- Кха, я хочу понять различия нашей кожи. Мне интересно все: мягкость, плотность, текстура, вкус, - прошептал Дориан в губы детектива после очередного долгого поцелуя.

- Каким образом?

Парень молча приподнялся на локтях и пошло провел влажную дорожку языком вдоль линии шеи, окончив это движение полуукусом под скулой. Джон вздрогнул, шумно втянув воздух сквозь сжатые зубы и зарывшись пальцами в мягкие кудряшки, притягивая голову андроида ближе. Дориан ухмыльнулся, спускаясь ниже по торсу, чтобы медленно обвести языком темную окружность, тут же прикусывая напрягшуюся бусину соска, пока пальцы уверенно расстегивали замки чужих джинсов.

- Черт, Дориан, ты что, соблазняешь Руди, пока меня нет в участке? Или в вас заложена программа профессионального трахаля... - пробормотал Джон, помогая парню стянуть с себя остатки одежды, которые вскоре повисли на коленях, открывая живописный вид на полувставший член.

- Я делаю это впервые, заткнись, - передразнил его манеру разговора андроид, касаясь длинными пальцами стремительно наливающейся кровью головки и оттягивая крайнюю плоть, тут же размазывая выступившую капельку смазки.

- Эй, это я всех затыкаю, ммм, черт... - он не договорил, глухо простонав и откидывая назад голову, при этом выгибаясь всем телом.

Конечно, Джону хотелось большего, а конкретнее - всего сразу и в безумном темпе, однако медлительная манера Дориана тоже давала результат. От его игривых и томных прикосновений у Кеннекса кружилась голова, а тело мучительно и сладко ныло от желания. Это было ново для того, кто привык получать все сразу.

Еще какое-то время помучив детектива неторопливыми фрикциями плотно сжатого на чувствительной головке кулака, он отпустил член и слез со стола, разворачивая мужчину. Джон что-то невнятно пробормотал, опираясь одной рукой о столешницу, а второй притягивая парня к себе, чтобы вновь впиться в губы поцелуем. Дориан с удовольствием ответил, сплетая свой язык с чужим и ощущая острую электрическую вибрацию в недвижимых ранее искусственных органах.

- Ммм... - парень оторвался от Кеннекса, приоткрыв припухшие влажные губы и самозабвенно простонав, сжимая пальцы на его обнаженных плечах. - Я впервые ощущаю нечто подобное.

Джон ухмыльнулся, касаясь нижней губы андроида пальцем и заставляя того втянуть его в горячий рот. Он погладил мозолистой кожей язык парня, одновременно кладя свою ладонь на его пах. - Ничего себе, да у тебя с этим все в полном порядке, парень! - воскликнул Кеннекс, с интересом проводя по внушительных размеров бугорку пальцами.

Дориан только промычал в ответ, все еще посасывая палец напарника и прикрывая от удовольствия невероятно яркие голубые глаза. Не выдержав этого зрелища, Джон с пошлым звуком выдернул палец из влажного плена и требовательно прижал парня ближе к себе так, что их бедра вжались друг в друга.

- Я хочу, чтобы ты снял к черту всю эту одежду, живо! - скомандовал он, оставляя на синтетической коже мулата отметину засоса.

Парня не нужно было долго уговаривать. Он быстро стянул с себя узкие джинсы и белье, заставляя Джона присвистнуть от восхищения.

- Твой создатель явно польстил человеческой анатомии, - в голосе отчетливо звучала доля зависти, хотя и смешанной с искренней иронией.

- Ты так считаешь? - усмехнулся на замечание Дориан, опускаясь перед Кеннексом на колени. - Я уверен, что твой член не уступает в размере, просто он еще не готов к соревнованиям.

- Грр, ну точно в тебе говорит модуль дерзкой шлю...

Дориан быстро перехватил рукой член напарника и сделав пару резких поступательных движений, заставил того замолчать на полуслове, в томительном ожидании прикусив губу.

Обведя скользкую от проступившей на поверхности смазки головку большим пальцем, сжав при этом у основания ладонью, он наклонился ближе и размашисто провел языком по всей длине, задевая уздечку кончиком языка. Не давая привыкнуть к ощущениям, Дориан вновь наклонился и обхватил губами яичко, всасывая его сквозь кожу мошонки. Он намерено игнорировал всхлипы и стоны, издаваемые Джоном, когда крепко обхватив член ртом, стал грубо вбирать его в рот до конца. За счет того, что у андроидов отсутствовали человеческие рефлексы, парень мог спокойно заглатывать член полностью, не мучаясь при этом естественным рвотным позывом.

Темп, с которым напарник делал минет, сносил Кеннексу крышу - он просто не поспевал ощутить одну волну удовольствия, как уже накатывала следующая, усиливаясь за счет предыдущей. Детектив закусывал губы в кровь и судорожно цеплялся за мягкие кудряшки волос Дориана, ощущая себя изнасилованным, но невероятно счастливым.

- Кха, Дори... ах, черт, Д-дориан... остановись...

Парень настолько увлекся этим делом, с интересом анализируя и запоминая реакции человеческого тела, эмоции мужчины, свои собственные чувства, что не сразу понял обрывочную фразу.

- Я что-то делаю не так? - поднял он на напарника невинный синий взгляд, слизывая с губ следы смазки.

- Все так, но если ты будешь так стараться, то я кончу, не приходя в сознание, а мне бы хотелось почувствовать тебя, - пропыхтел Джон, улыбаясь и заставляя парня подняться с колен. - Я хочу тебя... полностью.

- Ммм, я не уверен на счет того, что мои создатели учли и такую возможность сексуального контакта, - Дориан вжал ладонь в грудь уже нависающего над ним детектива, неуверенно хмурясь.

- Перестань, ты же сам мне говорил, что ваши модели создавались с учетом всех особенностей человека, со всеми заморочками, пристрастиями, - ласково проведя рукой по напряженным мышцам торса, Джон спустился ниже и обхватил пальцами член андроида, - что такие красавчики, как ты, должны были уметь контактировать с любым социумом, а это значит, что ты гей.

Дориан приоткрыл рот и выгнул шею, облокотившись спиной о холодный стол. Эти странные вибрации в звенящих мембранах и электрические вспышки прямо под лайкровым слоем эпидермиса заставляли его терять самообладание.

- Странные у тебя выводы, Джон...

- Заткнись, мои выводы самые логичные, потому что я тот еще мыслитель, когда на пределе.

А он действительно был на грани. Член болезненно жался к животу в то время, как на столе лежал самый красивый парень, которого можно было хотеть: открытый, любопытный, доверяющий.

Кеннекс прижался к нему, аккуратно разводя ноги так, чтобы члены соприкоснулись. Дориан тут же потерся о него, обнимая Джона за шею и притягивая для поцелуя.

- Мне кажется, тебе понадобится лубрикант, - напомнил он, отрываясь от губ человека, с легким беспокойством заглядывая в казавшиеся совсем черными глаза.

- Откуда же у меня эта штука? Черт, я впервые имею дело с парнем, так же, как и ты, - поискав взглядом что-то подходящее на столе, Джон подцепил какой-то тюбик и показал его андроиду. - Не подойдет?

- Это зенционное масло, - задумался парень, - мне оно безвредно, а тебе может пощипать на коже.

- Плевать!

Джон одним движением скинул защитный колпачок с тюбика и, выдавив холодящий гель на руку, обильно смазал свой ноющий член, затем осторожно коснулся казавшегося неестественно бледным сморщенного колечка входа. Дориан не дернулся в попытке избежать этого касания, он лишь нахмурился, прислушиваясь к новым для себя ощущениям. Когда пальцы стали двигаться свободней, Джон погрузил их полностью и согнул в попытке коснуться пульсирующего бугорка простаты, но вместо него наткнулся на мягкую ткань без признаков схожести с этим органом. Он серьезно опасался того, что в совершенном теле андроида просто не предусмотрены подобные анатомические особенности, но Дориан отреагировал как нужно.

- Ммм... - простонал он, вцепившись в руку мужчины и неосознанно подавшись навстречу бедрами.

Этот звук отозвался в теле детектива волной сладкой истомы. Он не мог больше ждать, уверенно подхватывая парня под бедра и наполовину входя в узкий проход. За счет скользкого геля вторжение не вызвало затруднений, плевать, что кожу действительно немного жгло. Джон закусил губу, погружаясь глубже в загадочное тело андроида, которое было горячим и тесным, но лишенным всех отрицательных естественных препятствий. Не давая парню времени привыкнуть к себе, он стал двигаться быстрее, ища нужный угол и ритм движений для того, чтобы задеть чувствительную точку внутри.

Дориан, казалось, не испытывал боли как таковой, только ощущение чего-то непривычно инородного в своем теле и острых спазмов удовольствия, когда Джон случайно ударял головкой члена по импровизированной простате. Вскоре он перестал замечать неприятно тянущие реакции на растягивание запечатанного ранее прохода и сконцентрировался только на удовольствии, подстраиваясь под ритм Джона.

Это было слишком хорошо и безумно, чтобы продолжаться долгое время. Кеннекс едва не потерял сознание от оргазма еще во время минета, а уж о восхитительном теле андроида и говорить нечего. Он страстно впивался полуукусами в выпирающие под мягкой кожей ключицы и плечи мулата, дурея от его податливости, ощущая подбирающийся оргазм и не желая оттягивать его наступление. Член Дориана так же потяжелел в руке детектива, и теперь на его сжатых в кольцо пальцах отчетливо ощущалась искусственная смазка.

- Джон, мне кажется... ммм, я чувствую, что в процентном соотношении накала внутренних ламп и сенсо...

- Заткнись, прошу тебя, - пропыхтел ему на ухо детектив, ласково целуя дрожащего парня в скулу и тут же до скрипа сжимая зубы.

Мощная волна долгожданного оргазма накрыла его неожиданно и остро, топя в пульсирующей страсти без остатка, застилая глаза белой пеленой звенящего в сознании марева. Он в несколько размашистых толчков излился в горячее тело парня и обессилено навалился на него сверху, утыкаясь носом куда-то в район шеи.

Дориан кончил спустя пару секунд после разрядки Джона, совершив несколько коротких фрикций, запачкав искусственной спермой ладонь мужчины и живот.

Они лежали так, прижимаясь друг к другу еще какое-то время, тяжело дыша и приходя в сознание. Первым опомнился Джон, пошевелившись и неуклюже приподнявшись, отстраняясь от расслабленного парня. Тело приятно ныло от перенесенного несколько минут назад оргазма, лучше которого он не мог вспомнить в своей жизни, даже несмотря на спонтанность.

- Дори, нам надо уматывать отсюда, пока мы не нанесли нежной психике Руди серьезную травму, - усмехнулся он, вставая на непослушные ноги и обтирая их обоих своей футболкой от остатков спермы.

- Дори? Это можно понимать как «спасибо, мне понравилось»?

Джон рассмеялся, помогая ему подняться со стола.

- Люди не благодарят друг друга за секс, потому что это просто глупо - благодарить за обоюдное удовольствие.

- Тогда нужно сказать люблю? - Дориан хитро ухмыльнулся, просовывая голову в ворот своей футболки, а затем ловя губы Джона в долгий благодарный поцелуй.

- Не знаю, как там с этим делом у нагложопых роботов, но...

- Но?

- Окей, что тут думать, да, я люблю тебя, Дори, но необязательно об этом трезвонить в участке, понял меня?

Кеннекс погрозил парню пальцем и шутливо щелкнул его по кончику носа, другой рукой быстро застегивая ширинку на своих джинсах.

- Мне кажется, я чувствую к тебе что-то похожее, - улыбнулся уже полностью одетый Дориан, стараясь поставить все предметы так, как они стояли до их с Джоном шалостей. - Кстати, как твоя голова?

- Прекрасно!

Встретившись взглядами, они рассмеялись от нелепости всего произошедшего, а ведь утро началось с обычной мигрени. Осторожно обойдя все скрытые в полумраке препятствия на полу мастерской, Джон поспешил за Дорианом в полицейское управление. Ему в спину смотрели три пары глаз голов андроидов с полки, и каждый из взглядов выражал свою собственную эмоцию.

***


- Руди! Руди, на пару слов! - Валери Стал окликнула техника, когда тот вошел в двери офиса, подрагивая после прогулки по промозглым улицам города. Он был погружен в свои мысли и не сразу заметил, как девушка машет ему.

- Джон все же сломал Дориана?! - с искренним беспокойством в глазах спросил он, подходя ближе и оглядываясь на стол детектива Кеннекса.

- Нет, не волнуйся, наш андроид пока что в порядке.

- Как вспомню эту совершенно не стерильную мерзкую жвачку на нежных проводах психоионной платы процессора...

Руди передернул от отвращения плечами, вспоминая выходку неаккуратного детектива.

- Перестань, я хотела сказать тебе, что твое новое изобретение просто невероятно гениально! Правда, я еще не видела, как именно оно работает, но обязательно спрошу об этом Джона.

- Джона? - испуганно переспросил Лом, порывисто оглядываясь на дверь, ведущую на лестницу в мастерскую. - О нет...

- А вот и он, - улыбнулась девушка, глядя на выползающих в офис парней и ободряюще похлопывая шокированного техника по плечу. - Только тебе надо подкорректировать время зарядки и действия устройства, а то обычную мигрень они лечили там около двух часов. Не очень эффективно во время перестрелки с плохими парнями.

- Сколько?! Вместе с зарядкой этот процесс занимает не более пяти минут!

Руди сокрушенно уставился на лавирующего меж компьютерных столов подозрительно счастливого Джона Кеннекса, который, заметив его, тут же приветливо помахал рукой.

- О-оу, тогда они точно разрушили твою мастерскую, - усмехнулась Валери и вернулась на свое рабочее место, незаметно подмигивая улыбавшемуся Дориану.

Ее цепкий женский взгляд мгновенно вычислил все признаки, прямо указывающие на то, чем парни в действительности занимались. Она давно подозревала, что мгновенно возникшая между напарниками химия просто не могла быть обыкновенной дружбой или деловым сотрудничеством - слишком много недомолвок, нервозности и улыбок, которые они дарили только друг другу. Слишком независимый Джон и слишком человечный андроид смогли, наконец, понять друг друга и она была рада за них.

- Какие дела, Руди? - улыбнулся технику Джон, впервые проявляя интерес к чьему-то самочувствию, что было непривычно и настораживало чуткого к лжи Лома.

- Дориан, ты применял на Кеннекса свой новый модуль? - игнорируя шумного детектива, обратился к андроиду он.

- Д-да... на виски.

- На виски?

- Он же уже ответил, Руди! - вступился за растерявшегося парня Кеннекс. - Он мне там поводил своими волшебными пальцами, и все прошло, а то мигрень жуткая была.

- Этот модуль не откалиброван на лечение спазмов, только если у тебя там гематома была размером с яблоко, а судя по времени, проведенном в моей мастерской, могу предположить, что у тебя была раковая опухоль мозга, - Руди насупился, вцепившись в Джона выжидающим взглядом.

Кеннекса было сложно смутить хоть чем-то, поэтому, почесав в затылке, он согласно кивнул и на полном серьезе подтвердил его теорию:

- Да, возможно, ты и прав, болеть-то давно начало, а я все таблетками и таблетками. Спасибо тебе, Руди, за твое изобретение! Жизнь спас.

Дориан тихо прыснул от смеха, глядя на старательно корчившего из себя больного Джона.

Руди нечего было ответить, и он, просто тяжело вздохнув, направился к дверям, ведущим на лестницу вниз.

- За тебя ведь волнуется... - проводил его взглядом мужчина.

- Ревнуешь?

- Заткнись, Дори! - рассмеялся детектив и незаметно для остальных провел ладонью по теплой мягкой коже спины парня, запустив под помятую футболку свою руку. - Больше никаких секс-ботов в моей жизни, только полицейские андроиды с голубыми глазами.

@темы: слэш, мини, фанфик, Almost Human, Почти человек, Jorian, Джон Кеннекс, slash, NC-17, Дориан, фантастика

---

Кластер памяти.

Автор: Wiverna

Беты (редакторы): Скромный эксплуататор
Фэндом: Почти человек (Almost Human)
Основные персонажи: Джон Кеннекс, Дориан (DRN-0167)
Пэйринг или персонажи: Детектив Джон Кеннакс/Андройд Дориан

Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Юмор, Фантастика
Размер: Мини, 5 страниц
Статус: закончен

Описание:
Детектив Джон вновь на задании в компании своего напарника-андройда Дориана. Он все еще с подозрением относится к современной разработке андройдов и старается вникнуть в суть поведения списанного четыре года назад робота, который призван был стать самым приближенным к человеческому прототипу. Дориан должен обновить свои воспоминания, но некоторые из них без помощи Джона восстановить невозможно.

Публикация на других ресурсах:
Только ссылкой с этого профиля или профиля ficbook.

Примечания автора:
Да, я очень рада съемкам этого сериала, потому что искренне люблю книги Азека Азимова (которыми вдохновлялись режиссеры, мне кажется) и считаю их очень интересными, ну, и куда без слэша в такой парочке
В фанфике присутствуют отсылки к событиям первых двух серий сериала.

Читать фанфик

______________________________________________

- Черт подери!

Детектив Джон с недовольным лицом вошел в просторный номер богатейшего отеля города и бесцеремонно кинул свою небольшую дорожную сумку на стеклянный столик. Окинув насупленным взглядом совершенно не нужные ему в жизни изящества интерьера, он обернулся к своему напарнику и развел руками.

- Ну, и что мы должны тут найти? В последнее время я чувствую себя не копом, а какой-то дамочкой на каникулах!

- Такой стресс может и навредить человеку, успокойся, - заметил Дориан, переложив свисающую с хрупкого на вид столика сумку на кресло и доставая из бокового кармана пэд.

Устройство было только одно и предназначалось для получения информации из баз данных полиции и интернета, так же оно было подключено к внутренней сети и передавало видеозвонки. Андройду подобная вещь была не к чему, так как всю информацию он получал напрямую через голову и интеллектуальное зрение, однако следить за цельностью и работоспособностью пэда напарника приходилось именно ему.

- Я спокоен, просто не понимаю к чему эти перелеты и торчание в расфуфыренном отеле, когда столько опасных подонков разгуливает под носом прямо у полицейского управления! И да, ненавижу сидеть и ждать.

Дориан лишь улыбнулся на эту гневную тираду, наблюдая за тем, как детектив падает в объятия мягкого дивана, наконец, позволяя своему телу расслабиться.

- Начальство обещало сообщить детали, когда мы прибудем на место, я дам сигнал о нашем местоположении.

Карие глаза тайком проследили взгляд андройда, от чего все конструктивные мысли мигом повылетали из головы. Джон резко сел и вопросительно уставился на напарника. Тот в свою очередь не выражал удивления, только смотрел в ответ своими раздражающе невинными голубыми глазами.

- Дориан, какого черта ты только что с таким вниманием разглядывал мой пах? Ты через него посылал свой сигнал о нашем приезде в этот павлиний отель?

- Нет-нет, для этого мне не нужен твой пах! - рассмеялся он, совсем как человек, качая головой и смахивая с уголков глаз проступившие от смеха слезинки.

Конечно, слез наверняка не было, однако само это движение, придавало роботу невероятное сходство с сидящим напротив него живым прототипом.

- Я просто из любопытства решил проследить причину твоей стрессовой раздражительности и напряженности.

- Ну, успешно? - недовольно пробормотал детектив, хмуря брови и скрещивая руки на груди.

Впервые он ощущал себя неуютно в паре с андройдом. Раньше напарником полицейского была бездушная логичная до последнего винтика машина, которую можно было без сожаления посылать под пули врага, или выкидывать из автомобиля на полном ходу, когда от болтовни начинала болеть голова. Но Дориан создавал полное впечатление живого парня, который чувствовал, переживал, вникал в суть проблемы, а не только следовал заложенным в него алгоритмам поведения. Он даже шутил как настоящий сукин сын, при этом умудряясь оставаться gps-навигатором, компьютером, портативной днк-лабораторией.

- Я просканировал твои яички и...

Джон поперхнулся и возмущенно ткнул в напарника пальцем.

- Что?! Ты сканировал мои яйца? Ты не похож на секс-бота, так какого черта?

- Вся проблема в них, я был прав, - с улыбкой продолжил Дориан, видя, как опасно багровеет лицо человека. - Они переполнены, у тебя обыкновенный спермотоксикоз, Джон. Если мои данные не устарели, то продолжительное отсутствие секса может влиять на всю нервную систему людей, вызывая как раз то состояние стресса, которое я вижу у тебя последние четыре дня.

- А ну заткнись!

- В этом нет ничего постыдного, я уже завел тебе аккаунт в социальной сети. Уверен, скоро девушки откликнутся.

- Ты нарываешься, напарник. Мне никаких аккаунтов не нужно и я прекрасно себя чувствую, - Джон порывисто встал с дивана и подошел к парню почти что вплотную, угрожающе вжав указательный палец тому в грудь и заглянув во влажные живые глаза цвета солнечного неба. - И вообще, разговаривать с андройдом о сексе даже более странно, чем заниматься им с секс-ботом. Зачем этот мусор в твоей базе?

- Перестань разговаривать со мной как с тупой железкой, - обиженно поджал пухлые губы Дориан и отвернулся от назойливого взгляда карих глаз напарника, который приблизился еще больше. Теперь его горячее дыхание касалось щеки андройда, посылая по коже еще не изученные импульсы ощущений.

- Окей, чел, но ты не ответил на вопрос: зачем в твоей базе весь этот сексуальный мусор? Согласись, что полицейскому роботу это не столь важно.

Джон не унимался, отстраняясь от парня и вновь усаживаясь на мягкий диван.

Какое-то мгновение на щеке мулата мерцали голубые огоньки, затем он совсем по-людски вздохнул и тоже подошел к дивану, садясь с детективом рядом.

- Ты прекрасно знаешь, что я был призван стать не полицейским пушечным мясом и переносным компьютером, а напарником максимально приближенным к человеку, но с возможностями робота. Моя память не управляема какой-то строго написанной программой с ограниченным набором интересов. Я способен накапливать информацию, как любой обыкновенный человек, способен интересоваться и заниматься поиском фактов, пополняя нужный кластер.

- Что ты сказал? Кластер? - перебил его Джон, злорадно ухмыльнувшись. - В моем мозгу никаких кластеров нет.

- В твоем мозгу они тоже есть, напарник, только называются иначе и работают сложнее, а иногда и вовсе отмирают, - не растерялся Дориан, в очередной раз подкалывая детектива и с удовольствием наблюдая за его реакцией. - Моя память состоит из отделов разной направленности, которые способны к созданию новых и пополнению, а так же развитию старых. Как и у человека, со временем многие информационные отделы уходят в архив из-за ненадобности в повседневном существовании. Они затираются и дефрагментируются, однако остаются в базе знаний и способны обновляться, если того требует ситуация.

- Мда, сложная системка... - задумчиво протянул Джон, с удивлением ощущая искренний интерес к заумной болтовне парня.

- Она элементарна по сравнению с работой живого человеческого мозга, - покачал головой Дориан и улыбнулся. - Как ты понял из моих слов, моя память делится на два важнейших раздела: архивная и мгновенная. В архивную попадают знания, использованные давно или единожды, которые не обновлялись и были отсеяны. А вот в мгновенной памяти хранятся все воспоминания, которые я применяю часто или испытываю к ним личный интерес и пополняю новыми фактами, развивая. В такой памяти и существует понятие - кластер. В любом воспоминании мгновенной памяти есть три кластера, которые выполняют разные по информации действия: кластер вида ситуации или объекта, кластер вкуса и осязания и наиважнейший в моей системе модуль - кластер ощущения и эмоций во взаимодействии с ситуацией, действием или предметом. Если хоть одна из этих ячеек не заполнена, то воспоминание вскоре уйдет в память архивную.

- Ого, мне бы так подробно понимать свои действия и мысли! - восхищенно воскликнул Джон, затем подозрительно покосился на притихшего напарника. - Дориан, но в итоге ты не ответил, как там у тебя обстоят дела с кластером секса?

- Вопрос стоял иначе...

- Неважно как он там стоял, он претерпел изменения после твоей лекции о памяти. Я понял, что ты можешь интересоваться чем угодно, но я так и не понял, имеешь ли ты понятия о влечении, поле или каких-либо предпочтениях.

Казалось, парень серьезно задумался над этим, забавно склонив к плечу голову и смотря на детектива с сомнением.

- Я пролежал выключенным четыре года, из-за чего многое вложенное в меня ранее ушло в архивы. Я помню все основное в теме человеческого секса, знаю об ориентациях, но мало осознаю особенный принцип их конфронтации...

- Весь принцип состоит лишь в механике, друг мой, - усмехнулся Джон, и в его темных глазах появился игривый блеск.

- Ммм, ну, я знаю, что для людей этот вопрос важен, но из-за отсутствия наполненности кластера ощущений и эмоций, я не могу отнести себя к определенной группе, - пожал плечами Дориан, с интересом наблюдая за эмоциями человека и откладывая их в памяти. - Грубо говоря, я в курсе всего, но у меня отсутствует воспоминание об ощущениях, из-за чего я не могу говорить с точностью о своих впечатлениях, о том, нравится мне это или нет.

- Гмм, ты в курсе, что такое поцелуй, Дориан? - доверительным низким голосом спросил его Джон.

- У тебя изменился тон, и пульс участился.

- Прекрати меня сканировать и ответь на вопрос!

- Окей, да, я как раз обновил кластер визуального воспоминания, когда мы проводили обыск в клубе албанцев на прошлой неделе.

- Да, там было множество полезной информации, причем во всех мыслимых видах и вариациях...- согласился Джон, ухмыльнувшись.

Дориан зачем-то провел влажным розовым кончиком языка по своим пухлым мягким губам, не отрывая глаз от изменившегося лица детектива. Джон шумно сглотнул и неосознанно скользнул взглядом по лицу мулата, прослеживая это казавшееся непростительно пошлым движение, потом вновь взглянул в голубые глаза парня, замечая в них живой интерес.

- Ты хочешь мне сказать, что, кроме визуального кластера твоей памяти, тебе не хватает вкуса и ощущения, чтобы это закрепилось в черепушке?

- Ну, ты прав в том, что подобные темы вряд ли необходимы полицейскому, по крайней мере, напарнику-роботу. Поэтому вида поцелуя мне вполне достаточно для архивного знания темы и в плане применения...

- Заткнись, Дориан, просто заткнись, - не дал договорить Джон, подавшись вперед, наклонился к лицу напарника, мягко прижимаясь к его неумелым теплым губам своими в ненавязчивом, почти что семейном поцелуе.

- Это... это приятно, - тихо пробормотал в чужие губы Дориан, глядя на детектива томно прикрытыми глазами и обдавая его лицо теплым сбившимся дыханием. Совсем как человек, он смущался от действий мужчины, но не делал попыток к сопротивлению.

- А так? - вновь наклонился ближе Джон, увлеченный этой занимательной игрой в починку кластеров памяти.

Теперь поцелуй стал более откровенным, Джон навис над парнем, вжимая свое колено в мягкую обивку дивана меж раздвинутых ног разомлевшего андройда. Сжимая губы Дориана в жарком влажном плену, которые в свою очередь послушно раскрывались под давлением нетерпеливых ласк, впуская в рот чужой язык, неосознанно обхватывая его и посасывая. Наверное, он подстраивался под ритм и манеру поцелуев Джона интуитивно, а в ответ с удовольствием применял увиденное ранее в клубе.

Они увлеченно целовались, не обращая внимания на упрямо пиликающий пэд детектива, который оповещал о входящем звонке из полицейского управления. Дориан уже сполз по спинке дивана и теперь лежал на его сиденье, прижатый телом нависшего сверху Джона. Поначалу андройд пытался собирать и анализировать каждое движение губ человека, ритм его сердца, прерывистость и силу дыхания, вкус, но вскоре все это отошло на второй план, когда ему впервые захотелось самому прикоснуться к мужчине.

Пальцы неуверенно прижались к лицу детектива и с неизвестной ранее нежностью огладили линию скулы, перемещаясь на мужественный подбородок, цепляя утреннюю колкую щетину с таким необъяснимым трепетом, что из груди вырвался совсем пугающий его звук. Это был настоящий искренний стон удовольствия, который Дориан никогда не слышал ранее от людей, а уж тем более не издавал сам.

Джон почувствовал замешательство парня и мягко прервал поцелуй, переводя сбившееся дыхание.

- Ну, теперь ты точно никогда не забудешь этого, - пошутил детектив, с некоторым беспокойством наблюдая за парнем, который выглядел шокировано.

Дориан медленно поднес руку к лицу и обвел свои припухшие влажные губы подрагивающими пальцами, затем поднял на мужчину внимательный взгляд голубых глаз. Джон как завороженный наблюдал за мерцанием маленьких огоньков под кожей напарника, сам не понимая, чего именно ожидает, затаив дыхание. Наконец огоньки погасли, и губы Дориана растянулись в искренней живой улыбке.

- Почему ты улыбаешься с таким видом, будто выиграл миллион в казино? - улыбнулся в ответ детектив, протягивая руку и ласково зарываясь пальцами в волосы парня.

- Только что в моей памяти полностью обновился кластер с идентификатором - любовь, - прошептал Дориан, потянувшись к Джону, и поцеловал его сам, как умел, как помнил это.

@темы: слэш, мини, фанфик, Almost Human, Почти человек, Jorian, Джон Кеннекс, slash, Дориан, фантастика

---

Adommy: Фейерверки на наших губах.

Автор: Wiverna

Беты (редакторы): Скромный эксплуататор
Фэндом: Adam Lambert, Tommy Joe Ratliff (кроссовер)
Основные персонажи: Томми Джо Рэтлифф , Адам Ламберт
Пэйринг или персонажи: Адам/Томми

Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Романтика, POV
Размер: Мини, 2 страницы
Статус: закончен

Описание:
Эротические фантазии Томми во время выступления на сцене с Адамом.

Публикация на других ресурсах:
Только ссылкой с этого профиля или профиля ficbook.

Примечания автора:
Автор был суперпиан xD

Читать фанфик

______________________________________________

Шоу начинается, и все мое тело в ожидании ярких искр. Одна, вторая, ярче-ярче – твои касания моих плеч, горячие мазки пальцами по шее, там, где находятся взрывные точки, где сплетаются мои накаленные твоею страстью жгуты нервов. В тех местах, где я хочу ощущать твои развратные поцелуи, желая одинокими ночами вскрикивать от красных засосов с ореолами от твоих зубов. Ты блистателен, как всегда, пышешь неиссякаемой страстью и силой убеждения, что я тоже хочу тебя, что мне не сбежать.

Разворачиваешься к ревущему залу, а мне плевать, как смотрят на тебя сотни лоснящихся сексом взглядов, сколько мягких влажных губ приоткрыты, чтобы увлечь тебя, подозвать ближе. Ты рядом, твоя свободная от микрофона рука незаметно скользит по моему бедру, и я хочу большего, притворяясь, что по-прежнему неприступен, но прижимаюсь ближе, насколько позволяет висящая между нами бас-гитара. Продолжаешь петь, играешь с толпой, которая затаивает дыхание, пытается выжить в океане нашей сексуальности.

Я отстраняюсь, чтобы улыбнуться тебе с издевкой в подведенных жирным карандашом глазах, наклоняясь вновь, но лишь для того, чтобы прижаться своими черными губами к твоей покрытой едва заметными блестками коже, оставить метку-след. Дыхание сбивается с привычного ритма, потому что я ощущаю твой терпкий запах - это кружит мне голову, не выдерживаю и прикусываю мелкую складочку под самой скулой. Ты сбиваешься с музыкального ритма, удивленно вскидываешь бровь и облизываешь свои пухлые губы. Быстрым движением, полоснув по моей влажной от пота спине широко раскрытой ладонью, грубо запускаешь пальцы с выкрашенными в черный ногтями в мои светлые волосы. Чтобы после, больно оттянуть пряди на затылке, заставляя меня выгнуть шею, подчиниться тебе вновь.

Игра не окончена, и я вырываюсь, стреляя в твои голубые глаза своим озорным непокорным взглядом. Отворачиваюсь, выгибаясь назад и прислоняясь спиной к тяжело вздымающейся груди, чувствуя, как твоя рука томно касается моих сжатых на грифе гитары пальцев, проводя вдоль по звенящим натянутым струнам. Я натянут точно так же, не сдерживая тихого стона в момент, когда ты скользишь ладонью выше по моему подрагивающему телу вверх.

Все это – короткий запал.

Разворачиваюсь к твоему лицу, замираю близко, чтобы ловить слова песни теплым чужим дыханием на своих губах.

Мои ощущения – искра.

Ты улыбаешься, когда фанаты рассыпаются отчаянно звенящими бисеринами оваций и криков. Ласково проводишь обтянутой кожаной черной перчаткой ладонью по моей гладко выбритой щеке, а потом крепко сжимаешь пальцами за подбородок, пресекая любые мои попытки контроля над происходящим.

Я принимаю вызов, томно прикрывая ресницами глаза и по-птичьи склоняя голову, чтобы скрывшись за платиновой челкой, подмигнуть тебе. Ты не можешь ждать – это видно по горящим в полумраке синим глазам, по отчаянно желающим проникнуть в мой горячий влажный рот соленым пальцам, пока кончится припев.

Наш поцелуй – взрыв фейерверка.

Порывисто наклоняюсь к твоему лицу и нагло впиваюсь в губы жадным поцелуем, обрывая текст песни, слишком длинный для моего поджигающего в теле сотни огней желания. Не злишься, притягивая еще ближе, углубляя, терзая, сплетая языки во влажном жаре. Толпа ревет, и сцену расстреливает сотня ярких вспышек фотоаппаратов, а на обратной стороне моих зажмуренных подрагивающих век взлетают ввысь яркие искры, взрываясь прекрасными цветными фейерверками, осыпаясь колючими угольками вдоль по позвоночнику.

@темы: слэш, Adam Lambert, Адам Ламберт, мини, фанфик, adommy, Tommy Ratliff, Томми Рэтлифф, slash

---

Adommy: Эта зеленая ночь.

Автор: Wiverna

Беты (редакторы): Скромный эксплуататор
Фэндом: Adam Lambert, Tommy Joe Ratliff (кроссовер)
Основные персонажи: Томми Джо Рэтлифф , Адам Ламберт
Пэйринг или персонажи: Адам/Томми

Рейтинг: G
Жанры: Слэш (яой), Романтика
Размер: Мини, 7 страниц
Статус: закончен

Описание:
После смерти отца, Томми впадает в состояние депрессии, его мучают ночные кошмары, но он не просит помощи, предпочитая все переживать в себе. Адам каждый раз приходит к постели друга и помогает ему уснуть, но однажды, все страхи и тревоги Томми забирает волшебная зеленая ночь...

Публикация на других ресурсах:
Только ссылкой с этого профиля или профиля ficbook.

Примечания автора:
Фанфик старый (написан в году эдак 2010-ом), отрыт случайно и я просто оставлю это тут )
Написано под впечатлением от трагедии в семье Томми (смерть отца). Концовка тупа, как моя жизнь, но я все же старался, пока не переклинило.

Читать фанфик

______________________________________________

Ночь.

Густая зеленая ночь. Ветви сосен склоняются низко над дорожкой из гравия. Бегущие по серому асфальту огоньки фар гастрольного автобуса словно два слишком ярких мазка на идеальной картине. Умирающая трава. Мусор в придорожных канавах. Коварная ядовитая ночь в пышных зарослях последних октябрьских пуэрарий. Через месяц вся пуэрария высохнет и станет похожей на ломкое бурое покрывало, наброшенное на деревья. Но сейчас она еще извивается под луной – сочная, зеленая, живая. Зеленая ночь.

Ночь для раздумий.

Ночь, чтобы подумать о тех вещах, о которых обычно не задумываешься, которые всегда сокрыты в топях бессознательного. Есть ночи, как будто вылепленные невидимой черной рукой. Есть ночи, как будто созданные для того, чтобы не спать и рассматривать трещины на потолке или сухие цветы и листья, приклеенные над кроватью, или нарисованные звезды. Есть ночи, как будто созданные для того, чтобы медленно плыть в темном омуте мыслей, натыкаясь на какие-то набухшие, безнадежно испорченные мечты, давно забытые, но все еще хранящиеся на дне нашего сознания и беспощадно вытаскивать их из трясины и рассматривать близко-близко.

Есть ночи, как будто созданные для печали, или раздумий, или же для того, чтобы смаковать одиночество. Но эта ночь была свежей и тягучей, она обнимала своей прохладой и закрадывалась в даже самые маленькие щели окон проезжавших мимо машин и уснувших в тени леса домов. Эта ночь спустилась с неба, чтобы помочь что-то забыть и отпустить навсегда.

Волнующий момент. Кульминация. Апогей священного действа. Адам приподнялся на локтях, прогнувшись назад и посмотрев на Тейлора. Тот спал, как спали и все остальные. Никак успокоиться не мог только он, Адам. Он смотрел на Тейлора, на его искаженные в усмешке губы, удивляясь, как этот парень умудряется сохранять такое лицо даже во сне. С этой ухмылкой его лицо было похоже на одну из злобных масок, которые наверняка скупали бы дети в Хеллоуин.

Свежесть зеленой ночи скользнула по вздувшейся ткани и потрепала парня по волосам. Он поднял пронзительный взгляд к потолку, чуть прищурившись от ударившего в глаза света. Шторы на небольших окошках под самым потолком были плотно задернуты, но серебристый свет все равно просачивался сквозь ткань, падая аккуратным овалом на подушку его кровати.

Лунный свет крадет сны и поселяет в душе тревогу. Он знал это и ощущал острое волнение за сны мальчика, который, потеряв отца, мучается от кошмаров каждую ночь, не в силах смириться. Гастрольный автобус чуть покачивался и шуршал колесами по пыльной дороге, унося парней в новые города.

Адам спрыгнул на пол, бесшумно, как кошка. Кровати между ними были сдвинуты и расположены в два ряда. Не совсем впритык друг к другу, но расстояние ровно такое, чтобы не сказать: «Они спят вместе». Ровно такое расстояние, где сам Адам, стоя вполоборота, чувствовал себя неуютно. Тесно, практически не шевельнуться. Но это единственное место, где можно пройти, пусть и на цыпочках, к изголовью, где спал Томми. С другой стороны кровати - стена, а сама кровать слишком скрипучая, чтобы и ему в нее забираться. Только так.

Адам ласково убрал пепельную прядь волос с лица спящего парня, осторожно провел пальцем ему по щеке. Красивое чистое лицо, тонкое, но выразительное – лицо ребенка на грани взросления, хотя Томми уже не был ребенком, его внешность была на удивление кукольной. Он старался быть более небрежным, возможно, стесняясь своего синдрома "Питера Пена", но как бы отчаянно не пытался парень казаться иным, при его виде любой умилялся, словно молодая мамочка.

Сейчас же на нежной коже все чаще проступали морщинки тревоги, а глаза стекленели, приобретая какой-то отрешенный вид. Пальцы непроизвольно сжимались на белоснежной подушке, а веки вздрагивали от ярких картинок, проносящихся в тревожном сне. Адам приходил сюда часто после случившейся трагедии в семье друга, перед каждым их выступлением и когда они ехали в другой город. Сидел на коленях возле его кровати, положив голову на одну с ним подушку и ловя взгляд его глаз, отражавших блики света уличных фонарей пробивающихся через шторы.

Томми боялся и говорил, что хотя бы пятиминутное присутствие Адама его успокаивает. Может быть, Адам в этом мраке казался ему кем-то больше, чем просто тот заводила-вокалист на сцене. Адам этого не знал.

На самом деле, они много общались вне сцены и работы, но их разговоры никогда не касались откровенных тем. Даже о тревожной проблеме друга Адам узнал случайно. Он как всегда спал один в ловушке между кроватями Тейлора и Теренса. Точнее, не спал – сон шел к нему только под утро – а слонялся по автобусу. Тогда Адам тоже так же бродил, когда услышал всхлипы и невольные короткие вскрики со стороны, где спал блондин. Томми снился кошмар. Теперь уже привычный кошмар, после смерти отца.

Адам говорил ему, что все это вскоре пройдет. Ему нужно просто привыкнуть к такой жизни. Уж он-то знает.

В тот раз он только сел возле него и, будто бы тот был ребенком, потрепал Томми по голове, нарочно лохматя всегда спадающую на лицо челку. Натянув на себя одеяло, чуть ли не завернувшись в него, как в кокон, Томми и правда напоминал маленького мальчика. И Адам знал, что если бы он сейчас включил свет, он бы увидел, как тот краснеет.

В каком-то смысле ему стыдно за такой бесконтрольный поиск защиты. Особенно в лице Адама. Но с другой стороны – черт, как иначе?

С того дня Адам навещал его всегда перед тем, как спокойный сон не убаюкал блондина. Он сидел возле него, говорил нужные слова – в этом твоя проблема, Адам, что ты всегда находишь нужные слова – до тех пор, пока Томми не засыпал под них.

И сейчас он сидел в тесном проеме между кроватями, накрывая своей ладонью его. Томми смотрел на него, не отрываясь, и Адам опять поймал себя на мысли, что вместо него блондин видит кого-то другого. Ну как-то не тянул Адам на спасителя или заботливую мамочку. Наверное, Томми так легче было воспринимать какого-то человека, который приходит к нему по ночам с целью помочь. Чужого человека.

Томми вдруг сжимает его руку, и Адаму кажется, будто он заметил призрачную улыбку на его губах. Нет, он обязательно разобрался бы со всем этим, если бы сбоку от него вдруг не кашлянул Монти. Он кашлянул, и от неожиданности Адам вздрогнул, его качнуло, и на его же спасение он нашел опору на кровати гитариста.

Так получилось, что он удерживался локтем об его кровать, стиснув зубы на собственной губе, чтобы не заорать от обиды, потому что Монти проснулся и смотрел на него теперь как-то затравленно. Он смотрел то на него, то на Томми, но по его виду угадывалось, что блондин просто-напросто успел закрыть глаза. Притвориться спящим. Господи, какое это все ребячество...

Может быть, существовал какой-то другой способ предотвратить либо поток вопросов, либо просто его ехидные и громкие комментарии, грозящие разбудить всех и перерасти в новую сальную шуточку в их разношерстной группе, но Адам не придумал ничего лучше, чем просто улыбнуться и прижать палец к губам. Мужчина как-то снисходительно вздохнул, словно большой дракон, охраняющий покой пещеры от неугомонных лунатиков, но в этот раз решивший сделать вид, будто ничего не заметил.

Адам не любил вот так попадаться ему на глаза, чувствуя себя в такие моменты пойманным с поличным, хотя и Монти никогда серьезно не возражал против их с Томми фансервиса, лишь иногда на его лице читалось недовольство. Все же, каким бы ни было уважение им таланта вокалиста, увлечения Адама были ему чужды и непонятны.

Еще раз подозрительно взглянув на старательно сопящего блондина, он отвернулся от парней, стараясь вновь провалиться в беззаботный сон. Тонкие пальцы все это время сжимавшие руку Адама, потянули того ближе к кровати, будто ребенок старательно перетягивающий одеяло на себя, требуя внимания.

Адам усмехнулся, отвернувшись от Монти и вновь смотря в золотистые глаза. Томми устало сомкнул веки, но на его подсвеченном луной лице читалось спокойствие и чуть тронувшая уголки губ улыбка. Адам как завороженный наблюдал за подрагиванием пушистых ресниц и совсем не портящими очарование этого парня остатками черного карандаша, чуть смазанного в уголках глаз.

Железный скелет автобуса вокруг них молчал, будто впитывая холодом безразличных стен их теплое дыхание и сны. Адам почувствовал, как пальцы Томми ослабли, а дыхание стало ровным. Он уснул, и сегодня его не коснется черная тень кошмара и тревоги.

Ласково убрав пепельные пряди с его щеки, Адам осторожно касается поцелуем уголка розоватых и таких кукольных губ, отстраняясь так же аккуратно, стараясь не спугнуть сон своего белокурого принца. Он бесшумно выходит за дверь отделяющую спальню от небольшой кухни, прикрывая ее, но оставляя небольшую щель, чтоб слышать малейший всхлип, сорвавшийся с губ Томми. Адам проходит в небольшое помещение, замечая в не зашторенном окне все тот же взгляд луны; сегодня он не уснет, пока не насытит ночную богиню своими мыслями и чувствами. Она ждет, взирая на него с вселенским спокойствием, ожидая и даря вдохновение.

На столике у самого окна почти стерильная чистота, ведь ребята предпочитают есть в забегаловках и кафешках, редко бывая в автобусе дольше, чем на ночь. Стопка чистых листков всегда лежит на его блестящей столешнице, на случай неожиданных строк, возможно, положивших основу новым песням. Адам написал подобным образом уже три песни для их нового альбома, прямо во время тура и это было большим прогрессом в их общем деле.

Сейчас же образ сжавшегося в путах собственных страхов мальчика не отпускал его мысли. Конечно, это был лишь призрачный фантом Томми, едва ли походящий на успешного и давно выросшего из детства мужчину, но все же являясь неотъемлемой его частью. Адам взял листок и быстро начеркал на его поверхности несколько строк. Гелиевая ручка впиталась в шершавую бумагу, оставив пару маленьких разводов на стыках букв. Фронтмен не замечал этого, вдохновленный проблемой своего друга, стирая все страхи и превращая их в спокойные ритмы слов и звучащей в его душе музыки.

Песня рождалась легко, ложась ровными строками на бумагу, он иногда отрывался и смотрел на луну, представляя сюжет, в котором маленький мальчик находит дорогу из лабиринта страха и смиряется со своей потерей близкого и любимого, того, кого рядом уже нет.

Яркие образы появлялись в воображении, стремительно сменяя друг друга, черно-белые мысли приобретали яркие очертания, пульсируя теплой энергетикой. Луна спокойно плыла за окном, бросая на лист ровный слой бледного света аккуратно огибающего ровные черные строки, какая-то незримая магия исходила от этой беззвездной зеленой ночи, пробуждая в парне смешанные чувства.

И пусть в небе за окном не было ни одной яркой бусины, в мыслях Адама мальчик лежал на зеленой траве, объятый запахами дурманящей зеленой ночи, укрытый огромным сиреневато-черным небом с тысячами мерцающих звезд и его блестящих от недавних слез щеках, касался прохладный ветерок, будто целуя, забирая печаль с собой и унося далеко-далеко. Он поставил троеточие и отложил исписанный лист на край стола.

Усталость упрямо давила на веки, а в теле поселилась слабость. Тряхнув головой и взъерошив черные пряди волос пальцами, парень взглянул в окно. Утро уже подбиралось к рваной кромке фиалково-черных сумерек, луна исчезала, растворяясь, будто призрачный дымок. Ее время вышло, а значит, Адам может забрать свои сны из ее бледных рук и немного отдохнуть.

Бесшумно скользнув в спальный отдел автобуса, он прислушался к мерному дыханию и, не уловив тревоги плохих снов, устало забрался в свою кровать. Как только голова коснулась подушки, вязкие путы грез тут же завладели его сознанием. Ему снился сюжет написанной в эту ночь песни, так живо и ярко пульсируя на внутренней стороне крепко сомкнутых век. Мышцы постепенно расслабились, а губы чуть приоткрылись, выпуская едва слышный шепот. Томми...

Тяжело ухнув, автобус остановился на пустынной стоянке. Утро едва коснулось земли, прыгая солнечным зайчиком по гладким бокам большой усталой машины. Тишина была почти идеальна. Люди еще не вылезли из теплых домов в такую рань, поэтому спокойная природа молчаливо сужала тени и наполняла город светом.

Адам еще спал, когда ребята вылезли на улицу осмотреться. Томми тоже уже проснулся, но предпочел остаться с фронтменом в полумраке автобуса, сославшись на головную боль. Как только дверь за ними хлопнула, он приблизился к постели друга. Кровать была двухъярусной, и парень занимал как раз верхнюю ее часть, так что стоящий в полный рост Томми мог спокойно наблюдать за лицом Адама на уровне своих глаз.

Его губы были чуть приоткрыты, выпуская теплое дыхание и тихие стоны, веки иногда вздрагивали и плотно сжимались - все говорило о тревожном сне. Рука расслаблено лежала у подушки ладонью вверх, будто ожидая прикосновения к застывшим в хаотичном положении пальцам.

Томми усмехнулся собственным мыслям и осторожно сжал его ладонь своей, переплетая их пальцы. Адам вздрогнул, но не оттолкнул теплое касание чужой руки. Его глаза медленно открылись и внимательная синева тупо уставилась на невинно улыбнувшегося ему басиста, будто еще не до конца понимая, что, собственно, произошло.

- Я опять дрыхну дольше всех?... - он улыбнулся в ответ и с удивлением взглянул на руку друга, сжимающую его ладонь.

- Доброе утро, Адам. Ну, я думаю, ты порадуешь нас новой песней в оправдание своей хронической сонливости, - Томми подмигнул ему и наклонился к самым губам, не отрывая глаз от взгляда друга. - Я сегодня так сладко спал. Спасибо, что всегда рядом, когда начинается этот кошмар.

Мягкие губы неуверенно прижались к губам Адама, целуя с благодарностью и глубокой нежностью.

Как только ощущение поцелуя блондина коснулось еще не до конца пробудившегося сознания Адама, он тут же поймал этот осторожный порыв и притянул парня ближе, обняв за шею свободной рукой. Их пальцы были до сих пор сцеплены и теперь фронтмен нежно поглаживал мозоли на коже басиста, успокаивая ожидаемо резкий рывок назад. Томми не собирался затягивать этот поцелуй, но как только Адам притянул его ближе к себе, он уже не смог сопротивляться.

Воздух в легких имеет гадкое свойство заканчиваться и парням пришлось все же оторваться друг от друга, чтобы отдышаться. Повисло молчание, Томми отвел глаза в сторону, старательно изображая крайнюю заинтересованность видимым только ему предметом. Его щеки немного порозовели, а губы плотно сжались в тонкую линию.

- Ну ладно тебе, прости... Не смог сдержаться.

В голосе фронтмена вовсе не звучало раскаяние, тон был по-хулигански игривым, а в глазах заплясали чертики. Он потянулся и спрыгнул на пол рядом с заметно напрягшимся парнем. Томми изогнул бровь, но спустя какое-то мгновение, все же смирившись, хмыкнул, он не ощущал особенной злости или жгучего недовольства. Ему просто не хотелось терять самообладание перед и так получающим все другом.

- Адам, подожди, - коснувшись его руки, парень по-детски потянул ее на себя. – Я хочу рассказать тебе, какой сон сегодня видел. Это удивительной красоты зрелище было. Мне снилось огромное сиренево-черное небо и тысяча ярких звезд, разбросанных тут и там.

Фронтмен замер, удивленно глядя в глаза басиста, словно желая рассмотреть на дне золотистой радужки полную картину недавнего сна. Он точно помнил, как представлял героя своей песни под точно таким же небом, проникшись эмоциями и страхами спящего Томми.

- Что-то не так? - Томми подозрительно взглянул на парня, не понимая его ярую заинтересованность в, казалось бы, пустых наивных словах о сновидении.

- Почему ты мне это рассказываешь?

- Не знаю, – блондин пожал плечами и отвел в сторону смущенный взгляд. – Просто сегодняшняя ночь была особенной. Ты всегда помогаешь мне уснуть, с тех пор… с тех пор как… - он осекся и нахмурился, нервозно одергивая свою футболку.

- Все в порядке, Томми. Я понимаю, о чем ты, – Адам успокаивающе погладил парня по спине, давая понять, что совсем не обязательно вспоминать о смерти его отца. О том страшном дне, когда что-то невыносимо важное в тепло-карих глазах блондина навсегда потухло. – Продолжай, что тебе снилось?

Повисла неприятная тишина, прежде чем Томми собрался с мыслями и расслабился.

– Это может показаться глупостью, однако когда я проснулся сегодня утром, то ощутил себя так легко и спокойно. Ну, как раньше, - бросив быстрый взгляд на Адама, он продолжил говорить, но понизил тон, будто рассказывал какой-то секрет, не предназначенный для чужих ушей. - Мне казалось, что я, наконец, отпустил его, что я смирился, но не сам, – он помолчал. – Что мне кто-то помог, кто-то забрал мои переживания.

Парень покачал головой, будто удивляясь своей же истории, затем поймал внимательный взгляд Адама и пощелкав у того перед глазами, проворчал:

- Ну что ты так на меня смотришь? Ты думаешь, я тронулся, да?

Адам не ответил, он отвернулся от друга и молча прошел в маленькую кухоньку автобуса. Взяв со стола исписанный ровными черными строчками листок, он вернулся к Томми. Загадочно улыбаясь из-под черных прядей челки, парень протянул ему новую песню. Блондин вопросительно посмотрел на друга, но затем послушно впился глазами в текст и по мере прочтения его лицо приобретало все более шокированный вид.

- Но это же в точности то, что происходило со мною во сне...- его голос сорвался на шепот. - Адам, я не понимаю...

- И не нужно ничего понимать, малыш, видимо, тем, кто волшебным образом забрал твой страх и печаль, был я, – Адам тепло улыбнулся, разводя руки в стороны и пожимая плечами. – Думаю, между нами есть удивительная связь, но даже если ее и нет, я всегда буду рядом. Хочу, чтобы ты верил мне.

Протянув руку к Томми, он осторожно убрал мягкие пряди его волос с порозовевшей щеки, наслаждаясь, вновь оживающей в карих глазах искре радости, которой ему так отчаянно не хватало.

– Без тебя все мои тексты едва ли имеют смысл…

Томми был сражен такой откровенностью всегда шутливого и нагловатого Ламберта, который сейчас раскрывался ему, обещал никогда не исчезать. Он просто смотрел на красивого талантливого мужчину рядом с собой, открывая и закрывая рот в предательской немоте шока, не зная, что может сказать в ответ.

Нужны ли были слова?

Не придумав ничего лучше, Томми просто порывисто обнял его за плечи и прижал к себе так, будто хотел раствориться в нем или спрятать от всего Мира. Плечи Адама мгновенно расслабились в объятиях блондина, усмехнувшись, он уткнулся в теплую шею Томми, услышав у самого своего уха осторожный голос:

- Я люблю тебя. И пока ты рядом, я никогда больше не буду чувствовать себя одиноким. Обещаю.

- Я мечтал услышать эти слова с самого нашего знакомства, Томми. – Адам погладил ладонью скулу парня и, заглянув в искрящиеся глаза цвета виски, притянул его ближе к себе, целуя мягкие губы по-новому, искренне и только ради них двоих. - Нас связала эта зеленая ночь.

@темы: слэш, Adam Lambert, Адам Ламберт, мини, фанфик, adommy, Tommy Ratliff, Томми Рэтлифф, slash

---

Adommy: Миллион за твои мысли.

Автор: Wiverna

Беты (редакторы): Скромный эксплуататор
Фэндом: Adam Lambert, Tommy Joe Ratliff (кроссовер)
Основные персонажи: Томми Джо Рэтлифф , Адам Ламберт, Саули Коскинен
Пэйринг или персонажи: Адам/Томми

Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой)
Предупреждения: Изнасилование, Нецензурная лексика, ОМП
Размер: Мини, 19 страниц
Статус: закончен

Описание:
Сможет ли стать похищение Томми жестокими бандитами отправной точкой к их сближению с Адамом? Значат ли деньги хоть что-то, когда на кон поставлена чья-то жизнь?
Адам живет спокойной размеренной жизнью. Он записывает альбом, встречается с финном Саули и собирает залы на своих концертах. Но один телефонный звонок, неожиданно, заставляет его наконец открыть глаза на правду и потерять прошлое навсегда.

Публикация на других ресурсах:
Только ссылкой с этого профиля или профиля ficbook.

Примечания автора:
Фанфик старый (писался в году эдак 2010-м), был случайно отрыт в старых папках автора. Был написан по заявке на дайри на тему "Похищение Томми". Сюжет немного скомкан, из-за того, что автор попытался уложиться в размер указанный в заявке, но так как писать мало не умеет, получилось смято, соу ссори

Читать фанфик

______________________________________________
Томми очнулся так резко, будто вынырнул из водной толщи, вдохнув затхлый воздух и широко раскрыв глаза. Легкие с мерзким хлюпом впустили пыльный кислород. Казалось, они совершенно высохли от такого дыхания.

Несколько раз моргнув, он сфокусировал взгляд на помещении, в котором находился, и его сердце забилось чаще. Вокруг были серые шершавые стены, какие бывают обычно в старых подвалах или подсобках, по полу всюду валялись местами истлевшие от времени предметы: ведра, кисти с давно засохшей краской на щетине, бутылки из толстого зеленого стекла, тут же железные гнутые пополам крышечки.

Закашлявшись от попавшей в легкие пыли, Томми поднял глаза к единственному источнику света – небольшому окошечку под самым потолком. Яркий солнечный луч пробивался сквозь мутное стекло и в его свете кружились миллиарды легких белесых точек. « Что я тут делаю?.. Черт, ничего не помню».

Попытавшись подняться на ноги, он с удивлением осознал, что его руки крепко связанны за спиной, а на ногах толстым удавом свернулся кольцами канат. Именно поэтому он ощущает такую тягучую боль в запястьях и щиколотках. Хотелось кричать что есть сил, но в горле внезапно пересохло, а глухие удары сердца не давали пискнуть и звука, глаза предательски защипало.

Тяжелые шаги послышались где-то справа, заставляя Томми резко развернуться всем телом на шум. Где-то там находилась лестница, думал он, подвал довольно глубокий, судя по количеству ступеней. Наконец шаги стали отчетливей и вскоре в слепящих лучах возникли две фигуры. Томми щурился на свет, стараясь разглядеть лица или какие-то важные приметы внешности, совсем как это делали заложники маньяков в его любимых фильмах ужасов.

« Воспринимай это все, как фильм… главное не поддаться истерике… может, это вообще розыгрыш», - уговаривал он себя мысленно, успокаиваясь. Фигуры тем временем остановились совсем рядом с ним, и Томми пришлось даже задрать голову, чтобы видеть их лица. Это были двое мужчин, один из них выполнял, казалось, роль телохранителя другого, так как был гораздо крупнее своего напарника, а так же что-то в его поросячьих глазках буквально кричало о жестоком нраве.

Он с обожанием поглядывал на своего, по-видимому, главаря, что склонился к Томми ближе и вжал тонкие с виду болезненные пальцы в его плечо. Пальцы мужчины оказались удивительно сильными и цепкими, впившись, как пять железных прутов в кожу под тканью легкой куртки, где после обязательно останутся небольшие налитые кровью синяки.

- Проснулась, принцесса? Замечательно, – прокуренный голос с хрипотцой, как нельзя органично сочетался с внешностью хозяина; отпустив плечо Томми, он почти ласково погладил его по щеке. – Твой макияж немного подпортился, пока мы тащили тебя к машине, но ты все равно не теряешь товарного вида, мальчик.

«Какой я вам мальчик?! Твари!»

С губ не слетело ни слова, но Томми дернулся, сбрасывая твердые пальцы мужчины со своего лица. Карие глаза смотрели с вызовом и возмущением, а платиновая челка мягким каскадом скользнула по раскрасневшейся щеке.

- Грег, звони папочке этой малышки…

- Кому? Я не знаю номера его отца, пидору тому, что ли?

Голос второго бандита прозвучал словно из глубокой бочки, а глуповатость вопроса была, видимо, уже привычна мужчине с твердыми пальцами. Тот тихо вдохнул и пояснил:

- Да, Грег, звони Ламберту. У него-то побольше бабок, чем у настоящего папочки этого мальчика.

«Не смейте трогать память о моем отце!»

- Да кто вы такие?! Уроды! Где я?! Не смейте говорить о моем отце в таком тоне, ублюдки!

Дыхание сбилось, а вены на руках и шее вздулись от накатившей вдруг злобы, Томми тряхнул головой, смахивая платиновые спутанные пряди с горящих гневом глаз.

- О-о, у нашей заложницы прорезался голос. Ты тут не ори, – мужчина вытащил из кармана блеснувший на солнце зазубренным лезвием нож и издевательски провел острым стальным кончиком по щеке заложника, там, где недавно касался кожи своими пальцами. Небольшая царапина тут же наполнилась кровью. – Еще один писк, и ты лишишься своих очаровательных губок, а так же вот этого…

Он резко опустил ладонь на пах Томми и сжал железной хваткой пальцы, даже сквозь толстую ткань джинсов это было сравнимо со стальными тисками.

– Совершенно тебе ненужного…

Томми коротко вскрикнул и дернулся, но тут же был прижат к холодной шершавой стене, а на его губах горьким вкусом сигарет сжались такие же твердые, как и все в мужчине тонкие губы. Нож предупреждающе замер на дрожащей от напряжения шее заложника, пресекая любые попытки к неподчинению, а гибкий язык быстро прошелся по небу и вторгся в рот Томми, превращая поцелуй в откровенное терзание и пытку. Спустя пару минут безответного терзания губ заложника, насытившись, бандит отстранился от него.

- Да, твоя подружка у нас и мы долго с ней играть не собираемся, поэтому деньги должны быть собраны уже сегодня вечером, – Грег покосился на Томми и сунул ему в лицо трубку мобильного телефона. - Вякни ему что-то, он хочет удостовериться.

Томми закусил покрасневшую от недавней пытки губу, не понимая до конца, что от него требуется, но из протянутого телефона прозвучал взволнованный голос Адама, что практически срывался на крик:

- Томми! Томми, что с тобой, ответь!

- Адам, я жив, я не знаю, где я… в каком-то подвале связанный, прошу, выполни их требования! Адам, не оставляй меня!..

К горлу подступил комок, а на глаза навернулись слезы, теперь страх холодной змейкой прошелся вдоль позвоночника, сжимая сердце болезненными спазмами. Телефон резко сжали твердые пальцы бандита, что так и не убрал свой нож; он нажал кнопку отбоя и плотоядно ухмыльнулся своему сообщнику.

- Он принесет денежки, я уверен, а то мне будет даже жаль убивать такой экземпляр… - мужчина усмехнулся, взглянув на Томми. – Грег, дай-ка вон тот серебристый скотч, мне кажется лучше нашему заложнику молча дождаться своей участи.

***


- Саули, что ты там задумал? Я слышу в твоем голосе замышляющие нотки, – Адам улыбнулся, неспешно прогуливаясь вдоль манящих витрин бутиков.

Цветные блики маленьких лампочек вывесок пробегали по его лицу и синеве глаз. Настроение было приподнятым, прослушиванием записанного вчера трека нового альбома, что должен был выйти уже через два месяца. Он направлялся домой, где его ждал его парень. Жизнь казалась идеальной.

- Так я тебе все и рассказал, могу лишь намекнуть, - голос в трубке заразительно хихикнул. – Помнишь, мы смотрели фильм про шаловливую горничную, хехе…

- Нет, ты что хочешь? Саули… ты меня балуешь! - Адам слегка покраснел и расхохотался, не обращая внимания на тихие причитания случайных прохожих и их судорожные попытки сфотографировать его на камеру мобильного.

Трубка в его руке резко пикнула, оповещая хозяина об еще одном звонке, Адам взглянул на номер, но тот почему-то не определился.

«Как странно… может, студия, какие –то проблемы с записью?»

- Детка, погоди минутку, я отвечу на звонок… со студии, – проигнорировав недовольное фырканье на это, Адам нажал прием второй линии. – Алло, Адам Ламберт слушает.

- Слушай, Ламберт, ты ничего не потерял?

- Нет. Кто Вы?

- Мы… я тот, кто отрежет твоему пидорку Томми его белобрысую башку. Он у нас, и мы думаем, как бы поиграть с этой куколкой, пока ты наскребешь миллион долларов и принесешь его нам. Да, твоя подружка у нас и мы долго с ней играть не собираемся, поэтому деньги должны быть собраны уже сегодня вечером.

Адам застыл на месте, вцепившись в телефон, будто только так он мог удержать этот звонок. Его мысли хаотично бегали по черепушке, пытаясь выстроить наиболее правильный план действий. Призрачная надежда, что это все розыгрыш еще сохранялась где-то в глубине души, но на лбу тут же проступили капельки холодного пота.

- Томми! Томми, что с тобой, ответь! – твердил он в трубку срывающимся от волнения голосом.

Послышалось какое-то шуршание и даже глухой всхлип, а потом и голос, который Адам не спутал бы ни с чьим другим. Томми говорил торопливо, и страх, который он испытывал, передавался Адаму даже через сотовую связь, их личная связь оказалась сильнее любых расстояний.

« Подвал… связан… Томми в окружении каких-то жестоких извращенцев, нет-нет-нет! »

Он хотел что-то ответить, поддержать, успокоить, уверить в том, что он все сделает, но в трубке послышался щелчок и несколько протяжных гудков. Смотря прямо перед собой стеклянным взглядом, Адам так и застыл на месте, не слыша звуков улицы, не замечая взглядов. Он погрузился в какой-то пугающе тесный вакуум собственного страха. Тем временем телефон автоматически переключился на ожидающую линию связи.

- И это недолго называется?! Че за фигня… я тут весь уже заждался, хотел кинуть трубку и не делать тебе сегодня никакого сюрприза.

Капризный тон Саули резанул по слуху, так, не вовремя прерывая судорожные мысли Адама. Он ответил не сразу, голос просто не хотел повиноваться, застряв комом где-то в горле:

- Саули, прости, но сюрприз действительно сегодня отменяется. У меня появились некоторые неотложные дела, я вернусь только под ночь.

- Что?! Ты вообще там перегрелся на солнце? Что еще за дела, говори.

- У Томми серьезные проблемы, понимаешь? Я не могу это так оставить, это очень серьезно.

- Опять этот Томми? Какое тебе дело до его проблем? Он взрослый парень, его жизнь никак тебя касаться не должна… и…

« Его жизнь… фак, они могут его действительно убить! »

Адам перебил Саули, довольно резко прокричав в трубку:

- Замолчи! Замолчи немедленно! Он мой друг, ясно?! Я вернусь ночью.

Отключив телефон, он сунул его в карман и закрыл глаза.

« Миллион… фак, где же я его возьму за один день… бедный Томми, что они сделают с ним?.. »

Решив не обращаться в полицию, чтобы лишний раз не нервировать преступников, он достал кошелек и вытянул блестящую банковскую карту с начисленными деньгами от продаж альбома и некоторых концертов. В банке он мог бы снять с нее часть денег для выкупа, остальное же нужно было занять. Кинув взгляд на наручные часы, Адам нахмурился.

« Уже четвертый час дня… до вечера не так много времени. »

***


Томми сидел, прислонившись к холодной шершавой стене. Его рот теперь был заклеен широкой полоской серебристого скотча, и от этого было невыносимо сложно вдыхать затхлый пыльный воздух. Тело ныло от долгого нахождения в одной позе, рук он вовсе не ощущал, они затекли от сдавивших запястья веревок и холода стены, но зато глаза теперь не слепил яркий свет.

Солнце почти зашло за грань мутного окошка под потолком, пуская в темную комнату лишь тусклый луч. Хотелось разбить собственную голову о грязный пол, уложенный серой плиткой, закончив тем самым мучения своего тела и души, но мысль об Адаме заставляла собраться с силами.

« Он не бросит, я знаю… Интересно, как на такое отреагирует мистер Саули? Будет ли он вообще знать об этом? Будет… Он же ни на шаг от Адама не отходит, хотя, так, наверное, вел бы себя любой его парень.»

Улыбнуться своим мыслям не поучилось из-за крепко сжавшего губы скотча. Томми вздохнул и прикрыл уставшие глаза, откинув голову к стене. Он не знал, сколько уже прошло времени с того момента, как его взяли в плен, но желудок неприятно сжался в спазме голода.

« Еще этого сейчас не хватало... Черт, ну почему я не могу нормально завтракать, как большинство людей? Стаканчик кофе из Старбаркса, конечно, прекрасная еда на весь день. »

Голова гудела от пережитого стресса и, сам того не заметив, парень погрузился в беспокойный сон.

***


- Уже восемь часов босс, что будем делать с парнем?

Грузно плюхнувшись на обитый кожей диван, здоровяк вертел в пальцах мобильник. За большим окном уже проступали прохладные сумерки, а в кабинете автоматически зажглись красные бра.

- Я знаю, Грег, надо позвонить Ламберту и узнать, как у него дела, - мужчина сделал останавливающий жест потянувшемуся к кнопкам девайса сообщнику и продолжил говорить, томно растягивая слова: - Но прежде чем это сделать, я бы хотел поиграть с жертвой…

- Поиграть? А че с этим пидором играть…

- Не твое дело Грегори, тебя я в свои игры не приглашал. Твое дело следить за безопасностью нашего подвала и все.

- Хорошо босс, но мы не должны убивать его пока не получим денежки.

- Я и не собираюсь. Более того, я намерен вернуть Ламберту этого парня живым.

- Что? Зачем? У нас уговор, я получаю двести тысяч с выкупа и право убить заложника.

Здоровяк разочаровано нахмурился, подавшись немного вперед.

- Грег, слушай, а ты не хочешь пятьсот тысяч зеленых? Поверь, деньги приятней крови, да и этот парень птичка видная. Его смерть навлечет на нас только проблемы.

Глоток виски, щелчок зажигалки, затяжка — вечер снова начал обретать краски. Мужчина задумчиво покачал бокал, следя за игрой красного света в кубиках льда.

Поросячьи глазки здоровяка задумчиво уставились на мобильник, потом на спокойно прикуривающего сигарету сообщника. Его не выдающийся в мыслительных процессах мозг судорожно обрабатывал новый план действий. Наконец, когда белесые струйки дыма растворились под потолком, а горьковатый запах ударил в нос, он решился.

- Ладно, ты прав. Я согласен.

- Отлично, Грегори… Тогда дождись меня, и мы вместе позвоним Ламберту. Не ходи за мной в подвал и следи за возможными незваными гостями. Я еще с утра заказал пиццу, так что тебе будет, чем заняться.

Довольно оскалившись и пару раз глубоко затянувшись сигаретным дымом, мужчина поднялся с мягкого кожаного кресла. Подмигнув здоровяку, он направился к двери подвала.

***


Неприятное касание мозолистых подушечек чужих пальцев щеки Томми разбудило его, он заморгал сонными глазами, понемногу возвращаясь в реальность из объятий Морфея. Рядом с ним на корточках сидел один из бандитов и зачем-то гладил его лицо. Его губы были возбужденно приоткрыты, а взгляд хаотично перемещался по телу заложника.

- Тебе неудобно, мальчик? У Адама осталось совсем мало времени, чтобы тебя спасти, но если ты будешь себя хорошо вести, мы дадим ему еще время… - он улыбнулся с притворной теплотой, и от этой улыбки становилось не по себе.

« Козлина… Что ему надо? »

- Я тут подумал, что же ты скучаешь один в пустом подвале, мы ведь можем замечательно поиграть.

- М-м-м!

- Ты согласен? Я знал, что тебе понравится моя идея.

Мужчина оглушительно расхохотался и достал свой нож с зазубренным лезвием. Глаза Томми расширились в ужасе, он попытался дернуться в сторону, но тело настолько затекло, что совершенно не желало слушаться.

Томми уже приготовился к садистским пыткам с участием ножа, вспоминая, как легко ему оставили порез на щеке, но мучитель, придерживая его ноги, лишь разрезал тугие путы веревок. Удивленно взглянув на него и пошевелив затекшими конечностями, Томми вопросительно изогнул бровь.

« Он меня решил освободить? Нет, не может быть. »

- Мне кажется, тут нам будет неудобно, - с этими словами он легко поднял ошарашенного парня на руки и потащил куда-то вглубь темной комнаты.

Томми, осознав истинный мотив освобождения своих ног, стал отчаянно брыкаться и мычать сквозь плотный скотч, но, несмотря на все попытки, пальцы бандита крепко держали его тело. Казалось, что парень боролся с железным роботом, а не с человеком.

Поднеся брыкающуюся жертву к какой-то плохо различимой конструкции, мужчина смел одной рукой все предметы с нее и зажег тусклую лампочку, висящую на подгнившем от старости проводе. Банки и мелкие детали с грохотом разлетелись по полу, а взгляду Томми предстал огромный металлический стол, по-видимому, предназначенный для сборки каких-то механизмов. Пыль лежала ровным слоем на поверхности стола, но это нисколько не убавило решимости мужчины, и он с предвкушающей улыбочкой на губах толкнул Томми прямо в эту пыль.

Неприятное ощущение удара о твердый стол связанными за спиной руками и взметнувшейся серыми хлопьями пыли вокруг не тревожило так сильно, как предстоящая «игра».

Промычав сквозь скотч, Томми попытался оттолкнуть мужчину ногами, но был остановлен резко прижатым к своему паху ножом. Шумно сглотнув комок в горле, он замер, стараясь не провоцировать и так возбужденного и явно смутно соображающего бандита.

- Я предупреждаю тебя, блондинчик, если ты будешь сопротивляться, клянусь, я отрежу тебе твой хер, уяснил? – он шлепнул ладонью по бугорку на джинсах. – Не слышу!

- М-м!

- Вот так-то лучше, расслабься и получай удовольствие.

Нависнув над затихшим Томми, он задрал его футболку и стал методично вылизывать грудь, обводя круговыми влажными движениями соски и чуть прикусывая напрягшиеся бусинки плоти. Томми ощущал резкий запах сигарет, исходящий от мужчины и его горячее рваное дыхание на своей коже. Он не знал, как ему вести себя в ситуации, из которой, казалось, нет выхода.

Мужчина крепко держал свой нож в одной руке и мог в любой момент поранить, в чем Томми ни на секунду не сомневался. Он ужасно устал и был вымотан как физически, так и морально, ему совершенно не хотелось испытывать судьбу, пытаясь сопротивляться, легче было закрыть глаза и пустить все на самотек. Так он и сделал, ощущая, как обветренные, совсем не нежные губы спускаются по его животу, царапая кожу у самой резинки боксеров.

« Неужели он собрался делать мне минет? Как глупо, совсем не похоже на стандартное изнасилование, хотя, что я понимаю в гей-изнасиловании… »

Будто услышав насмешливые мысли в свой адрес, мужчина оторвался от неблагодарного занятия и рывком навалился на Томми сверху, сминая своими жесткими пальцами его загривок и проводя царапающими губами по скуле.

- Скотч делает тебя идеальной куклой… молчаливой. Но я не могу целовать тебя, а это меня не устраивает.

Прежде чем Томми успел распахнуть глаза, пальцы мужчины сжали кончик липкой ленты и с силой рванули его на себя. Подвал наполнился громким вскриком боли, толстая полоска невероятно крепкого скотча, казалось, выдрала куски кожи, обжигая, оставляя красный след. Крик Томми тут же заткнул властный поцелуй, царапающий покрасневшую раздраженную кожу и доставляя только боль.

Твердые пальцы медленно разжались на платиновом затылке и спустились по голой коже торса к паху, аккуратно расстегивая пуговицу, затем ширинку на джинсах, проникая под широкую резинку боксеров и сжимая член в мозолистый плен ладони. Томми задохнулся сквозь не прекращающийся поцелуй, резко дернувшись, но мужчина, казалось, совсем не обратил на такие мелочи своего внимания, игриво укусив парня за нижнюю губу и дрожащую венку выгнутой шеи.

- Нет, перестань… лучше убей меня! Я не гей! Перестань!
- Ага, так я тебе и поверил, лучше заткнись, блондинка! Заткнись, иначе будешь принимать симпатию от Грега, а он любит жертву сначала нехило покромсать…

В мыслях мгновенно всплыл образ здоровяка с поросячьими жестокими глазками, и Томми закусил губу, готовый позорно расплакаться от невыносимой беспомощности. Тем временем мозолистая ладонь уже царапала нежную головку его члена, вызывая в мышцах резкие спазмы болезненного возбуждения. Рваное дыхание мужчины у самого его уха, свидетельствовало о том, что даже обычное прикосновение к чужому телу вполне достаточно для его удовольствия.

« Это даже к лучшему, может, он кончит раньше, чем ему придет в голову меня по-настоящему изнасиловать… »

Сжав все свое самообладание в крепкий кулак, Томми решил подыграть в этом небольшом спектакле. Он стал немного подмахивать бедрами навстречу неумелым ласкам мужчины, негромко постанывать и театрально закусывать губы. Преступник потянулся за поцелуем, и Томми, наступая на горло своему отвращению, все же ответил ему, послушно впуская его язык и поддерживая темп. Отбросив все мысли, он ожидал конца и делал все возможное, чтобы это наступило раньше, чем ему захочется самому убить себя тем самым ножом.

- Как быстро ты сдался! Тебе нравится? Прости, у меня нет с собой резинки, я лишь поласкаю тебя немного и мы позвоним твоему спасителю с мешком денег.

Мужчина рассмеялся хриплым смехом и потянулся к своему паху. Его, по-видимому, совершенно не смущало отсутствие эрекции у Томми, так как сам он балансировал на предоргазменной грани. Продолжая терзать губы заложника поцелуями, мужчина энергично дрочил свой член и тяжело дышал, обдавая еще более резким запахом табака.

« Фак, еще немного и этот кошмар закончится. Надеюсь, он не собирается кончать прямо на мой живот? Похоже, как раз это он и собирается сделать… Фак! »

Из последних сил выгнув ноющую от боли спину, Томми прижался торсом к увлеченному процессом мужчине, будто бы желая его внимания, несколько раз потерся о разгоряченную грудь, таким образом, закрыв голое тело недавно задранной футболкой. И как раз вовремя, потому что через короткое мгновение, глухо застонав куда-то в область его шеи, мужчина несколькими короткими фрикциями излился прямо на его живот. Сдержав возглас возмущения, Томми терпеливо принял ощущение влажных капель расползающихся по футболке уродливым пятном и тяжелое дыхание на своей шее. Сердце тревожно рвалось из костяной клетки ребер, а в теле жужжала неприятная боль, Томми хотелось провалиться сквозь землю прямо сейчас или упасть в объятья Адама и рыдать, как обиженная девчонка.

« Адам… Смог ли он собрать деньги, или обратился в полицию за помощью? »

Его мысли прервали пальцы мужчины, нервозно застегивающие на нем джинсы. Томми не ожидал такой заботы, правда, пятно спермы так и осталось на его футболке. И все же, это казалось ничтожной мелочью по сравнению со всем произошедшим в этот день.

« Хоть бы все это оказалось простым ночным кошмаром… »

***


Настенные часы в тихом кафе неумолимо отсчитывали минуты, разбивая плавно тягучую тишину вокруг столика Адама. Он сидел тут уже час, и внутри все переворачивалось с каждым новым звуком движения стрелок, его взгляд перемещался по одной траектории: циферблат, чашка остывшего кофе, огромное окно за которым начиналась ночная жизнь. В голову лезли страшные образы мучений Томми в плену у непонятных парней, и с каждой новой картинкой Адам ощущал смешанное чувство беспокойства и злобы на всех, будь то преступники или сам заложник, который вечно влипает в какие-то истории.

Саули не звонил, да и сейчас было совершенно не до него, хотя Адам понимал, что некрасиво поступил с ним. Он с самого начала их отношений ревновал Адама к «странному блондину», как он называл Томми в частых презрительных разговорах. Адам не знал, что заставляет его так себя вести, ведь он сам не позволял себе ничего откровенного на сцене с участием басиста, да и в повседневной жизни все ограничивалось дружеским объятием и взглядами. Но Саули упорно ограничивал их общение, обижаясь на задержки в студии, посещая концерты группы и наверняка мечтая сжить Томми из ее состава. Создавалось ощущение, будто парень на каком-то зверином уровне ощущает угрозу, которую не чувствует даже к случайным знакомым в гей-клубах, хотя Томми по мнению самого Адама не давал повода.

Все это было странным и острым в их с Саули отношениях, а теперь он кинул своего парня, заверив того о необходимости до самой ночи решать какие-то срочные дела с Томми. Ужасно некрасиво вышло, но телефон молчал, а это значило, что сейчас и не стоит лезть к финну с мольбами о прощении. Достав из кармана куртки блестящую банковскую карту, Адам нервозно повертел ее между пальцев, следя за бликами на глянцевой поверхности. Он перечислил нужную сумму на счет и теперь ждал решения преступников, с мешком наличных ходить было бы излишне приметно, а так он был уверен в сохранности выкупа.

« Ну, где же они… Уже десятый час, а звонка все нет... »

Кинув раздраженный взгляд на все так же тикающие часы, будто они были виноваты во всем, Адам отпил остывший кофе, поморщившись от излишней горечи. Наконец, мобильник, лежащий рядом с чашкой на столе, замигал экраном и пробарабанил вибрацией по столешнице. В идеальной тишине кафе этот звук показался неприлично громким, некоторые посетители раздраженно обернулись на шум, но Адаму до них не было никакого дела. Он быстро поднес визжащий аппарат к уху и нажал кнопку ответа.

- Да, алло, я слушаю!

- Ты уже готов, я слышу это по твоей решимости в ответе, – незнакомый голос сквозил не нужной сейчас иронией и звучал немного хрипло, но Адам сразу понял, что это похититель.

- Да, я собрал нужную сумму и готов к выкупу, но деньги сейчас находятся на банковской карте, наличные излишне привлекали бы внимание… - он не договорил, как был резко оборван не терпящим возражений голосом:

- Не тараторь. Оставшиеся полчаса посвяти покупке чемодана и аккуратном раскладывании в нем купюр. Только посмей нас обмануть, и мы, обещаю, пришьем твоего Томми к твоей же двери дома строительными гвоздями. Через полчаса встречаемся у заброшенного сквера к северу от центральной площади. Не вздумай приводить с собой копов, нам нечего терять, парень.

И прежде чем Адам успел что-либо сказать, на сотовой линии послышались протяжные гудки.

***


Когда на глаза Томми навязали плотную повязку, а губы сжали полоской серебристого скотча, он понял, что вскоре будет свободен и сможет увидеть Адама, а главное, наконец, наполнит пересохшие легкие свежим ветерком городской суеты. Он не видел помещения, где его удерживали все это время, но ощущал различные запахи машинных смазок и свежей резины, считая шагами многочисленные ступеньки лестниц и слушая тяжелый скрежет лифтовой машины.

« Наверное, крупный автосервис, возможно, с подземной стоянкой. Таких не так много в окрестностях, но все же не стоит снова сюда возвращаться…»

Твердые, уже знакомые пальцы вжались в его затылок, заставляя пригнуть голову, и Томми послушно пригнулся, зная, что ему нужно сесть в автомобиль, который наверняка был с тонированными стеклами, как в фильмах, и в салоне должно пахнуть дорогой кожей. Так все и было, но теперь в его бок вжималось что-то холодное. Он не сразу осознал, что именно, а в памяти всплыло несколько кадров из тех же фильмов, что он любил смотреть перед сном. Он видел, это были пушки — огромные намасленные насекомоподобные чудовища наголо, сочащиеся смертью и устремленные прямо на него, так, что было видно черную бесконечность дула.

Вздрогнув от картинок разыгравшегося воображения, Томми постарался немного отодвинуться от пронизывающего холодом оружия. В машине стояла идеальная тишина, прерываемая лишь тихим шуршанием радио и изредка кашлем сидящего рядом преступника. Создавалось впечатление какой-то нереальности происходящего, будто это какой-то непрекращающийся сон.

Они ехали уже долгое время, хотя, может, Томми так просто казалось от усталости и беспомощности, мысли снова покинули его. Он чувствовал себя как человек, составленный из телевизионной статики, из миллиона ревущих, шипящих серебряных точек. Потом поток свежего вечернего ветерка влетел в приоткрытое окно автомобиля, заполнил собой его напряженные нервы совершенно и вышелушил начисто.

- Мы на месте. Он должен прийти с чемоданом в этот старый сквер. Сейчас тут может ошиваться только пьяный молодняк, хотя, возможно даже им тут делать нечего. Грег, возьми пушку, будешь следить за возможными проблемами и решать их так, как ты обычно любишь.

Томми не видел происходящее вокруг, но ощущал в голосе преступника ликование от удачно завершенного дела. Дверь машины с тихим щелчком открылась и в салон ворвалась ночная прохлада и тысячи различных запахов города. Почувствовав толчок в бок, Томми послушно выбрался наружу и застыл на месте, зная, что на него направлен пистолет.

- Стой на месте, блондиночка, если ты и твой красавец не будете делать глупостей, то все пройдет гладко и безопасно, - тон, не терпящий возражений, прозвучал с холодной угрозой у самого уха, и ледяное дуло пистолета вновь вжалось в бок.

А в небе приглушенно гремели раскаты грома и несколько прохладных капель уже сорвались сверху, упав на лицо Томми, прочертив влажные дорожки по бледным щекам и замерев прозрачными бусинами на пересохших губах. Слизав кончиком языка влагу с губ, он чуть откинул голову, подставляя лицо новым прохладным каплям, желая таким образом, хоть немного взбодрить, готовое упасть тряпичной куклой тело.

- Вон он, я вижу его!

- Чемодан при нем?

- Да, в руках, что делать босс?

- Стой тут и прикрывай меня в случае облавы копов, я сам передам заложника и возьму деньги.

Томми почувствовал легкий толчок пистолетом и осторожно пошел вперед. Через повязку на глазах он ничего не мог разглядеть и шел буквально на ощупь, возможно, ткань плотно прилегала к лицу. Хотя, наверное, все же виной абсолютной слепоты была тьма вошедшей в силу ночи.

- Томми…

Приглушенный шепот Адама прозвучал совсем рядом, он был напуган не меньше, чем сам заложник и Томми невыносимо захотелось броситься в теплые объятия друга прямо сейчас и не отпускать его всю ночь, но пистолет, отстранившись на секунду, вжался в висок, вызывая колючий холодок, поднимающийся по позвоночнику.

- Деньги при тебе? Покажи.

Щелкнули замки чемодана и неторопливый шелест бумажных купюр показались невыносимо долгой процедурой. А дождь все усиливался, скользя холодной влагой под рваную грязную куртку Томми, пропитывая футболку, сбегая по его груди и очерчивая бледные дуги ребер. Он почувствовал, как она собирается лужицей у него в пупке, стекает ниже.

- Все в порядке. Спокойно клади чемодан на землю и пни ногой в мою сторону, а я тут же отпущу к тебе мальчишку. Никаких резких движений, это не муляж, и я выстрелю в голову твоему блондинчику, даже секунды не помедлив.

Томми тут же неосознанно представил, как громкий хлопок пистолета у виска глупо оборвет его жизнь, а ровные стопки денег окропит каплями цвета бордовой черни.

« Интересно, сколько кровеносных сосудов в мозгу? Как далеко из них может разлететься кровь, когда голова размозжена, словно сочная виноградина, которую заставили излить красные секреты своего вина, электрический эликсир церебральной жидкости, саму химию мыслей и снов? »

Послышался глухой стук о землю и скрежет крышки чемодана о мелкий гравий парковой дорожки, в тот же момент пистолет отстранился от виска, а твердые пальцы слегка толкнули в спину. Томми покачнулся вперед и тут же был пойман сильными руками Адама, что сжали его совершенно обмякшее и дрожащее тело в крепкие объятия, лишь на мгновение, но даже в эти несколько секунд, он ощутил, как колотится сердце его спасителя и насколько сам он напряжен и взволнован.

- Все хорошо, Томми, ты в безопасности. Сейчас, я вызову такси.

Дрожащие пальцы старались побыстрее развязать узлы пропитавшейся влагой дождя повязки на глазах, и когда она спала бесформенной кляксой вниз, Томми часто заморгал, вглядываясь в лицо Адама. Осторожно отклеив ленту скотча с губ и перетянутых запястий, мягкие теплые ладони прошлись по бледной коже и растерли ноющие синяки от недавних пут.

- Адам, я никогда не замечал, какие у тебя на самом деле мягкие и приятные руки.

Томми улыбнулся немного виновато, понимая, что когда первый запал встречи пройдет, и они оба успокоятся, Адам будет на него злиться. Но пока что это не было так уж важно, да и сил думать о подобном у него уже совершенно не оставалось.

Когда парни, наконец, забрались в теплый салон подъехавшего такси, Адам назвал какой-то адрес, даже не спросив Томми, куда он хочет поехать сам. Поймав удивленный и немного растерянный взгляд карих глаз, он только загадочно ухмыльнулся и доверительно погладил Томми по плечу.

- Не нужно вопросов. Ты не попал из одного плена в другой, просто я не могу отпустить тебя сейчас, меня не покидает ощущение, что стоит мне только отвернуться, как тебя тут же снова кто-то да прихватит в свою коллекцию…

- Спасибо тебе за все. Ты спас мою жизнь. Знаешь, я все еще в шоковом состоянии и не могу выразить всего... но разве ты не торопишься к Саули? – в голосе Томми прозвучали ревностные нотки, что удивило даже его самого.

« Я ревную?! Это что-то новое... Наверное, всему виной стресс. »

Адам нахмурился, он и забыл о своем бойфренде: с первого звонка преступников все его мысли были заняты только Томми. Он задумчиво посмотрел на часы приборной панели такси, потом на экран мобильного, но тот лишь мигнул красным диодом, оповестив о вынужденном выключении из-за разряда батареи, погас.

- Поговорю с ним позже. Сейчас мы все равно только поругаемся… - внушив больше самому себе такую мысль, Адам отвернулся к окну.

***


Обычная квартирка. Не сказать, что маленькая, но и не роскошная по меркам американской звезды. Из мебели была только широкая кровать, два кресла в спальне и два стула с небольшим столиком в кухне. Томми осторожно шагнул на порог просторного коридора соединенного с одной большой комнатой, разделенной цветной подсветкой на сектора. Он вертел головой, не понимая, зачем нужна такая странная жилплощадь, где олицетворением техники являлись только холодильник и кофеварка.

- Что это за место? Дом свиданий? – он взглянул на немного смутившегося Адама и прошел вглубь сектора обрамлённого оранжевой подсветкой, означающей видимо кухню. – Почему ты раньше не показывал мне это место? Вы с Саули тут живете что ли? Бедняга…

- Нет-нет, эта квартира - место, где я отдыхаю ото всех. Ну, знаешь, когда мне не хочется кому-то что-то объяснять…

- Как сейчас? Адам, я все равно не понимаю, зачем мы здесь, но я так устал, что совершенно не в силах с тобой спорить.

- Просто тут мы сможем нормально поговорить… и… - он не договорил, удивленно глядя на футболку Томми, что была еще влажной от ночного дождя и липла к телу. – Что это? Пятно…

- Фак, хорошо, что напомнил,… надо ее выкинуть вообще.

Стянув через голову, он отбросил ее в сторону, поморщив при этом нос.

– Адам, я еще должен благодарить тебя и все рассказать, но сейчас все мои мысли только о душе и сне, понимаешь? Я валюсь с ног…

В голубых глазах мелькнуло раздражение, но в ту же секунду оно потонуло в беспокойстве и сочувствии. Адам что-то вынашивал в своей душе, что-то важное. Он был решительно настроен это сказать сейчас, но видя, как измотан Томми, гадая, что с ним происходило в этот день, он мог только смириться.

- Конечно, лучше отложить все разговоры на завтра. Душ в правой части студии, а спальня прямо. Я заеду к тебе утром, отдыхай Томми, - он все же обнял его за плечи, прижав на минуту голым торсом к себе и тепло улыбнулся. – Я рад, что все обошлось. Ты хоть и попадаешь в глупые ситуации, но определенно имеешь долю везения в выходе из них.

- Все благодаря тебе. Спасибо. Не забудь про меня завтра, – Томми похлопал его по плечу и направился в душ, щелкнув за собой замком красивой лаковой двери.

Адам еще какое-то время постоял, провожая взглядом татуированное плечо и блондинистую макушку, дождавшись, когда зашумит вода, он поискал глазами черную футболку Томми на полу и, подняв ее, осторожно развернул. Он не ошибся, на замысловатом орнаменте красовалось живописное пятно уже выцветшее от влаги дождя, но все же знакомое. Проведя пальцем по краю белесого подтека, Адам потрясенно разжал пальцы, поняв, чем это являлось. Футболка скользнула на пол и была награждена пинком ногой в дальний угол.

« Черт, не может быть… Сперма?! Не мог же он, в связанном состоянии… Нет, это исключено. Но тогда, получается, его изнасиловали?! Но почему он так спокоен?..»

Сделав пару глубоких вдохов, Адам заставил себя успокоиться и не выяснять подобное раньше времени. Все решится завтра, думал он, а пока нужно поскорей возвращаться к Саули, иначе психоз с финскими матюками ему обеспечен. Выйдя из квартиры и заперев за собой дверь аж на три замка, он поспешил к выходу. Дождь перестал лить, и на улице стояла приятная прохладная ночь, свежесть воздуха смешивалась с запахами влажных трав, откуда-то чувствовался аромат свежей выпечки с корицей, возможно, из открытых вечерних кафе. Не смотря на дикий день и целый ворох вопросов без ответа, моральное равновесие Адама приходило в норму, и облегченно вздохнув, он махнул таксисту.

***


Луч утреннего солнца осторожно скользнул в щель между плотных штор, прыгнув на синее пространство большой кровати, замер, будто залюбовавшись спящим парнем в ворохе подушек. Бледное красиво изломанное в реалиях сна тело выразительно контрастировало с гладкой синевой постельного белья и чернильными силуэтами татуировок по коже. На лбу проявилась легкая морщинка тревоги, а розоватые губы чуть приоткрылись, выпуская ровное дыхание. Даже ресницы подрагивали, отбрасывая едва заметные сети тени на щеки, путая их в растрепавшихся прядях пепельной челки, всегда падающей хаотичным каскадом на лицо. Тонкое одеяло было отброшено к ногам, открывая плавный изгиб спины и согнутую в колене ногу с тонкой щиколоткой, где кожа просвечивала несколько голубоватых венок.

Налюбовавшись, луч продолжил свой путь, перепрыгнув на длинные красивые пальцы и взобравшись по руке к плечу, затем осторожно пробежал по скуле и замер на глазах, прогоняя сон. Тьму на внутренней стороне век обожгло светом утра, и тревожные картинки растворились подобно легким струйкам дыма, исчезающим под потолком.

Томми облизнул губы, ощущая привкус горечи табака своих воспоминаний, и резко открыл глаза. Потянувшись до хруста позвонков и суставов, он еще не до конца проснувшись медленно сел на кровати, оглядываясь. Отчаянно хотелось забыть события вчерашнего дня и убедить себя в том, что это было лишь сном, но в душе сохранялась тяжесть вины перед Адамом. Свесив с кровати ноги, Томми тряхнул лохматой со сна головой и удивленно принюхался к запаху кофе.

« Кофе? Не мог же Адам приехать ранним утром, для того чтобы сварить мне кофе, или мог?»

Вообще после вчерашнего его поступка у Томми в голове что-то щелкнуло. Вся забота и мягкость, с какой Адам к нему обращался, не была похожа на обычную химию в их дружеских отношениях, будто это похищение раскрыло какие-то оставленные про запас козыри в их душах. Томми посмотрел на этого человека с другой стороны и ощутил истинную причину своей тяги, что казалась ему абсурдной, но вместе с тем он не мог сомневаться в ее реальности.

Раньше его симпатия ограничивалась вполне стандартными эмоциями: восхищением талантом, совпадением интересов, забавность и легкость в общем деле. Это можно назвать дружбой и партнерством. Сейчас же мысли о красоте синих глаз и мягкости теплых рук, что всегда могли дать поддержку и ласку, о голосе, не только зажигающем целые залы фанатов, но и касающимся шепотом его уха были прочно вшиты на подкорке мозга.

Он и раньше позволял себе наслаждаться их общими играми на сцене, но подобное желание никогда не выходило за рамки шоу группы. У каждого была собственная жизнь с какими-то связями и симпатиями на стороне, и никто не касался этого личного пространства друг друга. Казалось, что подобное прозрение возникло из-за вынужденной близости с другим мужчиной, ведь до похищения и попытки изнасилования Томми и не задумывался о подобных формах сексуальной близости. Теперь же, при воспоминаниях об этом, в мыслях автоматически возникало сравнение с Адамом.

« А если бы на его месте был Адам? Было ли это так же отвратительно? Что бы я ощутил?»

Отложив эти вопросы на потом, Томми еще раз потянулся всем телом, прогоняя остатки сна и встав с кровати. Натянув джинсы, он вышел за дверь. Тут приятный бодрящий запах кофе был еще сильней и Томми мысленно даже отметил удобство глупой квартиры, так как ему не пришлось долго искать глазами Адама. Он что-то делал на небольшом кухонном столике, где стояла и кофеварка, испускающая ароматный пар.

- Хей, Адам. Ты что-то рано, я не думал увидеть тебя так сразу…

- О, Томми, неужели ты проснулся! Знаешь, сколько сейчас времени? Три часа дня. Тебя разбудил запах кофе?

- Ужас, думал, утро. Нет, я сам проснулся, но этот запах очень кстати. Пойду умоюсь…

Поерзав в странном волнении, он скользнул за дверь ванной. Подойдя к умывальнику, парень низко наклонился и пустил из крана тугую струю обжигающе-холодной воды. Ударившись о белоснежный фаянс, она каплями осела на зеркале, лице и волосах молодого человека. Подставив ладони под водную струю и умывшись, Томми посмотрел на свое отражение в зеркале.

« Почему я чувствую волнение в его присутствии? Прямо как девушка на свидании… Кошмар. Засыпал собой, а проснулся кем-то другим».

Отражение чуть улыбнулось на такие мысли, и Томми приглушенно захохотал, пряча лицо в махровом полотенце. Еще не хватало, чтобы Адам услышал его смех, это будет как минимум странным. Когда с утренними процедурами было покончено, а волосы уже не походили на спутанное гнездо, Томми вышел в гостиную, ища глазами свою скомканную футболку на полу.

- Ты не ел ничего весь день вчера и весь этот стресс... Томми, сядь, – в голосе Адама снова проскальзывали раздраженные нотки, но он не был злым, возможно, взволнованным.

Послушно опустившись на стул напротив него, Томми подтянул к себе бутерброды и кофе. Он действительно был дико голоден и теперь был благодарен Адаму вдвойне за всю его заботу.

- Повезло Саули… - не подумав, озвучил свои мысли Томми.

- Что?

- А? Просто ты так носишься со мной, вот я и сказал… - поняв, что ляпнул, он спрятал улыбку за чашкой кофе.

Мысли о бойфренде друга стали посещать его излишне часто.

- Томми, я, конечно, рад, что все ужасы вчерашнего дня позади, но ты себя как-то странно ведешь. Будто ничего и не происходило. Я переживаю больше тебя, наверное.

- Ну, я стараюсь просто не зацикливаться на этом. Мне легче представить, что это было сном. Ты не видел мою футболку? Я ее кинул где-то здесь, а теперь не вижу.

Адам как-то странно вздохнул и его взгляд стал еще более серьезен. Он отпил большой глоток своего кофе.

- Как раз об этом я и хотел поговорить…

Томми перестал жевать и отложил бутерброд. Есть тут же расхотелось, а обсуждать попытку изнасилования и вовсе. Конечно, он понял, на что намекал Адам, да и как глупо было кидать запачканную футболку на пол на его глазах.

- Слушай, давай не будем? Да, это была сперма, но до насилия в прямом смысле не дошло. Это странно, но я воспринял все это спокойно, - он замолчал, глядя на сжатые в кулак пальцы Адама, будто готовый ударить мысленный образ насильника.

- Он касался тебя? Хотя… конечно. Томми, ты прости, просто я всю ночь думал об этом.

- Адам, я не маленький мальчик! Если бы у меня была какая-то психологическая травма из-за этого или же страх, я все равно не стал бы закрываться от тебя. Все в порядке, ты спас мне жизнь, выкинул кучу денег и даже сейчас продолжаешь поддерживать, вместо того чтобы злиться, – протянув руку и неосознанно обняв пальцами сжатый кулак, Томми погладил напряженную руку Адама. – Этот случай открыл мне глаза на многие вещи, а твой поступок лишь сблизил нас, тебе не кажется?

Пальцы под ладонью Томми расслабились и осторожно переплелись с его собственными, совсем как на одном из многочисленных Fever, когда каждое касание не имело право называться личным, так как сотни глаз и камер следили за этими движениями. А сейчас все было реальным, заставляя сердце сбить свой спокойный ритм, гоня по венам горячее желание. Но чего?

- Томми, я не знаю, что случилось с моей жизнью после вчерашних событий, но я приехал сюда не за тем, чтобы просто оказать тебе поддержку.

Адам поднялся и потянул его на себя удивленного, но не сопротивляющегося.

– Я порвал свои отношения с Саули. Сегодня, ровно в семь утра. Потому что я больше не могу обманывать себя, потому что мне не хочется фантазировать себе какие-то замены…

- Адам… Что ты говоришь? Зачем? – голос Томми прозвучал хрипло и тихо, а голая спина покрылась мелкими колючими мурашками от ощущения чужой теплой ладони, скользнувшей по коже.

- Я люблю тебя.

***


Адам наклоняется и целует его в губы. Томми дрожит, отчаянно цепляется за нависшее над ним тело пальцами, притягивает к себе.

Адам нужен ему.

Ближе, ближе, он обнимает его за шею, обвивает ногами. Ближе некуда. Тело живет своей жизнью, игнорируя кричащий о неправильности и дикости происходящего разум.

Ответы на недавние вопросы врываются в мысли обжигающим потоком. Да, я не чувствую страха; во мне нет отвращения; какое острое ощущение, удовольствие.

Разливаясь по телу возбуждением, он не желает прикрывать глаза во время жарких поцелуев, чтобы видеть ответное желание на радужке цвета грозового неба. Все происходит легко и обжигающее касание не вызывает сомнений, будто это не первый их секс, словно они давно вместе и каждый раз как новое дыхание.

Губы Адама скользят по выгнутой шее и спускаются по груди к соскам, обводя напрягшиеся бусины плоти языком, повторяя влажную окружность. Томми глухо стонет от каждой поднимающейся от паха волны возбуждения, он запускает напряженные пальцы в мягкие черные пряди волос и сжимает их на затылке, притягивая голову ближе к звенящей ощущениями коже. Он не чувствует страха и отвращения, как ощущал себя в плену другого мужчины. Стыд не касается румянцем щек, потому что ему не кажется постыдным открываться Адаму.

- Я люблю тебя,- ласковый шепот касается приоткрытых губ Томми и тонет в желанном поцелуе. - Доверься мне...

Мягкие пальцы спокойно скользят по бедру, оставляя на коже колючие мурашки, а ласковые губы стараются унять всполохи волнения в карих глазах.

- Адам, я не уверен, что готов к этому...

- Не думай об этом, просто доверься мне.

Томми на минуту затих, прислушиваясь к собственным ощущениям. Опомнился он, только когда Адам всей длиной прижался к впадинке между его ягодицами и начал ритмично покачивать бедрами. Коснувшись губами виска, проводя языком по едва затянувшемуся порезу на чуть порозовевшей щеке, Адам почувствовал, как у того сбилось дыхание.

С шумом втянув в себя воздух, Томми откинул голову, выгибая шею и расслабляя ноги. Всматриваясь в блестевшие карие глаза, влажные длинные ресницы, скульптурно очерченные скулы, изящный нос, слегка приоткрытые тонкие губы, он словно пытался запомнить каждую черточку этого необыкновенно выразительного лица. Что-то волшебное было в этом тяжелом для них обоих моменте; хрупкая грань, за которой ждало что-то светлое или звенящая пустота - им нужно было переступить эту черту вместе.

Адам смотрел на него чуть растерянно, но при этом изучающим и жадным взглядом. Именно таким он видел Томми в своих фантазиях: жемчужно-белое, лишенное растительности худое тело, по-мальчишески узкая грудь с розовыми сосками, изящный член, тонкие длинные ноги с круглыми, напоминающими детскую мордашку, коленками. Само совершенство.

Просунув руку в неприметную тумбочку у кровати, Адам вытянул из нее тюбик любриканта и упаковку презервативов, стараясь сделать это как можно незаметней для прикрывшего глаза Томми. Выдавив приличную порцию смазки на свою ладонь, он окунул в нее пальцы, растирая и согревая густой прозрачный гель. Томми вздрогнул, когда почувствовал давление на свой вход. Еще шире раздвинув ноги, он чуть подался вперед, помогая пальцу Адама преодолеть тугое кольцо сфинктера. Медленно совершая поступательные движения пальцем, он вскоре добавил второй, внимательно наблюдая за подрагивающими ресницами Томми и замедляя или полностью прекращая движение, если улавливал выражение дискомфорта на порозовевшем лице.

Согнув пальцы, Адам задел тугой узелок простаты Томми, вырвав из его горла протяжный стон. Глаза блондина удивленно распахнулись и Адам не смог сдержать самодовольную ухмылку, целуя его приоткрытые губы. Для Томми это ощущение было новым и неожиданно ярким, способным затмить даже неприятное тянущее чувство вторжения.

Зубами разорвав упаковку презерватива, Адам ловко натянул латекс на свой член и нанес на всю длинну оставшуюся на ладони смазку. Вытянувшись рядом с Томми и нажимом на плечо перевернул его на бок. Прижавшись грудью к спине блондина, Адам стал целовать его плечи, одновременно сжимая и приподнимая его ногу. На мгновение замерев, Адам глубоко в него вошел, вырывая из его горла крик, в котором восторг смешался с болью.

Голова мгновенно закружилась от ощущения тесноты и обжигающе пульсирующих вокруг него мышц, он дал привыкнуть и продолжил плавно двигаться в податливом теле. Постепенно убыстряя темп и углубляя толчки, Адам очень скоро стер оттенок боли из издаваемых Томми стонов. Шлепки упругого живота о его ягодицы, горячее дыхание на его плечах и шее, сильные крепкие пальцы, впивающиеся в его бедро, трение члена внутри - все это приносило одно сплошное наслаждение, заставляло сладостно стонать и выкрикивать что-то совершенно не имеющее смысла.

Удерживая Томми за талию, Адам поменял позицию, поставив любовника на четвереньки. Не переставая вколачиваться в него, он подался вперед и, запустив одну руку с растопыренными пальцами в мягкие светлые волосы, другой заскользил по члену Томми, приближая миг оргазма. Чувственно застонав и выгнувшись дугой, Адам кончил. Каждая клеточка его тела дрожала от только что испытанного оргазма. Несколько мгновений спустя к нему присоединился Томми, излившись в сжимающую его член ладонь.

Крепко обняв любовника, Адам бессильно рухнул на кровать. Поглаживая плечи и спину Томми, он чувствовал, как тот постепенно перестает дрожать, как выравнивается его дыхание.

- Как ты, девственник? – погладив парня по красиво изогнутой спине, Адам усмехнулся, не в силах противится соблазну, глядя на беззащитное ушко, выглядывающее из под платиновых прядей, он слегка прикусил нежную кожу. – Возможно, я повторю это в сотый раз, но я люблю тебя и, знаешь… деньги ничто по сравнению с тем, что я обрел.

Томми что-то неопределенно промычал, потом перевернулся на живот и обнял расписанной татуировками рукой вздымающуюся грудь Адама. Он задумчиво провел бледными пальцами по загорелой коже усыпанной веснушками и улыбнулся.

- Ты меня все же совратил…

- Я?! Из-за кого-то я сегодня разорвал отношения со своим парнем, окончательно потерял голову, и даже не жалею.

- Ш-ш, я просто давно не говорил этих слов… - Томми потянулся за поцелуем и, получив желаемое, продолжил уже более решительно: – Когда я был в плену, то не переставал думать о тебе, Адам, и это придавало мне сил. Знаешь, я только в ситуации полной оторванности от внешнего мира осознал, как ты на самом деле дорог мне. Я тоже люблю тебя, чертов Ламберт, – отстранившись от новых ласк, Томми фыркнул. – Но это не значит, что ты будешь обращаться со мной как с девчонкой.

Они рассмеялись одновременно, чувствуя себя свободными от душившей неопределенности на протяжении долгого времени. Теперь Адаму не нужно было искать замен, а Томми бояться своих мыслей. Они еще долго дурачились и целовались, не в силах насытится друг другом в полной мере, а забытый на столике в кухне мобильник Адама мигал экраном в попытке докричаться до хозяина.

На экране загоралась и потухала надпись «Саули».

@темы: слэш, Adam Lambert, Адам Ламберт, мини, фанфик, adommy, Sauli Koskinen, Tommy Ratliff, Саули Коскинен, Томми Рэтлифф, slash, NC-17

---

Adommy: It's showbiz, pretty kitty!

Автор: Wiverna

Беты (редакторы): Скромный эксплуататор
Фэндом: Adam Lambert, Tommy Joe Ratliff (кроссовер)
Основные персонажи: Томми Джо Рэтлифф , Адам Ламберт
Пэйринг или персонажи: Адам/Томми

Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Драма, Повседневность

Размер: Миди, 30 страниц
Кол-во глав: 4 (1-2)
Статус: закончен

Описание:
Томми согласен на фансервис, ему нравится играть с Адамом на сцене, примеряя на себя роль его партнера по шоу на Fever. Но что, если однажды, эта игра вдруг перестанет быть забавой, а пробудит в сердце Томми действительно искреннюю симпатию по отношению к другу? Но так страшно сделать первый шаг и признать себя кем-то иным, когда для всех вокруг ты всего лишь Pretty Kitty.

Публикация на других ресурсах:
Только ссылкой с этого профиля или профиля ficbook.

Примечания автора:
(Действие происходит во времена глемнейшен-тура, еще с начальным составом музыкантов и танцоров, так же у Адама еще не было отношений с его будущим бойфрендом финном Саули.)
Фанфик писался давно (уж как в году 2010-том), был случайно отрыт в старой папке. Является первым фанфиком автора вообще, поэтому может показаться наивным и местами нескладным, соу ссори
Однако Адомми нежно люблю и поныне и вам советую!

Глава 1. - "Осознание. Искушение"

"Единственный способ избавиться от искушения - это поддаться ему".
Оскар Уайльд

Сегодня был незабываемый концерт, наполненный его опаляющей энергетикой, впитавший всю его страсть и выпив весь голос без остатка. Адам метался по маленькому прямоугольнику сцены, словно тигр по клетке, требуя большего пространства, желая больше внимания и любви. Фансервис прошел легко и без каких либо казусов, общая расслабленность и собранность помогли сгладить незначительные ошибки.

На «Fever» Адам мягко прижал к себе гитариста, при этом не касаясь вплотную всегда неудобно висящей гитары, плавно скользнул по шее ладонью, чуть надавливая большим пальцем на линию изгиба. Такое касание невольно вызывало короткую судорогу в теле и множество колючих мурашек, взбегающих по позвоночнику.

Томми знает, что лучше не поднимать глаз, но рваное дыхание на собственной щеке все же заставляет его ослушаться внутренний голос. Мгновение, и время замирает вокруг них. Глаза цвета льда пронзают острым, как лезвие, взглядом, искрящееся в свете софитов золотом волнение осторожного взгляда басиста. Требовательные губы, намеренно игнорируя оговоренное программой касание языками, накрывает его рот, сжимая в соленом и властном поцелуе.

Теперь, когда глаза плотно закрыты, а в коленях ощутимо возникает предательская слабость, он чувствует покорность, но разве это может продлиться еще немного? Нет, и поэтому Томми отстраняется, уходя на свое привычное место у барабанной установки. Он убеждает себя в том, что это всего лишь еще один из сотни моментов «фансервиса», но все же медленно облизывает губы, вспоминая вкус недавнего поцелуя.

Его взгляд снова прикован к этому парню, но теперь он в безопасности от пронзительной синевы радужки хищника, незаметно для остальных скользя по гибкой спине и рукам, что касаются танцоров. Это хорошее место, он видит Адама и глаза фанатов, что горят желанием и любовью, оголенные в своем слепом поклонении единственному Идолу, которому позволено все.

Айзек заканчивает свою небольшую презентацию, и Адам снова отворачивается от ревущего зала, протягивает руку к Томми, подзывая того к себе. Он представляет гитариста толпе, обнимая за талию и чуть сжимая пальцами выступающую тазовую кость. Рэтлифф мгновение ждет действий фронтмена и начинает играть, заканчивая резкими движениями на грифе, зная, что на лице вокалиста появится улыбка, а толпа зашумит подобно рою диких пчел. Зал визжал и аплодировал еще долго после ухода группы, прибывая в экстазе и неистовстве после подаренного шоу.

Томми ушел со сцены последним, кинув парочку медиаторов с маркировкой тура и помахав сотням возбужденных глаз, тут же стараясь выкинуть их из памяти. Коридор казался слишком длинным и тесным, множество ярких лампочек подсвечивали потолок, что слепил глаза своей идеальной белизной. Он чертовски устал и, как только добрался до гримерной, в изнеможении упал на диван, заботливо впитавший тело в мягкое сиденье. Закрыв глаза и стараясь выбросить из головы визг и крик фанаток, гитарист расслабился, прислушиваясь к окружающей его обстановке.

Шуршала одежда и сумки, голоса смешивались в однообразное жужжание, но резкий оклик прозвучал неожиданно близко и обеспокоенно, что заставило парня испуганно открыть глаза, вздрогнув всем телом. Лицо вокалиста было так близко, что Томми вновь ощутил теплое касание его дыхания на своей щеке, неосознанно будящее в теле тревогу.

- Все в порядке? Мы через пятнадцать минут выезжаем...

Он улыбнулся, и взгляд льдистых глаз наполнился почти обжигающим теплом, что тут же скользнул по лицу удивленного басиста.

- Да, просто устал... А ты круто сегодня выступил Адам. Они до сих пор шумят.

Неуклюже отстранившись, он сел, откинув голову на мягкую спинку. Тело ныло, а в голове вертелись треки их программы, которые врезались в память подобно длинным бурунам, постепенно пробивая все новые ходы. Адам как-то недовольно вздохнул и отошел к Брук, помогая собрать сумку.

Томми лениво запустил пальцы в волосы, убирая нависшую на лицо челку и заодно массируя голову. Он неотрывно, словно питон, смотрящий на мышь, скользил взглядом по телу Ламберта. Это не было сексуальным желанием или чем-то похожим, но какой-то интерес все же заставлял ловить взгляд его глаз и наблюдать за поведением.

Единственное, что было странным - это совершенное безразличие к стоящей рядом с фронтменом девушке. В ней было все: красота, ум, энергия, но все эти, казалось бы, весомые качества не будили в душе парня тепло. Наоборот, ее внимание раздражало, причем не только по отношению к нему самому, но и в моменты приставаний к Адаму. Почему? Он и сам не знал ответа на этот вопрос, предпочитая пускать все на самотек.

У клуба их встречала шумящая и волнующаяся подобно морю толпа, люди выкрикивали их имена, подзывая к себе для автографа на ярких фото или притворного поцелуя, когда вспышка фотоаппарата остановит время. Все они жаждали внимания звезд, были готовы разорвать своих кумиров на тысячи кусков лишь за тем, чтобы хоть сотая часть лежала у них в коллекции. Им не было важно, что чувствуют эти люди, единственная ценность была в их популярности.

Они выехали с клуба, в котором отыграли концерт уже в полночь, всех клонило в сон, и каждый старался по-своему отогнать усталость. Адам болтал и отпускал какие-то смешные комментарии по поводу прошедшего шоу, девчонки тихо смеялись, увлеченные рассказами вокалиста, Монти и Айзек уткнулись в мобильники, а Теренс с Тейлором строили планы на предстоящие выходные, подумывая сходить в модный клуб.

Томми смотрел в окно, чуть запотевшее от жара их тел и холодного дыхания ночи. Они ехали по ярким улицам Берлина к горящей сотнями лампочек и неоном гостинице, на улице шел мелкий дождь, и общая промозглость вызывала потребность в уюте и тепле. Натянув до носа ворот куртки и поджав колени к груди, он проникся холодом улицы настолько, что уже не ощущал тепла в автобусе. Казалось, что город и не собирался засыпать, а ночная дремота была лишь еще одним продолжением дня.

За стеклом автобуса мелькали подсвеченные здания и лица людей, что заинтересованно поворачивали головы, провожая взглядом печальные глаза светловолосого парня. Он чувствовал себя отстраненным от коллектива, погруженным в опасную смесь собственных мыслей и чувств, запертый в клетке общества.

Адам резко перестал смеяться и улыбка, недавно сияющая на его лице, постепенно исчезла. Молча смотря в сторону окна, парень нахмурился. Он встал и сел напротив сжавшегося в маленький комок гитариста, взгляд тут же наполнился беспокойством, а ладонь осторожно легла на сцепленные в замок пальцы. Томми вновь вздрогнул, возвращаясь из своих мрачных мыслей в не менее угрюмую реальность, и отстранил теплую руку, отворачиваясь к окну всем телом, с раздражением доставая из кармана плеер и засовывая наушники в уши.

- Я устал Адам, оставь.

Капли, ползущие по стеклу, отражали злость, мелькнувшую в глазах Ламберта подобно яркой, но тут же погасшей вспышке электричества в небе. Он отстранился и вновь повернулся к удивленно уставившимся на него согруппникам, на их лицах читалось непонимание развернувшейся только что сцены. Но интерес вскоре прошел, и они вновь вернулись к своим делам, забыв о странной реакции басиста. Только Адам больше не улыбался, что-то смотря в мобильнике и изредка поглядывая в сторону окна, где сидел меланхоличный Томми.

Наконец впереди заиграла приятными красками вывеска гостиницы и автобус остановился. На улице было тихо и безопасно, территория хорошо охранялась, а гарантия защиты от журналистов являлась плюсом предоставляемого им сервиса. Они зашли в холл, и приятное тепло скользнуло по успевшей покрыться мурашками коже, успокаивая и снимая раздражение от сырой погоды так некстати окутавшей Берлин.

Томми наконец-таки вынул наушники, когда захлопнул за собой дверь в номер, отбросил аппарат в сторону дивана вместе с сумкой и обессилено упал на кровать, заботливо застеленной мягким и теплым шерстяным покрывалом. Его глаза были закрыты, а губы плотно сжаты, веки подрагивали от вихря мыслей и образов прошедшего дня. Вкус сегодняшнего поцелуя эфемерно растаял на губах, даря переживания этого яркого ощущение снова и снова. Но сейчас, когда шоу было окончено и Томми остался наедине с собой, это воспоминание не казалось таким уж приятным.

Он устало моргал, прикрывая покрасневшие от напряжения глаза, а в голове мерно жужжали очередные мрачные размышления, окутывая разум плотным слоем мягкой ваты. «Наконец-то я снова один, если это, конечно, можно так назвать. За дверью постоянный шум. Крики, смех. Один я в пределах этой комнаты. Этих каких-то четырех стен. Им ничего не стоит выбить дверь и насильно погрузить меня в их особую атмосферу. Они, конечно, ни в чем не виноваты. Им весело. Наверно, где-то в глубине души я за них рад, ведь ни такой же я конченый эгоист, как все вокруг думают. Вот только в моей голове все как всегда смешано, все хаотично. Мне стоит огромных усилий выстраивать мысли хоть немного в логическом порядке, - перекатившись на бок, парень вздохнул. - Иногда мне кажется, что я знаю о жизни ни каплей больше, чем о смерти. Я не понимаю, наверное, слишком многое. Не знаю, как выглядит мой мир. Я просто плыву по течению, но сам не осознаю, хочу я этого или нет. Скажу даже больше, я даже не знаю, кем являюсь на самом деле.
Меня всегда интересовало, кто придумал модель жизни. Почему в воздухе летают какие-то неписаные правила, которые все пытаются соблюдать? И все охотно кивают головами и соглашаются друг с другом. Как же у них еще шеи не сломались… Может, я слишком много думаю? Может быть, мне стоит просто жить, как и все. Читать их сценарий и сниматься в их фильме. Может, я тоже актер. О чем я вообще тут думаю? Я актер. Я стал им с того самого дня, как встретил Адама и стал частью его большой игры. Насколько я помню, это моя первая роль. Поздравляю, мистер Рэтлифф. Роль ваша. Вы теперь свой парень! Вот так и живем. А может это уже и не игра вовсе? Может вскоре я не смогу снять эту маску, ощутив, как она вросла в мое лицо, крепко слившись с кожей…»

Томми нахмурившись, резко поднялся с мягкой постели и направился в душевую, желая смыть все то, что напоминало ему о черноволосом демоне с хищным взглядом голубых глаз. Включив воду, он забрался под душ, чувствуя, как тысячи теплых струй побежали по распаренной коже, щекоча и шепча что-то на ухо. Вода расслабила натянутые от стресса нервы и стерла мелкие морщинки переживания на его лбу.

Запах фронтмена, его прикосновения, его вкус, все это смылось с его лица вместе с черными слезами туши и теней.

Он был чист и свеж, расслабленность тела клонила в сон и вскоре совершенно голым, укутавшись в мягкое одеяло, Томми уснул. Ему снилась глубокая чернота, идеальное полотно глубины и пустоты. Наверное, это и поселилось в его душе, возможно, это был его страх или его проблема. Такие сны должны пугать, но иногда они совершенно необходимы, чтобы что-то забыть.

Он стал уязвимым в своей свободе именно сейчас с тем человеком, что олицетворял как грех, так и отсутствие рамок. Это было так странно и в то же время невыносимо притягательно открывать в себе все новые стороны и ломать стеклянные преграды общества, не боясь остаться одному. Его жизнь всегда была похожа на однообразный фильм, в котором ему выдавали роль, подстраивали под общий сюжет, навязывая свои стереотипы, не давая дышать полной грудью. И он привык, чужая шкура плотно вросла в его кожу, делая его таким же, как все, своим парнем.

Он был душой кампании, и в принципе это было веселой жизнью с выпивкой, случайными девочками, что считались важной составляющей статуса в кампании. Нельзя сказать, что это его напрягало, но в таком коконе он не мог развиваться, и призрачные желания, возникающие в его воспаленном сознании, пугали, автоматически вызывая отвращение лишь потому, что являлись неприемлемы для окружающего его общества.

Но сейчас он был свободен, он пользовался косметикой, носил смелые вещи и делал вызывающие прически. Его движения стали мягче и жеманней, и никто не обсмеивал его за фансервис с мужчиной. Это было большим шагом вперед, но в то же время вызывало колючий страх. Задумывался ли он об опасности такого перевоплощения ранее?

Нет, это казалось забавной игрой в рамках шоу, которое нравилось их фанатам. Но в последние дни эти новые ощущения достигли пика, преобразовавшись во что-то более серьезное, чувственное и терпкое. Он замечал в поцелуях фронтмена настроение, он ощущал вкус его губ, его кожа покрывалась мурашками от касаний рук парня, а взгляд вызывал тревогу и смущение.

Томми противился этому, не желая меняться, не чувствуя себя в безопасности падая в неизведанную бездну запретных чувств. Списывая все на обычное любопытство и усталость, парень решил просто избегать близкого контакта с Ламбертом, считая эту тактику наиболее действенной для себя. Но долго ли продержится его дистанция, было загадкой даже для него самого.

Утро добрым не бывает. Едва солнечные лучи коснулись белоснежной занавески, скользнув на гладкую столешницу из стекла, колючим ворохом рассыпавшись по щеке парня, по комнате разнесся оглушительный грохот. Томми вскочил на автомате, громко выругавшись и щурясь спросонья, стал оглядывать помещение в поисках источника звука. Протерев кулаками не желавшие просыпаться глаза, он наконец заставил взгляд сфокусироваться, с ужасом оглядывая множество разноцветных осколков.

Весь пол у его кровати был усеян цветными узорами, на которых бликами играли солнечные зайчики, перепрыгивая с грани на грань, создавая калейдоскопный орнамент. Весь этот хаос можно было бы назвать красивым, если бы не неприятные последствия, ожидающие его за разбитую вещь. Проследив возможную траекторию падения предмета, парень пришел к выводу, что ему не стоило вчера кидать сумку и плеер в неизвестном направлении. Разбитым оказалось некое произведение искусства, стоявшее возле дивана, вызвало его падение повисшая сумка пролетевшая, по-видимому, мимо спинки мебели.

- Какого черта эта хрень упала именно сейчас? Не могла что ли подождать, пока я проснусь и уберу с нее свои вещи?.. - проворчал блондин и потянулся, разминая затекшую после сна шею. - Мой выходной начался прекрасно.

Стрельнув недовольным взглядом в море разноцветных стекляшек, он выбрался из уютного кокона одеяла и направился в душ, попутно что-то бухтя под нос. Когда утренние процедуры были закончены, а раздражение, клокочущее под кожей беспокойным пульсом, постепенно сошло на нет, Томми, одевшись, решил все же позвонить в сервис отеля, чтобы ему прислали уборщицу.

Милая девушка, осмотрев место происшествия и чуть сморщив курносый носик, попросила минут на двадцать освободить номер. Такая перспектива парню не понравилась, но он все же, прихватив телефон, вышел в холл. Пощелкав кнопки на девайсе и посмотрев по сторонам, он не придумал ничего лучше, чем пойти проверить, не ушел ли Адам осваивать город.

Подозрительная тишина окружала его со всех сторон, отчего шаги казались оглушительно громкими, а биение сердца неприлично гулким. Размышляя о странности происходящего, он и не заметил, как быстро пересек казавшийся бесконечным коридор, уткнувшись в дверь номера фронтмена. Нерешительно коснувшись пальцами зловеще блеснувшей в тени ручки двери, парень нажал на нее в надежде, что не придется греметь, пока брюнет не соизволит подойти на звук.

Недовольно чертыхнувшись на все же крепко запертую дверь, парню ничего не оставалось кроме громкого и продолжительного удара костяшками о толстое дерево, красиво украшенное различными вставками из декоративных камешков и страз, напоминающих кристаллы. Невольно залюбовавшись столь необычной отделкой, которую не заметил ранее, он продолжал барабанить, даже когда за дверью послышались парочка отменных матюков и шарканье ног явно сонного тела. Дверь бесшумно отворилась, уводя опору для удара, из-за чего, наконец, очнувшись от созерцания блестящих камешков, басист, потеряв равновесие, повис на Адаме, при этом впечатавшись носом в его плечо.

- Томми, твою мать… Что с тобой происходит, ты вообще вменяем? – пара голубых глаз внимательно уставилась на торчащий в разные стороны блондинистый пучок волос на затылке незваного гостя. – Ты знаешь, какой сейчас час?

Басист, казалось, весь залился краской смущения от своей неуклюжести и поспешил отстраниться с невинным видом, криво улыбнувшись и промямлив что-то в оправдание. Плечо друга оказалось относительно мягким и это помогло избежать кровавых последствий, футболка для сна хранила запах его кожи, который словно рассыпчатая пыльца остался на лице блондина. Пряный и опасный, совершенно различный с нежным и мягким запахом женщины, он заставлял сердце ускорить свой ритм, будто встревоженная птаха, зажатая в костяной клетке ребер.

- Оу, а я тут как раз хотел узнать не ушел ли ты исследовать город… или в клубы какие… - Томми все же справился со смущением и, скорчив физиономию пофигиста, чуть склонил голову по-птичьи, нагло смотря в глаза фронтмену.

Его старательно показушный вид, казалось, не впечатлил Ламберта, и тот шумно вздохнув, будто хозяин нашкодившего только что котенка. Затащил басиста в номер, хлопнув при этом дверью. То, как он это сделал, было одновременно забавным и унизительным для Томми, который считал себя не меньшей звездой, чем его друг. Адам же не чувствовал какого-то укола совести после того, как, схватив парня за ворот футболки, буквально втолкнул в свои апартаменты.

Он всегда был таким, возможно, излишне резким и эгоистичным даже в дружеских отношениях, всегда зная лучше, что и как нужно людям окружавшим его. Звездная болезнь? Вряд ли, всего лишь характер лидера и возможно нестандартное проявление внимания и заботы, неосознанное ограждение от ответственности за что-либо. Да, Адам являлся сложным человеком, хотя и первое впечатление всегда оставлял хорошее: теплая улыбка, смех, льющийся из глубин действительно доброго сердца, понимание и участие.

Но Томми знал его другим, и это его лицо было настоящим, в такие моменты всегда и во всем успешный Идол миллионов становился обычным парнем, обнаженным и незащищенным в своих эмоциях. Тени и блестки, а так же красивая одежда обтягивающая тело исчезали, образ, созданный для публики, стекал красочными разводами по белизне раковины, растворяя броню защиты, оставляя усталость и одиночество. И даже сейчас он чувствовал тревогу, витавшую в воздухе, обжигающий взгляд грозового облака глаз Ламберта, тяжесть его мыслей в чуть поникших плечах.

Мысли, видимо, отразились на его лице, потому что Адам вдруг удивленно вскинул всегда идеально изогнутую бровь и, обхватив двумя пальцами подбородок парня, чуть приблизился к его лицу.

- Претти, что с тобой происходит? Я со вчерашнего вечера не могу понять, что, черт, тебя так пугает… или волнует. Ты стал нервозным и задумчивым, в чем причина?

И снова этот обжигающий изнутри страх. Резко оттолкнув руку, все так же отводя глаза, басист не находит слов для ответа. Ему не хочется говорить о том, что самому еще не понятно, поэтому он просто отстраняется, стараясь нащупать ручку двери в полумраке номера. «Это было плохой идеей, но разве я могу избегать его вечно? И почему я ощущаю этот страх только вне сцены…»

Теплая ладонь мягким касанием перехватывает руку, успокаивающе погладив большим пальцем по грубым мозолям кожи басиста. Это движение унимает неожиданный приступ страха и возвращает к реальности, заставляя забыть недавний порыв.

- Я сам не знаю, что со мной происходит. Думаю, это все стресс и усталость. Еще и эта дурацкая хрень из стекла подняла меня в такую рань. Грохнулась и разлетелась по всему полу, а недовольная прислуга еще и выставила меня из номера, дабы я не мешал ее сложной работе…

Адам все шире улыбается, слушая рассказ, и это заразно. Уголки губ блондина тут же ползут вверх, заставляя губы раскрыться, обнажив ответную улыбку. Еще секунда и они оба смеются, запрокидывая голову, и шутливо толкая друг друга.

- И именно из-за этого загадочного предмета ты пришел в такую рань мотать мне нервы, да? Отлично, ты уволен, Ретлифф! И не проси прощения вот прямо сейчас, умоляя позволить тебе хотя бы поцеловать меня на прощание…

Томми сгибается пополам, стараясь унять щекочущий тело смех, тот постепенно уходит, забирая с собой напряжение и недавний страх, растворяясь под потолком и вдали коридоров отеля. Он вновь смотрит на фронтмена, но уже с наигранной серьезностью.

- Да пошел ты, Гламберт, я уже нацеловался с тобой на ежедневных концертах. Лучше пригласи меня в свою пещеру, или тебе больше нравится беседовать в темном углу прихожей?

И, не дожидаясь разрешения, он проскальзывает вглубь номера, ловко минуя предметы мебели и нагло падая на еще теплое от тела друга одеяло. Прислушиваясь к неторопливым шагам, затихшим где-то у самого края большой гостиничной кровати, блондин довольно ухмыляется, приоткрывая один глаз.

Ему нравится быть таким в присутствии Ламберта. Несерьезным и дразнящим, вызывая на лице фронтмена то улыбку, то шок, а иногда даже раздражение, но это происходит крайне редко. Время, когда он смущался даже от взгляда в свою сторону, прошло, он теперь был полноправным участником не только группы, но и шоу, и это давало некие бонусы. Конечно, дружба играла немаловажную роль в их с Адамом общении, но было ли это дружбой на самом деле? Томми нравилось внимание, не требующее ничего взамен, ему льстила симпатия успешного мужчины, хоть он и не причислял себя к геям.

Так же он вряд ли смог бы отрицать, что ему приятен фансервис происходящий на сцене на глазах у тысячи фанатов, хоть и напоминало это все день сурка, повторяясь, весь их тур. И все же он получал удовольствие от этих маленьких игр. И вот теперь какое-то странное чувство поселилось внутри него, оно пугало и заставляло краснеть щеки, оно рождало дикие сны, в которых льдистый взгляд горел в темноте его собственных сомкнутых век.

Он стал знать об Адаме слишком много, он безошибочно мог уловить его запах в толпе и услышать даже шепот друга сквозь гомон тысячи голосов. Это было странным и неправильным, его роль начинала пускать упругие жгутики в мягкую плоть живых чувств, он стал меняться под влиянием этого парня не знающего запретов. Теперь на губах басиста был вишневый блеск, а на глазах черные линии карандаша, и это не смущало его так, как прежде. Примерив этот образ однажды, он погрузился в чужую жизнь с головой, принимая как свою.

- Ты совершенно обнаглел, претти, но мне нравится твоя смена настроения. Знаешь, я даже передумал тебя увольнять сегодня, но не надейся, что я не решу этого сделать завтра, – он щелкнул парня по носу, прервав ход его мыслей. – Пойду в душ, а потом закажем что-нибудь перекусить. Я так понимаю, ты у меня в гостях надолго.

Он прихватил чистое полотенце с полки и скрылся в тени коридора. Томми еще какое-то время прислушивался к его шагам, пока не зашумела вода, и не щелкнул замок на двери. Теперь басист остался совершенно один в номере Адама, сидя на его кровати и окруженный его вещами. Было скучно сидеть, сложа руки в послушном ожидании, поэтому, пройдясь внимательным взглядом по окружающему его хаосу, он в конце концов выбрал интересный ему объект. Их было даже два, и оба они являлись личной вещью фронтмена.

Немного поколебавшись, парень все же потянулся к нетбуку и большим наушникам. Он знал о том, что лазить в чужие компьютеры это практически посягательство на личную жизнь, но соблазнительно играющая бликами на крышке вещица давно вызывала острое любопытство. Словно вор-карманник, вытянув шею, он еще раз убедился, что Ламберт его не видит и быстро открыл крышку с экраном. Глаза удивленно расширились, когда с яркого монитора на него взглянуло его собственное лицо. Недоверчиво присмотревшись, басист убедился в том, что это все-таки он, а не очередной косплейщик с такой же прической.

« Интересно… Не думал, что эта вещица удивит меня так быстро. О чем думал мой гей-друг, оставляя ее со мной наедине, хотя... что в этом криминального?»

Беглый осмотр папок рабочего стола ничего не дал, там были совершенно обыкновенные документы и музыка, но, уже собираясь отложить компьютер в сторону, он решил зайти на флешку, так кстати торчащую в слоте USB. И тут-то его ожидал целый ворох фотографий их совместного фансервиса, там были и видео того же содержания, которое они шутливо называли Adommy.

Казалось, что эту флеш ему сунул один из их общих фанатов: это было бы единственным оправданием такой коллекции, но разве можно было вот так просто отвергнуть вариант истинного поклонения своей скромной персоне. Нет, и поэтому губы парня вновь растянулись в самодовольной ухмылке, а в голове тут же возник образ любующегося на него Ламберта. Полностью удовлетворенный увиденным, он оставил компьютер в покое, вернув на место.

Когда свежий и благоухающий фронтмен зашел в комнату, продефилировав к шкафу с одеждой в одном полотенце, висящем на бедрах, его ожидала подозрительная тишина. Решив не отвлекаться на пустяки, но все же надеясь, что столь продолжительное отсутствие звуков вызвано его ошеломляющей красотой. Натянув джинсы и футболку, Адам наконец-то обернулся к гостю, ожидая увидеть того в восхищенном изумлении или хотя бы просто смотрящим на него, но Томми мало того что лежал с закрытыми глазами, так еще и в его огромных наушниках, призванных напрочь изолировать от внешнего мира. Недовольно вздохнув, он сел на край матраца, решив не тревожить парня, пока не принесут завтрак. Сделав необходимый звонок, Адам отложил телефон и устроился в кресле напротив, стараясь не разбудить друга.

Взгляд неминуемо упал на худое и по-мальчишески угловатое тело, скользнул быстрой змейкой по груди и томно обвил выгнутую шею, на которой под тонкой кожей соблазнительно пульсировала темная венка. Губы мгновенно пересохли, и парень медленно облизнул их, чуть прикусив от почти прожигающего плоть желания, которое не должно было вырваться на волю сейчас, подчиняя, сжимая, причиняя боль уснувшему блондину.

Пушистые ресницы Томми вздрогнули, а на лбу появились морщинки, губы чуть приоткрылись, выпуская теплое дыхание из сжатых тревожным сном легких. Блондинистая челка хаотично спадала на лицо, ломаясь спутанными прядями на скулах, придавая эфемерной хрупкости образу в целом. Руки совершенно не вязались с очарованием кукольной внешности парня, страшные картинки, выжженные цветными чернилами на гладкой коже, вены, выступающие под ней синими жгутами, и грубые мозоли от гитары на длинных пальцах. Адам брезгливо хмыкнул, заметив обрызганный на ногтях лак, давно нуждавшийся в обновлении. Резкий стук прервал его любование собственным согруппником, оповещая о принесенном завтраке.

Аппетитный аромат закрался в комнату и заставил Томми открыть глаза. Будучи разбуженным столь приятным образом, он отложил наушники и с любопытством вытянул шею в надежде увидеть источник запаха. Живот тут же напомнил о своих потребностях, обиженно проурчав, за что сразу был сжат рукой смутившегося парня. Адам шустро вкатил тележку в комнату и, лучезарно улыбнувшись, протянул другу тарелку.

- О, ты уже проснулся! Не сомневался, что еда разбудит тебя так быстро.

Томми ухмыльнулся в ответ, принимая утреннее угощение, но, поерзав на мягкой кровати, все же замялся.

- Э-э, а мне, значит, разрешается есть прямо на твоей кровати? Что-то не похоже на тебя, мистер аккуратист, - он цокнул языком и, не дожидаясь ответа, принялся уничтожать свою порцию завтрака.

Адам подцепил с подноса тарелку и, удобно растянувшись возле блондина, стал не спеша ковырять странное на вид кулинарное произведение.

- Ну, ради таких вот моментов я готов сделать исключение, Томми.

Блондин промычал в ответ, будучи с набитым ртом, все же умудрился поддержать разговор:

- Ты не думай, что если эта размазня на тарелке выглядит странно, то она обязательно мерзкая, очень вкусное это вот нечто! - все же дав себе время на аппетитное похрустывание еще одним кусочком, закинутым в рот с нескрываемым удовольствием, басист продолжил: - То есть ты совсем не злишься, что я поднял тебя в такую рань? Чем планируешь заняться сегодня?

Все же доковыряв блюдо до наиболее привлекательной формы, Адам попробовал кусочек и одобрительно промычал:

- Да, ты прав, на вкус гораздо лучше, чем на вид, - затем задумчиво скользнув взглядом по набитым едой щечкам блондина, глубокомысленно изрек. - Планы? Ну, были, конечно, вчера, но теперь я намерен провести этот день с тобой. Только с тобой, претти.

Подавившись от неожиданной концовки разговора, Томми потянулся за кофе, решив, что с едой покончено. Он не понимал, являлась ли фраза друга шуткой или же это было искренним желанием, но все же не чувствовал дискомфорта от подобного плана, так как совершенно не знал чем занять себя в выходной. Ламберт же всегда мог придумать что-то интересное. Повисла пауза, прежде чем блондин кивнул.

- Я не против, все равно провалялся бы в номере весь день...

Он уже собирался подняться и слезть с кровати, но неожиданно рука фронтмена откинула его обратно на подушки. Возмущенно взглянув в глаза, вновь наполненные игривой синевой, он расслабил мышцы, не пытаясь сопротивляться.

- Не спеши, Томми, я еще не покончил с завтраком... - палец ловко скользнул по нижней губе басиста, собрав пятнышко соуса, который Адам довольно пошло облизнул. - Твой соус вкуснее, м-м. Первым делом мы осмотрим самые популярные места Берлина, а вечером сходим в клуб. Надо же почувствовать немецкое гостеприимство со всех сторон.

Томми подозрительно скользнул быстрым взглядом по лицу Ламберта и скептично хмыкнул, однако усмехнулся на фразу друга.

– Ну, судя по направленности тех клубов, где ты обычно бываешь, мне не очень хочется почувствовать это со всех сторон.. эм, гостеприимство.

Адам засмеялся, отложив тарелку на поднос, и встал с кровати, подцепив при этом руку блондина. Рывком подняв парня с мягкого покрывала, он на секунду прижал того к себе, серьезно заглянув в золотисто-ореховые глаза. Это длилось мгновение, но Томми почувствовал смесь волнующих кровь чувств: страх, смущение, удовольствие и злость.

Адам отпустил друга, но на его лице нельзя было прочесть, что чувствовал он в этот короткий момент, и что хотел этим сказать. Все настоящие мысли были надежно скрыты за притворной улыбкой и спокойствием, исходившим от высокого успешного парня мощными волнами, что изрядно раздражали своей идеальностью. Томми ничего не сказал, нацепив ответную непроницаемую маску, последовав за фронтменом на залитые солнцем улицы Берлина.

Глава 2. - "Истина. Ночной клуб Берлина"

Выходной они провели вместе. Только вдвоем. Им не нужны были слова, чтобы понять друг друга. Наконец-то их окружала свобода; даже залитые солнцем улицы в этот день стали черно-белым фоном, не важным в моменты их играющих красками взглядов. Томми чувствовал легкость и приятные вибрации голоса друга, который звучал нежно и мягко, не надрываясь мощной эмоцией, как на сцене. Тысячи картинок и огней, вихри чужих лиц, теплые касания городского дыхания до самого вечера, когда небо потухло, рассыпав над головами горсти мерцающих звезд.

День прошел, но парни не чувствовали усталость. Их тянуло в самое сердце пустеющего города. В воздухе запахло свежестью дождя и холодные капли, сорвавшись с бархатной темноты неба, рассыпались по неоновым бликам стекол тысячи витрин. Прохлада закралась под одежду блондина, и тот поежился от колючих мурашек, пробежавших по коже мелкими стайками. Адам осторожно обнял рукой его плечи, стараясь сделать этот жест по-дружески непринужденным, оглядывая улицу в поисках нужной вывески.

- Пойдем погреемся в клуб? А то пока мы найдем такси, ты простудишься еще, - он улыбнулся, найдя глазами подходящий объект, играющий спокойными неоновыми оттенками голубого и серого цвета.

Конечно, это был гей-клуб, и парень вел сюда друга не случайно: он знал это место и планировал посетить его с Теренсом. Но факт, что рядом Томми, нисколько не смущал его, и он не собирался менять выбор клуба.

- Вот не надо только делать вид, что мы вынуждены туда пойти только из-за того, что я могу простыть. Адам, если хочешь затащить меня в этот голубой клуб, то валяй. Я не против.

Выскользнув из-под руки фронтмена, Томми направился к входу, чувствуя, как промокшая футболка неприятно прилипает к телу. Обернувшись у самого фейсконтроля к обалдевшему от такой наглости Адаму, блондин усмехнулся.

- Ну, Ламберт что встал? Я хочу выпить и посмотреть на танцующих мужиков! – С сарказмом рассмеялся парень, будто бы ежедневно посещал заведения и похуже.

Но стоило ему нырнуть во мрак пахнущего дымом, мартини и ароматическими маслами помещения, лучи цветными лезвиями разрезали спокойную черноту, освещая странных на вид людей двигающихся в такт еще более странной музыки. Отпрянув от заинтересованно смотрящей на него компании парней, Томми неосознанно прижался спиной к плечу Адама, решив все же не отходить от него далеко в этом месте.

- Боишься потеряться, китти? А где же твоя решительность, мистер Рэтлифф, что-то я ее не вижу, - плутовато усмехнувшись, Ламберт с удовольствием ощутил опасливый взгляд блондина хаотично блуждающий по залу, наполненному белесой дымкой и светомузыкой пульсирующей на лицах сотни парней.

Адам же был в своей тарелке, и это вселяло в него чувство некой власти над басистом. Сжав прохладные пальцы парня, он потащил его в сторону бара, где приятным светом горели ряды разнообразного алкоголя, то, что нужно было для расслабления гетеросексуальных нервишек.

- Томми, тебе нужно выпить, и дискомфорт пройдет. Никто тебя не съест, претти.

Опустив золотистый взгляд карих глаз, пряча волнение за пепельной челкой, он заказал виски и немного успокоился, но все же ближе придвинулся к другу, усиленно показывая окружающим, что он тут не один. Адам потрепал парня по волосам, спокойно потягивая свежеприготовленный коктейль лазурного цвета, украшенный долькой лайма на тонкой грани бокала.

Однако после двойного виски и новомодного коктейля с убийственной смесью горячительного Томми расслабился и повеселел. В темных глазах появился игривый блеск, а губы и щеки стали румяней, придавая лицу еще более умилительное очарование. Он что-то увлеченно тараторил, а Адам завороженно рассматривал длинные тени от его ресниц на гладкой коже, следил за блеском металлического колечка на припухшей губе, проваливаясь в вязкое и теплое желание этого странного вечера.

- Чего они пялятся на меня? Никогда звезду глем-сцены не видели что ли? - блондин скорчил гримасу одному из парней на танцполе и засмеялся, поворачиваясь к другу.

Адам улыбнулся в ответ, сделав бармену жест не оставлять стакан басиста пустым, тот понимающе подмигнул и незаметно подлил еще виски.

- Ну, не уверен, что они интересуются тобой как великой глем-звездой. Предполагаю, что ты просто красавчик, вот и магнитишь к себе эти жадные взгляды.

Не глядя, осушив заботливо наполненный виски стакан, блондин нагнулся к лицу Адама и прошептал ему на ухо, касаясь губами чувствительной кожи.

- У тебя такой же взгляд, парень, я тебя раскусил, - медленно отстранившись, он издевательски ухмыльнулся, неуклюже подхватив опять наполненный стакан, пряча улыбку за янтарной гранью.

- Ты прав, Томми, я не буду отрицать то, что очевидно. Твои глаза цвета виски пьянят не хуже, чем любой алкоголь в этом баре... И я опьянен тобой с самого первого момента нашего знакомства. Не хочу рушить этим нашу дружбу, поэтому тебе достаточно сказать "нет" и я забуду этот разговор, – голос Адама был ровным, а тон серьезен, отчего блондин нервно сглотнул и отвел взгляд, будто боясь увидеть в глазах парня подтверждение правдивости этих слов.

Он знал, что его друг гей, он прекрасно понимал, что в этом коллективе он оказался не только из-за хорошей игры на бас-гитаре, да и не чувствовал себя глупо, соглашаясь на фансервис. Но только сейчас он действительно осознал, что это не игра, что Адам воспринимает его серьезно, а все, что происходит на сцене, не хорошо поставленный номер, а частица искренних чувств фронтмена.

Да, он это ощутил, но что с этим нужно делать дальше - самостоятельно разобраться было сложно.

Почувствовав, как теплая ладонь легла на его собственные пальцы, чуть сжав и погладив мягкими подушечками бледную кожу, парень вздрогнул от неожиданно приятной волны томной энергетики, скользнувшей под влажную ткань футболки. Адам приблизился, и теперь чуть рваное дыхание касалось щеки Томми. Он выжидал, не стараясь принудить басиста к чему-либо, давая выбор.

Медленно развернувшись к его лицу, Ретлифф почувствовал, как в теле возникает томная слабость, а взгляд неосознанно падает на линию губ. Это было похоже на начало Fever, только опасней и реальней, обжигающей волной поднимаясь от паха к мозгу, пуская колючий пульс по венам, затмевая белесой пеленой, разум и стирая любые мысли. Только ощущения, только желание.

Адам, казалось, увидел ответ во взгляде блондина, подавшись вперед и легко коснувшись его приоткрытых губ поцелуем, таким легким, что казалось, будто чувствительной кожи касаются бархатистые крылья мотылька. Это было искренне и наполнено дурманящей нежностью, совершенно не так, как происходило на сцене изо дня в день. Это было ново. Это было настоящим.

Дыхание мгновенно сбилось, а сладкая горечь вкуса поцелуя таяла на гибких языках, тут же скользнувших сквозь преграды губ, руша так долго стоявшие между парнями рамки. Но неожиданно волшебство исчезло так же стремительно, как и возникло. Томми резко отстранился, вытянув руку вперед, вжав ладонь в грудь фронтмена и тяжело дыша. Он закрыл глаза, а его веки чуть подрагивали от бушующих в теле эмоций.

- Мне нужно в туалет. Он у вас тут один или разделен на мальчиков, девочек и тех, кто еще не определился?

Адам удивленно вскинул бровь, но, заметив волнение в лице парня, мягко погладил его по плечу. Кинув на барную стойку деньги, он повел блондина в сторону уборных. Конечно, он не хотел пугать его своим желанием большего, понимая, что лучше не продолжать то, что было так неосторожно начато в баре клуба, но этот хрупкий мальчик смог затронуть самые натянутые струны его тела. Его панцирь дал широкую трещину, когда он позволил Адаму поцелуй вне сцены, поэтому теперь он не мог отпустить Томми, не завершив этот вечер победой.

Музыка гулким эхом отражалась от стен, но когда дверь за ними с тихим шуршанием закрылась, резкие звуки стали почти не слышны. Томми подошел к зеркалу и, опершись руками о раковину, внимательно посмотрел на свое отражение: за спиной стоял Адам, немигающим пристальным взглядом смотря сквозь его зеркальные глаза. Они были одни в этом белоснежном помещении, отделанном холодным и гладким кафелем. Оба на тонкой грани, оба желающие одного.

- Томми, доверься мне, прошу…

Адам шагнул к парню, но был остановлен резким тоном его голоса, шипящим эхом отраженного от глухих стен:

- Не подходи. Дай мне понять, чего я хочу на самом деле.

Включив ледяную струю воды, прозрачным потоком хлынувшей из маленького крана, он зачерпнул ее колючую прохладу в ладони и разбил тысячами блестящих капель о лицо. Холод и влага немного отрезвили парня, снимая головокружение и покалывание в висках. Но прежде чем он смог трезво проанализировать события этого вечера, чужие нетерпеливые руки скользнули по его талии, крепко обнимая и прижимая спиной к груди, в которой так быстро билось не его сердце.

Томми согласно откинул голову на плечо Адама, открывая шею для поцелуев, которые влажной дорожкой скользнули от ямочки за ухом к ключице. Он расслабил мышцы, он не хотел больше сопротивляться, шумно выдохнув и повернувшись лицом к Адаму. Фронтмен схватил его за футболку, намотал на кулак и резко дернул к себе, Томми лишь протестующе вскрикнул. Адам прижался губами к тонкой ключице, коснулся языком ямки под горлом, чуть прикусил кожу, целуя изгиб шеи, подбираясь к подбородку и к губам.

Длинные пальцы спутали черные пряди волос, чуть сжав их на затылке; он сам притянул его ближе к себе, страстно целуя теплые губы и давая языку парня скользнуть между собственных губ. Ламберт целовался чувственно и умело, тут же безошибочно формируя наиболее возбуждающий ритм и прислушиваясь к желанию партнера. Он поднял Томми на руки, заставляя обхватить свою талию ногами и прижал к холодному кафелю стены, не прерывая поцелуя, затем, толкнув ногой дверь одной из просторных кабинок, зашел внутрь, щелкнув защелкой замка.

- Нет, - протянул блондин опьяневшим, едва слышным голосом. - Я не могу здесь Адам, я вообще не собирался получать свой первый гомосексуальный опыт в уборной клуба… Я вообще не собирался его получать, но…

- Шшш, ну что ты нервничаешь, китти? Ты же хочешь этого не меньше чем я сам, - он усмехнулся, отпустив блондина и раздвинув коленом его ноги, нарочито задевая уже проявившийся бугорок, предательски натянувший узкие джинсы.

Парень дернулся, но тут же был прижат к пластиковой стенке кабины; прохладные пальцы скользнули под футболку, задирая еще влажную от дождя ткань и стягивая через его голову. Кончик языка прочертил горячую дорожку по шее, затем, спустившись ниже, обвел правый сосок, лаская его медленными влажными круговыми движениями. Услышав первый тихий стон, старательно сдерживаемый, но все же сорвавшийся с губ парня, Адам прикусил затвердевшую бусину плоти, сжав двумя пальцами второй сосок.

Оторвавшись от этого занятного дела, он с нескрываемым удовольствием взглянул на подрагивающие ресницы плотно сжатых век, на приоткрытый рот и острый кончик языка, увлажняющий пересыхающие от рваного дыхания губы, на выгнутую шею и стройное тело, которое вздрагивает от малейшего касания к гладкой фарфоровой коже. Опустившись на колени, он поцеловал свою жертву в живот, лизнув впадинку пупка и услышав еще один стон, почувствовав, как спина выгнулась на встречу ласкающему чувствительное место языку. Он прихватывал кожу губами, посасывал, осторожно покусывал, лизал и снова целовал.

Томми запустил пальцы в волосы фронтмена, сжимая и оттягивая черные пряди, надавливая ладонью на затылок, требуя большего.

– Да… прошу… не останавливайся сейчас, только не сейчас, я весь твой Адам…

Осознавал ли он, что сейчас происходит? Даже если его посещала мысль о том, чтобы вовремя остановить время, повернуть его вспять и забыть все прикосновения Ламберта, все поцелуи, не слыша собственных стонов, все растворялось в горячем и пульсирующем возбуждении, так неосторожно разбуженном губами и пальцами друга.

Его ноги била мелкая дрожь, сменяясь слабостью сладкой истомы. Опираясь на твердый пластик не имеющий определенного оттенка и фактуры, парень сам расстегнул свои джинсы, потянувшись и за футболкой Адама, которую он стянул через голову. Тени смущения растворились в единой пульсации их тел, каждый был увлечен друг другом, стараясь не потерять это хрупкое единение.

Адам уже не мог быть нежным, он практически полностью содрал джинсы блондина вместе с бельем и резко взял в рот вздрагивающий от напряжения член. Томми задохнулся от ощущения умелого языка, скользящего, словно тонкое лезвие скальпеля по беззащитной коже; он старался не двигаться поступательно бедрами навстречу парню, но легкие круговые движения все же попеременно возникали. Адам с силой сжал ладонями его выпирающие тазовые кости, оставляя глубокие впадинки от пальцев, которые непременно превратятся в синяки и будут напоминать об этом вечере еще очень долго. Их он будет нежно целовать, успокаивая колющую боль на гладкой коже.

- Адам, мфф, зачем это все? Агхр...поцелуй меня, прошу, - он потянул парня на себя ослабевшими от истомы руками, ища его губы своими.

Адам послушно поднялся, плотно прижав блондина к себе и жадно целуя, кусая и оттягивая нижнюю губу за колечко пирсинга. Томми обхватил его за плечо, нетерпеливо обнимая, притягивая к себе, запустил ладонь ему в штаны, сжав твердый член.

– Да, я собираюсь засунуть это в тебя, – пообещал ему на ухо Адам.

Томми нервозно вздрогнул и закусил губу. Рука фронтмена скользнула по бедру, осторожно погладив миниатюрную ягодицу, сжав ее ладонью и прокравшись пальцами к пульсирующему горячему отверстию. Адам вновь стал медленно целовать его шею за ухом, спускаясь все ниже, вел по ее изгибу языком, целовал плечи и ключицы. Когда губы прикоснулись к груди над соском, Томми громко вздохнул.

Адам поднял голову и улыбнулся, прижав пальцы к губам блондина, настойчиво надавливая, и тот покорно открыл рот. Кончиком языка Томми обвел шершавые пальцы, втянул глубже в рот, посасывая, слизывая соленый пот, забирая еще глубже, покрывая их слюной. Адам внимательно наблюдал за движениями его губ и языка, его глаза горели от лихорадочного возбуждения.

Все повторялось, как на их шутливых играх во время Fever, когда зал взрывался в экстазе? Наблюдая за пальцем фронтмена во рту его басиста. Все повторялось, но сейчас это было правдой, обжигало желанием и рушило любые запреты.

Томми покорно раздвинул ноги, когда рука скользнула между бедрами, и мокрые пальцы прижались к входу. Адам медленно просунул сначала один из них внутрь, с трудом растягивая тугие мускулы и пережидая реакцию парня, нос которого поморщился от неприятных ощущений вторжения.

– Проклятье, какой ты тесный, – прорычал он. - Ты что, действительно никогда не делал этого? -
Томми стиснул зубы и помотал головой.

– Я и не думал, что такая дерзкая задница, как ты, умудрилась сохранить девственность, – шутливо упрекнул Адам, погружая палец еще глубже и осторожно добавляя второй.

Он не собирался спешить в таком ответственном деле, ему не хотелось причинить боль блондину, а уж тем более порвать его.

- Я был намерен прожить спокойную гетеросексуальную жизнь, пока ты не решил меня изнасиловать, и... - но его обиженное возражение было прервано мягким поцелуем.

Адам осторожно вытащил пальцы и ловко достал из заднего кармана джинсов любрикант, выдавливая немного прозрачного геля на ладонь.

- Для таких вот красивых девственников, как ты, у меня всегда имеется этот волшебный гель, так что перестань ворчать, китти... - он усмехнулся и стал успокаивающе целовать парня, одновременно нанося густой гель на свой член, потом пальцы, вновь погружая их в узкий сфинктер Томми и размазывая по сморщенной нежной коже, что возбуждающе пульсировала под его рукой. - Давай, раздвинь ноги пошире, – тихо попросил он, заставляя парня обхватить ногами его талию и прижаться спиной к стенке кабинки.

Без всяких возражений Томми подчинился. Гель был скользким и теплым, и теперь ощущение проникновение пальцев было почти приятным, когда парень чуть сгибал их внутри, задевая чувствительный узелок простаты. Одной рукой Адам продолжал растягивать его, а другой погладил свой член, чуть склонился и подвел головку к входу. Томми широко раскрыл глаза, когда Адам резко вынул пальцы и вошел в него. Он обхватил фронтмена за плечи, подтягиваясь выше, сильнее развел в стороны колени, и Адам лег на него, прижимаясь сильнее к жалобно скрипнувшей стенке кабинки, замирая, чтобы дать Томми привыкнуть. Затем, когда гримаса боли на лице блондина ослабла, вошел глубже.

Они вместе покачивались вверх и вниз, Томми стискивал в кулаке волосы Адама и прижимался носом к изгибу шеи. От него пахло зеленым чаем, сексом и немного алкогольным коктейлем, а от пряного запаха ароматических масел, наполняющих своим ярким запахом весь клуб, чуть кружилась голова. Адам толкался все резче и быстрее, забыв об осторожности.

Он сходил с ума: Томми, такой гибкий, дерзкий, горячий, покорно раскрывался ему навстречу, царапал ногтями плечи, целовал и покусывал шею и сладко стонал, когда головка члена точно била по простате, которая тут же пускала ответный импульс к паху. Этот звук возбуждал Адама еще больше, ему хотелось крепче стиснуть в объятиях худое тело. Он придерживал бедра Томми, оставляя на коже следы от пальцев, метил засосами его ключицу, изгиб шеи, прикусывал кожу на подбородке, а потом снова целовал в губы. Томми отвечал на поцелуи с жадным вожделением. Его голова немного кружилась, но не от выпитого виски, а от страсти, за плотно зажмуренными веками плясали яркие пятна.

Он открыл глаза и встретил лихорадочный взгляд Адама. Его раскрытый рот был так близко, потянувшись, он снова поцеловал влажные губы. Адам неистово ответил на поцелуй, крепче стиснул бедра Томми, подхватил его, притягивая к себе, поднимая на руки. Тот крепче скрестил лодыжки на его пояснице, сжимая ноги так сильно, как только может.

Адам чувствовал, что они уже близко. Блондин сильнее сжимался вокруг него, его тело дрожало от напряжения, и фронтмен чувствовал, что ему уже тоже осталось недолго ждать. Он отпустил бедро любовника и сжал в кулаке его член, помогая кончить. Томми задышал чаще, широко раскрыв рот, капелька пота стекла по его лбу на висок. Адам, наклонившись, слизал ее кончиком языка, а потом поцеловал зажмуренное веко блондина и, кончая, еще крепче стиснул ладонь.

Он почувствовал, как семя выливается в его руку короткими толчками, и довольно улыбнулся. Они ослабили объятия, Томми обмяк, привалившись спиной к пластиковой стенке. Адам поддержал его за талию, устроив голову в изгибе шеи, ощущал, как поднимается и опускается грудь, а осторожные пальцы перебирают его волосы на макушке.

Они стояли так, просто обнявшись еще какое-то время, стараясь успокоить дыхание и бешеный ритм сердца.

- Адам, я тебя ненавижу, - Томми мягко отстранился от парня, подбирая свою одежду с пола и неуклюже пытаясь натянуть на влажное тело вещи.

Адам тоже оделся и, щелкнув замком на двери, вышел следом за блондином, прикрыв глаза от казавшегося сейчас излишне яркого света. Возле раковины стоял какой-то парень и удивленно переводил взгляд с Адама на Томми и наоборот, судорожно соображая, откуда они вдруг появились. В серебристых глазах незнакомца была знакомая Адаму пустота, и он сразу понял, что парнишка зашел сюда, чтобы принять дозу какого-то клубного наркотика, а значит, не представлял собой какой-либо угрозы для них.

Томми, казалось, вообще не обратил внимания на немого свидетеля, он сосредоточено поправлял одежду и приглаживал разлохмаченную челку, немного нервозно закусывая губу. Адам умиленно улыбался, глядя на излишне старательные попытки блондина быть серьезным. Томми недовольно фыркнул, все же обратив внимание на вжавшегося в угол парня с противно шуршащим пакетиком белого порошка в скрюченных пальцах. Он деловито вырвал наркотики из рук незнакомца и кинул в мусорное ведро, стоявшее неподалеку.

Выходя из туалета, он неожиданно порывисто обнял Адама, и это его движение было таким новым и непривычным, что фронтмен вздрогнул, осторожно прижимая к себе блондина в ответ, будто боясь спугнуть этот откровенный порыв.

- Поехали в гостиницу, совратитель. Я устал и совершенно запутался в себе, - голос Томми звучал устало и с хрипотцой, убаюкивая своим по-домашнему уютным тоном.

Warning! Третья и четвертая главы в этом посте.

запись создана: 24.08.2014 в 15:26

@темы: слэш, Adam Lambert, Адам Ламберт, миди, фанфик, adommy, Tommy Ratliff, Томми Рэтлифф, slash, NC-17

---

Adommy: It's showbiz, pretty kitty!

Автор: Wiverna

Беты (редакторы): Скромный эксплуататор
Фэндом: Adam Lambert, Tommy Joe Ratliff (кроссовер)
Основные персонажи: Томми Джо Рэтлифф , Адам Ламберт
Пэйринг или персонажи: Адам/Томми

Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Драма, Повседневность

Размер: Миди, 30 страниц
Кол-во глав: 4 (3-4)
Статус: закончен

Описание:
Томми согласен на фансервис, ему нравится играть с Адамом на сцене, примеряя на себя роль его партнера по шоу на Fever. Но что, если однажды, эта игра вдруг перестанет быть забавой, а пробудит в сердце Томми действительно искреннюю симпатию по отношению к другу? Но так страшно сделать первый шаг и признать себя кем-то иным, когда для всех вокруг ты всего лишь Pretty Kitty.

Публикация на других ресурсах:
Только ссылкой с этого профиля или профиля ficbook.

Примечания автора:
(Действие происходит во времена глемнейшен-тура, еще с начальным составом музыкантов и танцоров, так же у Адама еще не было отношений с его будущим бойфрендом финном Саули.)
Фанфик писался давно (уж как в году 2010-том), был случайно отрыт в старой папке. Является первым фанфиком автора вообще, поэтому может показаться наивным и местами нескладным, соу ссори
Однако Адомми нежно люблю и поныне и вам советую!

Глава 3. - "Ты просто, pretty kitty!"

В такси Томми, наплевав на косые взгляды водителя, удобно развалился на заднем сидении, устроив голову на коленях Адама и согнув ноги в коленях. Парни молча смотрели друг на друга, заворожено следя за сменой бликов ночных фонарей на цветной радужке глаз. Адам очнулся первый, отогнав магию взгляда блондина, и примирительно чмокнув его в нос.

- Ты сказал, что ненавидишь меня. Так ли это? - осторожно начал он как бы между прочим.

- Я ненавижу тебя за то, что у меня болит задница и за то, что ты показал мне другую сторону любви, которую я успешно игнорировал всю свою жизнь, - криво ухмыльнулся Томми и наигранно потер свой худой зад.

- Но ты же прекрасно знал, чем может кончиться сотрудничество с геем, м? - парировал Адам, с плутоватой улыбкой растягивая губы, наблюдая за выражением его лица.

- Ну, знаешь ли... Я думал, вся эта история с моим участием не больше, чем обычное шоу. Ты артист, и я считал, что фансервис для тебя важнее, чем какой-то гитарист, – хмыкнул Томми и забавно поморщил нос.

Помолчав, блондин закрыл глаза, и его лицо приобрело безмятежное выражение спокойствия. Мимические морщинки меж бровей исчезли, а на гладкой коже полосами света мелькали ночные огни города. Адам не стал отвечать, ласково опустив ладонь на макушку парня и запустив пальцы в его волосы, стараясь не спугнуть легкую дремоту.

Они приехали в отель, когда небо окрасилось в фиалково-черный цвет, а на часах было уже за полночь. Томми направился в свой номер, сославшись на некоторое недомогание и потребность в обдумывании случившегося, но пообещав обеспокоенному его решением фронтмену заглянуть к нему утром.

Адам не стал возражать, дав блондину время на понимание своего, несомненно, великого счастья являться парнем самого Ламберта. С этими приятными и явно приправленными нарциссизмом мыслями он направился к своему номеру, мягко ступая по кремовому ковру коридора. Сунув в слот на двери электронный ключ, парень нырнул в теплую комнату номера и, не зажигая свет, прошел в спальню. Кровать была уже убрана и застелена теплым пледом. Потянувшись, он размял хрустнувшие позвонки, ложась на мягкие подушки и ощущая едва уловимый запах Томми.

Возможно, это была всего лишь иллюзия, но руки все равно обняли одну из подушек и прижали к груди. Зарывшись в мягкую перину лицом, Адам вспоминал сегодняшний день и их первый с натуралом Рэтлиффом секс. Каким безумным воспоминанием он казался сейчас в привычном тепле и мягкости кровати. Стало даже немного стыдно, что он совратил блонди в каком-то общественном туалете клуба, а не на мягкой кровати.

Его взгляд скользнул по месту, где еще с утра лежал уютно дремавший парень, рука повторила траекторию ладонью, а на губах появилась улыбка означающая ворох волнующих воспоминаний закружившихся в голове. Неожиданно яркое пятно света зажужжало на столе рядом с кроватью, парень вздрогнул от резкого звука, непонимающе уставившись в темноту.

« Черт, мобильник… Я и забыл, что оставил его в номере, наверное, меня обыскались»

Шумно выдохнув сквозь зубы, он подхватил верещащую трубку и нажал зеленую кнопку ответа. Не успел парень спросить, кто его побеспокоил, как на него обрушился целый шквал возмущения и негодования. Женский голос противно резал слух, заставляя нахмуриться, стараясь сосредоточиться на словах менеджера.

- Адам, ты куда пропал? Нет, я понимаю, что лезть в твою личную жизнь не в моей компетенции, но хотя бы на звонок ты мог ответить за весь день?! - раздраженный голос Кетти не был лишен иронии.

- Я был в клубе... Забыл трубку в номере, бывает, - Адам и не думал оправдываться, но пояснить ситуацию все же стоило.

В трубке послышался сальный смешок, и парень удивленно вскинул брови.

- В клубе говоришь? А у вас с Томми одна память на двоих, или его молчащий номер просто совпадение? - девушка хмыкнула.

- Ну да, мы провели этот день вместе, но я думал, ты мне не посплетничать звонила? - в его голосе не было раздражения, только усталость: ему хотелось побыстрей свернуть этот разговор.

В трубке послышался шелест бумаг и наконец, голос менеджера.

- Все с вами понятно. Не хотите мне рассказывать, тогда, может, своим фанатам расскажите. Завтра в восемь утра у вас ивью в модном журнале Берлина, к входу подъедет такси. Не умотай без Ретлифа, это двойное ивью. Доброй ночи, Адам.

Послышались гудки, и экран погас. Парень усмехнулся на язвительность Кетти и, настроив будильник, наконец-то лег спать. Конечно, ничего рассказывать из прошедшего вечера он не собирался, тянуть интригу было более выгодной тактикой, чем раскрывать все карты. Он мыслил как карьерист и стратег, надеясь, что натуральность Томми и его вызывающее поведение хорошо подогревает интерес и дает гомофобной публике видеть в нем надежду. Глаза закрылись, едва он вновь откинулся на подушку, а ночная чернота стерла все мысли.

***

Утро было пасмурным. Холодный дождик моросил на фоне серого неба, мелкой дробью стуча по стеклам отеля и стекая пыльными каплями вниз. Проворный холодок прокрался по белоснежному пластику подоконника, прошелестел оберткой от конфеты и прыгнул на мягкое одеяло, быстро забравшись на вздымающийся бугорок груди и в конце концов полоснул промозглым дыханием теплую щеку.

Адам поежился и открыл мутные ото сна глаза, тупо уставившись на хмурый вид за окном, словно не понимая, куда делось солнце, встречавшее его по утрам. На столике завизжал и запрыгал мобильник, стараясь разбудить уже и без того разбуженного хозяина, парень нахмурился и выключил верещавший будильник. Потянувшись и пару раз зевнув, он поплелся в ванную, заодно прихватывая из шкафа одежду.

Когда утренние процедуры были окончены и завтрак, заказанный на это время, съеден, настроение резко улучшилось. Парень напевал под нос что-то из Scissor Sisters, когда в дверь настойчиво постучали. Быстро мазнув карандашом идеальную стрелку на глазах отточенным движением, Адам открыл дверь. На пороге стоял Томми, как обычно, с умилительным видом обиженного на весь мир ребенка. Его растрепанная челка и красноватые глаза говорили о том, что он выспался намного хуже, чем Адам, но все же собрался на ивью вовремя.

- О-о, я смотрю, ты много думал по поводу нашего неожиданного сближения, не так ли, китти? - Адам улыбнулся, потрепав парня по и без того растрепанной челке.

- Да, я думал и решил... - Томми медленно прижался к фронтмену, нежно поцеловав в губы, и тут же отстранился, пряча взгляд за блондинистыми прядями. - Нам пора идти, такси наверняка уже ждет.

Парень развернулся и пошел к лифту. Адам же удивленно провел пальцами по своим губам, ощущая вновь и вновь этот странный поцелуй. «Так значит, теперь ты действительно мой, претти...»

Чуть прикусив кончик пальца, он довольно хмыкнул и, прихватив куртку, захлопнул дверь, нагоняя блондина у лифта.

***

Стоит ли рассказывать, как началось это первое совместное интервью в новомодном журнале, который просто жаждал заполучить побольше сенсаций на своих страницах. Парни чувствовали себя вполне комфортно под изучающим взглядом миловидного корреспондента, который так и норовил их как-то смутить. Томми не активничал, стараясь отвечать только на вопросы непосредственно заданные ему и не лезть в темы, касающиеся их обоих и группы в целом. Адам же напротив активно тараторил, иногда теряя саму суть вопроса, но умело обходя каверзные обороты. Ивью подходило к концу, а у корреспондента не было ничего сенсационного, того, что должно было вызвать у читателей эмоциональную бурю и принести их изданию еще большую популярность. И он решил спросить напрямик.

- Адам, ты каждый концерт целуешь этого, несомненно, претти кити, парня, ты обнимаешь его и смотришь в его глаза с нескрываемой симпатией, - он хитро улыбнулся и обратился к басисту: - Томми, твои взгляды кажутся искренними, и в этих играх с вокалистом нет какого-то стеснения или напряжения, - воздух мгновенно застыл и парни заметно напряглись, а корреспондент практически промурлыкал, так долго вертевшийся на языке вопрос: - Гениальная игра или все же любовь?

Томми впервые за все интервью заинтересованно уставился на журналиста и только открыл рот, чтобы сказать правду и наконец покончить со своим внутренним страхом, быть вечной тенью фронтмена, как Адам быстро его перебил, нервозно закинув ногу на ногу и сжав колено замком пальцев.

- Я неоднократно говорил, что мы с Томми друзья и не более того. А все, что происходит на сцене, является лишь фансервисом и игрой, это часть шоу, в этом нет чувств... Это шоубиз.

« Это шоубиз... Это шоубиз... Игра», - зажужжало в голове у блондина, остро впившись в сердце и мгновенно заставляя взгляд помутнеть от проступившей предательской влаги.

Он сжался, пытаясь сопротивляться растущей внутри обиде и злобы, но почувствовав острое желание влепить Ламберту пощечину, пусть даже на глазах этого явно недовольного ответом журналиста.

- Мне нехорошо, прошу закончить интервью без меня. Простите, - Томми, не поднимая глаз и спрятав обиду за нависшей челкой, сорвался с места и, торопливо накинув куртку, вышел за дверь.

Повисло молчание, прерываемое лишь монотонным щелканьем механической шариковой ручки зажатой в пальцах корреспондента. Он первый нарушил эту неловкую тишину с оскорбленным и немного шокированным видом, отводя взгляд от двери. Адам задержался до конца интервью, извинившись за странное поведение своего согруппника и стараясь создать видимость, будто ничего и не произошло, хотя внутри все кипело и разрывалось на части.

Хотелось сжать кулаки до тех пор, пока дуги от ногтей на коже не начнут нарывать. Было больно и тревожно.

Томми поймал такси и, забравшись в теплый салон, дал водителю купюру с просьбой отвезти его в ближайший бар. В душе все клокотало, этот обжигающий коктейль из злобы, обиды и потерянности смешивался с кровью, в секунды гонимый частыми толчками обезумевшего сердца. Слезы слились с каплями уличного дождя, теряя соль и превращаясь просто в немую воду, не несущую в себе яд той бури, что бушевала за гранью глаз цвета виски.

«Он использовал меня. Использовал так же, как и всех, кто слепо прыгал в его постель, только чтобы получить нечто большее, чем автограф. Теперь я один из них. Я соблазнился, поверил, предал себя. Сейчас можно было бы покончить с условностями и играми, зачем он соврал? Или для него это и не было чем-то важным, он получил то, что хотел, остальное - шоубиз?»

Эти вопросы кружили голову, жужжа словно рой диких пчел в самом центре его сознания. Единственное, чего хотелось сейчас, просто побыть одному, пусть напившись, но главное в полном одиночестве.

Бар выглядит довольно презентабельно. Верхняя половина стен обита темно-бордовым бархатом, искрящимся в свете искусственных ламп, в строгой последовательности и учётом расстояния расположенных прямо на них и светящих мягким цитрусовым светом. Иногда кажется, будто это грейпфруты: светло желтый скелет и мягко-красное обрамление, словно оборванное по краям. Нижняя часть сделана в темно-зеленом цвете. Настолько темном, что сначала глаза уловили только коричневый оттенок, плавно переливающий в верхнее оформление помещения, но, приглядевшись, все постепенно встало на свои места.

Несколько раз сжав веки, постепенно привыкаешь к приглушённому свету и мрачной тематике залы: громоздкой дубовой мебели, отливающей лаковым блеском, бордовым коврикам испещренными черными шерстяными узорами, вблизи напоминающими таинственную паутину или какое-то послание, оставленное предками. На каждом столе непременно стоял подсвечник о трех концах: на каждом из них по тонкому, практически нематериальному язычку пламени, слабо колышущемуся во тьме и, словно туман, расточая слабый свет. На стенах располагались в хаотическом порядке картины, в точности повторяющие разнообразные фруктовые блюда разных эпох, времен и стран: густо - фиолетовые грозди винограда со стекающими по их ягодам прозрачными каплями воды, сочные яблоки со своими отблесками и рябью цветов… Чего там только не было, глаза разбегались.

Любимые криперсы с высокой подошвой мягко утопали в пушистом ворсе покрытия, по мере продвижения блондина к поставленной цели. Крутя головой в удивлении, он скользил взглядом по здешнему интерьеру, пока на губах не проскользнула довольная ухмылка: это мрачное место, как ни странно, идеально дополняло внутренний мир Томми в настоящий момент. Он буквально впал в родную среду обитания. Эти тёмные, погружающие в депрессию тона действовали на парня как магнит, и он был несказанно рад, что попал именно сюда, именно сейчас и находился совершенно один в этом странном на вид баре.

Дойдя до стойки, Томми лихо запрыгнул на такое же дубовое, обитое красной тканью кресло, громко щелкнул пальцами. Зная, что это не очень вежливо, но ему всегда хотелось попробовать этот финт с вызовом официанта или бармена. Его щелчок, словно резиновый мячик, отскочил от этих глухих стен и растворился в лёгком сквозняке, пронизывающим помещение.

В коридоре за стойкой раздались быстрые шаги, и вместе со стуком каблуков к стойке подошел бармен: молодой парень лет двадцати, одет в тёмную униформу состоящую из бабочки, белоснежной рубашки, небрежно выпущенной из штанов, тёмной жилетки и такого же цвета брюк. Черные волосы зачёсаны назад, словно у джентльмена, голубые глаза немного прищурены, что даёт ему сходство с каким-нибудь богатеньким пройдохой из какого-нибудь классического произведения. Хотя в этот момент все мыли Томми были заняты лишь одним парнем с льдистыми глазами, поэтому бармен неосознанно неприятно полоснул по сердцу блондина своей схожестью с тем, из-за кого он, собственно, оказался в баре.

- Что вам принести? - четко выговаривает бармен, смотря на блондина с улыбкой, хотя тому как-то до фонаря все его барменовские выходки.

Нервно настукивая мелодию ногтями с облупившимся лаком по деревянной столешнице, резко отрезает негромко, но холодно:

- Коньяк, пятьдесят.

- Секундочку, - он поворачивается спиной, и его действия начинают сопровождаться мерным звяканьем бутылок и стаканов, которые он пытается аккуратно вынуть из шкафа.

Иногда всё это разбавляет плеск жидкости и долгий монотонный звук заполнения фужера.

- Ваш заказ, - говорит бармен, и перед Томми уже в полной готовности стоят этот гребаный фужер и блюдце с лимоном.

Ловко подхватывая его пальцами, парень подносит его к глазам. Взглядом жадно наблюдает, как темно-коричневая жидкость практически неслышно колышется за стеклянными стенками. Оно ему напоминает море, свободное и независимое, чье настроение измеряется баллами, от кого зависят чужие жизни.

Стакан все еще опасно шатается в руке, и парень, практически не думая, разом опустошает его. Жидкость обжигает горло, и приятное тепло разливается по всему пищеводу и желудку. Томми морщится и быстро сует в рот лимон, так что рот переполняет кислота. Мальчик все еще удивленно смотрит на посетителя, протирая тарелку полотенцем вот уже в десятый раз.

- Повторить, - кладет подбородок на руку и прикрывает глаза, смиренно ожидая, пока действие этой жидкости не закончится.

Для него такая доза алкоголя сравнима с нулем, поэтому для утоления жажды обычно требуется больше горючего.

Перед ним снова опускается стеклянный фужер. В нем снова коньяк. В голове снова образ Адама, его поцелуи, рвущие тело на миллиарды звенящих клеток, его взгляд, опасный и притягательный, такой порочный и развратный, не оставляющий путей отступления, подчиняющий.

Действительно. Сейчас Томми надо выпить, зато потом можно заявиться к Адаму и, не боясь за последствия, высказать все, что у него на уме и на одном месте чуть ниже живота. Но вот проблема: чтобы высказать все это, нужно иметь хоть немного храбрости и независимости в запасе, но в последнее время любой по сравнению с блондином выглядит твердым и уверенным в своих любовных похождениях. Хотя он и мог быть твердым, это случалось крайне редко, а уж с Ламбертом это казалось совершенно из области фантастики.

«Но извини, Адам, я не собираюсь тухнуть всю свою оставшуюся жизнь из-за этой любви. Поэтому что нам нужно для развития в организме твердости характера? Правильно - бухло! А в данном случае старый добрый друг по имени конь-ак. А какой ты на самом деле расчетливый ублюдок, я разберусь позже...» - еще одно содержимое отправляется прямиком в пищевод, еще один лимон насмарку… и, как ни странно, Томми пока ни капли не лучше.

- Повторить, - его голос снова эхом отталкивается от стен и исчезает в новом скрежетание бутылок и плеске напитка.

Воспаленный взгляд упирается в еще одну дозу храбрости, снова закрываются веки. «Вот я приду к тебе. Приду в этот глухой к моей проблеме клуб, который сегодня должен наполниться твоим голосом и энергетикой. Я не буду сильно пьян, но ты обязательно ощутишь запах тревоги и пережитых переживаний, я знаю, ты будешь взволнованно спрашивать меня о последних событиях, а потом потянешься поцеловать. Это будет твоей ошибкой, я обязательно оттолкну тебя, и тогда ты поймешь, чем задел и насколько глубока эта рана. Но будешь ли знать ты, как исправить свою ошибку? Я всё это знаю. И я в этом уверен».

Рука на автомате берет изящный пузатый стакан и разом опрокидывает в себя. Зубы быстро сжимают лимон. Складывая руки на столе, он кладет на них свинцовую голову. Казалось бы, всего три стакана коньяка, что тут пить; хотя он почему-то уже перестает чувствовать ноги.

- Вам повторить? - доносится откуда-то издалека, словно из другого здания, тоненький, любопытный вопрос официанта.

Пытаясь врубиться в смысл его слов, блондин быстро мотает головой, понимая, что с такими темпами он просто не сможет играть.

« Адам, Адам… Ну что ты такого сотворил, чтобы овладеть мной? Зачем ты это сделал и теперь вынуждаешь меня сидеть здесь и хлебать коньяк, словно это самогонка, а не благородный напиток? Дрожать при каждом твоем прикосновении и ждать каждого концерта? Зачем, не понимаю. И знаешь, после всего этого могу сказать одно: ты мерзавец. Демон, каких ещё поискать. Но я тебя всё равно люблю. Хм, ты мне напоминаешь лимонад в детстве, когда горло болит, но пить жутко хочется; тем не менее, я выкладываю мелочь, и ледяная, пенящаяся жидкость скользит по горлу. Ты то же самое, только на тебя не действует отговорка: сейчас выпью, а потом горло полечу. А жаль…»

Слабо приподнимая стакан над головой, он начинает равнодушно крутить в его руке, зачарованно наблюдая, как оставшиеся капли скользят по стенкам, с каждым новым оборотом поднимаясь все ближе к краю; и как только до свободы остается считанные миллиметры, ставит его обратно на блестящую столешницу.

«Этот гребанный алкоголь, ты когда-нибудь меня загубишь».

Глава 4. - " Adommy Is Real "

Адам вышел под моросящий дождь, оглянувшись в поисках друга. Томми нигде не было, а его мобильник только отсчитывал гудки, не желая пробивать эту холодную преграду проводов теплым живым голосом. Кинув глупый аппарат обратно в сумку, парень поймал такси и направился в гостиницу. Нужно было узнать планы на этот день и возможную репетицию перед вечерним концертом.
В холле отеля собралась вся группа. Все сидели на мягких диванах, но среди них не было Томми. Адам нахмурился и подошел к Кети, та что-то слушала по телефону и ее брови были обеспокоенно сдвинуты на переносице, весь вид девушки говорил о недовольстве и раздражении.

- Адам, что произошло на интервью? И где собственно наш беглец? - Она хлопнула крышкой мобильника и теперь нервозно вертела его в руках, вопросительно глядя на парня.

- Я не знаю где он, после его молниеносного исчезновения из редакции, я его больше не видел. На звонки не отвечает.

Она кинула мобильник в карман куртки, и глубоко вдохнув, немного расслабилась. – Да, я в курсе, ладно я ему смску скинула с названием клуба, сам приедет. Но конечно его выходка на ивью вызвала недовольство у журнала, надо будет придумать ей вменяемое оправдание...– Девушка натянула на лицо дежурное подобие улыбки и скомандовала всем передислоцироваться в автобус. Адам пожал плечами и последовал за остальными. Сзади словно фантом возник Монти с хитрой физиономией человека, который все всегда обо всех знает.

- Как прошло твое утро Адам?- Широкая ладонь легла на плечо фронтмена в приветливом жесте, немного сжимая пальцами.

- Да вот, сегодня от меня сбежал Ретлифф прямо с ивью. Теперь и не знаю, что с ним и чего он дернулся…

- Может ты что-то не то сказал? Ведь ивью касалось только вас, как я понимаю.

- А что я мог нового сказать-то, все как всегда… - Он замолчал на секунду и неожиданно хлопнул себя по лбу. – Точно! Фак, в том то и дело, что я ляпнул то, что было раньше, но все поменялось же, а я как последний урод сказал все на автомате,… черт.

Они сели в автобус и теперь их разговор был слышен всем, Саша заинтересованно взглянула на Адама, чуть ухмыльнувшись. - Что я слышу, китти, наконец-то сдался? О, это новость. Ты расскажешь об этом на концерте? Думаю, ваши фаны будут в восторге!

Брук как-то обиженно хмыкнула, но все же с интересом прислушалась к разговору.- Адомми все же взяло верх над нашим гетеросексуалом? Хм, мне кажется, Томми играет с тобой Адам…- Она изогнула бровь, почти прошептав последнюю фразу.

Адам промолчал, нахмурившись и уставившись в одну точку, видимую только ему одному, казалось, будто он ушел в себя, оставив лишь оболочку тела. Заметив это, ребята решили оставить фронтмена в покое, не мешая копаться в самом себе и мыслях о дальнейших отношениях, как оказалось с весьма ранимым блондином. До клуба он молчал и смотрел в мутное от моросящего дождя окно, лишь, когда пальцы Тейлора легонько ущипнули его за руку, он оторвал задумчивый взгляд от размытых красок улиц, написанных прозрачными разводами промозглой сырости. Он ощущал призрачный поцелуй, подаренный в один вечер, вспоминал хрупкое, но упругое тело, извивающееся в его руках, его не покидали запахи и вкусы этого милого мальчика, которого он позволил себе потерять. Из-за собственной глупости и самоуверенности. Так неосторожно и грубо.
Репетиция прошла без Томми. Он так и не приехал, это уже начинало нервировать. Адам вновь набрал его номер, терпеливо слушая каждый гудок, неожиданно линия зашуршала и парень ответил.

- Да? Адам, я приеду на концерт, не беспокойся за это…

- Подожди, где ты сейчас? Я хочу поговорить…- Адам пытался задержать его, не отпустить с линии, жужжащей, будто от дождя лившего стеной на улице. В мыслях возник призрачный образ Томми стоявшего под промозглой влагой, смешанной со слезами на щеках. Сжав мобильник сильней пальцами, будто это могло хоть как-то удержать ровное дыхание и голос блондина на линии, Адам не находил нужных слов в ворохе хаотичных мыслей.

- Со мной все в порядке, я немного выпил в местном баре и сейчас направляюсь к ближайшей дороге, чтобы поймать такси. Буду примерно через полчаса в клубе. – Голос был пустым и холодным, словно робот мобильного оператора сейчас разговаривал с парнем, естественно желания продолжать разговор в нем не ощущалось и спустя секунду послышались гудки.

- Черт…- Он сунул телефон в карман и решил немного отдохнуть в гримерной клуба, направившись туда по коридору, объятому приглушенным мягким светом. Отдаленные голоса тихим шуршанием отражались от стен, ребята из группы наверняка ожидали фронтмена и басиста там же, тоже решив остаться до выступления в стенах этого тихого и пахнущего косметикой и кожей мебели помещения. Совсем как в тот день, когда он остался с Томми наедине, когда они доверились друг другу. Мысли о блондине сопровождали его повсюду, и казалось, это становится маниакальным, словно наркотик впитываясь медленным ядом в яркую вену, постепенно полностью подчиняя себе. Когда Адам зашел в небольшое, но уютное помещение гримерной, шелест голосов постепенно стих, взгляды разом примагнитились к нему в немом вопросе "А где Томми?". Упав в мягкие объятия дивана, фронтмен лениво прикрыл глаза. Скоро уже нужно было накладывать грим, а басиста все не было.

- Адам, ты звонил нашей принцессе, где он? Придет на бал?- Тейлор съехидничав криво усмехнулся, указывая на часы.

- Да, дозвонился. Он видимо зависает в каком-то баре, но сейчас уже вроде как направляется к такси...- Он замолчал, нервозно постучав пальцами по подлокотнику дивана и взглянув в окно, залитое серой влагой, раздраженно хмыкнул.

- Слушай, что ты там ляпнул ему? - Монти отложил в сторону журнал и нагнулся ближе к сидящему на диване парню.

- Да не ему! Я сказал журналисту, что между нами только фансервис и типо все это шоубиз, китти...- Адам раздраженно отмахнулся, было видно, что эта тема ему не приятна сейчас и он старается о ней поскорее забыть.

Саша вздохнула, скрестив на груди руки, и спокойно обрисовала ситуацию: - Ну, все понятно, тебе стоит на сегодняшнем концерте сделать нашему блондину признание и он как порядочная барышня должен растаять и тебя простить, так что на интро, надеюсь, ты осчастливишь Адомми-фенов.- Она подмигнула удивленно смотрящему на присутствующих Адаму. Парень задумчиво изогнул бровь от такого неожиданного предложения друзей, немного шокировано проматывая в голове этот довольно смелый план выхода из сложившейся ситуации.

- Вы уверены? - Его голос прозвучал как-то сомнительно и тихо, будто ему не хотелось вылезать из давно нагретой раковины свободных связей, но в то же время был заинтересован в отношениях с Томми. Согруппники дружно кивнули, давая понять, что это самая верная тактика в случае с обиженными блондинами.

- В любом случае мы поддержим тебя и если что переведем это все в шутку, но думаю, проблем не возникнет. Томми довольно податлив на сцене, ты знаешь. - Терренс улыбнулся и похлопал фронтмена по плечу, давая понять, что ничего страшного произойти просто не может.
Адам повеселел, продумывая эту решающую сцену во всех подробностях и воображая разные возможные реакции басиста. Ему нравилась эта игра, а обида его мальчика была положительным знаком, ведь это значило, что были задеты действительно сильные и искренние чувства. – «Они правы. Я признаюсь ему сегодня, и будь что будет».

***

Томми приехал чуть позже, чем обещал, но Лин все же успела сделать ему мейк-ап. Он требовал отдать ему черную помаду в стиле готик, но девушка сердито взглянув на получившийся образ, молча добавила розоватый блеск. Поджав губы, парень не стал больше ныть, и пошел к огромному зеркалу, поправляя свой концертный костюм. Приглаживая челку и стараясь справиться с головокружением, он вздрогнул, ощутив на своей талии знакомые теплые руки. Отражение Адама выплыло из-за плеча и плутовато ухмыльнувшись, прижало парня ближе к себе.

- Китти, как ты себя чувствуешь? В состоянии отыграть концерт?

Блондин напрягся и с силой расцепил замок пальцев фронтмена на своем животе. - Как бы ни так, Ламберт! Я не твоя игрушка, дорогой, поэтому изволь-ка выделывать подобное не здесь, а на смех фанатам на сцене, раз уж мы ради этого все затеяли.- Он оттолкнул парня от себя, раздраженно прошипев. – А знаешь что? Пошел ты, Адам.- Развернувшись и выразительно показав средний палец, Томми исчез в длинном коридоре, направляясь к сцене. Не оглядываясь, отточено, гордо.

«Ого, китти, выпустил коготки, это будет интересно...» - Адам совсем не обиделся на грубый ответ парня, лишь молча улыбнулся своим мыслям и последовал за басистом на площадку. Концерт вот-вот должен был начаться, и толпа фанатов шумела за толстыми стенами зала, готовя фотоаппараты и мобильники для записи лучших моментов. Никто из этих ребят не догадывался, что сегодня они станут свидетелями разоблачения самых обсуждаемых в интернете отношений под кодовым названием «Adommy».

« Ведь ты этого хотел, я дам тебе это...»

***

Свет погас, а в зале образовалась густая тьма, наполненная дыханием, криками, биением тысячи сердец в едином ритме громыхнувшей музыки. Зеленые, красные, желтые и синие лучи впились в зал, распоров идеальную черную завесу и осветив возбужденные взгляды фанатов, жадно разглядывающих сцену. Первые ряды взвыли, заметив, как музыканты встают на свои места и готовят инструменты. Словно цунами, нарастая от ряда к ряду, был подхвачен восторженный крик и вот уже весь зал аплодировал и встречал артистов. Появился Адам, мягко ступая по небольшой лестнице, объятый приглушенным светом и седыми всполохами дыма. Его голос зазвучал гипнотическим контрастом, заставляя зал взвыть от восторга, а затем затаить дыхание от происходящего на их глазах действа. Адам знал, что нужно дать людям, чего ожидают они от концерта. Каждый раз все повторялось, и фронтмен играл с чувствами и взглядами, впитывая мощные волны энергетики, пульсирующей в чужих сердцах. Томми старался «держать лицо», но его мысли были заняты лишь одним. Он бросал чуть обиженные взгляды в сторону фронтмена, ожидая поцелуя на Fever в довольно смешанных чувствах. С одной стороны его обида на Адама так и не прошла, а с другой ему казалось, что если он не поцелует его сегодня, то просто не сможет спокойно играть, так как волнение вкупе с необъяснимым возбуждением уже неслись по горячим венам его тела, впиваясь в каждую звенящую клеточку, требуя участия. Красная дымка зажглась на верхней ступеньке, и Адам стал спускаться.

There he goes
My baby walks so slow…

Томми встает у лестницы, ожидая голубоглазого демона. Терпеливо, не поднимая глаз.

Sexual tic-tac-toe
Yeah I know we both know…

Вот он уже стоит рядом, все так же играя с залом, медленно поворачиваясь к блондину лицом и неожиданно нежно дотрагиваясь до его сжатых на грифе гитары пальцев, словно прося прощение, чуть погладив, тут же побелевшие от напряжения костяшки.

It isn't time, no…

Сердце замирает на мгновение, но как только мягкие губы брюнета касаются губ басиста, оно заводится вновь, переходя на бешеный ритм, заставляя шуметь в ушах кровь. Томми нехотя сжимает губы в протесте, но Адам и не собирается его грубо подчинять и легкий поцелуй тает, словно только что пойманная снежинка. Таким эфемерным он кажется, но, не смотря на это, в нем сосредоточено столько чувств, что ресницы блондина вздрагивают, а взгляд жадно впивается в лицо фронтмена.

Tommy, would you ...

Зал взрывается аплодисментами, а Томми недоверчиво ловит плутоватый взгляд Адама, стараясь понять, не была ли последняя строчка песни его слуховой галлюцинацией. Фанаты затихают лишь на втором припеве, и это означает, что Адам сделал хороший шаг в их общем фансервисе, не более того. Укол обиды вновь впивается в сжавшееся вдруг сердце басиста, мысли врываются в привычную тишину и рушат сосредоточенность на инструменте, стараясь сбить с ритма ловкие пальцы. – « Ты это делаешь ради публики, ради продаж. Разве я не твоя марионетка в этом шоу?»

Он продолжает играть, стараясь не отвлекаться на неприятные мысли. И сосредоточиться, как ни странно удается, но глаза невольно ищут Адама за мелькающими всюду танцорами, цепляясь за его дерзкие движения и ревниво ловя на его теле томные взгляды глаз фанатов. Каждый из них готов отдать все что угодно, лишь бы их Идол коснулся поцелуем дрожащих от волнения губ, совсем как касается он Томми, но кажется, что им всегда будет мало. Никто не запретит им мечтать, ловя быстрые взгляды Адама в лучах софитов или сжимая подушку ночами, воображая его рядом. Никто не может запретить, но кто знает, может именно его выберет Ламберт на IIHY, поэтому каждый в зале источает все свое обаяние в погоне за заветным призом. Наступает время представления всей группы залу, Адам обводит команду внимательным взглядом, чуть задержав его на блондине, и в этот момент его глаза источают внутреннюю теплоту, словно между ними никогда и не было ссоры.

- Camila Grey!

Девушка начинает играть совершенно дикую и местами нагнетающую мелодию, но она привычна и практически не отвлекает, хотя и басист чувствует, как внутри что-то сгущается, натягивая нервы. Он снова ловит взгляд фронтмена и ему на мгновение кажется, что парень смотрит с безмолвным вопросом, будто с его губ вот-вот должно сорваться что-то важное, возможно даже раскаяние.

- Isaac Carpenter!

Они все так же смотрят друг другу в глаза, а вокруг раскатами ритма звучат ударные. Зал затихает, наблюдая молчаливую сцену между парнями, осторожный шепоток мерным жужжанием возникает в первых рядах, фанаты с интересом готовят камеры и фотоаппараты, чувствуя, что сегодня именно тот день, чтобы поймать сенсацию.
Адам нервничает и это заметно по закушенной губе и потерянному взгляду, даже голос срывается на шепот, когда он произносит ставшую уже программной фразу и аккуратно обхватывая шею Томми пальцами, подводит того ближе к залу.

- Наш басист… pretty kitty… Tommy Joe Ratliff!

Нервозность Адама колючей энергетикой просачивается сквозь кожу парня, оставляя ощущение его легкого касания на шее. Пальцы охватывает мелкая дрожь, из-за чего басист немного фальшивит, не так сильно, чтобы это заметили фанаты, но достаточно, чтобы это уловил Адам и команда. Ламберт словно тень возникает за спиной блондина, и быстро оглянувшись на Монти, словно ища поддержки, все же осторожно обнимает парня, прижимая к себе. Томми вздрагивает от неожиданности, но не спешит отстраняться, терпеливо ожидая каких-то действий в рамках фансервиса. Сердце парня гулко бьется о ребра, заглушая отрывистые звуки его собственной гитары.

- Я знаю, вы ждали этого. Возможно кто-то больше, а кто-то меньше, но на самом деле это не важно. Важно лишь то, что этого на самом деле давно ждали мы с Томми. Да, возможно это будет звучать пафосно и покажется игрой на публику, но сегодня я понял, что скрывать подобное не имеет никакого смысла…

Ладонь Адама нежно ложиться на сцепленные, на грифе гитары пальцы, немного сжимая теплую руку парня. Он не старается сделать из этого показуху, не давя и не играя, даже всегда уверенный и сильный голос кажется мягким и трепетным в это короткое мгновение.

-… Я люблю этого парня, я люблю этого котенка с сильным характером леопарда, он действительно стал чем-то большим, чем просто лучший друг, и теперь я дышу в унисон с его дыханием, теперь мое сердце бьется в ритме с его сердцем, я счастлив, быть рядом. А сейчас я хотел бы спросить…

Зал сохраняет идеальную тишину, будто боясь спугнуть этот трогательный и искренний порыв, не отрывая удивленных взглядов от блондина. Томми отпускает гитару, потрясенно разворачиваясь к Адаму, неосознанно проводит ладонью по его щеке, ища правду в синих глазах. Сколько теплых мыслей, вложено в этот невинный жест, известно лишь им одним, но в глазах загорается единая и яркая эмоция. Льдистая грань касается теплой грани глаз цвета виски, рождая новое и общее чувство, которое пульсирует по их венам пьянящим коктейлем.

- Будешь ли ты моим, Томми?

Длинные пальцы зарываются в черные пряди, сжимая и притягивая ближе. Губы встречаются в порывистом и страстном поцелуе, как глоток чистой воды после долгой жажды, разливаясь по телу и мыслям. Это и есть ответ, но блондин все же отрывается от губ парня, чтобы хрипло прошептать:

- Я всегда был твоим, Адам…

Зал взрывается аплодисментами и совершенно ненормальными криками. Команда так же улыбается парням, поддерживая восторг фанатов. Вспышки фотоаппаратов слепят глаза, яркими пятнами сверкая на черном полотне темноты. Сотни фотографий и видео разлетятся по интернету во все уголки мира и тысячи сердец забьются быстрее. Это будет радость, удивление, ревность и даже злость, но лишь для двух человек на планете это будет значить любовь.

"Дружба как тихая луна, солнце не встает, небеса надо мной безбрежны.
Однако однажды любовь встречается с этим светом, и все цвета меркнут перед ней".

Warning! Первая и вторая главы в этом посте.

@темы: слэш, Adam Lambert, Адам Ламберт, миди, фанфик, adommy, Tommy Ratliff, Томми Рэтлифф, slash, NC-17